Дракон снежной горы, ворон леса мертвецов

Ворон вместе с драконом снежной горы покинули дом на озере Лотоса ближе к полудню. Цзян Янь Ли повздыхала, что ее младший брат совсем вырос, и накормила их обоих напоследок одним из блюд, которое часто готовили люди этой местности в это время года. Лань Чжань, под запретом дяди никогда прежде не пробовавший человеческой еды, нашел это неожиданно приятным. Достаточно было лишь взглянуть на его нежный взгляд, который он не отрывал от Вэй Ина, поглощающего еду с искренним удовольствием. И пусть в блюде было много специй, от которых слезились глаза, дракон съел все до последней крохи, в очередной раз поняв для себя, сколько острых и пряных эмоций бурлило в душе его ворона. Ему предстоит еще многое понять. Именно за этим он попросил Вэй У Сяня привести их домой к ворону. В лес мертвецов. Лань Си Чэнь, вопреки обыкновению вставший намного позже обычного, огладил Цзян Чэна между острых лопаток, выводя того из оцепенения. Журавль обернулся, но не попытался отстраниться, будто давая безмолвное согласие. И дракон великой реки воспользовался им. Прохладные руки проследили ряд позвонков. — Ты уже несколько минут смотришь в стену. Лукавый шепот Си Чэня пробудил Вань Иня от транса. С довольством Цзе У Цзюнь наблюдал, как заливается краской ухо и скула журавля. — Не важно! Я просто думал. — Вспомнил что-то важное? Скользящие вдоль спины бархатные руки сильно отвлекали Цзян Чэна от прежнего настроя, и он сдался, откинув голову на плечо Лань Хуаню. — Вэй Ин обменялся кровью с твоим братом. Я просто… — Размышлял, решился бы ты на то же самое? Цзян Вань Инь обреченно вздохнул. Си Чэнь ободряюще сжал его кисть. — Они знакомы всего несколько лун, большую часть которых они даже не виделись. Вэй Ин так легко решился… — Но ведь он и не пожалеет. Пальцы Лань Хуаня незаметно перебрались со спины на грудь, прослеживая линии крепких мышц, перетекающих под кожей, словно канаты из стали. Вань Инь встретился с ним взглядом. Голубые глаза дракона потемнели, выдавая отнюдь не спокойное состояние разума. Цзян Чэн глухо спросил. — А ты бы колебался? Си Чэнь ткнулся носом куда-то ему в шею, по-звериному втягивая его запах, запоминая, впитывая. Он тихо и твердо произнес. — Если бы я знал, что мой партнер так же этого хочет, то ни на единое мгновение не стал бы сожалеть о своем решении. Цзян Чэн прямо заглядывал ему в лицо. Может быть, он искал ответы, но к чему бы ни пришли его мысли, они полностью совпадали с его устремлениями. Журавль развернулся и глубоко, без расшаркиваний, поцеловал дракона. Лань Хуань прошептал, опуская руки ему на плечи. — Я сочту это за ответ… Путь к лесу мертвецов был не столь близкий, но Вэй Ин вознамерился проделать его пешком. — Весело же будет. Лань Чжань, ты часто ходишь пешком? Ван Цзи покачал головой. — Ты многое потерял! Люди такие интересные существа. Этого не видишь с воздуха, но у них всех есть свои истории, а еще они все по-своему красивы. Кто-то умеет петь, кто-то вкусно готовит, а кто-то ради семьи готов проделать тысячи ли за лекарством, даже не будучи уверенным, сработает ли оно… Ворон все говорил и говорил, успевая следить за дорогой, подмечать тысячи мелочей, а еще касаться, без конца касаться своего драгоценного снежного дракона, каждым ласковым прикосновением создавая новые и новые трещины в ледяной стене отчуждения, что ограждала Хань Гуан Цзюня. Ван Цзи внимательно слушал его, никак не отвечая, но вдруг решил подать голос. — Люди слишком хрупкие. Они нас боятся. Вэй У Сянь