Небесный принц: По ускользающим следам несмелыми шагами

В понедельник после завтрака Манами наконец посетил свои первые уроки. Конечно, его утро не обошлось без приключений, что уже даже не казалось чем-то удивительным. Сначала он едва не проспал (соседи по спальне почему-то не стремились его разбудить и позвать с собой, о причине чего догадаться было не так сложно), а потом умудрился упасть при выходе из Большого зала, потому что запнулся за собственную мантию. К дурацкой форме привыкнуть никак не получалось, но староста ясно сказал, что уроки и все официальные мероприятия необходимо посещать в надлежащем виде, а в свободное время можно ходить в чем вздумается. Манами этот порядок тоже не нравился. В Хогвартсе вообще было слишком много правил, за нарушение которых, как оказалось, можно получить наказание в виде снятия баллов со своего факультета и иногда отработки, которую назначит один из учителей. Если провинишься, от этого пострадают и другие — это Манами понял почти сразу и поначалу подумал, что такой расклад просто нелеп, но позже успокоил себя тем, что баллы можно не только терять, но и получать за какие-нибудь успехи или заслуги. В старой школе из-за него баллы бы, наверное, только вычитались, но Хогвартс не был обычным учебным заведением, что внушало надежду на то, что здесь, возможно, все будет иначе. По крайней мере, это еще предстояло узнать. Самым первым уроком, на котором побывал Манами, была травология с учениками Хаффлпаффа. Вместе с остальными ребятами он отправился в теплицу, где пахло зеленью, влажной землей и удобрениями, и слушал увлекательный рассказ приятного и улыбчивого мужчины, профессора Пьера, о магических свойствах некоторых растений и их применении. Это было действительно интересно хотя бы потому, что в старой школе ничего подобного не происходило. История магии с Рейвенкло же оказалась жутко скучной, как Манами и ожидал. С учетом того, что он вырос среди маглов и до недавнего времени ничего не знал о магическом мире, все эти странные события, даты и не менее странные имена, которые пытались впихнуть в его голову, совершенно не воспринимались и не укладывались, отчего хотелось просто заткнуть уши или отвлечься посторонним, например попытками нарисовать что-нибудь на пергаменте Мияхары. Она села с ним за одну парту беспрепятственно и по собственной инициативе, что показалось вполне приятным событием на фоне того, какие осторожные взгляды бросали в его сторону первокурсники-слизеринцы. А еще Манами теперь думал, что этот предмет всегда будет связывать его с девочкой в очках, потому что, как повелось это с самого начала, где была история магии, там была и Мияхара. После обеда в этот день Манами был свободен, и у него наконец появилось время обследовать территорию школы. Идти одному поначалу не особо хотелось, но Мияхара сказала, что у нее есть еще один урок, а мантия Тодо скрылась где-то на спуске на подземный этаж: кажется, у его курса было зельеварение. Ждать кого-то из них Манами не мог, поскольку ему не терпелось побродить по окрестностям еще с самого первого дня, и он вышел из замка в одиночестве, но этот маленький нюанс практически сразу затерялся на фоне восхищения открывающимися видами. Оказалось, что снаружи Хогвартс был еще лучше, чем внутри. При свете дня сама школа выглядела просто потрясающе огромным и сложным сооружением, а природа вокруг поражала своей красотой. Даже поверить было трудно в то, что на земле действительно существовало такое уникальное место. Гуляя за пределами замка, Манами увидел множество вещей, о которых только слышал до этого момента или мог наблюдать лишь на волшебных фотографиях. Территория Хогвартса действительно была довольно богатой. Вдалеке можно было разглядеть квиддичное поле, где, по рассказам Тодо, проводились игры, опасную Гремучую иву, к которой никто не советовал приближаться, если не хочешь попасть в лазарет с переломами, почти не менее опасное огромное озеро, где обитали волшебные водные существа, и густой Запретный лес, про который староста факультета говорил всем первокурсникам: «Нельзя — иначе сожрут». Аракита посмеивался и указывал на