Небесный принц: По ускользающим следам несмелыми шагами

Когда закончился морозный февраль и начался первый официальный месяц весны, Манами практически перестал думать о чем-то, помимо квиддича, а точнее сказать, предстоящего матча. Слизерин должен был сыграть с Гриффиндором в середине месяца, и об этом действительно было сложно забыть, потому что квиддичная команда только об этом и говорила, а Тодо оставался на дополнительных тренировках, видимо не зная, куда деть свою пульсирующую гейзером энергию. Но, как оказалось немного позже, особенно значимые события в марте не заканчивались на самой ожидаемой игре всего года. Это произошло в самый обычный будний день, не предвещающий никаких подвохов. Манами проспал первый урок, сходил на второй, а в обед со стороны гриффиндорского стола до него донеслось что-то, что не могло остаться без внимания. Был в квиддичной команде Гриффиндора один здоровый загонщик — Манами не помнил его имени, — и именно этот парень подошел к Оноде и с таким энтузиазмом и силой хлопнул его по спине широкой ладонью, что с Оноды едва не слетели очки. «Поздравляю!» — громко сказал здоровый загонщик, и Манами вопросительно поднял бровь. Поздравляю с чем? Онода растерянно пробормотал что-то в ответ, поправляя очки, а потом уселся на свое место за столом, будто пытаясь сжаться до размера молекулы. Это все выглядело странно, а Наруко рядом с ним сегодня ржал слишком весело и громко. Желая утолить свой интерес, Манами к месту вспомнил, что следующий урок пройдет как раз с гриффиндорцами — можно будет подсесть к Оноде и расспросить о том, что случилось, но этого не понадобилось. Выходя из большого зала следом, Манами, чуть не споткнувшись на ровном месте, поднял голову и увидел, как Наруко закидывает руку на шею Оноды, снова смеясь. — Это будет самый улетный день рождения в твоей жизни! — сказал Наруко, и Манами в удивлении моргнул. — Если не прекратишь орать об этом на каждом шагу, я тебя ударю, — хмуро отчитал Наруко идущий рядом Имаизуми. — Сакамичи ясно сказал о том, что не хочет ничего такого. Манами не выдержал. Конечно, в любой другой ситуации у него, наверное, не хватило бы смелости сделать так, но сейчас обстоятельства были чрезвычайными. Поэтому, ускорив шаг почти до бега, Манами обогнул Имаизуми, остановился перед Онодой, преградив всем троим путь, и возбужденно спросил: — У тебя день рождения? Онода вспыхнул румянцем, а Наруко и Имаизуми застыли в изумлении на несколько секунд. — Эм… Ну… Я… да, в общем, — ответил Онода себе под нос, опуская голову, и Манами окатило волной разочарования. — Что? Почему ты не сказал мне об этом? — А с какой стати? — спросил Наруко, отпуская Оноду и делая шаг навстречу Манами. — Кто ты такой? — добавил он, ткнув Манами в грудь указательным пальцем, но Манами быстро откинул его руку в сторону. — Хотя не отвечай. Я знаю. Ты тот, кому не рады. — Шокичи, — испуганно позвал Онода, но Наруко, похоже, совсем не волновало то, что он сказал откровенно грубую вещь. Манами, если честно, даже не знал, как реагировать. Эти слова обижали и злили одновременно. — Мы с Шустряком его лучшие друзья, — бахвалясь, сказал Наруко, буквально сияя от самодовольства, и Манами вскипел. — А я ему…! — резко заявил он, чуть не проболтавшись. Онода за мгновение оказался рядом, хватая за плечо одной рукой и прижимая другую ко рту. Его лицо при этом стало краснее еще на пару оттенков точно. — Сангаку, нет. Не говори, — отчаянно попросил Онода. — Не говорить что? — спросил