Ритуальная чаша

Утро встречает меня головной болью и чувством обреченности. Чувство накатывает сильно и необратимо, как лавина, так что я буквально начинаю сама себя ненавидеть. Это не последствия отката и не последствия проклятия, что означает я сама довела себя вчера, причем не понятно чем. Натягивая на себя домашнее коричневое платье, надевая легкие, но очень теплые шлепки, я спускаюсь вниз и прошу Пимки дать мне немного горячего чая, желательно малинового и желательно очень-очень сладкого. На кухне никого нет и часы отсвечивают уже час дня, все разошлись по работам, а я, как всегда, проспала завтрак. Моя любимая домовичка сберегла мне немного овсянки, которую я жую скорее на автомате и ароматную шарлотку, которая будто только что взята из печи. Голова раскалывается. Возможно, я просто подхватила простуду или что-то такое. Я призываю Акцио себе книгу, очередной романчик о том, как волшебник влюбился в русалку и постарался при помощи магии отрастить ей ноги и полностью тону в нём. Сил на подумать о чём-то важном нет, на меня накатывает прострация. Отвлекают меня шаги, которые раздаются по дому. Я даже не поднимаю свой взгляд от книги, медленно и надеюсь аккуратно доедаю свой кусок с пирогом. Вообще по словам всей моей семьи выпечка мне противопоказана. Я быстро набираю вес, а вернее никак не могу его сбросить, хоть фигура у меня и среднестатистическая, но это не аристократическая худоба, а вся семья жестоко против того, чтобы помочь мне зельями, считая, что они могут вступить в резонанс с магией, ритуалы проводить тоже нельзя, а учитывая, что в семье все немного крупноватые, единственным способом остается голодание, на которое я совершенно не согласна. - Мне кажется, что тебе пора перестать так много есть. - Спасибо, дорогая, в следующий раз обязательно спрошу тебя, когда мне стоит остановиться. Марриета, как ни странно, никогда не обижается на мои подначивания, осуждает, критикует про себя, но никогда не вступает в открытую конфронтацию в отличие от дяди и тети. Они порой выливают на меня огромные ведра критики, совершенно не задумываясь о моих чувствах. Вместо этого, моя старшая и ужасно симпатичная сестра, с фигурой как у куклы, наливает себя чашку чая и тихо присаживается напротив. - Меня попросили с тобой поговорить, - кузина явно чувствует, что вступает на тяжелую территорию, поэтому пытается успокоить себя постукиваниями по чашке. Кстати, совершенно неаристократическая черта. – Тебе уже почти восемнадцать… Эта пауза, которую она оставляет специально для меня, а вернее для того, чтобы я неприятно себя почувствовала и начала сама говорить, игнорируется мной, как нечто совершенно неважное, я перелистываю страницу, наплевав на то, что оставила там непрочтенный абзац и делаю вид, что совершенно её не слышу. - После этого бала дед предполагал, что по отношению к тебе возникнет интерес. Я тихо чертыхаюсь, наконец-то понимаю, насколько я опростоволосилась, считая, что удовлетворить просьбу деда, чтобы не разжечь новый конфликт, было хорошей идеей. Значит, это было подобие смотрин. А я даже не заметила этого. А сестры не было, чтобы она не перекидывала внимание на себя. Она была более изящная и красивая, чем я. Мне было это совершенно несложно признать. Иногда я и сама заглядывалась на её красоту, думая, что хотела бы быть такой же. Но мне досталась легкополнеющая фигура, пусть и с довольно большим бюстом. У меня часто от нервов высыпало лицо (тут выручали зелья), а каштановые волосы были хоть и густыми, но ломкими и быстро путающимися. Единственное, что, наверное, могло бы привлечь во мне это больше глаза, доставшиеся мне от мамы, но они были пресного карего цвета, который меня никогда особо не вдохновлял. Возможно, начни я следить за собой с этими данными, то что-то бы и получилось. Но мне это было совершенно неинтересно. Мне не были интересны ни наряды, ни макияж. Мне были интересны книги, мистические миры, ритуалы и недоступные человечеству знания. - И он не ошибся, - сестра продолжает нарочито медленно. – Несколько людей из знатных родов, - «не испугались того, что я могу поджечь им их напыщенный хвост», проговариваю я про