Дракон снежной горы, ворон леса мертвецов

Конечно же, Лань Ван Цзи понял. И раскуроченный лес, видимый с неба, и то, что Вэй Ина схватили люди. Даже самый отсталый деревенщина понял бы, что убивший искаженную южную черепаху магический зверь так просто в руки нескольким людям не дастся. Вместо этого он предпочел прогнать Вэнь Нина, чтобы тот рассказал о случившемся, а сам сделал для супруга заметную издалека мишень, после чего практически заставил Орден Солнца самих доставить лазутчика в собственное логово. И все же! Хань Гуан вскинул голову в небо. Град стихал, сменяясь затяжным утомительным снегопадом. Дракон обернулся к Си Чэню. — Цзян Фэн Мянь должен знать. Хозяин реки кивнул. — Ты собираешься проследовать за молодым господином Вэем? — Мгм. Лань Чжань неожиданно произнес. — Мандаринка. Над кронами безлистых зарослей пронеслась птица. Сделав круг над головами небесных нефритов, мертвая утка села на плечо хозяину, хищно что-то зашипев сквозь треснутый клюв. Лань Хуань с вежливым спокойствием сдержал все вопросы при себе, лишь мимолетно переглянувшись с Цюнь Линем. Тигр смущенно пожал плечами. Мандаринке, как и Ван Цзи, было плевать на их непонимание. Она взглянула бельмами-глазами на Лань Чжаня и несколько раз хлопнула крыльями — все ее движения были по-мертвецки заторможенными из-за окоченевших мускулов, но реакция у твари была отменная. Неведомым образом понимая дракона, Мандаринка спланировала на полураскрытых крыльях к земле. Выдернув цепким клювом из разломанных ветвей кусочек черной ткани, принадлежавшей мантии Вэй У Сяня, она булькнула что-то призывное и взлетела, не выпуская эту ткань изо рта. Снежный зверь севера устремился за ней, оставив старшего брата и тигра из рода Вэнь глядеть ему вслед. Чашка выпала из рук журавля. Цзян Чэн сипло выдохнул. — Схватили?.. Янь Ли взволнованно прижала ладонь к губам. В чистых аметистовых глазах не было ничего, кроме страха за жизнь названного брата. Однако Цзян Фэн Мянь выглядел предельно напряженным не только поэтому. — Не может быть, чтобы это был он. Как он мог выжить? Мне говорили, в том ужасном пожаре не уцелел никто! Лань Си Чэнь покачал головой. — Я понимаю ваше сомнение, господин Цзян. Но совпадение слишком явное… Вам ли не знать, каков Сюэ Ян. Журавль возразил, поднимаясь с кресла. — В самом деле ли это лис Сюэ Ян? Какова тогда его цель? Где он находится? Без доказательств нельзя говорить точно. Однако, ваш брат уже отправился по следам Вэй Ина, нам не следует тратить время на выяснение столь малозначительных вещей. Янь Ли тревожно сжала губы. — Что вы собираетесь предпринять? Цзян Вань Инь, бледный, как стена, ответил за него. — Клан Солнца должен прекратить свое существование. Понемногу Лань Ван Цзи успокаивался. Тревога не отпускала его, но разум вновь очистился. Снегопад начал затихать, сменившись мелкой белесой моросью. Лишенная необходимости дышать, утка без устали махала крыльями. Ей, мертвой до кончиков перьев, не было нужды искать ворона — ее вела нить темной привязи к хозяину леса мертвецов; Лань Чжаня же вела твердая вера. Разгорался закат. В облачном небе этого не было видно, но дракон летел выше розовых туч, под изогнутым куполом темно-синего бархата. У самого края, где прозрачный воздух размывал границы между звездами и облаками, растекалось оранжевое марево. Солнце не успело скрыться и наполовину, когда Мандаринка начала снижаться, затерявшись в мареве зыбких пурпурно-серых клочьев. Несколько минут снежный дракон вслепую плыл сквозь мглу, улавливая смутные очертания своей проводницы, но та летела только вперед, не сдвигаясь ни на цунь* вправо или влево. Граница облачной невидимости встретила Хань Гуан Цзюня слишком резко. Прямо под ним в окружении острых скал лежала возвышенность, на вершине которой даже в полной темноте были видны очертания крепости: угля и масла ее обитатели не жалели, огонь ярко освещал целый город. С приходом ночи на этой местности словно начинался второй день. Даже в темноте белый дракон был слишком приметен, потому ему пришлось отозвать Мандаринку и облетать крепость по кругу, скрываясь за деревьями и скалами. Мимолетно он уловил краем глаза выбитую надпись над большими вратами: «Безночный город». Утка хлопала крыльями, всем своим телом указывая на закрытые врата. С неба дракон не разглядел ничего, что выдавало бы присутствие мужа. В груди леденело от страшной мысли. «Опоздал?» Но не успел он что-то