Наруко, удивленный произошедшим. Конечно, в такой момент было разумнее всего прислушаться к Оноде и не создавать ему лишних проблем, тем более в его день рождения, но Манами окончательно потерял контроль. Взяв за запястье и убрав руку Оноды от своего рта, он шагнул к Наруко и заговорил ему прямо в лицо. — Я его парень, — упрямо и зло произнес Манами. — Мы с Сакамичи встречаемся. Парочка, ясно тебе? У нас любовь. Он мой. Мой. Мой. И если ты думаешь, что обладаешь большими привилегиями, то ты здорово ошибаешься. — Чего? — непонимающе удивился Наруко. — Я заберу его в любой момент, в который захочу, сечешь? — добавил Манами, после чего довольно улыбнулся, потому что выражение лица Наруко было неописуемым: видимо, слова дошли до него. Выпрямившись, Манами поправил сумку на плече и зашагал прочь. Он все еще чувствовал раздражение, обиду и злобу. Из-за Наруко, из-за того, что Онода не предупредил о своем дне рождения. Это ведь было таким важным событием. Все близкие должны знать об этом, чтобы была возможность подготовиться. Направляясь по лестнице вверх, Манами все еще не мог перестать думать об этом. С другой стороны, он и сам был виноват в какой-то степени, потому что не спросил еще вначале. У него было много шансов поинтересоваться о том, когда же у Оноды день рождения. Но он про это… просто забыл? Мало того, когда получилось успокоиться, Манами понял еще одну важную вещь: он проболтался. Проболтался перед друзьями Оноды, которые недолюбливали его. Нельзя было допустить, чтобы они узнали правду так рано. Что будет, если из-за этого они отвернутся от Оноды или заставят его делать выбор? И раз на то пошло, Манами, честно говоря, на самом деле не был уверен, что Онода выберет его. Все-таки они были на разных факультетах, а с Наруко и Имаизуми Оноде приходилось проводить время постоянно. Вспоминая о своих натянутых отношениях с сокурсниками со Слизерина, Манами поник окончательно, думая о том, что совсем не хотел бы такой участи и для Оноды тоже. Нет, Онода этого не заслуживал. — Сангаку! — Манами услышал знакомый голос, зовущий его, и вздрогнул. Он едва успел обернуться — Онода схватил его за локоть и куда-то побежал, таща за собой. Вскоре они оказались за углом другого пустого коридора, и Оноде потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться. — Прости, — сказал он, уперев ладони в колени и низко опустив голову. — Что? — Манами опешил. Разве не ему здесь нужно было извиняться? — Прости, если обидел тебя, — продолжил Онода. — Я бы обязательно сказал тебе, просто не было повода, прости. Я правда не думал, что ты расстроишься из-за этого. — Да нет, все в порядке, — тихо ответил Манами. Он действительно чувствовал себя расстроенным, но совсем не из-за того, о чем думал сейчас Онода. — Я не привык к этому, — объяснил Онода. — Обычно я никому не говорил про свой день рождения, потому что всем было все равно в любом случае, и… я не хотел лишнего внимания. Он выпрямился, поправляя очки, но взгляда не поднял. Манами прикусил губу, глядя на его грустное лицо, и, обнимая, прижал к себе. — Ах? Сангаку? — пискнул Онода. — Сакамичи, — выдохнул Манами, уткнувшись в плечо Оноды носом. — Ну зачем ты такой? — Я… — произнес Онода, не зная, как закончить. — Мне просто немного грустно оттого, что я не приготовил тебе подарок, — сказал Манами, отодвигаясь и отпуская. — Я всегда забываю о таких вещах, а здесь у меня даже не было возможности… О. — Его вдруг осенило идеей. — Что? — удивился Онода. Сунув руки в