* * *
Утром на следующий день Манами постарался проснуться раньше. Он умылся, переоделся, а потом заполнил валентинку, чтобы перед завтраком сходить в совятню. В гостиной уже было немного людно, когда он пришел туда, а еще среди ребят был Тодо. Он что-то обсуждал с Шинкаем, стоя недалеко от горящего камина, и Манами, сунув приготовленную валентинку в карман, подошел к ним. Тодо заметил его. Чуть улыбнулся и уже почти сказал «Доброе утро», как Манами обхватил его руками за пояс, довольно прижимаясь. — Что? — обескураженно спросил Тодо, когда Манами, все еще обнимая, поднял голову и посмотрел очаровательными глазами. — Чего ты подлизываешься? У меня нет с собой сладостей, проси у Хаято. — Не надо, — улыбнулся Манами, а потом сказал: — Я тебя люблю. Тодо покраснел и грубовато растрепал волосы Манами. — Прекращай, ребенок, — мне неловко. — Какая прелесть, — засмеялся Шинкай. — Прямо семейная идиллия. — А ты не подначивай его. Еще повадится делать это каждый раз, — фыркнул Тодо, и Манами, отпустив его, побежал в сторону выхода. На улице было немного морозно и ясно, но прогулка до совятни оказалась приятной и позволила окончательно проснуться. Манами погладил понравившуюся ему сову и протянул ей открытку: — Сакамичи Онода. Гриффиндорский стол. Не перепутай. Сова посмотрела на него умным взглядом, взяла в клюв валентинку и выпорхнула в окошко, отправившись выполнять поручение. Манами с довольной улыбкой потянулся, а потом пошел обратно в школу. Из-за этой прогулки на завтрак он немного опоздал. В Большом зале сегодня было несколько оживленнее, чем обычно. Птицы уже занялись своей работой и доставляли ученикам почту и открытки. Втиснувшись между Тодо и Аракитой, Манами пододвинул к себе аппетитную порцию яичницы с овощами и принялся за еду. Тодо все равно был слишком занят перечитыванием своих валентинок, которых уже, кажется, пришло больше тридцати штук. Вау, — подумал Манами, засовывая в рот первый кусочек жареного помидора. — А от Макишимы тоже есть? — поинтересовался он, но Тодо, похоже, этот вопрос разозлил. — Помолчи, — хмуро ответил он, а потом возмутился: — Эй, ты ешь мой завтрак! — Возьми у Джуичи, — только отмахнулся Манами, даже не подумав прекратить. — Он тоже занят чтением. Фукутоми отчего-то выглядел так, будто получил валентинку первый раз в жизни. Он, совершенно не двигаясь и, кажется, даже не моргая, читал довольно крупную, исписанную мелким почерком розовую открытку. Манами пожал плечами и продолжил есть, воспользовавшись моментом: перед Тодо упала еще одна валентинка, и он прекратил ворчать, приступив к чтению снова. У Аракиты рядом открыток было меньше, и он предпочитал изучать свежий номер Ежедневного пророка. Манами проглотил еще пару кусочков яичницы, а потом вздрогнул. На его плечо вдруг совершенно бесшумно опустилось что-то тяжелое, а к щеке прижались мягкие перья. Это была Слипи. Узнав ее, Манами тут же заулыбался. В клюве сова держала розовую валентинку в форме сердечка. — Спасибо, — поблагодарил Манами, забрав открытку, и почесал сову под шеей. Слипи легонько ткнула его клювом в ладонь, а потом взмыла к потолку и улетела, а Манами прочитал послание.Полеты на метле с тобой — лучшее, что было в моей жизни.
Сакамичи
Смущенно краснея, Манами перечитал текст еще раз, едва на месте не подпрыгнул и принялся дергать Тодо за рукав: — Джинпачи! Смотри! Я свою тоже получил! — Молодец-молодец. Я рад за тебя, — сказал ему Тодо, вчитываясь в текст очередной открытки. Он выглядел немного озадаченным, но Манами в данный момент это не особенно волновало. Он был счастлив и чувствовал, как неизбежно в груди разливается приятное тепло. Подняв голову, Манами вдруг увидел Оноду за гриффиндорским столом. Тот сидел вполоборота и с улыбкой пытался помахать ему. Манами тоже улыбнулся и поднял ладонь в ответ. От этого стало волнительнее