то, что ‘у Джуичи совершенно нелепый подход к детям’. «Оставить их там на один вечер — и сразу в голове отложится, что лучше не соваться», — было его предложением, за что он, как рассказал Шинкай, не раз получал от слишком впечатлительного Тодо по голове. Манами очень хотел узнать этих ребят поближе, но они казались обидно занятыми. Даже в прошедшие выходные застать их в гостиной удавалось только после отбоя, зато в Большом зале во время еды Манами всегда старался подсесть ближе и послушать их разговоры о квиддиче. Будь он с ними на одном курсе, все было бы гораздо проще, но, к сожалению, между ними была большая пропасть длиной в четыре года, и с этим разрывом приходилось мириться. Гуляя и раздумывая о своем сложившемся положении в школе, Манами не заметил, как вышел к большой лужайке, которая находилась у подножия холма. Здесь было безлюдно, тихо и спокойно, что в совокупности с прекрасной погодой расслабляло и вызывало желание задержаться в этом месте подольше. Усевшись на траву, Манами вдохнул полной грудью свежий воздух и немного пожалел о том, что под рукой нет баночки сладкой газировки. Но на ближайшие полгода он должен был привыкнуть к отсутствию тех вещей, которые всегда были в открытом доступе в магловском мире. Манами все еще немного скучал по своему компьютеру и psp, но старался ободрить себя тем, что теперь у него есть разные альтернативы, а еще волшебная палочка, которой вскоре он должен научиться делать удивительные вещи, как его мама. В конечном счете в его новой жизни все было почти так здорово, как он и надеялся, когда отправлялся сюда, а некоторые минусы не должны были омрачать общего настроя. Иначе, по крайней мере, было бы просто скучно, верно? Услышав сбоку от себя какой-то тихий звук, Манами отвлекся и обернулся на ближайшие деревья. Там, среди листвы, на ветке, было что-то небольшое и белоснежное, а чуть позже в голове возникла догадка — птица! Возможно, даже сова, подумал Манами и, улыбнувшись, поднялся на ноги. Совы были еще одной очень приятной альтернативой: в Хогвартсе их было просто бессчетное количество. Каждое утро они летали под волшебным потолком Большого зала и разносили почту, а днем отдыхали в отдельной специально отведенной башне, так рассказывал Тодо. Среди них было много простых почтовых сов и филинов, которых ученики могли использовать для пересылки писем своим родителям или родственникам, а были также и личные совы. Манами перед искушением подойти поближе и посмотреть не устоял, а когда оказался возле дерева, то окончательно убедился в своем предположении. На одной из тяжелых веток действительно сидела белая сова. Именно такая, какую он и хотел себе. — Иди сюда, — улыбнулся Манами и вытянул руку в надежде, что сова сядет на нее, как когда-то летом сделала это другая птица на почте в Косом переулке. Вроде бы они неплохо отзывались на подобный жест. Реакция последовала не сразу, но Манами не спешил сдаваться. Он уверенно держал руку и смотрел, пока сова наконец не посмотрела на него в ответ. Еще полминуты — и она все же сорвалась с ветки, но не улетела прочь, как уже подумалось, а пару раз покружила над головой и села на предплечье. — Вот молодец, — обрадовался Манами, но слишком бурные эмоции постарался все-таки сдержать, чтобы случайно не спугнуть. Теперь сову можно было рассмотреть поближе, и он заметил серые крапинки в ее оперенье. Птица вообще выглядела очень красивой и была совсем не похожа на неопрятных почтовых сов, которых в основном удавалось видеть. Она была чистой и ухоженной, и Манами с досадой понял, что у нее наверняка есть хозяин или хозяйка. Эта догадка несколько расстроила, но в любом случае он вряд ли мог приручить сову прилетать к нему постоянно, так что грустить не было смысла. Погладив птицу под клювом, Манами улыбнулся, гадая о том, какое у нее может быть имя, но тут его отвлек внезапный голос. Обернувшись, он увидел, как из каменной арки выходит мальчик, и резко спрятался за толстым деревом, предположив, что это может быть тот самый хозяин совы. Птица тем временем вспорхнула с плеча и снова закружила в воздухе. — Слипи! Слипи! — кричал мальчик, приближаясь, и