решить, как в голову тупым гвоздем ворвалась боль. Схватившись за висок, Лань Чжань не сдержал болезненного вздоха, не столь от собственных страданий, сколь от осознания, что ужасную боль причиняли Вэй У Сяню. Концы лобной ленты едва заметно взметнулись, будто от порыва ветра, и почернели. Хань Гуан Цзюнь сжал ладонь в кулак, впившись до крови ногтями. — Вэй Ин… Несколько мгновений он в бессилии боролся сам с собой, сдерживаясь, чтобы не ворваться в крепость прямо сейчас, но ледяной рассудок взял верх над обжигающим бешенством. Над ладонью Ван Цзи выросла ледяная сфера размером с большую жемчужину, которую дракон протолкнул утке в клюв, выдернув оттуда клочок мантии. Мандаринка без малейшего ропота сжала льдинку во рту и неуклюже взлетела, не иначе как чудом ни разу не врезавшись закостеневшим телом в деревья. Мрачнее лютого мертвеца, Лань Чжань обернулся к запертым массивным вратам. Отнятый у птицы кусок ткани пропитывался кровью из ранок на ладони. Драгоценная белая лента, подаренная вороном, развевалась на слабом зимнем ветру, и ее потемневшие края казались болезненными гематомами. Решив, что неправильно понял целительницу, ворон недоуменно моргнул. — Сестра Цин, но зачем мне беречь живот? Вэнь Цин, сдержавшая эмоции прежде, после этого вопроса взорвалась. — Зачем беречь? Зачем?! А сам-то как думаешь? — Темная энергия в твоем теле перемешалась с ци, что теперь нельзя отделить одно от другого! Чтобы довести себя до такого состояния, нужно плавать в темной энергии на протяжении двух лет! Это убивает если не сразу, то очень быстро! И это с твоей живучестью! Где ты вообще живешь, а, Вэй У Сянь?! — Твоя мать бы тебя голыми руками поколотила за такое! Жить на проклятой горе Луань Цзан! Чудо, что ты за столько лет сам не превратился в лютого мертвеца! Что еще ты удумаешь? У тебя, дурачье, повреждены внутренние органы! Ты сейчас даже шевелиться не должен! У Сянь растерянно открывал рот, силясь вставить слово, но тигрица каждый раз пресекала его попытки, продолжая громко и несдержанно ругать его, как нашкодившее дитя. Не держи ее стальные прутья клетки, она бы тут же набросилась на него и вытрясла всю душу. В конце концов, он сумел вклиниться со своим окликом, когда она делала вдох для новой тирады. — Сестра Цин! Сестра, сестра, не браните меня! Тот угрюмый человек не мог мне повредить органы таким слабеньким ударом! Тигрица зашипела, вскидываясь, как перед прыжком. — Я сейчас могу сломать все твои кости одним легким шлепком! Вэй У Сянь, чем ты меня слушал? Ты отравлен с ног до головы! Трупная отрава может и не заметна глазом, зато изнутри разъедает все, чего касается. Сейчас ты настолько ослаб, что удар в живот разорвал тебе кишечник. Ты держишься, наверное, только благодаря крови твоей матери! Вэй Ин запричитал, на всякий случай закрывая голову руками. — Госпожа тигрица, старшая сестра, смилуйся! Правду говорят, звери небесного нефрита в злости своей непреодолимы! Что бы там со мной ни было, это наверняка пустяки, на мне всегда все быстро заживало. Сестра Цюнь Линя громко фыркнула, вскидывая подбородок. — Много ты понимаешь, ребенок? Она вдруг смолкла, посмотрев на собеседника в недоумении. — Ты что же, ничего не знаешь о себе? Ворон сразу же начал отрицать. — Конечно, знаю! Моим отцом был ворон Вэй Чан Цзэ, а матерью птица Цан Сэ Саньжэнь… — Ты правда ничего не знаешь? Он открыл рот. Закрыл. Стерпев новую волну боли в боку, он попытался устроиться удобнее, заглядывая за решетку. — Сестра. Вам что-то известно? Вэнь Цин сложила руки на груди и побарабанила пальцами. Не дождавшись ответа, Вэй У Сянь принялся болтать, не вынося тишины. Когда тема трижды успела соскочить на совершенно иную, целительница не сдержалась. — Замолчи, и ни слова мне про лиса без одного пальца! Тигрица не была из разговорчивых, но даже ее утомило одиночество заточения в тесной клетке. Иначе не объяснишь, почему она решила поддержать беседу. — За то, что сделал, он заслуживает быть казненным десять тысяч раз! Она осеклась, нахмурив тонкие брови. Вэй Ин, отойдя от резкой боли в животе, вновь словно проглотил ужа и активизировался, принявшись возиться в кандалах. — Сестра Цин, о каком проступке вы говорите? Вэнь Цин наблюдала за ним с изумлением, но не просила его прекратить — и без того очевидно, что кандалы зачарованы и не откроются просто так. — Цзян Фэн Мянь вырастил тебя и поделился с тобой лишь крупицами правды о событиях