Forever Your Princess

      1968       Crazy Little Thing Called Love       Молодежный бар в не самом презентабельном районе Лондона. В пригород на уикенд съезжались многие студенты, у кого имелись тачки, чтобы добраться до этого места и расслабиться как следует, развлекаясь до рассвета. Остальным же пешим неудачникам приходилось ждать автобус, ездящий по расписанию, и уезжать одними из первых, если им не удавалось влиться в компанию на колесах. Потом тусовщики отсыпались в машинах, пока запах алкоголя и сигаретного дыма выветривался из организма, чтобы явиться домой с невинным личиком и проскальзывающей во время отработанного оправдания хмельной ухмылкой. Гвен эту схему знала наизусть и, в отличие от большинства новичков, только входящих в лихую студенческую жизнь, умела не выдать себя мелкой глупейшей оплошностью в виде выпавшей из куртки пачки сигарет или обнаруженной матерью во время очередной уборки смятой банки из-под пива. Правда, ее наклонности уже давно нельзя было назвать простым увлечением.       «На дворе конец шестидесятых, парни, ваш устаревший кантри уже никому не нужен».       С издевательской полуулыбкой думала девушка и, одним ухом слушая заводную мелодию, доносящуюся с небольшой сцены, заворожено смотрела на идеально проложенные на зависть любому перфекционисту белые кокаиновые дорожки перед собой. Хоть освещение в ее обжитом углу было ни к черту, она могла отчетливо видеть собственные билеты в страну щекочущего расслабления с примесью эйфории. Гвенаэл на секунду зажмурилась, раздутыми ноздрями предвкушая дозу добротного наркотика, на которую она потратила почти всю стипендию, затем, открыв серо-голубые глаза, наклонилась к столу, выпятив пятую точку, обтянутую темно-синей тканью джинсов клеш.       Она любила этот чертов захудалый бар. За близкую ей полуразруху, поглощающую ее молодую душу все больше с каждым днем; за потрепанный, всеми забытый из-за живой музыки автомат, где внутри пылятся пластинки; за дешевую выпивку, людей, которые плевать хотели на то, что в углу над кокаином трясется щуплая девка, готовясь снова отравить организм опасной смесью. Музыка все-таки была неплохая, относительно. Единственное, чего хотела Гвен, так это чтобы студенческие музыкальные группы перестали строить из себя начинающих звезд и нагло перепевать старые, уже не развлекающие собирающуюся молодежь, песни. Эта атмосфера, пропитанная скачущим тестостероном, витающим в воздухе алкоголем, возбужденными от собственных, отражающихся от стен криков студентами, позволяли Гвен на время оттолкнуть от себя реальный мир, который каждый день чего-то от нее требует.       Именно поэтому она каждый вечер посещала бар счастливчика Джо с усами как у Гитлера. Наверное, только из-за того, что он владеет этой развлекательной дырой, его до сих пор не избили безнадежные патриоты страны.       Гвен втянула белые рассыпчатые частички и коротко шмыгнула от удовольствия, почувствовав, как наркотик быстро начал свое спасительное воздействие. Окружение вокруг приняло яркие краски, и девушка едва не поддалась непреодолимому желанию протиснуться сквозь покачивающихся зевак со стаканами пива и выйти в центр зала с зажигательными движениями. Она пробовала кокаин всего два раза. В первый она без раздумий с озорной улыбкой кинулась к барной стойке и, выхватив из рук бармена бокал, закричала: «Всем по банке Шлитца*!» Гвен в тот день пришлось выложить последние деньги за здоровье трех десятков новых друзей, которые забыли ее уже через неделю. Когда она употребила во второй раз, Гвенаэл проснулась в чьей-то машине вместо своего скутера Ламбретта, а потом от незапланированного соседа по салону узнала, как танцевала на той же натерпевшейся от нее барной стойке, размахивая собственной футболкой. Позже она оттирала под собой кровавое пятно и лужи щедро разлитого алкоголя, с тупым выражением лица пытаясь осознать, что лишилась девственности и даже ничего не почувствовала. То ли наркотик попался такой добротный, что окончательно притупил даже само понятие боли, то ли парень мог похвастаться только наличием тачки, но никак не достоинством между ног.       