Манами понял, что тот действительно ищет свою сову: уж слишком специфичным было подобное имя для человека. Хлопанье крыльев вскоре затихло, и Манами снова услышал голос. — Ну наконец-то нашлась. Ты отнесешь письмо моей маме? Сомнений не оставалось: птица принадлежала этому мальчику, и Манами подумал, что можно немного подсмотреть за хозяином. Выглянув из-за дерева, он увидел стоявшего к нему вполоборота мальчика. Белая сова сидела на его предплечье, вцепившись лапами в рукав мантии, и уже держала в клюве конверт. Это же тот самый мальчик! Я видел его в Косом переулке, а потом в Хогвартс-экспрессе, — понял Манами, глядя на знакомые круглые очки и черные волосы. Заметив красно-золотой галстук и нашивку Гриффиндора на мантии, Манами снова спрятался, чувствуя себя ужасно глупо и неловко. Он не мог найти объяснения тому, почему ведет себя так, почему боится быть увиденным. Он вполне мог просто остаться на месте, когда услышал голос, вполне смог бы превратить в шутку тот факт, что подозвал к себе чужую сову. Но вместо этого он спрятался за деревом раньше, чем сообразил, что делает, а теперь уже не мог выйти, понимая, что это будет выглядеть странно, словно он какой-то шпион и что-то замышляет. Хотя, с другой стороны, разве он не шпионил сейчас? Ему было интересно, кто этот мальчик и поступил ли он на первый курс тоже. Он был маленького роста и щуплый, почти как младшеклассник. Может быть, я смогу с ним познакомиться? — задумался Манами, но потом вспомнил слова Тодо о том, что могут думать помешанные на добре и справедливости гриффиндорцы. Возможно, с кем-то с их факультета лучше вообще не связываться? Пока Манами раздумывал, сова улетела, а мальчик ушел, и в округе снова стало тихо и спокойно. Со знакомством Манами решил не спешить, хотя ему и очень хотелось найти себе друга-ровесника, и не в лице хмурой девочки, которая была без ума лишь от своих книжек. Мияхара, конечно, не казалась таким уж плохим вариантом для дружбы, они уже, наверное, могли называться друзьями, но она была строгой и жила в совершенно другом мире, непонятном Манами. Он же хотел найти друга, с которым можно будет поговорить обо всем на свете и ничего не боясь. Сказать все, что было на уме, поведать о своих переживаниях и не услышать в ответ фразу из разряда ‘Ты такой странный’ или ‘Как ты вообще живешь?’ Манами хотел открыться кому-нибудь и найти понимание в чужих глазах. Найти кого-то… похожего на себя? Первокурсники с его собственного факультета на эту роль явно не подходили: они все были из чистокровных семей и только и хвастались влиянием или состоянием своих родителей. Манами среди них чувствовал себя чужим и старался ни с кем особо не разговаривать. А о сближении вообще не было и мыслей. Один из мальчиков пару дней назад подошел к нему и прямо спросил: «А правда, что твой отец сделал что-то особенное и тайное?», на что Манами сначала здорово удивился, а потом только натянуто улыбнулся и сказал, что сам бы хотел знать это. Но такой ответ, по-видимому, никому не понравился, и позже Манами услышал, как шептались за его спиной сокурсники, говоря о том, что вся эта история выглядит придуманной. Словно они считали, будто раз он всего лишь полукровка из ничем не примечательной семьи, то обязательно нуждается в чем-то, что выделило бы его среди остальных. Такая глупость, думал об этом Манами, стараясь не слушать дурацкую болтовню. Он не хотел всего этого шума, считая, что если захочет выделиться, то и сам прекрасно справится без влияния родителей, но усмирить чужие языки вряд ли было возможно, а идти на конфликты Манами не хотел. Приходилось молча терпеть и делать вид, что его это нисколько не задевает. Пытаясь забыть о том, что портило ему настроение, он направился следом за мальчиком, прошел через арку и вышел обратно к школе. Манами намеревался вернуться в гостиную Слизерина или поискать Тодо, но недалеко от входа заметил еще одну приоткрытую дверь. Она была относительно маленькой и вела в какое-то помещение. Внутри мельтешила чья-то тень, и любопытство медленно начало брать верх. Не сдержав интереса, Манами подошел ближе, а потом осторожно