I found love where it wasn't supposed be Right in front of me Talk some sence to me I Found — Amber run
Звонок последнего урока. Как можно быстрее и глубже он запихивает руки в сумку так, чтобы не было видно бутонов мака, которые каким-то образом смогли вырваться, Изуку начал их вырывать и кидать в сумку. Он ждёт, пока все уйдут, чтобы не наткнуться на кого-нибудь по пути. — Деку, идём домой вместе? — Веселый голос Урараки послышался за спиной Изуку. — Извини, но я сегодня не могу. Мне нужно зайти по одному делу кое-куда, — делая вид, что не может найти чего-то в сумке, даже не повернувшись, соврал Мидория. — Оу, ну, хорошо. Пока. — Развернувшись и, кажется, не заподозрив, что тот лжёт, Очако направилась к выходу из класса. Класс опустел, и можно спокойно выдохнуть. Собрав все цветы из рюкзака, он со спокойной душой мог выкинуть их в урну, стоящую в углу класса, и направился к выходу. П У С Т О Как в классе, так и в душе. Даже в коридорах пусто. Такая тишина кругом, давно он её не слышал. Такое ощущение, будто ты один, но не одинок.***
Уже закат. Изуку идёт домой, еле плетя ноги, поворачивает за угол. Ты сможешь стать героем То самое место, где Олмайт сказал ему это. Закат. Точно такой же, как и тогда. Небо в таких же мягких оттенках охры. Изуку улыбается. Когда он улыбался в последний раз, вот так, по-настоящему? Он и забыл. Он стоит и смотрит на уходящее солнце. — Слышь, задрот, — у Изуку подкашиваются ноги, пропадает улыбка, и снова начинается ураган под его пластырями, — ты какого чёрта у меня перед глазами каждый урок маячишь? — Его шаги приближаются, голос Каччана становится раздражительным. — Не смей меня игнорировать, Деку! — Резко хватает его за ворот и поворачивает к себе. Изуку убирает руки за спину, вжимается в шарф, он уже чувствует, как ростки мака набухают в его венах, и он поднимает голову. Каччан не меняется. Его брови всё так же нахмурены, в глазах видна вся неприязнь к парню. Да что не так с этим чёртовым Деку?! Почему его взгляд больше не выражает ни капли страха, ни сомненья. Он больше не трясётся от страха, а лицо такое спокойное. Хотя нет. В глазах есть ещё что-то, что-то вроде пустой надежды и… сочувствия. Да как ему ещё наглости хватает? Как же ему не надоело? Почему такой, как он, смотрит на него с сочувствием?! — Не игнорируй меня, придурок! — С дикой яростью он ударил Изуку в живот. Нет. Не сейчас. Пожалуйста. Как мантру, Изуку повторяет эти слова в голове раз за разом. Больно, Кач-чан никогда не сдерживался. И Изуку хочется схватиться за живот или хотя бы подставить руки, чтобы при падении не удариться всем телом. — К-Кач-чан, — кряхтит Изуку, всё также держа руки за спиной, всё ещё сильно вжимая шею, он падает. Наверняка это выглядит жалко, ужасно странно и противно. Но это лучше, чем показать свою боль. Он знает, что сделает Каччан, если увидит его чувства. Он убьёт меня. Точно убьёт. «Да этот Деку — конченый мазохист! Какого хрена он не сопротивляется, он даже не пытается что-либо сделать! Почему он прячет руки? Что этот отброс задумал провернуть…» — Да что с тобой не так?! — Он хватает Изуку за руку и поднимает вверх. Мгновение, и Изуку висит в воздухе, а лепестки мака касаются костяшек Кацуки. Мгновение. Лицо Кацуки меняется, оно наполняется испугом, тоской и чем-то ещё невиданным на лице Кацуки до тех пор ни разу. Изуку всё так же висит в воздухе, его кисть уже ноет, но этого он не чувствует. Всё, что он видит и чувствует, — так это то, что бутон мака касается кисти Кач-чана. И на глазах Изуку появляется слезы. Лицо Деку меняется, оно больше не такое неживое, как до этого. Такой отчаянный взгляд Кацуки видел на лице Деку впервые. Такое отчаяние и чувство безысходности он ещё не видел на его лице. Боль, будто на глазах Деку разрушили всё, во что он верил.***