остановился, переплетая пальцы их рук. — Вовсе не каждый человек боится зверей небесного нефрита. Лань Чжань покачал головой, отведя взгляд. — Моя сила бесконтрольна. Потеряю над ней власть — и все вокруг начинает замерзать… Я опасен для других. Ворон стоял, как пораженный молнией. Вэй Ин с лихорадочным блеском в глазах притянул к себе супруга и забормотал, будто боясь, что снежный дракон его сейчас прервет, но тот молчал. — Лань Чжань, не говори мне, что ты именно поэтому прогнал меня… Я же решил, что ты меня ненавидишь. Я и подумать не мог, что ты боишься мне навредить. Прости меня, гэгэ, я не понимал твоих чувств… Ван Цзи прикрыл глаза, позволив себе прижаться виском к его виску. — М-м… Он вовсе не винил ворона. Что бы тот ни думал, он не имел никаких злых умыслов, лишь поддразнивая его в силу своего игривого характера. Хань Гуан Цзюнь сам все едва не испортил. Если бы не решимость Вэй Ина, сколько бы лун ожидания истекло напрасно? Сколько бы боли они оба испытывали от недопонимания? Сумел бы Ван Цзи хоть раз сознаться?.. Поток дурных мыслей прервало заботливое прикосновение. Ворон любовно огладил черный воротник на белой мантии, словно напитывая его своей силой, и поправил отвороты ханьфу, чтобы холодный воздух не проникал под одежду. Лань Чжань — снежный дракон, он сам источает мороз, но разве это было важно? — Гэгэ… Сделай для меня кое-что. Поднебесная велика и безбрежна. В зимнюю пору засыпали долины, расположенные у гор, обнятые лесами и деревеньками. Там, где люди, всегда кипела жизнь, но в столь отдаленной от них глуши было тихо, словно само небо погрузилось в сон. Замерзшая трава едва слышно шуршала, лишенная снежной шапки. Стоя средь этой промерзшей травы, Вэй У Сянь весело кивнул, отпуская супруга и отступая на шаг. Лань Ван Цзи закрыл глаза. Через миг в воздухе вился уже жемчужный дракон, не касаясь лапами земли. Сейчас его вытянутая голова была так близко, что молочный мех, обрамляющий шею гривой, щекотал лицо Вэй Ину. Тот вдруг засмеялся, зарывшись в эту гриву полностью. Его руки обхватили крутую шею дракона, не позволяя вырваться и сбежать. И хоть любому мало-мальски разумному существу было ясно, что это не помешает великому зверю севера высвободиться, Ван Цзи этого было достаточно, чтобы быть пойманным в плен. Он покорно замер, паря в половине чжана* над землей. Он пообещал довериться и не препятствовать — значит, не будет шевелиться, даже если небо вдруг поменяется местами с твердью. Вэй Ин же полностью сосредоточился на своем занятии. Признаться, уговаривая супруга превратиться, он преследовал цель не только успокоить того от страха перед собственной силой, но и более корыстную. Ведь рядом с ним целый дракон! Как много легенд ходит о зверях небесного нефрита? Даже среди магических зверей не всем посчастливилось увидеть дракона, парящего в небесах, или черепаху, показывающую голову из своего панциря. У Сянь собирался неблагопристойно и бесстыже погладить самое величественное создание во всей Поднебесной! Его чувства можно было сравнить лишь с чувствами того, кто надел на себя штаны императора. Дорвавшись до драконьей ипостаси, Вэй У Сянь тут же распустил шаловливые руки, щупая, поглаживая, даже местами расчесывая шелковистый мех, струящийся между перламутровыми чешуйками. Ван Цзи неотрывно следил за ним, даже не моргая, но затем его веки опустились, и дракон, кажется, напрочь забыл где он находится, начав неосознанно ластиться к рукам, по-кошачьи подставляя шею. На миг ворону даже показалось, что перламутровая чешуя горла