заглянул за дверь, чтобы понять, что здесь находится. Взгляду тут же представилась просторная светлая комната, а недалеко от входа напевал себе под нос тихую мелодию незнакомый мужчина, аккуратно расставляя у стены разной длины метлы. — Привет. Осваиваешь территорию? — улыбнулся он, заметив посетителя, и Манами подпрыгнул на месте, чувствуя себя застуканным за каким-то нехорошим делом. — Эм… Да, — кивнул он, понимая, что теперь можно не прятаться, и с удивлением оглядел поразительно большую коллекцию метел, некоторые из которых стояли отдельно и отличались от большинства по виду: были красивее и круче. — А они правда летают? — неловко поинтересовался Манами, понимая, что в магловском мире такой вопрос звучал бы просто дико. Метлы… которыми убирали пыль и грязь… летали. — Ага, — все так же улыбался мужчина, продолжая свое занятие. — Проверяю их для первокурсников. Уже на этой неделе начинаются уроки полетов. — А вы…? — растерянно произнес Манами, не зная, как продолжить. — Я Тодзи Канзаки, — догадался, о чем хотят спросить его, мужчина и развернулся к собеседнику. — Инструктор по полетам и тренер по квиддичу. Можешь звать меня мистер Канзаки, но не профессор, мне до них далеко. — Я Сангаку, — представился в ответ Манами, чуть кивнув. — Я уже знаю, приятно познакомиться, — коротко рассмеялся мистер Канзаки и, откинув назад полы своей серой мантии, сунул руки в карманы штанов. — Я стараюсь запомнить всех первокурсников еще до начала практики, чтобы потом было проще. Манами сосредоточенно замолчал и снова взглянул на ряд метел. — А как это — летать на метле? — спросил он. — Хороший вопрос, — ответил мистер Канзаки, а потом снова развернулся к метлам и выбрал одну. Манами наблюдал за ним с удивлением и интересом. Мистер Канзаки неспешно вышел из помещения и, оказавшись на улице, просто оседлал метлу, а уже через секунду был в воздухе. Не понимая, что произошло, Манами так и застыл на месте с открытым ртом. Как это получилось? Что он сделал? — билось вопросом в голове, но ответа не приходило. Манами действительно не заметил ничего странного или необычного: мистер Канзаки не доставал свою волшебную палочку, не произносил никаких магических слов, он всего лишь сел на метлу и оттолкнулся от земли ногами. После на ум приходило лишь одно… Если этого было достаточно для того, чтобы взлететь в небо, то зачем вообще нужны какие-то уроки полетов? Сделав пару кругов невысоко над землей, мистер Канзаки опустился обратно на землю и поставил метлу рядом с собой, держа ее правой рукой. Выглядело все это очень здорово, и Манами почти сразу загорелся от восторга. — Это просто удивительно! Вы же ничего не сделали! Но мистер Канзаки на это неловко рассмеялся. — Возможно, так кажется с первого взгляда, но полеты на метле — это гораздо более тонкое мастерство, чем ты можешь себе представить. Редко кто из волшебников может быстро научиться хотя бы удачно взлетать, не говоря уже о дальнейшем управлении. Именно поэтому для всех первокурсников проводятся специальные занятия. — А можете и меня так научить? — спросил Манами, подпрыгивая от нетерпения. — Конечно, — улыбнулся мистер Канзаки. — Ты научишься вместе с остальными ребятами во время занятий. Во время занятий? Манами не хотелось ждать начала уроков. — А сейчас можно? — спросил он, понимая, что уже наглеет, но остановиться не мог. — Тренировки для твоего факультета начнутся уже в эту пятницу. Подожди немного. — Ну пожалуйста, — произнес Манами едва не умоляющим тоном, и мистер Канзаки растерянно выдохнул, опуская голову. — Что ж. У многих детей наблюдается чрезмерное рвение к полетам, видимо, ты только подтверждаешь это правило. Ладно, давай заключим небольшое пари? Конечно, я, как преподаватель, ни в коем случае не должен так делать, но думаю, что не будет ничего страшного, если ты попробуешь немного раньше. Я обещаю научить тебя, если с первого раза заставишь метлу подняться к твоей руке. — Подняться к руке? — удивленно переспросил Манами, и мистер Канзаки снова зашел в комнату с метлами. — Ага, — отозвался он, а потом послышался шум: кажется, он выбирал еще одну метлу. — Так… эта