Город теней

Тереза сидела у окна с задумчиво-отрешённым видом. - Обожаю созерцать тебя в такие минуты, - задорно сказал Ньют. - Они редки столь же, сколь мало мой ум склонен к созерцанию. А ты с этим своим состоянием мечтательной задумчивости становишься моим источником вдохновения. - Столь же праздной, как Томми, который никак не может запомнить, что надо мыть посуду сразу, как пожрёшь, - вздохнула Тереза, вырванная из мечтательной грёзы. - Действительно, минуты чистого созерцания настолько редки, что эти мгновения жизни, возможно, самые счастливые, об этом говорил ещё Аристотель, а мудрее мужа я в этой жизни ещё не встречала. С каких-то пор я перестала жить ради него, зная, что у меня есть вы. Но уважать его от этого меньше не стала. И что во мне такого привлекательного? Ньют улыбнулся. - Ну, вообще я испытываю всякий раз чувство почти юношеской влюблённости, когда вижу тебя за работой. Чувство отстранённо-бесстрастного восхищения, которое я сам до конца не понимаю. - О как, - улыбнулась Тереза. - Даже так. - Да... В общем-то, я так и остался очарованным тобой до конца, Тереза. У меня в жизни были лишь два по-настоящему сильных переживания - первая встреча с Томми и любовь к тебе. - Даже так? - ухмыльнулась Тереза. - Гони больше, бузотёр. - Да нет, серьёзно, - пожал плечами Ньют. - Я редко когда делаю комплимент вот так, просто ради того, чтобы его сделать... А о чём ты думала, Тереза, если не секрет? - Да так... Что живём мы в этом городе на краю мира уже давно... Что ночи здесь по-особенному прекрасные, тёмные и снежные, я люблю смотреть на падающий снег, когда его заливает фонарный свет... Когда нет никого на улицах, и всё так и склоняет к болезненной мечтательности. Перебираю, как сувениры Андалузии, свои лучшие чувства и воспоминания. Такие моменты редки, и в эти минуты как никогда более благодарен вселенной за то, что она тебе даёт... За те редкие минуты вдохновения, когда мир кажется лучше, чем он есть на самом деле. - Да, мир не стоит того, чтобы говорить о нём с таким восторгом, - зевнул Ньют и закрыл кодекс Бусидо, который читал до этого, лёжа на раскладушке. - Весело снимать эту хату... - задумчиво сказала Тереза. - Такое чувство, что ты здесь проездом... Как будто твоё прошлое темно, а будущее неясно, как никогда понимаешь, что ты всего лишь гость в этом мире... - Ну да, - поддакнул Ньют, плеснув себе винца. - Чего я, спрашивается, не видела в жизни? Может быть, самые сильные воспоминания - это воспоминания моих 14 - 16, по интенсивности они превосходят все, какие я испытывала после... Всё остальное лишь копии и повторение циклов. Скука смертная, однако если выучить правила игры, к ней-таки можно приспособиться и извлечь опыт и, быть может, даже мудрость... А так... Хорошо сказал Теннисон о том, что мы прожили и усвоили... О, долго плыли мы, и волны-исполины Грозили каждый миг бедой, - Мы ведали труды, опасности, измену, Когда средь стонущих громад Чудовища морей выбрасывали пену, Как многошумный водопад. Клянемтесь же, друзья, изгнав из душ тревоги, Пребыть в прозрачной полумгле, Покоясь на холмах, - бесстрастные, как боги, - Без темной думы о земле. Там где-то далеко под ними свищут стрелы, Пред ними - нектар золотой, Вкруг них везде горят лучистые пределы И тучки рдеют чередой. С высот они глядят и видят возмущенье, Толпу в мучительной борьбе, Пожары городов, чуму, землетрясенье И руки, сжатые в мольбе. Но в песне горестной им слышен строй напева - Иной, что горести лишен, Как сказка, полная рыдания и гнева, Но только сказка, только сон. Людьми воспетые, они с высот взирают, Как люди бьются на земле, Как жатву скудную с полей они сбирают И после - тонут в смертной мгле. Иные, говорят, для горечи бессменной Нисходят в грозный черный ад, Иные держат путь в Элизиум - блаженный - И там на златооках спят... - Мне безумно нравится эта поэма... Очень красивая. Вот фанфикшн девятнадцатого века... Взять образ простого искушения Одиссея и превратить его в такой шедевр, развив тему... Лотофаги, которые, устав от бурь и скитаний, забили на всё, и то, в каком блаженстве - пусть и иллюзорном, они обновляют душу, описано такими блистательными стихами, что трудно поверить, что подобное вообще может испытать и выразить человек... Истинно - выражено невыразимое, но увидеть это способны не все... - Часто вспоминаю то, как добры ко мне были иные люди... Настолько, что это рубцевало раны цинизма, недоверия и ненависти... - Неудивительно, Тереза, ведь ты так страстно порой желаешь переработать всё пережитое, что это приводит тебя в состояние стресса... Типа тебе престиж нужен... - Ох, Ньют, не смущай тишину моего ума, столь редкую в эти тревожные дни... Из глубины моего существа сейчас всплывают редкие воспоминания о потерянном рае моего прежнего счастья... Может быть, самые дорогие и самые волнующие, которые отпустить и похоронить в душе было тяжелее всего... Думаю, когда я умру, мне воздастся... Интересно, как и когда я умру?.. - Забей, Тереза, и живи. - Да, Ньютти, да... - вздохнула девушка. - Жизнь продолжается, пока кто-то не умер. Всегда веселил этот трюизм, однако сейчас как никогда понимаю его выразительность... Что же, вы с Томми - мои смыслы... Думаю, это единственное, что удерживает меня в этом ничтожном и греховном мире. Пусть я и не создаю работы большой ценности, и не могу подобрать должные эпитеты к самым тончайшим и неуловимым впечатлениям и движениям души, однако каждое искреннее усилие со временем вознаградится... Думаю, любая душа устремлена к вечному и неизменному, к созерцанию чистых идей... Это то, о чём мечтал Платон и на что в восторге устремлял свой внутренний взор Аристотель... Может быть, это понимание абсолютного единства человеческих устремлений, если только я не была отвлечена силами зла, делали меня всегда готовой разделить своё сердце и душу с теми, кто менее удачлив в делах этого мира, чем я сама... Может быть, в этом и состоит подлинное счастье человека, которое мы так давно и так безуспешно ищем на этой скорбной планете... Помнишь, что сказал Кирдан Гэндальфу, отдавая ему Нарью, Кольцо Огня? "Прими это Кольцо, - молвил он, - ибо тяжки будут труды твои и заботы, но оно поддержит тебя во всем и защитит от усталости. Ибо это - Кольцо Огня, и, быть может, с его помощью в этом остывающем мире ты воспламенишь сердца древней доблестью"...