себя, - заинтересовались и предложили сходить с ними на свидание, чтобы поближе познакомиться. Среди них даже затесался один наследник рода, так что это хороший шанс для тебя выпорхнуть из семейного гнезда. Ты же всегда так это хотела, говоря, что тут нечем дышать и в целом ужасно душно. - Мери, у меня один-единственный вопрос. Ты действительно считаешь, что я захочу выпорхнуть из одного душного гнезда в ещё одно более душное, в котором от меня будут требовать в три раза больше, так я ещё и должна буду ублажать причуды своего мужа? - Ты в корне неправильно понимаешь суть брака. - Я просто не хочу становиться ещё более зависимой. - Зависимость – это не всегда слабость. Когда за твоей спиной стоит два сильных рода, ты всегда найдешь поддержку в любом деле. Ты сможешь заниматься экспериментами или отправиться в гильдию. Ты можешь не ублажать мужчину, как ты говоришь, а просто родить ему наследника, а потом делать всё, что твоей душе угодно. - Я не знаю, что более забавно. Что я должна буду играть роль курицы-несушки или что после того, как я выполню эту роль, я уже больше никому там не буду нужна и мне найдут тысячу и одну замену. Мариэтта вздыхает, но продолжает. - Завтра будет первая встреча-знакомство. Пожалуйста, не вредничай. Мы заботимся о тебе. Заодно сегодня сходим по магазинам, купим тебе немного приличной одежды. Я должна была бы закатить истерику, но сил спорить не было. Я чувствовала себя действительно ужасно. Казалась себе слабой и бесполезной, а идея развеяться, возможно, сбежав от сестры, казалась не настолько ужасной. Так что я лишь кивнула, потянувшись к следующему куску пирога, которого не смогла найти. Мой осуждающий взгляд наткнулся на легкую улыбку сестры. Истинная Берк, всё делает все тихо и аккуратно, так что потом не понимаешь, как ты это пропустил. У меня ничего так не получалось, я была довольно неаккуратной, несобранной, а порой неаристократически громкой. А самое худшее я умела и высказывала порой свои истинные мысли вслух. - Я надеюсь, что ты будешь готова через час. Нас будет сопровождать Дерек. Я выдерживаю чисто символическую паузу, а потом думаю отменить поход: - Тебе совсем отношения с ним надоели? Он меня терпеть не может, я уже не говорю о том, что ты берешь своего женишка на женский шоппинг? Если ты пытаешься избавить от него посредством общения со мной, чтобы все камни от твоей маман полетели в мою сторону, то это очень плохой план. Дерек меня терпеть не мог. Будучи из побочной ветви Лестрейнджей, он был красив собой, самовлюбленен, уверен в своих силах и красоте. Дед говорил, что он прирожденный боевик. Иногда я желала ему случайно потерять в дуэли что-нибудь, руку или палец, чтобы он перестал считать себя всесильным. Он всегда был в светлой рубашке, растёгнутой сверху, она пробивалась через любую мантию, даже идя на военные операции, служа в аврорате, где очень часто нужно быть незаметным. Дерек меня раздражал, а я привыкла бороться с раздражителями, поэтому в определенный момент наши с ним отношения остановились на военном нейтралитете. Если бы он не был женихом Мариетты, мы бы друг друга вообще никогда не видели. Нас бы связывал только Руфус, который периодически проводил со мной поединки, чтобы я не утратила навыки боевой подготовки в это неспокойное время. Напротив, Лестрейнджа мой крестный меня никогда не ставил. Лицо сестры как-то дрогнула, но я не придала этому особого значения, продолжая свою речь: - Или мне теперь его постараются подсунуть, так как он тебе надоел? Ну, да, конечно, Эрин сначала можно предоставить иллюзию свободы выбора, а потом специально подвести под венец. Но что тебя-то не устроило в блестящем Дереве Лестрейндже? Сестра как-то долго молчала. Я должна была обратить на это внимание. Но часто настолько зарывалась в своей казавшейся мне вседозволенности, что проигнорировала даже эту вестницу. А когда услышала её ответ было уже поздно. Поздно что-нибудь менять. - У меня такое чувство, что он мне изменяет, - для сестры сказать такое мне было откровением, но от этого яда в моем голосе едва ли стало меньше, стыдиться я не собиралась. Она сама решила, что этот ловелас и повеса станет идеальным