должна тебе подойти. Выйдя обратно на улицу, мистер Канзаки позвал отойти немного подальше от стены и положил метлу на траву рядом с Манами. — Так, — снова повторил он, озадаченно хмурясь. — Ты случайно не левша? — Левша, — подтвердил Манами, и мистер Канзаки указал пальцем встать с другой стороны от метлы. — Тогда попробуй левой рукой. Манами кивнул и перешагнул через метлу, искренне не понимая, почему ее нельзя просто взять рукой. — Это азы, — сказал мистер Канзаки, перехватывая свою метлу поудобнее и пряча вторую руку в карман. — Для начала попробуй призвать ее. Вытяни над метлой руку и громко и четко скажи: «Ко мне!» или «Вверх!» — Прямо громко? — немного морщась, переспросил Манами, воображая, как будет выглядеть со стороны подобное действие. Вот бы его бывшие одноклассники посмеялись, когда узнали, что ему приходится орать на метлу, словно она живая или у него не все дома. Мистер Канзаки ухмыльнулся. — Можешь, конечно, попробовать силой мысли, но это намного сложнее, вряд ли у тебя полу… Однако договорить он не успел. Манами вытянул руку над метлой, просто подумав о том, как сильно хочет попробовать полетать, и метла вдруг действительно сама прыгнула в его руку, заставив немного покачнуться от такого удивительного напора. Покрепче сжав пальцы на древке, Манами вернул себе равновесие и удивленно вздохнул. Метлу словно держало в воздухе что-то невидимое, что-то тянуло ее вверх, и ощущение от этого было просто невероятное. — Неплохо… — ошарашенно сказал мистер Канзаки. — Даже больше, ты меня уделал просто безжалостно, хотя я был уверен, что ты застрянешь с этим хотя бы на пять минут. — На пять минут? — переспросил Манами, обиженно прищурившись. — Вы так решили, потому что поняли, что я до Хогвартса не был знаком с магическими вещами? — Потому что ты не был знаком с полетами, — смущенно рассмеялся мистер Канзаки. — За всю свою карьеру здесь я не видел ни одного ребенка, незнакомого ранее с полетами, у которого с первого раза получилось бы призвать метлу, не говоря уже о том, чтобы сделать это молча. Это действительно удивительно, возможно, учеба будет даваться тебе гораздо легче, чем остальным. Манами не знал, как расценивать эту внезапную похвалу. Ему все еще было немного неприятно из-за того, что от него не ожидали быстрого выполнения задания просто потому, что он делал это впервые. Даже если и по факту у других детей так не получалось, Манами не особо это волновало. Он не привык сравнивать свои способности со способностями остальных, потому что, по крайней мере, раньше подобный анализ только расстроил бы, поскольку Манами слишком хорошо понимал, что хуже своих товарищей буквально во всем. С другой стороны, он, наверное, мог гордиться собой, но все мысли быстро переключились на желание опробовать метлу в действии. — Что делать дальше? — спросил Манами, улыбаясь от предвкушения. — Ладно, — сдавшись, сказал мистер Канзаки и перекинул ногу через свою метлу. — Смотри за мной и делай как я. Когда почувствуешь под собой метлу, ухватись за рукоятку покрепче, чтобы случайно не свалиться, а потом сильно оттолкнись ногами от земли, чтобы взлететь. Спустя всего секунду он уже снова был в воздухе невысоко от земли, и выглядело это просто восхитительно. Стараясь не торопиться, Манами сосредоточенно повторил его действия: сначала перекинул ногу через метлу, потом покрепче сжал древко обеими руками, а потом оттолкнулся от земли настолько сильно, насколько позволили почти разогнутые полностью колени. В следующую секунду произошло что-то поистине удивительное. Манами не сразу это понял, но ноги уже ни на что не опирались, он сидел на метле и парил в воздухе, словно это была магия. Точно, это на самом деле было волшебство. — Вау… — изумленно прошептал он, глядя вниз, на удаляющуюся зеленую траву. Метла с легкостью держала его над землей, и это было, наверное, самое восхитительное чувство, которое он испытывал за всю жизнь. — Здорово! Это так здорово! — засиял от радости и восторга Манами. — Хорошо, — засмеялся мистер Канзаки. — Попробуй опуститься обратно на землю. Направь метлу вниз. Опускаться, на самом деле, не очень хотелось, но