карманы, Манами нашел свою волшебную палочку и вытащил ее. — Есть кое-что, что я могу сделать для тебя сейчас. — Нет, не надо колдовать в коридоре — это запрещено, — всполошился Онода, но Манами только улыбнулся и крепче сжал рукоять палочки, держа ее кончиком ровно вверх. Он чуть нахмурился, сжав губы, и в следующий момент к потолку взлетели две маленькие серые птички, вырвавшись из волшебной палочки. Онода раскрыл рот, ошарашенно наблюдая за результатом трансфигурации. Птички заливисто зачирикали, напевая мотив простой песни «С днем рождения тебя». Получилось не очень гладко и дружно, но по лицу Оноды все равно расплылась радостная улыбка, и Манами вздохнул. Птички исчезли в двух коротких вспышках, оставив после себя лишь плавно падающие вниз перышки, которые тоже вскоре испарились. — Это потрясающе, — сказал Онода. — Ты потрясающий. Улыбнувшись, Манами спрятал палочку и протянул руки к Оноде, который, не мешкая, снова упал в его объятия. — С днем рождения, Сакамичи, — прошептал Манами, прижимаясь губами к волосам над ухом Оноды. — Время идет вперед, ты растешь, и когда-нибудь ты сделаешь что-то очень удивительное. Когда-нибудь многие люди будут благодарны тебе. — Что? Но я… — пролепетал Онода, немного отстраняясь, но Манами прижал указательный палец к его губам. — Я родился для того, чтобы угадывать некоторые события. Поэтому просто поверь мне. Поверь. — Но что это? Ты знаешь? — спросил Онода, когда Манами опустил руку. — Нет, — улыбнулся Манами. — Но в будущем это выяснится. И я очень надеюсь… увидеть это. Онода улыбнулся и спросил: — А когда у тебя день рождения? — В мае. Двадцать девятого. Долго еще до этого, — ответил Манами. — Я не забуду. И обязательно отблагодарю тебя за твой прекрасный подарок, — сказал Онода, и Манами смутился. — Вовсе он не прекрасный. Это была далеко не самая лучшая моя трансфигурация, честно. Мне жаль, что я не постарался лучше. О Боже, — вдруг прервался Манами. — Твои друзья. У тебя не будет проблем с ними из-за того, что я сказал? — Не знаю, — пожал плечами Онода, и по какой-то причине он улыбался. — Если будут проблемы, то я виноват в этом. Но я рад. — Что? — непонимающе спросил Манами. — Рад? Онода засмеялся. — Просто это впервые, когда ты сказал об этом так открыто при посторонних. Я никак не мог поверить, что ты правда хочешь быть с кем-то вроде меня. Я думал, что это, может быть, нечто вроде игры для тебя. Ты потрясающе летаешь на метле, ты талантливый волшебник и вообще просто удивительный человек. Ты нереальный, Сангаку. Как сон или мечта. Я никогда даже не думал, что встречу кого-то вроде тебя, не говоря уже о том, чтобы быть с таким человеком. Поэтому если ты действительно хочешь меня, то я счастлив. Ошарашенно застыв на месте, Манами не знал, что ответить на это. Онода не переставал поражать его. Если кто-то и был здесь удивительным, то только он. Сигнал к началу урока прозвучал раньше, чем Манами все-таки смог открыть рот. Онода подпрыгнул на месте, а потом, схватив Манами за руку, снова потащил за собой. Они опоздали на занятие на несколько минут и ворвались в класс запыхавшимися. Манами мигом почувствовал себя странно и неловко, потому что на них обернулись все. Онода отпустил его руку и извинился перед преподавателем, после чего им разрешили занять свои места. Они сели за одну парту, и Манами почувствовал себя бесконечно счастливым, даже если он и знал, что оставшуюся часть дня, своего дня рождения Онода проведет со своими друзьями, а не с ним.

