Город теней

- Мальчики, вы так мило смотритесь с гитарами... Неплохо было бы вас сфотографировать, - Тереза потянулась за фотоаппаратом. - Просто чудо... Такие прям ми-ми-ми. - Вот как? - хмыкнул Ньют. - Есть тут для тебя у меня ми-ми-ми... Парень потянулся за смартфоном и перебрал струны. - Ньют! Господи! Ты умеешь играть? Где ты научился? - Да я давно вообще... Ах, Тереза, если бы ты не так задерживалась на работе, ты бы поняла, что мы с Томми здесь не просто жопы протираем. Тереза слушала песню, затаив дыхание. Она тронула нечто очень личное в её душе, что-то, что способны затронуть только подлинные люди искусства. - Не смотри так на меня, Ньют. И ты тоже, Том, не смотри... И вообще: поменяйтесь майками. А то я подумаю, что вам нравятся запахи друг друга. Я вообще стирала это своим порошком, чтобы вы думали обо мне. - Тереза, ты извращенка. - И не обращайте внимания на мои слёзы... В последнее время я часто плачу, а по лунному календарю посмотрела, что я вообще родилась в день печали, когда часто слёзы, хотя эта моя жалость вовсе не похожа на жалость обо всём живом, что порой щемит сердце... Просто есть сильные привязанности, которые очень трудно разорвать... Есть память такой силы и чувства такой интенсивности, без которых моя жизнь потеряла бы смысл и назначение... Сегодня я предчувствовала что-то странное... А я никогда не предчувствую всуе... И стараюсь не ныть, как это часто делаешь ты, Ньют... Хотя редко получается... Мою душевную жизнь, может быть, поверхностную, как у всех рассудительных людей, можно сравнить с известной картиной, где вьетнамский мальчик сидит перед дырявой корзинкой для бумаг, в которую льётся вода, а ниже подпись: "главное - верить". Ньют рассмеялся. - Тереза, почему ты не пьёшь пивас? - Не люблю. И вообще я на диете. Как говорится, хватит любить на расстоянии: холодильник, переезжай в мою комнату. Нашла, кстати, у одного паренька на стене в вк... Он Весы. Это чувствуется: на стене ми-ми-ми не меньшее, чем в этой твоей песне про несчастную любовь. Так и хочется добавить: "Да ебись оно всё конём, мы едем в Нью-Орлеан"!.. - Может быть, и поедем, Тереза, может быть, и поедем... - Да, только мир кажется мне всё более враждебным... Это как предвестие долгой зимы в "Игре престолов"... Что же, не было бы у жизни тёмной стороны, я бы не узнала о необыкновенных восторгах, очень странных, хотя на первый взгляд кажущихся извращёнными... Эти великолепные чёрные тона: счастье ужаса, блаженство отчаяния, радость неосуществимого желания... Я слишком внимательно изучила "Цветы зла", Ньют... И тебе советую... Есть в этом что-то такое... Какая-то изюминка. Хотя Бодлеру и поставили в своё время в вину его пессимизм, его интеллектуальность и некоторую манерность, ну, тогда, когда молодое поколение поэтов отошло от него... - Тереза, попробуй сама что-нибудь спеть. - Я уже пела сегодня тебе... Я всегда готова петь и улыбаться для тебя, Ньют. Хотя звучит странно... Это как в том моём стихе: "Клялась, что до гроба с тобою я буду, но я и в гробу никогда не забуду отдавшего жизнь за единственный взгляд"...