в разы, и захотелось прямо сейчас подойти к нему и немного пообниматься. Но в зале было слишком много народу, а уроки никто не отменял, и это желание пришлось подавить. Как вспомнилось позже, сегодня был тот самый день, когда у первокурсников и пятикурсников Слизерина вместо второго урока было окно. Манами слегка удивился, когда спустился в гостиную и застал почти всю квиддичную команду основного состава за странными занятиями. Нет, похоже День всех влюбленных проходил в Хогвартсе все-таки очень необычно. Фукутоми сидел поодаль от всех и нервно теребил в руках открытку, полученную утром, о чем-то тяжко размышляя. Казалось, будто его пригласили на свидание, и он не знал, что с этим делать. А может, так оно и было? Тодо говорил что-то о том, что Фукутоми кто-то нравится, и взаимно. Шинкай же выстроил на диване целый замок из разнообразных сладостей, от вида которого у Манами закружилась голова — столько он видел только на тележке в Хогвартс-экспрессе, когда ехал в школу. Шинкай, видимо, запасся специально к празднику, а еще он активно пытался накормить этими сладостями возмущающегося Аракиту. Тодо, как и Фукутоми, сидел отдельно возле журнального столика и, видимо, пытался что-то сделать с формой для мороженого. Подойдя ближе, Манами заметил, что рядом стояли еще пара кубков и два больших графина. Здесь всегда был графин с питьевой водой, но вот во втором, кажется, была совсем не вода. Похоже, Тодо все-таки закончил свое зелье, а Манами так и не узнал, для кого оно и зачем. Разве Тодо и без этого не встречался с Макишимой? — Ты принес зелье в гостиную? — удивленно спросил Манами, наблюдая, как Тодо осторожно наливает содержимое графина (которое теперь было красивого перламутрового цвета) в кубок. — Декан меня чуть не поймала, — фыркнул Тодо, а после добавил в кубок какой-то порошок и принялся перемешивать маленькой ложечкой. — Мне могло влететь, если бы выяснилось, что я готовлю, поэтому пришлось уйти. К тому же я закончил. — И ты собрался сделать из него мороженое? Тодо перелил загустевшую жидкость в форму. — Ага, — кивнул он и достал палочку, а потом направил ее на форму. — Глациус. Перелитая субстанция замерзла, обволакивая маленькую деревянную палочку, и Тодо аккуратно вытащил получившееся угощение. Выглядело, в принципе, как обычное мороженое, вроде фруктового льда. Симпатичное и аппетитное. — Здорово! — радостно воскликнул Тодо. — Получилось! Юске будет в восторге. — А. Так вот для кого это, — скучно кивнул Манами. Все оказалось так банально. Пока Тодо восхищался своим творением, Манами незаметно взял из кучи Шинкая шоколадку, развернул упаковку и принялся жевать, устроившись в углу дивана. К тому времени, как началась суматоха, он уже успел позабыть о несчастном зелье. Часть его, видимо, все еще была в одном из кубков на столике, пока Тодо экспериментировал с другой формой для мороженого. Манами спокойно доедал шоколад, когда Аракита все-таки не выдержал. Его до этого тихое ворчание взорвалось почти отчаянным криком, от которого Манами подпрыгнул на диване. — Ну все, хватит! Больше ни кусочка! — Но ты еще не попробовал новые лакричные палочки, — спокойно сказал Шинкай, продолжая что-то жевать. — Они в шоколадной глазури, поэтому теперь намного вкуснее. — Ни за что! Я ненавижу эту лакричную дрянь, ты же знаешь! — ответил Аракита, а потом закашлялся. — С-слишком сладко. Мне нужна вода… Я умру, если сейчас же не попью. Аракита выглядел совсем плохо — показалось, что он даже позеленел. Испугавшись, Манами первым вскочил с места и рванул к журнальному столику, а потом быстро налил в пустой кубок воды из графина. — О, черт, дай ему воды, Сангаку, — попросил Шинкай, отвлекая. Манами кивнул и, не глядя, схватил кубок, а потом протянул его Араките, который, так же не глядя, сделал пару быстрых глотков. — Это тоже что-то