Арестуй меня

— Нацу?.. — Люси, перепуганная и сонная, вскочила с дивана и метнулась в коридор, стоило Драгнилу шаркнуть у дверей ботинками, ругнуться, не найдя с первого раза нужную связку ключей. За последнее время у нее развился чуткий слух — а возможно, во всем виновата ее развивающаяся паранойя. Так или иначе, на пороге девушку встретил уставший, разбитый, но все так же мягко улыбающийся парень. — Ну как? Не скучала? Хартфилия неуверенно покачала головой, между тем пристально рассматривая Нацу. Считая, сколько ссадин ему нужно немедленно обработать. — Ты, видимо, тоже не скучал, да? Что случилось? — Все почти закончилось, Люси, — девушка не успевает приоткрыть рот в вопросе, как Драгнил тут же сгребает ее в охапку. Прижимает к себе. Дышит через раз. Перестрелок из-за Люси Хартфилии больше не будет — вот она — живая, в смешной помятой футболке с цветочками. Тоже дышит через раз. Нацу смотрит на Люси и не понимает, почему она сейчас буквально горит в смущении — красная, неловкая. Нацу смотрит на Люси и улыбается. Широко, по-детски, как раньше. Потому что понимает — наконец-то в безопасности. Вдруг, будто поняв, что перешел какую-то черту, Драгнил осторожно отталкивает от себя девушку, сжимая кулаки до побеления костяшек. В горле застрял тугой ком, в висках застучало. Нацу шумно выдохнул. А правда ли Люси теперь в безопасности? Имеет ли он право снова обещать? Когда-то он то же обещал Лисанне — рядом со мной будешь в безопасности. Когда-то ведь Нацу верил в собственные слова, в себя. Напрасно. Теперь Лисанны Штраус давно нет в этом доме, она давно уже не ждет его после работы, сонная, по-детски обиженная, любимая. Девочка из детства. Девочка, которую Драгнил защищал еще со школы, разбивая носы задирам и придуркам. Всем, кто косо смотрел на его Лис. Девочка, которая сгорела у него на руках под тихие безмолвные рыдания старших брата и сестры. Нацу ведь знал, что он не цветочками торгует, которые, к слову, так любила Лисанна. Нацу знал, что с отдельными опасными людьми у него могут быть проблемы. Наркоторговцы крепче всех цеплялись за свой бизнес, копать против них было делом гиблым. Но Нацу было плевать — на его стороне закон и справедливость — что еще для победы нужно? Какая глупость, правда? Нацу тогда еще не знал, что за правду порой приходилось расплачиваться. Спокойным сном, здоровьем, близкими… Близкими. Семейство Штраус давно не живет в жизни Нацу Драгнила. С тех пор, как не живет на этой земле Лисанна Штраус. Когда-то задушенная и застреленная в его собственном доме. В их доме. — Ты прости, я… — парень моргает, морщится, чувствуя непрошенную влагу у глаз. Воспаленное сознание словно в бреду, мимолетном помешательстве. Он не смеет обнимать ее, не смеет обещать защиту, как не смел обещать и Лисанне, что все у них будет хорошо, дай только раскрыть последнее мутное дело с травкой. Мальчик, заигравшийся в копа. Идиот, все еще верящий в справедливость и законы. Дурак, все еще рвущийся всех спасти. — Ничего, — Люси мягко улыбнулась, ошибочно предполагая причины странной реакции Драгнила на дружеские, пусть и довольно интимные объятия. Он же не железный — тоже устает, тоже нервы. — Тебе просто нужно отдохнуть. Я тут, кстати, ужин приготовила из того, что было у тебя в холодильнике. Не против попробовать? Между прочим, мой фирменный бифштекс расхваливает сама Эрза. Драгнил недоуменно посмотрел на Хартфилию, будто в данный момент усиленно пытаясь вспомнить, кто такая Эрза. Видимо, все-таки сильно по голове прилетело. Видимо, ему и правда стоило поспать пару суток. Вообще-то, он тоже неплохо готовил, вот только сейчас у измотанного жизнью парня остались силы только заценить стряпню подруги. Отвлечься. Кажется, эта альтернатива устраивала обоих.