Манами решил послушно выполнить указания и сделал, как было сказано. Вскоре он снова стоял на земле с одним-единственным желанием: подняться в воздух еще раз. Кажется, у него все получалось как надо, потому что мистер Канзаки выглядел удивленным и радостным одновременно. — Выходит довольно плавно, — прокомментировал он. — Думаю, у тебя не возникнет с этим проблем в будущем. Ты действительно не летал до этого ни разу? — Я ездил на велосипеде, — сказал Манами, улыбнувшись, чем вызвал новый смешок. Мистер Канзаки все еще парил в воздухе на своей метле, заставляя даже завидовать ему в такой момент. — Это немного не то, но твой баланс точно хорош, — сказал он и вдруг указал куда-то в сторону. — Ладно. Видишь арку? За ней как раз площадка для упражнений по полетам. Как думаешь, сможешь ровно пролететь через нее? И едва мистер Канзаки договорил, как Манами снова оттолкнулся от земли, разворачивая метлу, а потом наклоняясь. Он не знал, почему сделал именно это, но его действия сразу принесли желаемый результат, заставляя метлу лететь вперед. — Хэй, я даже не объяснил тебе, как это правильно делается, — послышался смех за спиной, но Манами уже уверенно направлялся к арке, и, когда удалось пролететь через нее как раз посередине, он почувствовал себя… всесильным. Перед глазами снова открылась большая зеленая лужайка, по которой он недавно гулял, — простор для возможностей, и Манами сразу подумал о том, что может оказаться на любом конце площадки так быстро, как только пожелает. Это осознание поистине поражало. Потянув метлу на себя, он остановился и посмотрел вверх, на небо, пытаясь представить… Как высоко он мог подняться? Как далеко мог улететь? — Периметр ограничивают деревья, — сказал мистер Канзаки, отрывая от мыслей. — С разворотами и торможением ты, как вижу, все понял и без моей помощи, но можешь попрактиковаться еще, а я буду за тобой на… на всякий случай. Манами кивнул и развернул метлу вправо, чувствуя себя так, будто делал это уже сотню раз. Он не знал, почему эта совершенно смешная заколдованная вещь слушалась его настолько беспрекословно и подчинялась любому его желанию, но тем не менее ощущения от всего этого были просто незабываемыми. Он ускорялся. Он мчался вперед, огибая зеленую площадку по периметру, наклонялся в сторону на поворотах, выпрямлялся и снова ускорялся. Лететь было потрясающе и так естественно, словно природа и создала его именно для этого занятия. Манами замирал от восторга, чувствуя, как волнительно разгоняется сердце в груди, как трепещет оно от осознания одной-единственной истины… Полет на метле действительно был чем-то удивительным. Метла позволяла перемещаться так быстро и при этом практически не требовала физической активности. Со своим слабым телом Манами даже мечтать не мог о том, что подобная возможность откроется перед ним так скоро. Так неужели он наконец нашел что-то, чем заниматься было так весело и так легко? Что-то действительно свое. Не замечая, что ускоряется еще больше, Манами закрыл глаза, отдаваясь ощущениям: ветер на коже и в волосах, жесткое древко метлы под ладонями и теплота, разливающаяся в груди. Казалось, впервые за всю жизнь он был настолько сильно рад и счастлив… — Разворачивайся! — заставил очнуться голос сзади, и Манами распахнул глаза. Перед ним возникло дерево. Словно из ниоткуда. Манами был уверен, что секунду назад на пути ничего не было, но, видимо, зациклившись на своих ощущениях, он отключился от реальности на большее время, чем думал. Из-за недостатка опыта и большой скорости, которую каким-то чудом удалось развить, он, естественно, не успел уклониться. На автомате наклонившись и пытаясь не врезаться в развесистые ветви дерева, Манами почувствовал, как зацепился за что-то мантией, а потом это что-то сдернуло его с метлы. Он полетел вниз прежде, чем понял, что происходит, а потом последовал удар, и перед глазами на какое-то мгновение все потемнело. Вспышка боли пришла будто с задержкой, а может, его мозг действительно не мог осознать произошедшее так быстро. Однако вскоре Манами обнаружил себя лежащим на траве в непривычном покое. Рядом почти сразу