сладкое! Какого хрена? — возмутился он, оторвавшись от кубка. — Эй, что ты ему дал? — спохватился Тодо и заглянул в кубок, оставшийся на столике. — Дурень, это же мое зелье! — Я в этом чертовом месте могу попить просто воды или это будет чудом? — спросил Аракита, и Манами все-таки передал ему кубок с водой, забирая старый. На какое-то время в гостиной повисла поистине напряженная тишина, пока Аракита не осушил кубок до последней капли. Теперь он вроде почувствовал себя лучше и спросил: — Ты сказал что-то про зелье? — Прости, — не зная, перед кем в первую очередь следует извиняться, сказал Манами, обернувшись в сторону покрасневшего от возмущения Тодо. — Ну молодец. Браво. Отличная работа, — сказал тот, сложив руки на груди. — Я не нарочно, — попытался оправдаться Манами. Это ведь была правда. — Что за зелье, Джинпачи? — спросил уже Шинкай, но Тодо отвечать не спешил. — Я надеюсь, это не что-то запрещенное? — подключился и Фукутоми, отвлекаясь от своих размышлений. — Не совсем… — ответил Тодо и осторожно обратился к Араките: — Эй, Ясутомо, ты ощущаешь что-нибудь необычное? — Я ощущаю, что ты придурок, Джинпачи, — зло ответил Аракита. — Какого хера ты притащил в гостиную свое чертово пойло и что у него за эффект? — Может, все-таки не получилось? — кажется, с облегчением вздохнул Тодо. — У меня не было возможности его опробовать, и варил я в первый раз. — Да скажи уже, что там, — настаивал Шинкай, явно переживая по этому поводу. — Постой-ка, — прервал его Аракита, а затем встал со своего места и подошел к Тодо. Чуть наклонившись и внимательно посмотрев на него, он спросил: — Эм, Джинпачи, твои глаза… всегда были такими? — Какими? — приподняв бровь, спросил Тодо. — Такими… по-ебанутому охуенными, — закончил свою мысль Аракита, после чего все от потрясения раскрыли рты. — Так это было любовное зелье? — первым ожил Фукутоми. — Насколько сильное? — спросил ошарашенный Шинкай. — Мм… Среднее. Работает от силы двенадцать часов… — объяснил Тодо, опасливо вжимаясь в спинку кресла. — По крайней мере, надеюсь. — Я только что сказал, что у тебя глаза охуенные? — изумленно спросил Аракита. — Видимо, оно все-таки несовершенно, — признал Тодо, устало прижимая ладонь к лицу. — Ты мне нравишься, — следом сказал Аракита и заткнул рот рукой, стыдливо краснея. — Он врет, — простонал Тодо. Аракита, видимо, был в ужасе от своего поведения. Кажется, он осознавал, что его язык его не слушается. Отвернувшись, он попытался сдерживаться, и Манами вдруг столкнулся с ним взглядом. — Сангаку, — не предвещающим ничего хорошего тоном позвал Аракита. — Иди сюда. Манами подумал, что его сейчас убьют или еще что хуже. Желание бежать со всех ног еще никогда не было таким сильным, однако тело будто парализовало от страха. За пару шагов Аракита оказался рядом, но вместо того, чтобы отругать, внезапно схватил и заключил в удушающие объятия. — Я говорил тебе, что ты самый прекрасный ребенок из всех, что я встречал? Я куплю тебе все сладости, которые только захочешь. Задыхаясь и паникуя, Манами попытался вырваться, но все было без толку. Аракита был невероятно сильным. — Помогите. — Так, я не понял, — послышался возмущенный голос Тодо. — Мелкий засранец, ты что, бросал в зелье свой волос? — Нет! Я ничего не делал! — завопил Манами, все еще дергаясь и пытаясь сбежать. — Значит, маячил башкой над котлом! Я же говорил не лезть! Вот и разбирайся теперь, как хочешь, — обиделся Тодо. Но, к счастью, Шинкай оказался более благосклонным. Поднявшись со своего места, он пощекотал Аракиту под ребрами, и тот наконец разжал руки. Манами отскочил от него, как ошпаренный, и спрятался за креслом, в котором сидел Тодо. — Прости, — снова попытался извиниться Манами, но Тодо только махнул на него ладонью. — Хорошо, что это Ясутомо, а не Юске, — тихо пробормотал себе под нос он. Но Шинкай, видимо, не