Воспоминания — опасная горько-сладостная штука. Гвен выглянула из-за хлипкой перегородки, когда музыка прекратилась, и увидела, как ребята покидают сцену, сопровождаемые не слишком активными хлопками. Она расселась на диванчике, закинув обе руки на его спинку и раздвинув ноги, чуть приоткрытыми глазами оглядывая присутствующих в баре и ища себе компанию на вечер, ибо возбуждение быстро возрастало с каждой прошедшей после принятия дозы минутой. Большинство парней были со своими вторыми половинками, но одиночки есть везде и всегда. Серо-голубые глаза наткнулись на длинную шевелюру слегка волнистых каштановых волос. Их обладатель стоял в углу барной стойки, попивая золотистый алкоголь. Он несколько раз соприкасался губами со стаканом, но его содержимое почти не убавлялось, видимо, этот парень не умеет или не желает наслаждаться выпивкой, а делает это для того, чтобы слиться с толпой. Гвен решила подойти к нему после того, как примет вторую дорожку, чтобы вернуть эффект прекрасной эйфории.       Почувствовав, как голова начинает раскалываться, а ее саму — тянуть в сон, девушка резко поддалась вперед к столу. Уже склонилась над ровной полосой рассыпчатого «снега», как услышала шаги кого-то, направляющегося к ней. Гвен сложила руки на столе, скрывая наркотик от посторонних глаз, и подняла вызывающий взгляд на незваного гостя. Но она не ожидала увидеть светлые, схожие с блеском золота, длинные волосы, которые она могла бы заметить даже в темноте, и поистине смазливое молодое личико, освещаемое тусклым боковым светом.       — Могу чем-то помочь? — нетерпеливо спросила она, желая отогнать от себя симпатичного незнакомца. Он вполне мог сгодиться для нее на сегодняшний вечер, но она не хотела отступать от намеченного плана развлечь молчаливого парня, стоящего поодаль от ее столика и с безразличием взирающего на происходящее.       — Скорее, это я могу тебе помочь, — Рапунцель бесцеремонно наклонился к Гвен, уперев руки в кривую поверхность стола, взглядом пригвоздив ее пятую точку к диванчику. Девушка почувствовала желание немедленно отстраниться, но парень быстро схватил ее за запястье и плавно подтянул к себе настолько близко, что она ощутила его теплое дыхание на своем лице. Ее щеки слегка покраснели от внезапной близости и подскочившего возбуждения, несмотря на то, что действие наркотика почти исчезло из организма, оставив мерзкое послевкусие усталости и раздражительности. — Детка, единственный наркотик, который ты можешь употреблять, это музыка. А это, — он свободной рукой отодвинул ее локоть от кокаиновой дорожки. — Плохой наркотик.       Гвен язвительно улыбнулась, смотря в голубые глаза.       — Извини, но я не нуждаюсь в нотациях от незнакомцев. — Парень одобрительно дернул уголком губ, затем сжал руку Гвенаэл и резко смел ею подготовленный для употребления наркотик. Белые частички канули в непроглядную тьму, отчего у девушки в шоке вытянулось лицо. Она беспомощно открывала рот, переводя взгляд на смазанные остатки на столе, которые втянуть точно не получится, и возвращая его на ухмыляющегося незнакомца. А он уже отпустил ее и сделал два шага назад, довольный собственным поступком.       — Ты… да кем ты себя возомнил, гребаная Рапунцель?! — вскричала Гвен, шлепнув по столу ладонями, на которых остались миниатюрные гранулы кокаина. Их не хватит и на минуту вожделенного удовольствия. Парень деланно призадумался, прикусив нижнюю губу.       — Хм, пожалуй, меня действительно можно сравнить с принцессой, — он скосил глаза на взбешенную Гвен и подмигнул ей. — Не волнуйся, я порадую тебя много больше, чем какой-то наркотик.       — Роджер, пойдем, нам пора на сцену, Тим уже давно нас ждет, — прожигая уничтожающим взглядом наглого блондина, девушка не сразу заметила, как в их конфликт вклинился другой парень с пышными озорными кудряшками. Да, многие люди стараются выделиться среди толпы, экспериментируя со стилем одежды, макияжем или прической, но вот эти темные волосы не казались Гвен искусственным последствием химии, и от этого она смотрела на них с растянувшейся от удивления и умиления улыбкой.       — Ты только посмотри на ее детскую улыбку, Брайан, — хмыкнул парень, выкинувший в пустоту три четверти стипендии Гвенаэл. — Как быстро у наркоманов меняется настроение.       Друг блондинистого пустозвона, которого он назвал Брайаном, неловко посмотрел на Гвен, из чьих ушей скоро всерьез повалит пар, и потянул Роджера за рукав бежевого пиджака.       — Роджер, который лезет не в свои дела, — процедила сквозь сжатые зубы девушка. — Когда-нибудь я напишу об этом песню!       — Буду ждать твоего хита в мою честь! — напоследок крикнул ей парень и обворожительно улыбнулся.       — Ты должен мне пятьдесят фунтов, козел!       