дополнением к её будущей семейной жизни. - Недавно ты говорила, что это вполне нормально. - Да, но не до свадьбы, - припечатала как набатом. Никогда не понимала логики аристократии, хоть и расту с нею, изменять до свадьбы – моветон, до ребенка – приемлемо, после – пожалуйста. И главное, укажи им на эту логику, и тебя не поймут. - И чем я могу помочь? Для этого случая есть твоя маман… - Прекрати, Эрин, она его обожает. Она никогда не даст избавиться мне от него… Я кажется засмеялась. - Подожди, молодой человек просто тебе надоел и ты решила от него избавиться при помощи меня? - Я его люблю, - пробормотала она, я услышала, как что-то поломалось сзади, скорее всего тарелка из сервиза. Стихийные выбросы сестра контролировала всегда прекрасно. С беспалочковой магией у нее было плохо. Видимо я вступила на скользкую тему, в которой она и сама не до конца разобралась.– Но я не хочу оставаться с ним, если он уже сейчас начал мне изменять. А ты лучше всех в нашем доме знаешь, как избавлять от неподъемного груза. Я промолчала на эти слова. Влюбленная сестра никогда не входила в мои планы. Да я видела, что он ей нравится, но когда эта свадьба обсуждалась в семье, она в большинстве своей приводила аргументы о его семье, о возвеличивании нашего рода, о сильных наследниках, но никак не говорила, что она его любит. - Ты поможешь? Или мне попросить его не приходить? Я вздыхаю. Как бы я не ненавидела свою семью, я никогда не смогу пойти против нее, навредить ей или просто не помочь. Мой Род – моя крепость. - Ты знаешь с кем? - Скорее догадываюсь. - Ты уверена, что хочешь все узнать? Она кивает. Я только сейчас заметила большие темные круги под её глазами, легкую бледность и даже то, как сильно блестят её глаза, когда она говорит о Лестрейндже. - Я постараюсь помочь. Когда она меня обняла, я даже проглотила свое недовольное мычание. У нас это не было принято, как в принципе и просить о помощи, свои проблемы ты должен решать сам, имеешь право только попросить совет, притом поблажек на пол не делали. А она видимо переступила через себя и скорее всего не ожидала согласия. Я действительно неплохо знала Дерека, несмотря на то, что он был старше был на 8 лет, крестный сделал свое дело в знакомстве меня с аристократией. - Я пойду собираться, - пробормотала я и быстро пошла в свою комнату. Может, я излишне критично отношусь к своей семье. Но вспомнив прошлую ссору с тетей, я поморщилась, нет, просто все иногда ведут себя нормально. Я вытащила из шкафа своё темно-синее выходное платье, оно было кое-где отделано серебристой тесьмой, я надевала его довольно редко. Достала туфли на совсем небольшом каблуке, практически лодочки. Пинки сделала мне две косы, которые доходили до груди. Пришлось вновь навешать на себя амулетов. Косая аллея, как и Лютный, не была особенно безопасна. Я была готова быстрее, чем сестра, ждала её, сидя за столом, все с той же книжечкой на столе, как из нашего камина вывалился Лестрейндж. Я быстро выхватила свою палочку. - Добра вашему дому, - сказал он с невыносимой улыбочкой, так что мне захотелось припечатать его пыточным заклинанием. - Ты в курсе, что до того, как ты не стал полноценным членом нашей семьи пользоваться камином без предупреждения, ты не имеешь права. - Мисс Розье предоставила мне свое разрешение. - Пока мисс Розье не станет Лордом Бёрк, ты им пользоваться не имеешь права. Но меня уже осматривали с любопытством с головы до ног. - А ты похорошела, твое тело уже не так расплывается перед глазами, или ты просто наконец решила одеться, как девушка. Неужели, наша деточка, влюбилась? Нет это был не намек на мои пышные формы. Я никогда не была полной или толстой, слегка полноватой, но это было неособо заметно, это был жирный намек на то, что я часто одеваюсь в мужские вещи, потому что они удобнее. Я долго воевала со всей семьей, чтобы они приняли это как данное. Когда ты занимаешься ритуалами все эти платья, мантии и прочее просто путается под ногами, ты не можешь нормально нагнуться, чтобы нарисовать правильную руну. А еще ты не можешь быстро извернуться и наслать на своего противника Круциатус, как не вовремя я о нем вспомнила. Я