Нет Не сейчас П О Ж А Л У Й С Т А Нет, только не говорите мне… Я что, и вправду? Сначала места, где проходят вены шеи и запястий, просто зудели, да так сильно, что уже все были красными. А потом появились ростки, Изуку знал, что это, Деку знал, кто это. Деку плакал. Ничего хорошего ведь не предвещают эти ростки? Так ведь? Каждый взгляд в сторону Каччана отзывался вихрем в его венах. А потом ночью слезами и утром тоже. Ему так каждый день хотелось увидеть его, но и в тоже время — это так страшно для него. Каждое появление перед Каччаном пугало. Вдруг он снова ударит его, что отразится не только физической, но и душевной болью… Вдруг он снова вырвет у него тетрадь, что опять же-таки заденет. Изуку знал, что если увидит его, ему будет больно… Но ради такой боли он был и не против. Снова я романтизирую безответную любовь. Снова предполагаю, что влюбиться безответно не так уж и больно. Не обманывай себя! Понять, что любишь кого-то так сильно и безответно, страшно. И каждый день жить, понимая, что хочешь увидеть его, зная, что будет больно, страшно. — Если так хочешь стать героем — прыгни с крыши и надейся, что тебе повезёт и в следующей жизни ты родишься с причудой! А чувства не знают, что им делать, вот и лезут наружу, пара секунд, и вот они уже будут чуть-чуть видны из запястий и шеи. Их некому было остановить, ни Изуку, ни словам Бакугоу. н и к о м у н и ч е м у Только вот чувство, что рвалось на волю, было не любовью, а болью. Пронзающая, совсем не светлая и не красивая. Может, и в шутку, может, и нет, он сказал те слова. Он совсем не знал, знал, что слышать это из его уст было невыносимо. И голос в тот момент был просто-напросто утерян. Красивое небо сейчас Изуку стоял на крыше школы и смотрел вверх. Закат. Такой красивый, розовый с оранжевым и сиреневым. Изуку стоял за перегородкой, он не думал о том, чтобы прыгнуть. Обычно люди в таких ситуациях хотят перестать чувствовать, но вот если Деку перестанет чувствовать что-либо, можно ли сказать, что он живой? Нет, нельзя. Он станет пустышкой, не будет живым. — Если всё, что я могу чувствовать — боль и любовь, будет означать, что я всё ещё живой, то… Всё н-нормально, — с грустной, легкой улыбкой прошептал Деку. Он вскинул руки в стороны, легкое чувство свободы приятно одурманивало. Но он не хотел прыгать. Совсем нет. Деку Нет Кацуки смотрел в растерянности вверх. Он не мог пошевельнуться, губы были сжаты. Даже если бы Кацуки заорал ему что-то или начал бы жестикулировать, его друг детства бы не заметил. Он смотрел ввысь. Извини Кацуки рванул обратно в школу. Изуку взялся дрожащими руками за шарф и снял. Впервые за долгое время. Как же хорошо Алые лепестки развевались на ветру, как же давно Изуку не чувствовал себя настолько свободным, даже от своих чувств на время получается освободиться. И всё заканчивается, тоже всё красиво. Небо уже не такое светлое, полностью сиреневое с тёмно-синим. Шарф закрывает цветы маков, как время гасит солнце. Изуку наматывает шарф. На его лице лёгкая улыбка. Всё-таки сейчас так красиво кругом, ещё было бы красиво на моих запястьях и шее, если бы не огромное количество шрамов от любви… Изуку берётся за ручку двери, что даёт путь на крышу. Открывает и спускается по лестнице и видит Каччана. Первый, кого хочется видеть каждый день, но и в тоже время последний… Стоп, что это с Каччаном? Он запыхался, и его глаза так широко распахнуты… Даже брови к переносице не сдвинуты… Кацуки останавливается, его брови снова резко нахмурились, а зрачки сузились. «Да что ж ты делаешь, говна-то кусок, а? Что ты там на крыше делал? Ты охренел, зачем ты меня послушал? Совсем уже?» Голова Каччана опускается резко, пальцы сжимаются в кулаки, и Изуку инстинктивно вздрагивает: — Ну и какого хрена ты не прыгнул? Без того отчаянные глаза наполняются слезами, шея вжимается в шарф, а Каччан разворачивается и уходит. Спускается вниз по лестнице и уходит. Я бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос…***
Изуку лежал на кровати и смотрел на цветы из своего запястья. Они коснулись его. Не хочу их срывать, хочу сохранить. Хочу… Чтобы они ещё когда-нибудь тебя коснулись, Каччан… Он переводит взгляд на небо. Так тоскливо, будто стены, что строились годами, были разрушены тем, твоим напуганным, растерянным и отчаявшимся взглядом. Зачем ты это сделал? Ну скажи, зачем? Ведь ни мне, ни тебе лучше не стало и не станет. Тебе же самому ведь лучше не станет…Was looking forwad do Being impotant, but I'm no impotant yet Good part — AJR