что-то зашумело, чья-то одежда, а потом снова послышался испуганный голос мистера Канзаки. Кажется, он уже был рядом. — Ты как? Живой? — спросил он, пока Манами, скуля от боли, пытался перевернуться на бок и свернуться в клубочек. Спина жутко ныла, но ребрам с правой стороны, кажется, досталось больше всего. — Живой, — чувствуя, как из глаз льются слезы, ответил Манами и, к своему удивлению, понял, что улыбается. Черт, он улыбался. — Очень живой. — Вот же, — раздосадованно произнес мистер Канзаки, придерживая за плечи и помогая приподняться. — Ты еще довольно легкий и выжал из этой старой метлы, кажется, невозможное. В последний момент я не успел догнать тебя. Надеюсь, ты меня простишь? Мне не следовало позволять тебе разгоняться так сильно во время твоей первой практики. — Но вы хотели посмотреть? — спросил Манами, на какое-то время даже отвлекаясь от боли. — На то, чего я смогу достигнуть в первый раз. — Да уж, — натянуто улыбнулся мистер Канзаки. — Как бы за свое любопытство мне не вылететь с поста преподавателя. — Если что, скажите, что я вас не послушал. Потому что я бы действительно так сделал, если бы вы мне запретили. Просто я… не испытывал ничего удивительнее. В ответ на это мистер Канзаки только неоднозначно вздохнул и снова заговорил: — Ничего не сломал? Встать можешь? Помогая подняться, он все еще осторожно придерживал за плечи, и Манами кое-как выпрямился, однако сразу же зашипел от боли и схватился за ребра. — Я понял, — напряженно сказал мистер Канзаки и медленно повел обратно в сторону арки. — Нужно показать тебя мадам Бланд. Идем в лазарет. — Ага. Ладно, — решив не препираться, согласился Манами, даже если боль и была в какой-то степени приятной. — Мне очень понравилось, — добавил он по пути в школу, и мистер Канзаки удивленно усмехнулся. — Что именно? Полет на метле или падение с нее? — Все, — измученно, но счастливо улыбнулся Манами. — Я еще никогда не чувствовал себя настолько настоящим. Всю дорогу до больничного крыла он не мог отделаться от восторженных мыслей. Даже если ребра очень болели, Манами хотел только одного: снова залезть на метлу и почувствовать ветер и скорость. Он должен был обязательно спросить, можно ли будет брать метлу и летать каждый день, но мистер Канзаки казался очень загруженным и был молчалив, поэтому Манами решил повременить до того момента, пока не убедит его, что все в порядке. Когда они наконец пришли в лазарет и мадам Бланд вышла к ним навстречу из своего кабинета, ее лицо почти сразу исказилось удивлением и непониманием. — Что стряслось? Снова температура? — обеспокоенно спросила она, подойдя к посетителям. Мистер Канзаки усадил Манами на ближайшую койку и постарался все объяснить: — Не совсем удачный первый урок полетов. Кажется, сломаны ребра, а может, что-то еще. — Ох, Мерлин, — испуганно произнесла мадам Бланд и обратила все свое внимание на Манами. — Ну-ка, снимайте мантию. Манами неохотно послушался, выпутывая руки из рукавов и морщась почти от каждого движения. Мадам Бланд осторожно ощупала его бок через рубашку, и от боли он не сдержал стона. — Хорошо, милый, но в этот раз придется пить действительно несусветную гадость, на меня не обижаться. Манами подавленно кивнул, задумавшись о том, что его наверняка снова оставят здесь, но теперь уже по собственной вине. Он действительно очень хотел ходить на уроки, но жизнь почему-то не скупилась давать ему хорошее и плохое одновременно. — Так, а от вас мне нужны более подробные объяснения, — выпрямилась мадам Бланд, обращаясь к мистеру Канзаки, и Манами, наверное, впервые увидел целительницу такой строгой. — Насколько я знаю, уроки полетов еще не начались ни для одного факультета... Пока она отчитывала его, словно провинившегося ребенка, Манами, глядя на это, не смог не почувствовать себя лучше. Ему все еще было больно, он все еще был раздосадован от мыслей, что снова загремел в лазарет, но, с другой стороны, он был несомненно счастлив. Это новое сегодняшнее открытие стало для него по-настоящему удивительной вещью, и Манами чувствовал, подозревал, что в будущем полеты обязательно сыграют много важных ролей в его жизни.