сильно прикусила язык и даже закрыла глаза, чтобы не проклясть этого придурка. Палочку из своей руки так и не убрала. С такими, как он всегда стоит быть настороже. Дерек тем временем обошёл стол и присел, начав разглядывать мою книжку. Я попыталась вспомнить, что я читаю, и тут же перевернула книгу в другую сторону. Я говорила, что я ненавижу жениха своей сестры? Простите, я исправляюсь, я готова его прикончить и продать на ингредиенты. - Кто он? – спрашивает он тихо и будто бы понимающе, он умел действовать на девушек, которые не знали о его мерзостной натуре. – Эрин, ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Я готов дать тебе несколько советов и возможно тогда… - … и возможно тогда на следующий день ты проснешься без глаза или без ладони, - продолжаю я милым тоном пресвятой Морганы. Мы сталкиваемся взглядами, и никто из нас не отводит взгляд. Тут и до дуэли недалеко, интересно, кто так вывел Лестрейнджа. Не в его правилах вываливаться из камина, вести себя небрежно, делая вид, что злость вызывает моя саркастическая манера речи. Нет, Дерек зажигался, как спичка, но точно также быстро остывал и всегда оставался искусственно галантным. Мне даже захотелось пожать этому человеку руку. - Простите, - я так и услышала и представила покашливания тети, правда в исполнении Мариетты, нет, я правда погорячилась, сестра её полная копия, никакой разницы.-Милый, я надеюсь, не отвлекаю тебя от беседы с моей горячо любимой сестрой. Минута и его напыщенный вид превращается в учтивого и влюбленного юношу. В глазах уже скользит тепло, а не обжигающий огонь. Вообще-то сестра очень быстро умела приводить его в чувство. Мне всегда казалось, что это возможно любовь, так уметь охлаждать горящие поленья. Но если он ей изменяет, то это очередная снобская игра. - Снова проблемы на работе? – участливо спрашивает Мариетта, как будто не она час назад говорила мне об его измене. Я живу в слишком лицемерном мире, но что самое страшное, я уже не могу отрицать то, что сама являюсь такой же, как они. Я пыталась с этим бороться, но все это словно передалось мне с соком матери, которая предпочла самоустраниться из моей жизни, когда мне исполнилось 10. Дерек отвечает ей, и мы снова забираемся в камин. Он всегда безопаснее операции. На Косой аллее я иду за ними и медленно начинаю отставать, когда они переходят к очень интересующей их обоих теме. Вижу лавку старьевщика с книгами и быстро сворачиваю к ней. Прости, сестренка, я обещала помочь, но не обещала, что это будет сегодня. Лавка довольно мрачная, я вообще заметила её давно, но заходить побаивалась. Сегодня любопытство пересилило, к тому же моя интуиция буквально звенела у меня в ушах, утверждая, что я найду что-то очень интересное. Лавка была вся завалена книгами. И это в прямом смысле этого слова. Книги лежали друг на друге, их не складывали, а словно кидали. Старик, явно владелец лавочки, сидел за столом и что-то черкал в своем ежедневнике, чертыхаясь и бормоча что-то об украденных галлеонах. Я с интересом гуляла по магазинчику. Открывала попадающиеся мне тома с книгами. Пока не заметила на полу корешок от книги со знакомыми инициалами одного, а вернее одной замечательной ученой – Тротулы Салернской. Вот кто был истинным ученым своего времени и ритуалистом. Я слышала, что благодаря ней многие семьи смогли избавиться от проклятия с бесплодием и вылечиться от многих болезней. Но чтобы найти её книгу...это было настоящее везение. Я буквально опустилась на колени перед этой книгой. Это была действительно она. Я погладила старый корешок, обвела пальцем нарисованную руну Отала и буквально почувствовала тепло, которое повеяло на меня. - Книга Вас приняла, милочка. Пожалуй, я смогу Вам её продать, могу также посоветовать те книги, которые находятся на левой полке от вас, сверху, - я направила взгляд на полку, на которой царил полный хаос, но кое-где торчали книги по травологии,- ещё выше, да вот там, дальше думаю сами разберетесь, - и мужчина снова уткнулся в свой ежедневник. Это вообще, что было? Я была немного в шоке, но книги на полке действительно были по моему профилю, а что более странное, по профилю, явно