***

— Грей-сама? Видимо, у нашего начальства не осталось козырей в рукаве. Печально. Но предсказуемо, как и предполагал Жозе-сама. Тоже будете угрожать пожизненным? Грей сидел напротив бывшей коллеги и пристально всматривался в ее пустые, но такие глубокие синие глаза. Всматривался, пытаясь найти там прежнюю Джувию — неловкую, тихую, странную — живую Джувию. Сейчас на Грея смотрел человек, которому нечего было терять. Который знал все их дальнейшие шаги и предложения наперед. — Я пришел не допрашивать, я пришел поговорить. На бледном лице Локсар на мгновение проскользнуло удивление. Она промолчала. Заинтересовалась. — Ты не убила и не позволила убить Леона, моего друга. Хотя должна была. Значит, в тебе все-таки есть что-то человеческое. Грею очень хотелось верить в собственные слова. Но глядя на свою собеседницу он видел лишь безмолвное раздражающее безразличие. — Вы ошибаетесь, Грей-сама. Я сделала это не ради Леона-сама, поверьте, не страдаю душевными слабостями. Все просто: убийство копа нам бы точно не простили. А так… мы почти чисты. Кто только сегодня не занимается мошенничеством и вымогательством, верно? За это большой срок точно не дадут. — Вы убрали Джуда Хартфилия — этого достаточно. Мы это докажем. Скорее всего, твой босс и он работали вместе и что-то не поделили. На лице Локсар на мгновение расцвела и тут же исчезла безумная улыбка. Фуллбастеру стало не по себе, но виду он не подал — сохранил маску леденящей невозмутимости. — Банальная версия. Как вы думаете, почему мы тогда так и не убрали Люси Хартфилию, которая явно слишком много знала, а сейчас дает показания против нас? Ведь даже я могла с легкостью это сделать — навести я ее в больнице. Поверьте, меня научили избавляться от проблем без следов. К тому же погоны — отличное алиби. Грей поморщился. И к чему это она клонила? — В этом не было никакого смысла. У нас уже были схвачены ваши люди. Многие из них раскололись. — Это все шестерки, пешки. Доверие Жозе-сама нужно было заслужить, чтобы приблизиться к нему. Ну, так что? Какие идеи, Грей-сама? Я всегда считала вас самым сообразительным в этом зверинце правопорядка. Не подведите. — Я не собираюсь играть в твою угадайку. Это уже неважно. — Нет, важно, и вы это знаете. Просто злитесь, что нужная мысль не приходит с ходу в голову. Я могу помочь. Только взамен прошу лишь… — Почему тебя так волнует судьба твоего сообщника? Он знает больше, чем ты? Джувия не изменилась в лице. Она знала, что Грей ее не услышит. Не поймет. Потому что уже знает, что сейчас она живет только одной навязчивой мыслью. — Он достоин свободы больше, чем я. Фуллбастер удивленно посмотрел на Локсар. Видимо, никогда он не поймет эту женщину. Утонет в ее загадках-играх. И все же впервые за весь их короткий напряженный разговор он услышал нотки искренности в ее звонком безжизненном мелодичном голосе. Джувия просила только за Гажила Рэдфокса. На себя плевать — все и так кончено. А вот у Гажила есть еще шанс скостить срок. Грей больше не сомневается — принимает правила. — Я помогу, Джувия. Ты меня знаешь. Редфоксу могут дать не больше пятерки. Только если сейчас ты мне все расскажешь. В подробностях. Чтоб твой босс сел далеко и надолго. Тебе же кроме Рэдфокса больше некого из тюрьмы вытаскивать, верно? Джувия смазанно улыбнулась. Качнула головой. — Спасибо, Грей-сама. Грей выдохнул. Это все больше походило на сделку с дьяволом — Ул его убьет, когда узнает. Но выбора не было, время играло против них. — По вашей версии, у Джуда и Жозе-сама был общий нелегальный бизнес — это близко к правде, но не так, — Джувия начала издалека, с тщательно скрываемым интересом следя за реакцией Фуллбастера. — Жозе-сама работал на Джуда в надежде со временем стать равным партнером. — Дай угадаю, ваш босс не утерпел и решил заполучить весь бизнес себе? — Нет, наш босс просто просчитался. Ценные активы, прибыль, как оказалось, все капало на закрытый счет Люси. Люси Хартфилии. Джуда никто не убивал — сам умер от инфаркта или инсульта. От хорошей, но не совсем чистой жизни. Главная проблема состояла в том, что после его смерти все состояние, естественно, со всеми ценными активами переходило к его дочери. Нам это было невыгодно. Но и убрать Люси мы не могли — повторю, Жозе-сама просчитался. По бумагам Джуда, в случае скоропостижной смерти Люси все должно было перейти в казну Фиора — то есть просто прогореть. Он все продумал. — И вы решили?.. — Сделать так, чтобы Люси никогда не увидела этих денег — Джуд ведь не посвящал дочурку в свои темные дела. Для нее он был скромным владельцем магазинчика с сувенирами. Нам пришлось еще и приукрасить эту легенду честного добропорядочного гражданина. Она думала, что ее отец банкрот, должен Жозе-сама крупную сумму денег. Ну и скончался он на этой почве. Бедная запуганная девочка, введенная в заблуждение — нам это было на руку. Но однажды Люси нашла одни очень интересные бумаги, которые Джуд не успел уничтожить. В общем, нам пришлось превратить жизнь девчонки в ад, иначе бы это сделала за нас она, раскопай эти дела поглубже. А дальше ты знаешь. — Знаю, — следом задумчиво повторил Фуллбастер. Наконец-то все стало складываться. — Спасибо за исповедь. — Вы обещали, Грей-сама. Я вам верю. Если не сдержите свое слово, поверьте: пожалеете. — Знаю-знаю, тебе нечего терять, — безразлично просто отчеканил Фуллбастер, вставая. Не замечая печальной улыбки, проскользнувшей на искусанных девичьих губах. — Не жалейте меня, Грей-сама. Я этого не заслуживаю, не так ли? Фуллбастер не ответил. Не хотел обнадеживать. Грей в последний раз посмотрел на Джувию. Нет, она не была жалкой. Ни она, ни ее жизнь. Он еще не встречал такой умной, изворотливой девушки. Фуллбастеру было жаль, что играли они по разные стороны. По-разному смотрели на жизнь и по-разному выживали. Разным жертвовали ради близких. Все могло быть иначе, если бы он хотя бы временами позволял себе замечать людей вокруг себя. Фуллбастер вышел из допросной комнаты не оборачиваясь. И правда, для Джувии Локсар это была последняя исповедь. Завтра дежурный найдет окоченевший подвешенный труп в ее камере вместо удивительно живучей опасной Джувии Локсар. За окном заиграет гроза под слезы нескончаемого ливня. А Гажила Редфокса выпустят под подписку о невыезде.