* * *

Время до конца недели пролетело почти незаметно, а предвкушение перед игрой возросло почти в разы. Ночью с пятницы на субботу Манами долго не мог уснуть, вместо этого под огоньком люмоса читая книгу про квиддич, которую Тодо дал ему еще в сентябре. Какое-то странное новое предчувствие охватывало Манами, словно совсем скоро должно случиться что-то очень важное для него, и это тоже не способствовало сну. Впервые Манами думал о том, что было бы неплохо уметь отключать свои магические способности, потому что когда ему все-таки удалось заснуть, было уже почти утро. Он чуть не проспал начало матча и бежал к квиддичному полю голодным и сонным. Нельзя было пропустить ни минутки игры. Для Гриффиндора, как и для Слизерина, это был второй официальный матч в этом году. Гриффиндорцам предстояло играть в будущем с командой Хаффлпаффа, а у Слизерина помимо этого оставалась еще игра с Рейвенкло, которая должна была пройти в апреле. Конечно, слизеринская команда планировала выиграть обе эти игры, и в том, что у них это получится, сомневаться было сложно, особенно с учетом того, что Манами видел на тренировках. Тем не менее Фукутоми и остальные все же признавали, что Гриффиндор победу им так просто не отдаст — к тому же команда, которая выиграет, продвинется дальше к кубку. Тодо был единственным, кто казался беспечным, поскольку он прыгал от радости из-за возможности посоревноваться с Макишимой в количестве очков, но Манами знал: это веселье напускное, и Тодо, на самом деле, серьезен и собран как никогда. Все это означало, что игра будет действительно потрясающей. Пропустить такое зрелище было бы самым ужасным разочарованием за весь первый год в Хогвартсе. Подходя к квиддичному полю, Манами на пару секунд остановился, чтобы перевести дух, а потом достал из-под мантии часы и взглянул на краснеющий экран. Он опаздывал, хотя в небе вроде пока еще не было видно ни одной метлы, а значит, матч не начался. Может, успею, с надеждой подумал он, но когда добежал до входа на трибуну, его ждало еще одно испытание. Подъем по чертовым лестницам. Манами подумал об этом слишком поздно и застонал, жалея о том, что просто не взломал комнату с метлами и не взял себе метлу. Но сейчас у него не было выбора. Он должен был подняться. И подняться, зная, что идет прямо к гриффиндорцам: он уже запомнил, что эта трибуна всегда была занята одними и теми же лицами, и Онода тоже должен быть там. — Я смогу это сделать. Это просто лестница, — сказал себе Манами и начал подниматься так быстро, как только мог. Надолго его не хватило, это было ожидаемым. Манами сдулся на половине пути, и ему пришлось потратить пару минут, чтобы перетерпеть головокружение и боль в груди. Когда наконец последняя ступенька оказалась позади, Манами думал только об одном: хрена с два его кто-то отсюда выгонит, потому что второй такой подъем он просто не переживет. И пусть это было совершенно безумным поступком, потому что трибуна и правда была забита только гриффиндорцами. Здесь были и первокурсники, и их старшие товарищи. Увидев всю эту картину, Манами замешкался, почти струсил, но потом все же двинулся вперед. На него поглядывали явно не приветливо, когда заметили чужака среди своих, но он старался не обращать на это внимания и держаться уверенно. Обо всех сомнениях Манами забыл в тот же миг, когда заметил Оноду на первом ряду. Засияв от радости, Манами рванул к нему и, абсолютно не чувствуя себя обнаглевшим, протиснулся между сидевшими вместе Онодой и Наруко, опускаясь на скамейку. — Эй, какого черта? Свали отсюда! — сразу же возмутился огненно-рыжий гриффиндорец. — Дорогу покажешь? — улыбнулся Манами, взглянув