вибрирует от тихого урчания. Любопытство Вэй Ина лишь разрасталось. Он не заметил, как начал движение вперед, вдоль длинного гибкого тела. Вытянутая шея незаметно перетекала в грудь: если бы не передние лапы, он бы никогда не догадался об этом. Под прочной шкурой ворон вдруг нащупал ключицы. Это так позабавило Вэй Ина, что он не сдержался и попытался укусить одну из них. Конечно, чешую ему бы прокусить никогда в жизни не удалось, но Лань Чжань неожиданно содрогнулся от носа до кончика хвоста. Лента, повязанная на волосах ворона, потеплела, и он ощутил, что дрожь дракона была вызвана странным удовольствием. Окрыленный этим знанием, Вэй У Сянь снова укусил его. Передние лапы Ван Цзи дрогнули, будто в попытке обхватить себя — или Вэй Ина. Необычные ощущения струились под кожей снежного зверя, и он жаждал продолжения игры. А кто такой простой ворон Вэй У Сянь, чтобы отказывать желаниям царственного небесного нефрита? Его магия, почти видимая глазом, полыхала, буквально окутывая Вэй Ина собой, выпрашивая ласку, как любимый домашний кот. Границы разума и желания стерлись для всех: магии, ворона, дракона. В этот бесконечно долгий миг они стали единым целым, жаждущим одного и того же. Когда У Сянь не сдержался, чтобы почесать гибкий белоснежный живот, он услышал тихий шорох и хруст сминаемой травы: Ван Цзи перестал держаться в воздухе, опустившись на землю. Тело его распростерлось в незнаной доселе неге, через связь лент Вэй Ин глубоко ощущал это. И от одной мысли, что это безупречное создание, хладнокровное и закрытое ко всему миру, так отзывается на его прикосновения, в его собственном теле начинало разгораться вожделение. Когда он прошелся по тому, что можно было бы считать низом живота, дракон вдруг всхрапнул и изогнулся так, что любая змея бы удавилась от зависти. Небесные глаза Лань Чжаня оказались прямо напротив глаз его супруга. Льдистые голубые радужки стали совсем тоненькими ободками в затопивших их зрачках. В сердце северного зверя не было ничего, кроме первозданного голода по тому, кто по праву крови принадлежал ему. Дыхание снежного дракона стало отрывистым. Вэй У Сянь знал, что и сам выглядит не лучше. В один миг он был обездвижен, перестав различать лапы, тело и хвост, что держали его. Полупрозрачные когти легко избавили ворона от мантии. Белое создание было крупнее, мощнее в десятки раз, но это ни на мгновение не заставило закрасться сомнению хоть в чью-то из двух голов. Ветер холодил распаленную кожу. Будто осознав это, Лань Чжань принялся выпрашивать прощения: тут и там вдоль груди порхали шершавые губы в крошечных чешуйках, и от этого ощущения кожа покрывалась мурашками. И, словно ему стало мало, дракон провел длинным языком от косточек таза до шеи, вызвав ошеломленный выдох. Штаны, поддетые когтем, улетели прочь, остатки одежды отправились следом. Ван Цзи нахально и прочно захватил все тело ворона, все откровеннее обхаживая его языком, прихватывая кожу груди губами, и вскоре У Сянь уже не смог удерживать стоны. — А-ах… Лань Чжань… Смятая мерзлая трава колола спину, воздух исходил паром от каждого вздоха, но на кольцах драконьего тела не ощущалось этого. Столь непривычно было отдаваться страсти супруга в обличье снежного зверя, будто они совершали запретное, и от этого удовольствие казалось острее сычуаньского перца. Вэй Ин проскулил, выгибаясь от несдержанных ласк. — Лань… гэгэ… Маленькая любопытная сорока спустилась на мерзлую землю. Она с трепетом остановилась перед сильным белым зверем, что склонился всем своим телом над