Окончательно разозлившись, Гвен рывком схватила свой рюкзак с диванчика и, разъяренно дыша, направилась к барной стойке. Там она заказала себе пинту светлого, которую подали моментально, видимо, заметив ее испортившееся настроение. Делая большие глотки золотистого пива, чуть отдающего карамельным солодом, и закусывая жареным арахисом, Гвенаэл мало обращала внимания на то, что происходит на сцене, но, стоило ей услышать высокий, уже ставший ненавистным голос Рапунцель, девушка раздраженно поморщилась и попросила у бармена вату, чтобы заткнуть уши. Тот недоуменно на нее посмотрел, потому что ребята на сцене выступали достаточно неплохо, к тому же ваты у него и в помине не было. После он перевел безмолвно просящий помощи взгляд на парня, к которому Гвен хотела подойти, пока в ее планы внезапно не ворвался несносный блондин, обломавший ей весь сегодняшний вечер. Тот, кстати, тоже поглядывал на нее, закрывшись полупустым стаканом.       — Ну что?! — не выдержала девушка, бросив остатки пива барахтаться в прозрачных стенках от резкого перемещения. — Арестуешь меня? Наверняка же видел, чем я занималась. Да из-за этого придурка все видели!       Он свел брови к переносице и поджал губы, нервно подвинув к себе стакан. Уж с женским гневом он сегодня явно не планировал сталкиваться. Гвен на это только жестко хмыкнула. Ее планы тоже полетели коту под хвост, благодаря барабанщику на сцене. Кстати, о нем. Не услышав знакомое начало любой песни из жанра кантри, которые она давно знала наизусть, Гвенаэл, стоя в пол оборота от своего собеседника, прислушивалась к новой мелодии, сочащейся постепенно нарастающей энергией, гармонично переплетенной с отрывистыми партиями барабанов. Она не сразу заметила, как начала постукивать пальцами по барной стойке в такт песне. Парни на сцене звучали, по меньшей мере, многообещающе, словно их музыка была предвестником грядущих перемен. Взглянув на непослушные пальцы, Гвен сжала руку в кулак и опрокинула остатки алкоголя, после стерев хмельную дорожку с обкусанных губ.       — Хотел узнать, когда я могу прийти и посмотреть на радиооборудование в вашем общежитии, — внезапно подал голос парень. Он сказал это тихо, словно не хотел отвлекать Гвен от ее раздражения, поэтому ей пришлось напрячься и быстро прокрутить в голове услышанные слова, чтобы разобрать их.       — Чего? — осознав смысл сказанного, спросила девушка, передав пустой бокал бармену. Она подошла к парню и внимательно его осмотрела, а затем просияла от стрельнувшей в голове догадки. — Точно, ты же тот парень, что приходил к консьержке и спрашивал про поломку! Джим, кажется?       — Джон, но не суть важно, — исправил собеседницу он, поправив воротник рубашки. — Да, это я. Мне сказали, что заплатят, если я починю колонки на этаже, а я как раз видел тебя, выходящую из комнаты на нем, поэтому и спрашиваю, вот.       Подытожив, Джон залпом выпил остатки пива так же, как недавно сделала Гвенаэл. Она усмехнулась: перенервничал, видать, бедняга, наткнувшись на злую фурию в ее лице. А все из-за этого блондина, который сейчас подвывал на сцене. Хорошо так подвывал, кстати, но Гвен ни за что ему этого не скажет, пока он не вернет ей деньги.       — Подработку, значит, ищешь. У нас там сейчас тараканов травят, — проинформировала девушка, пожав плечами. — Черт знает, откуда эти твари взялись. Видимо, кто-то забыл в рубке свой тухлый бутерброд, вот и сбежались на гниль, как стервятники. Я Гвен, к слову, — она протянула руку, пытаясь улыбнуться как можно дружелюбнее. Ее ладони на секунду коснулась слегка потная кожа, после Джон быстро убрал руку и провел ею по волосам.       — Консьержка называла тебя как-то иначе, когда ругалась, — заметил парень, на что Гвен махнула рукой.       — А, мое полное имя для вас может быть сложным, так что ограничимся этим, — Гвенаэл попросила у бармена карандаш и бумажку. Взяв протянутые недовольным мужчиной за стойкой предметы, она быстро начеркала свою фамилию и номер комнаты и сунула записку в руки опешившего Джона. — Если вдруг захочешь со мной связаться. А то знаешь, напротив моей комнаты колонка особо барахлит, ей нужно повышенное внимание. Бывай, чудо-электрик.       Оставив парня недоуменно смотреть ей вслед, девушка с рюкзаком наперевес протиснулась к выходу, но, остановившись перед дверью, бросила взгляд на сцену. Она едва видела за покачивающимися в такт песне людьми и барабанной установкой блондина, который ухмыльнулся ей на прощание. Гвен нахмурилась и выбросила руку вверх, показав средний палец, после чего проворно шмыгнула в открывшуюся дверь в объятия безмятежной за пределами бара ночи. Вытащив ключи из бокового кармана, она завела свой обшарпанный скутер и, оставив шлем покоиться на багажнике, устроилась на неудобной сидушке. Фара осветила темную дорогу, и колеса завизжали, увозя Гвенаэл Пател обратно в город.