в его сторону, но тут вмешался Онода. — Шокичи, перестань, пожалуйста. Это я его позвал, — сказал Онода, явно приврав, потому что Манами не помнил, чтобы его кто-то приглашал на трибуну, где будет полно гриффиндорцев, — он просто очень хотел посмотреть эту игру вместе с Онодой. Но эта маленькая ложь, кажется, подействовала. По крайней мере, Наруко заткнулся. Достав из кармана мантии ярко-красный леденец на палочке, он сорвал обертку, отодвинул вниз свой шарф и сунул сладость в рот, принимаясь сверлить квиддичное поле недовольным взглядом. — Я успел? Игра еще не началась? — спросил Манами, повернувшись в сторону Оноды. Поле и правда пока еще было пустым. — Задерживается почему-то, — пожал плечами Онода. — Хорошо. Значит, не зря проспал, — облегченно вздохнул Манами. — Проспал? Но сейчас три часа, — недоумевающе отметил Онода, на что Манами скептично улыбнулся. Он развернулся, взглянув на поле в ожидании, но не прошло и минуты, как на его челке повисло что-то тяжелое. Удивленно моргнув, Манами нащупал палочку леденца и немного приподнял, понимая, что конфета прилипла к его волосам. Точнее, ее заставили прилипнуть. — О, по-твоему, это достойная месть? — спросил Манами, взглянув на Наруко, который, на самом деле, с трудом сдерживался от смеха. Манами вздохнул. Вытащил из кармана волшебную палочку и, мысленно читая заклинание, направил кончик на леденец, стараясь не попасть себе на лицо. Струя воды растворила часть, и конфету удалось отклеить. «Агуаменти», — снова повторил про себя Манами, но на этот раз направил палочку на Наруко. Всплеск воды ударил его в лицо, после чего послышалось громкое возмущение. Отодвинувшись подальше, Наруко принялся вытирать лицо и часть волос концом шарфа. — Спасибо, — улыбнулся Манами, убирая мокрую прядь своих волос за ухо и засовывая леденец в рот. — И за конфету тоже. — Не прижимайся ко мне так, я на краю сижу, — послышался еще один недовольный голос, и Манами только теперь заметил на скамейке за Наруко Имаизуми. Того самого мальчика, который в свои одиннадцать уже выглядел настолько аристократично и надменно, что возникал только один вопрос: что он делает на Гриффиндоре? — Завались, иначе я сяду тебе на колени, и будешь держать меня всю игру, — огрызнулся Наруко, и Имаизуми тут же притих, хотя они все еще продолжали толкать друг друга, что у Имаизуми получалось лучше. — О Боже, не одно, так другое, — обреченно проговорил Онода, прижав ладонь к лицу. — Ребята выходят на поле, сейчас будет построение, — обрадовался Манами, заметив изменения внизу. Наруко и Имаизуми сразу же отвлеклись друг от друга, и Онода тоже оживленно посмотрел на поле. — Поверить не могу, что ты правда будешь смотреть игру со мной, — сказал он, и Манами снова улыбнулся. — Да, кстати. Чуть не забыл — у нас есть кое-какое задание. — Задание? — Тодо попросил меня считать, — объяснил Манами. — Их очки с Макишимой, но будет лучше, если ты мне поможешь. — Я понял, — улыбнулся Онода. — Мне посчитать, сколько всего раз забросит квоффл Макишима? — Ага, — кивнул Манами. — А я буду считать, сколько Тодо. В конце скажем им. Оноде идея, кажется, понравилась, а в следующую минуту игроки поднялись в воздух, и матч начался. Все разговоры за спиной на какое-то время стихли, отчетливо был слышен только бодрый голос диктора, комментировавшего процесс игры, но вскоре гриффиндорцы оживились и занялись подбадриванием своей команды. Манами взглянул на соседние трибуны, которые были заполнены слизеринцами. Ребятами, с которыми он должен был смотреть матч. Видимо, в силу воспитания они пока что сдерживались, но было ясно, что это ненадолго. К тому же в этот раз они