добычей. Добыча извивалась и всхлипывала, но хищник лишь сильнее прихватывал ее зубами. В какой-то миг жертва издала низкий звук, вся дернулась и замерла. Сорока в испуге упорхнула прочь. Она слишком мелка для большого зверя, но жизнь все-таки дороже. Отдышавшись, У Сянь притянул голову Лань Чжаня к себе, легко засмеявшись — страсть еще не выветрилась из крови, и уставшие мышцы едва слушались. — Гэгэ, посмотри. Ничего не замерзло. Солнце медленно катилось к закату. Крестьяне уже завершали свои дела, возвращаясь в нагретые дома, к своим семьям. Деревня Тигра — гласила надпись на вратах. У Сянь с любопытством вертел головой, шествуя между лавочками; Лань Ван Цзи неотступно следовал за ним. Ворон бросил взгляд на дракона, с довольством почувствовав его руку на своей — хозяин снежной горы явно не желал потерять Вэй Ина в толпе. — У людей и правда так много всего любопытного! На это Лань Чжань неопределенно качнул головой. Он еще не решил, интересно ли ему нечто подобное. Одно он понял уже сейчас — толпы ему совершенно не нравились. — Ах! Молодой господин Вэй! Их окликнул звонкий девичий голос. Обернувшись, мужчины увидели бегущую к ним молодую девушку, одетую хоть и бедно, но опрятно. Лань Чжань уставился на нее, цепко выглядывая любые признаки того, почему человеческая женщина могла знать Вэй Ина. Бедняга даже споткнулась от такого внимания, слегка побледнев. Ворон же совершенно не заметил неловкости. — Ты же Цзе Янь, правильно? — Молодой господин помнит меня. Это ваш друг? Вэй У Сянь хохотнул. — Нет, что ты, Лань Ван Цзи мой супруг. Цзе Янь мигом покраснела до кончиков ушей. — А… Вот как… Простите мою оплошность. Раз молодые господа посетили деревню Тигра, не откажете мне в просьбе посетить мой скромный дом? Мы небогато живем, но вы спасли жизнь мне и моему брату, а у А-Суна так и не появилось возможности отблагодарить вас… Ван Цзи вдруг прервал ее. — Нет нужды. Однако Вэй Ин был при своем мнении. Он широко улыбнулся и согласился, потянув дракона за собой. Дом Цзе Янь находился далеко, почти на окраине деревни, и выглядел довольно бедно. В захудалом дворике с редкими замерзшими сорняками магические звери в своих длинных мантиях выглядели вельможами. При дверях на пне сидел молодой парень с подвязанными рукавами и строгал коротким ножом небольшой кусок дерева. Заметив сестру, он хотел приветливо помахать, но осекся, увидев гостей. — А-Сун! Это господин Вэй, тот, о ком я говорила! Парень не привык к вниманию таких важно выглядящих особ, потому сразу поклонился в ноги, низко опустив голову. — Ничтожный я благодарит господина Вэй за помощь. Если бы не вы… — Ну хватит, хватит, поднимайся. У Сянь вдруг хитро покосился на мужа и присел перед коленопреклонным юношей, что все еще не собирался подниматься. — Эй, Цзе Сун. Ты ведь был болен? Твое здоровье уже в порядке? — Да, господин! Лекарства, что собрала Цзе Янь, быстро поставили меня на ноги. — Ну вставай уже, я никакой не господин. Так что с тобой приключилось, что твоей сестре даже пришлось идти в опасный лес? Цзе Сун закусил губу, и впрямь встав на ноги. Не поднимая взгляда, он напряженно мотнул головой. — Боюсь, молодой господин Вэй мне не поверит. — А если поверю? Вэй Ин улыбался, сложив руки на груди, словно говоря «слабо?». И это подействовало. Юноша вспыхнул. — Я упал в овраг, когда охотился. Тогда я сильно ушиб ноги и не мог выбраться… Мне было так страшно. Но затем… Вдруг явился прекрасный дух в виде дракона, белый как снег, и спас меня. Он отнес меня к подножию, но мне вдруг стало так