мог долго удерживать Аракиту на месте. Тот вывернулся и теперь опасно направлялся в сторону Тодо. — Сдался тебе этот Макишима. Я хочу тебя сильнее. Вас обоих. — Вот блять, — выругался Тодо. — Так, ладно. Валим отсюда, — напряженно сказал он и вскочил с кресла. Манами побежал следом, но и Аракита не спешил оставлять их в покое. — Черт, обездвижить, что ли, его? — прошипел Тодо, пока они, покинув гостиную, торопливо шли по коридору. — А если тебя накажут за колдовство в коридоре? — спросил Манами, уже почти запыхавшись. Тодо огляделся. Сзади шла парочка слизеринцев, впереди хаффлпаффцы. — Да уж. Свидетелей слишком много, — скривился Тодо. — Пошли в Большой зал. Затеряемся среди учеников. Если он перестанет нас видеть, может, его отпустит. Как ни странно, но эта идея показалась Манами здравой. Они пришли как раз к началу обеда, когда все только собирались, рассаживаясь по своим местам, и у обоих, видимо, возникла одна и та же мысль. Манами со всего деру рванул к гриффиндорскому столу, Тодо за ним. Объект поиска бросился в глаза быстро, и Манами, подбежав к скамейке, поспешно протиснулся между ошалевшими и удивленными Онодой и Наруко и забрался под стол. — Эй, ты че творишь? — послышался сверху возмущенный голос рыжего гриффиндорца. — Сангаку? Что случилось? — взволнованно спросил заглянувший под стол Онода. — Меня здесь нет! Не произноси моего имени! — шепотом попросил Манами. — Там видно где-нибудь Аракиту? — Аракиту? — удивленно переспросил Онода. — Высокий, черноволосый, выглядит так, будто хочет кого-нибудь сожрать, — объяснил Манами, и Онода выпрямился. — А… да… Загонщик вашей команды. Он при входе. Кажется, ищет кого-то… По твою душу? — Боже, просто спрячь меня, — обреченно простонал Манами. — Что ты натворил? — У нас тут катастрофа с приворотным зельем. Он думает, что я и Тодо нравимся ему. — Понял, — хихикнул Онода и, пододвинувшись ближе к Наруко, потянул в сторону край своей мантии, закрывая Манами от посторонних взглядов. — Спасибо, — с облегчением выдохнул Манами и положил голову на колени Оноды. Но у Тодо спрятаться, видимо, не вышло. Конечно, ему было бы не так удобно лезть под стол с его ростом, а еще он был слишком чистюлей. Вскоре послышался его голос, но разобрать слова сквозь шум других голосов было трудно. Зато Онода принялся комментировать происходящее, и это Манами слышал уже отлично. — Аракита нашел Тодо. — Боже, Аракита очень сильно сквернословит. — Он пытается поцеловать Тодо! — Кошмар, Макишима злится. Манами не сдержался от смешка. Он очень хотел увидеть все своими глазами: похоже, зрелище наверху было очень веселым, но высунуться он, к сожалению, не мог. — Пришел кто-то еще из квиддичной команды, — продолжил Онода. — Они уводят Аракиту. Ох, Макишима чертовски зол… — Ты тоже сквернословишь, — с улыбкой подметил Манами и теперь почувствовал настоящее облегчение. Кажется, пронесло. — Прости, просто я в шоке, — засмеялся Онода. — Ты получил мою валентинку? — спросил Манами, дотягиваясь до руки Оноды, которая держала край мантии. Онода снова переместился на скамейке и наклонился вбок, чтобы заглянуть под стол. — Эм… Да, но… Ты написал «спасибо». Я не очень понял, за что это. — Извини, — засмеялся Манами. — Я не знал, что придумать, но мне действительно есть за что тебя благодарить. — Вы оба, завязывайте разводить сопли, — послышался возмущенный голос Наруко. Манами и забыл, что он все еще сидел рядом. — Сегодня что, все с ума посходили? — Прости, — сказал Онода, подняв голову. Манами только раздраженно закатил глаза и снова уткнулся лицом в колени Оноды, продолжая выжидать. — Тодо, Аракита и остальные вышли, но, кажется, они где-то недалеко от входа, — сказал Онода. От жесткого холодного пола, честно говоря, уже болели ноги, и хотелось вылезти отсюда. Прятаться под гриффиндорским столом оказалось