запрещенному министерством. Дед явно настучит мне по голове, увидев, что я принесла, а еще скорее всего отнимет их у меня. Хотя до того, как я их прочитаю, я не собираюсь ему их отдавать. Я потащила около 9 книг к продавцу, заплатив за них порядка 20 галлеонов. Это было дорого, но они были просто великолепны. Пусть и потрепаны временем, но их можно переписать или починить, зато издания самые первые, некоторые с комментариями от авторов или дополненные приложениями от прошлых хозяев. Из магазина я вышла довольная. Наколдовав Темпус, я поняла, что проторчала в магазине порядка часа. Мариетта скорее всего сейчас очень злая. Книги были положены в сумку, которая была с чарами расширения, поверх них я положила медальон с выгравированным на нем деревом, не знаю, зачем я решила его купить, но проверку он прошел, проклятий на нем не было. Я пошла к обычному месту встречи, в котором я встречалась с родными, когда заблудилась или специально их потеряла. Это был небольшой, но уютный ресторанчик, в котором можно было выпить очень неплохое вино всех вкусов, всякой выдержки, в отличие от количества денег, которыми располагал его посетитель. Мариетта и Дерек действительно расположились за столом, но вместе с ними сидели еще люди. Я подошла практически незаметно, если так можно сказать, сразу почувствовав горящий яростью взгляд Дерека, заметившего меня. За столом сидел полукровка-от-которого-надо-держаться-подальше, два светловолосых мужчины и хороший друг Лестрейнджа - Стефан Нотт. - Добрый день, господа, надеюсь, я могу к Вам присоединиться, - сказала я уже став центром общего внимания. Нотт встал и помог мне сесть. Сестра громко молчал, разбираться при людях у нас было не принято. Главное, чтобы она не решила сделать это в моей голове. А то у меня там сейчас только мысли о запрещенных книгах, после которых можно снизойти до экспериментов. Зато у Лестрейнджей молчать было непринято: - Мы искали тебя целый час, собираешься ли ты объяснять, куда ты пропала? - Заблудилась. - Где, если ты должна была идти за нами? - На улице. Сестра молчала. Я, наверное, поблагодарила ее слишком громко, так что она по поверхностной легилименции поняла это, и слегка приподняла свои брови, а потом как-то расслабленно улыбнулась, будто правда волновалась за меня. - Ты самый безответственный… - Полно, Дерек, не смущай девушку, - прервал его блондин постарше. - Она еще ребенок, в её возрасте ты был ещё хуже. Я молча согласилась. Это не я подорвала целый зал, чтобы проверить насколько сильная Бомбарда может выйти из моей палочки до того, как она разрушится или он словит истощение. Я молчу о том, что так обращаться с палочкой – это святотатство. Я благодарно кивнула мужчине, который за меня заступился, а потом произнесла свое имя. - Эрин Берк, спасибо Вам, сэр. Порой я совершенно не ориентируюсь в пространстве. - Абраксас Малфой, -кивнул он мне, а я словила недовольный взгляд моего вчерашнего знакомого. – А со мной мои хорошие друзья – Лорд Воландеморт и Лорд Эйвери. Я приулыбнулась тому, что Тома Реддла назвали Лордом Воландемортом его друзья. Это было странно, но думать об этом совершенно не хотелось. Зато хотелось мороженого. Я подозвала к себе небольшого эльфа, попросив себе малиновое мороженое, пока мужчины обсуждали свои дела. Я их даже не слушала. Я была всерьез занята мыслями о будущих ритуалах и книгах, когда почувствовала навязчивое касание до моего сознания. Сестра была занята десертом, а мужчины разговаривали, лишь Том молчал так, словно делал одолжение и смотрел на меня с другого конца стола. Сидела я рядом с Ноттом. Я перевела на Тома вопросительный взгляд и услышала в голове тихий голос. -Эрин Бёрк, так Вы оказывается чистокровная, - после этого была сделана пауза. – А судя по Вашему воспитанию и не скажешь. Я чуть не подавилась мороженым на это заявление, но отвечать не стала. Сейчас вступать в конфронтацию было опасно. Вместо этого я решила послушать, о чем говорят мужчины, и вновь поморщилась. Это было обмусоливание Статута. Как будто больше обсудить нечего. И вновь эти напыщенные речи полные пафоса, вновь заявления о том, что от магглорожденных добра ждать не стоит.