***

Уже давно стемнело — поздняя осень все-таки. Бар должен вот-вот закрыться — Грей пропускает последний, но явно не первый стакан виски. Все закончено. Все решено. Проведен обыск в старой квартире Хартфилиев, найдены старые сомнительные договора с одной липовой компанией — зацепка слабая, но все же. Благодаря Джувии Локсар они знали, что искать. Надо будет навестить ее в морге — сказать напоследок спасибо. Не обманула ведь. Грей достает сигареты и затягивается. Ему впервые за долгое время стало не просто паршиво — ему было холодно. Пусто. Грей надевает свою черную куртку и выходит из уже изрядно опустевшего помещения. Идет туда, куда в трезвом виде и в гражданской одежде ни за что бы не пошел по своей воле. Грей знает, что у Эрзы сейчас никого нет. Люси осталась с Нацу, а к самой Скарлетт так никто и не заходил за последний день — за ее квартирой все еще следили ребята Хибики. Фуллбастеру так захотелось. Грей знает, что она не будет против его компании. Не выгонит среди ночи. Отчитает, позлится, но под дверью все-таки постелет. Грей звонит в звонок один раз — предупреждающий — и своим ключом неторопливо открывает дверь. Хибики, молодец, постарался с дубликатами. На пороге его встречает Эрза — заспанная, в той самой дурацкой сиреневой пижаме, которую он на ней уже видел. Фуллбастер проходит вглубь коридора не разуваясь. — Ты чего? Что-то случилось? — Скарлетт взволнованно смотрит в мутные серые глаза, в мыслях уже перебирая все возможные тревожные причины столь позднего прихода полицейского. И совсем некстати ее посещает довольно занятная мысль. Он же сейчас не при исполнении. Тогда все еще интересней и загадочней. Но Эрза не успевает привести свои рассуждения к одному логичному умозаключению. За нее это делает Грей. Эрза больше не слышит гулкий стук собственного сердца, она слышит, как Фуллбастер своим холодным телом уже беззастенчиво прижимает ее к стене и рвано целует. Нет нежности, нет трепета — это ведь совсем не про них. Эрза отвечает не задумываясь, забывая возмутиться, оттолкнуть, ударить, отрезвить. Эрза задыхается от терпкого запаха сигарет, чувствует, как начинает предательски тянуть внизу живота. Она соглашается вместе с Фуллбастером зайти дальше. Даже если вернуться, отмотать назад потом будет невозможно. Эрза чувствует руки Грея под своей свободной пижамой и выдыхает, окончательно сдаваясь — слишком хорошо. Ее тело слишком хорошо отзывается на все его грубые ласки. Эрза хочет еще. Эрза слабо вскрикивает, стоит Фуллбастеру наконец добраться до ее груди и с силой сжать. Грей отрывается от раскрасневшейся и шумно дышащей Скарлетт и мигом скидывает с себя куртку. Следом на пол летит и футболка. Грей даже не спрашивает разрешения на дальнейшие свои действия — если сейчас он позволит себе промедлить хоть на секунду, Эрза сама его трахнет. Прямо здесь, не доходя до кровати. Грей в последний (контрольный) раз целует Эрзу требовательно, жадно и сгребает ее в охапку — разгоряченную, на все готовую — несет в комнату. Сегодня им плевать, что завтра придется смотреть друг другу в глаза уже без срывающего крышу вожделения. Придется снова играть просто напарников, которые просто любят трахать друг другу мозги. Снова врать себе и играть в правильных. Плевать, что будет завтра. Сегодня им нечего терять.