далеко не тем опытом, который Манами ждал от школы. Но выбираться и рисковать он тоже не мог. Пришлось сосредоточиться на коленках Оноды и убедить себя в том, что лучше сидеть у него в ногах на полу, чем бегать от ужасного Аракиты, который поймает его рано или поздно. Манами поморщился. Наруко уже пару раз толкнул его своим коленом под столом, похоже специально, и Манами это в скором времени надоело. Перевязав вместе его шнурки, он принялся дожидаться исполнения мести, и когда Наруко в конце обеда попытался встать из-за стола, то, естественно, упал со скамейки. — Ой, Шокичи, в чем дело? — послышался удивленный голос Оноды, и Манами захихикал в ладонь. Наруко что-то проворчал, привел свои шнурки в подобающий вид и, с шумом одернув мантию, ушел. — Сангаку, — обратился к Манами Онода, похоже поняв, в чем дело. — Ты чего хулиганишь? — Он первый начал, — скинул вину Манами, все еще посмеиваясь, и Онода тяжело вздохнул, а потом протянул Манами сэндвич. Ну, по крайней мере, голодным оставаться не пришлось. Следующим уроком было зельеварение с гриффидорцами, и Манами, продолжая прятаться за Онодой, смог без лишних проблем добраться до кабинета. Аракиты или кого-то из слизеринских пятикурсников на горизонте не было видно. На занятии было почти даже весело, потому что каждый раз, когда профессор отворачивалась, Манами и Наруко бросали друг в друга свернутые бумажки, но после того, как они несколько раз случайно попали в Оноду и Имаизуми, битву пришлось остановить. После урока очень хотелось позвать Оноду куда-нибудь погулять, но Манами с досадой вспомнил, что вынужден остаться в кабинете еще как минимум на два часа и заниматься отработкой, которую декан назначила ему в наказание за то, что на прошлой неделе он опять не успел вернуться в гостиную до отбоя и слонялся по школе. Покидая подземный этаж после того, как он закончил с чисткой всех пробирок, Манами, уставший и измученный, осторожничал на каждом шагу, боясь случайно натолкнуться где-нибудь на Аракиту. Он забыл спросить, планировали ли пятикурсники пойти после занятий в Хогсмид, и даже если так, Манами сомневался, что в нынешней ситуации это могло остаться актуальным. Им с Тодо нужно было держаться от Аракиты подальше, пока действие зелья не закончится. Его голос Манами послышался возле Большого зала, откуда от греха подальше пришлось улепетывать куда глаза глядят. Поднимаясь по лестницам все выше, Манами в конце концов оказался на восьмом этаже, последнем, и решил, что здесь он, наверное, в безопасности. Араките не было нужды подниматься так высоко, и в коридорах Манами встречал только учеников с факультета Рейвенкло или гриффиндорцев. Кажется, ему были здесь не особо рады, поэтому он ушел подальше. И в целом вокруг стояла совсем другая атмосфера, нежели на других этажах школы. Манами ощущал это, тихо бредя по очередному пустому коридору и глядя на горящие настенные факелы. А стоило ему пройти еще дальше, как он почувствовал что-то совсем странное. Это место, на самом деле, казалось ему очень знакомым, хотя он точно помнил, что он не заходил в эту часть школы ранее. Или… Это место, понял Манами чуть позже, снилось ему во снах до сих пор и словно хотело сказать о чем-то. Но о чем? Найдя в конце коридора уютный закуток, Манами пристроился на подоконнике отдохнуть и, достав палочку, наложил на свою одежду слабые согревающие чары. В чем же был смысл снов? — думал он, уткнувшись носом в колени и глядя на далекие заснеженные верхушки деревьев за стеклом. Но смысла, казалось, просто не было, или он был слишком запутанным. Тодо говорил, что тревожные сны снятся Манами из-за того, что он слишком много думает об отце. Но могли ли эти сны являться какой-нибудь подсказкой к тому, что так отчаянно хотел узнать Манами? Вопрос оставался открытым, но ответ все еще казался слишком недосягаемым.