тех лет… Он и сам не знает всей картины. С тех пор, как четыре небесных нефрита стали синонимами тех, кого стоит бояться, мы никому не собирались открываться первыми. Но ты… Вэй Ин, поклянись, что воспримешь то, что я скажу, со всей серьезностью. Около двух сотен лет назад перед небесными нефритами не было столь сильного страха. Как лучшим из звериного племени, к ним относились с почитанием. Они были священны. Пока не объявился презренный убийца, возжелавший неприкосновенного! Ты, должно быть, знаешь, с чего все началось: тигр и феникс убили множество людей из-за оскорбления лиса с девятью пальцами. Только вот лиса звали Сюэ Ян, а феникса с тигром — Сяо Син Чэнь и Сун Лань. Вэй У Сянь замер, оставив кандалы в покое. Эти имена ему были знакомы. Сяо Син Чэнь был известен не у зверей, но среди людей: бродячий целитель, что славился благородством и бесконечным терпением, он стал синонимом доброты и бескорыстия. Впрочем, это было не настолько удивительно: небесные нефриты востока отличались редкой скрытностью и никому не выдавали своей истинной сущности, даже другим магическим созданиям, зато их доброта не имела границ. И кто бы мог подумать, что фениксом окажется именно Сяо Син Чэнь! Но тогда тем более получается невероятная история. Столь чистый и мягкий небесный нефрит просто не мог сорваться из-за оскорбления и убить множество людей! Вэнь Цин тем временем продолжила. — Мало кому было известно, что они были супругами. Только вот Сюэ Ян, эта подлая тварь, на Син Чэня всегда имел виды. Он прознал о его истинной природе и жаждал заполучить его, но Сяо Син Чэнь всегда его отваживал. А во время своих странствий они нашли ребенка — девочку. Она была для них как дочь. Сюэ Ян всегда был ненормальным, но тогда он совершил ужасное преступление: убил этого ребенка, выставив все так, словно это был Сун Лань! Он надеялся, что рассорит тигра и феникса столь вероломной жестокостью!.. Тигрица яростно сжала кулаки. Письмена на кандалах засветились, блокируя вырывающуюся силу грозного нефрита, но она взяла себя в руки, холодно глядя перед собой. Взгляд целительницы был направлен далеко в прошлое. — Только вот ничего не вышло. И тогда он рассказал обо всем Син Чэню, выбрав для этого густонаселенное поселение. Небесный нефрит запада это неукротимая сила и энергия. Их эмоции чище, ярче и сильнее, чем у кого-либо. Злость тигра подобна извержению вулкана, любовь сравнима с глубоким океаном, а преданность, которую он подарит добровольно, не истлеет даже после смерти. Феникс же — живое пламя, его тепла и света всегда хватало на всех. Его жизненная сила превосходит даже драконов, болезни его не берут, а раны заживают невероятно быстро. Во все времена была лишь одна причина, по которой столь могущественное создание могло пострадать, — раненое сердце. Вэнь Цин даже не нужно было говорить дальше, чтобы в голове ворона сама собой выстроилась картинка произошедшего много лет назад. Сюэ Ян глубоко ранил Сяо Син Чэня и Сун Ланя. В приступе ярости тигр попытался разорвать лиса, а феникс от горя потерял над собой контроль. Его сила вырвалась наружу и сожгла целое селение… Тигрица подтвердила его мысли. — После той катастрофы больше их никто не видел. У Сянь отмер, вновь взявшись за кандалы. В мыслях он все еще переживал услышанное, глубоко сочувствуя супругам, что незаслуженно вынесли такие страдания. Невольно мысли его потекли к Лань Чжаню. Что, если бы с ними произошло нечто подобное? Выдержали бы они?.. — Сестра Цин… Эту историю, похоже, знают целиком только небесные нефриты, не делясь с другими. Зачем ты рассказала ее мне? Она с каким-то неоднозначным чувством склонилась к нему, заглядывая сквозь решетки. — Потому что Сяо Син Чэнь был младшим братом твоей матери. Вэй Ин, ты сын феникса и должен знать. С тихим лязгом упали на землю лишенные силы кандалы. Темная энергия справилась с замком куда вернее светлой ци. Вэй Ин обернулся к тигрице. Радужки его глаз горели алым. Лань Хуань выдернул из клюва мертвой утки ледяную жемчужину. В его руках она начала стремительно таять и растекаться, но не вниз, а по воздуху: словно по невидимой дощечке, вода вытянулась и замерзла вновь. В руках дракона великой реки была ледяная карта, где кругом была отмечена крепость Ордена Солнца. Со сдержанным удовлетворением он обернулся к присутствующим в зале журавлям Цзян, змеям Юй, волкам Не, тиграм Вэнь и павлинам Цзинь. — Господа, мы знаем, где они.