принесли больше плакатов, чем обычно, на многих из которых было переливающимися красками написано имя Тодо или других участников команды, но больше Тодо конечно. Сегодня определенно был его день: на время матчей Слизерина все словно забывали о том, что он проводит время с маглорожденным гриффиндорцем. Шинкая и остальных тоже, несмотря ни на что, подбадривали не меньше, и Манами все больше чувствовал, что хочет быть на поле вместе с ними. Быть может, если он покажет факультету восхитительную игру, его наконец начнут воспринимать по-другому? Может, об истории с его отцом забудут, если Манами сам по себе станет предметом обсуждения? Сам станет историей. Думая об этом, Манами едва не упустил момент открытия счета: диктор громко объявил о том, что Тодо заработал первые десять очков для Слизерина. Радуясь, Манами сжал приподнятый кулак и мысленно поставил себе одну палочку. Сидевшие сзади гриффиндорцы издали обреченный стон, но некоторые (Манами услышал это точно) сказали, что Тодо очень крутой. Тем временем диктор, надрываясь, продолжал: — Ясутомо Аракита отбивает бладжер, бросая вызов загонщикам гриффиндорской команды! Какая мощь! Невероятно! Интересно, у него не болят руки? — Отлично, Аракита! — полусдержанным шепотом проговорил Манами, наблюдая, как слизеринский загонщик расчищает путь для своих охотников. — Наши отбивают точнее, — фыркнул слева Наруко, но Манами оставил это без внимания. Ровно до тех пор, пока Наруко не вскочил со своего места и не вцепился руками в ограждение, высовываясь вперед. — Эй, старик, какого хрена ты творишь?! Громи их! — закричал Наруко кому-то из игроков. Онода тихо засмеялся, прикрываясь ладонью в перчатке, а крупный загонщик команды Гриффиндора на мгновение остановился, раздраженно закатил глаза и продолжил игру. Следующий гол был забит Шинкаем, но спустя минуту Макишима ловко прорвался к стойкам ворот и, миновав Фукутоми, забросил квоффл в нижнее кольцо. Гриффиндорцы завопили так, что у Манами едва не заложило уши. — Один-один, — улыбнулся Онода, когда его товарищи немного притихли. Манами кивнул, но Слизерин пока что вел. До того момента, пока диктор снова не разразился восхищением. — Юске Макишима забивает во второй раз! Всего за две минуты! Какое невероятное мастерство! Оу, а вот это уже нарушение со стороны Гриффиндора! Два загонщика столкнулись, и партнер Аракиты едва не свалился с метлы, но, к счастью, все обошлось. Судья, мистер Канзаки, назначил Гриффиндору свободный удар, и Тодо заработал еще десять очков. — Ваши загонщики довольно грубоваты, не так ли? — вытащив леденец изо рта, спросил Манами, представляя, как это, наверное, неприятно, когда тебя пытаются столкнуть с метлы. Однако в следующее мгновение бладжер, отлетевший от биты Аракиты, угодил в метлу вратаря команды Гриффиндора и едва не сломал ее. Манами видел, как на землю посыпались тонкие прутики, и, пока игрок пытался вернуть равновесие, Тодо закинул в кольцо квоффл. — Сожри это! — донесся до трибуны яростный крик Аракиты. — О, да ваши тоже не ангелы, — подметил Онода, и Манами неловко засмеялся. Честно говоря, за Аракиту было немного стыдно, но гордость была все же сильнее. — Три-два. Игра продолжилась. Счет рос, и чем дальше, тем суровее становился матч. Некоторые игроки падали с метел, но пока обходилось без серьезных травм, потому что они вставали и снова поднимались в воздух, возвращаясь к игре. Наблюдая за ними, Манами каждый раз чувствовал волнение. Ему становилось жарко, и он снял перчатки, оттянув вниз теплый шарф. Он все время боялся сбиться со счета, потому что Тодо забивал и забивал, но Макишима тоже не отставал от него. В то время