холодно… Лань Ван Цзи ощутимо напрягся. Вэй У Сянь спиной ощущал его желание сбежать, потому крепко сжал его запястье, не позволяя двинуться. — Ты испугался дракона? Цзе Сун даже поднял голову в недоумении. — Что? Нет! Конечно же, нет! Я невероятно благодарен этому духу, он появился, когда мне сильнее всего требовалась помощь. И пусть я немного замерз, это сущий пустяк! Цзе Янь неловко улыбнулась, но, увидев, что благородные господа не выказывают удивления, добавила. — А-Сун потом целых три дня жег благовония для этого дракона, чтобы выразить ему благодарность. Вэй Ин незаметно погладил пальцем кисть супруга, мягко успокаивая удивленного Лань Чжаня. Тот и впрямь выглядел пораженным до глубины души, пусть и казался нефритовой статуей без единой эмоции. Больше дракон не обращал внимания на разговор. Человек… не испугался? Он не испытывал ненависти за то, что самовольная магия едва не превратила бедного юношу в осколок льда. Более того, он столь искренне благодарен за спасение. Вэй Ин не трогал возлюбленного, дав ему время все обдумать. Разговорившись с братом и сестрой, он невольно вспомнил Цзян Чэна и Янь Ли. Чем-то эти двое напоминали журавлей — тихая заботливая Цзе Янь и эмоциональный Цзе Сун, лишившись родителей, вынуждены были выживать сами. Заметив, что у них не было даже дров, чтобы как следует прогреть дом, У Сянь украдкой подошел к холодной жаровне и обронил свое перо. То в полете занялось огнем, и над пеплом вспыхнуло волшебное пламя, горящее само по себе. Его хватит всего на несколько дней, но это было то, что Вэй У Сянь мог сделать. Конечно же, ему с супругом тут же пришлось спешно убегать, пока крестьяне не обнаружили его колдовства. Через некоторое время они уже шли в направлении леса мертвецов. На четвертый день своего пути дракон и ворон достигли-таки этого мрачного места, что не зря пользовалось дурной славой. Темные стволы старых деревьев угнетали дух, заставляя ежесекундно озираться, чтобы не повстречаться с лютым мертвецом. Лишь одна живая душа во всей Поднебесной чувствовала себя свободно в столь страшном лесу. Вэй У Сянь беззаботно насвистывал на флейте, но в незамысловатой мелодии звучал грозный приказ мертвецам не приближаться под страхом уничтожения. Дом хозяина леса мертвецов внешне наводил еще больше жути, чем все это место. Однако внутри он был светлым и вполне уютным: бумажные манекены, оживленные темной магией, убирали весь беспорядок и поддерживали чистоту комнат, когда ворона не было. Не трогали они лишь те изобретения хозяина, которые еще были не закончены, а потому лежали всюду как попало. Навстречу Вэй Ину и Лань Чжаню выплыла бумажная красавица, со смешком поклонившаяся ворону. — Лань Чжань — моя пара. Слушаться его так же, как меня. И вновь неживая девица склонилась в глубоком поклоне. Вдруг она качнула головой, зашуршав бумажными рукавами. — Кто-то пришел? Слуга замахала руками. Она не могла говорить, потому изъяснялась жестами. У Сянь удивленно поднял голову. — Вэнь Нин? С чего этот вечно пугливый тигренок пришел в мой лес, который всегда его пугал? Тут из другой комнаты и впрямь показался сам Вэнь Нин. Он вжал голову в плечи, увидев пришедших, и поспешил поприветствовать обоих магических зверей. — Ам… Молодой… молодой господин Вэй… Я… Я бы не побеспокоил вас без нужды… Лань Чжань подобрался, словно собирался наброситься на несчастного. «Что это создание делает в доме Вэй Ина?» Под грозным взглядом дракона тигр сжался еще больше. — Простите… Мне… мне нужна помощь. Вэнь Цин… Моя сестра… Она пропала…