как их личный счет был десять-девять, команда Слизерина вела с разрывом в двадцать очков. Но, следя за Тодо и Макишимой, Манами совсем забыл о других очень важных игроках. О ловцах. Диктор объявил, что они нашли снитч и начали преследование, и Манами невольно заметил, как загорелись глаза Оноды. Тебе нравится это, верно, Сакамичи? — улыбнувшись, спросил про себя Манами, но ответ был более чем очевиден. Однако вскоре снитч ускользнул в суматохе, когда два охотника устроили борьбу за квоффл и нарушили сразу три правила. Манами обреченно вздохнул и принялся дальше следить за игрой, пока в поле зрения не промелькнуло что-то золотое. Потом это повторилось. Своевольный снитч пролетел мимо, вернулся и вдруг неожиданно застыл прямо перед лицом Манами, чуть двигаясь в воздухе, а его тонкие крылышки трепыхались так быстро, что их было не разглядеть. Забыв дышать, глядя на золотую поверхность шарика, Манами отчаянно пытался понять, что происходит и почему снитч замер именно здесь. Он был таким красивым и манящим. К нему хотелось прикоснуться, ощутить его гладкий холодный металл, но руки не слушались. Вместо этого перед лицом возникла чужая рука, рука Оноды, и он осторожно толкнул шарик пальцами. Снитч почти сразу стремительно улетел, а затем за ним прямо над самой трибуной промчались на метлах ловцы. — Ты ему понравился, что ли? Он словно так и хотел, чтобы ты его взял, — удивленно отметил Онода, и Манами наконец пришел в себя. Произошедшее до сих пор казалось ему чем-то нереальным. Случившимся не с ним. — Джинпачи Тодо забивает! — снова закричал диктор, и Манами понял, что проворонил атаку Тодо. — Одиннадцать-девять, — резко сказал он, чтобы запомнить. — Надо было хватать его, Сакамичи! Гриффиндор бы получил победу! — сказал Наруко, чем вызвал неловкую усмешку Оноды. Манами спрятал нос в своем шарфе, думая, что тоже хотел бы прикоснуться к снитчу, но свой шанс он упустил. Однако забыть об этом разочаровании удалось быстро: Макишима забил два раза подряд, сравняв свой счет с Тодо и позволив Гриффиндору на некоторое время вырваться вперед. Да, игра снова становилась только невероятнее и напряженнее. Манами чувствовал стремление к победе команды своего факультета почти как свое собственное, и от этого ощущения дух захватывало настолько, что невозможно было усидеть на месте. После того, как Макишима забил гол в семнадцатый раз, обгоняя Тодо уже на одно очко, Манами не выдержал. Многие на трибунах уже активно болели за свои команды на ногах, и он тоже вскочил с места и, вцепившись в ограждение, громко закричал: — Джинпачи, ты сможешь сделать это! Конечно, в таком шуме Тодо не мог его услышать, но следующая его атака прошла успешно: он мастерски обошел направленный в него бладжер, потом загонщика Гриффиндора, а потом забросил квоффл в одно из колец. — Сравнялись! — обрадовался Манами, и Онода, тоже встав на ноги, оказался рядом с ним. Диктор разрывался и не замолкал ни на секунду, пытаясь комментировать действия всех игроков. Трибуны вопили, и на Манами уже давно никто не обращал внимания: можно было позволить себе орать во все горло. Ловцы уже пятнадцатую минуту гонялись за снитчем, и чувствовалось, что развязка матча близка. В самом конце Онода прыгал от радости каждый раз, когда Макишима приносил очки своей команде, да так, что едва не вывалился с трибуны: Манами едва успел оттянуть его назад, схватив за капюшон. Личный счет Тодо и Макишимы был двадцать-двадцать, а счет Гриффиндора и Слизерина 320:300, когда один из ловцов поймал снитч. — Слизерин завершает игру со счетом 450:320! — закричал диктор, и трибуны слизеринцев взорвались бурными овациями. — Круто! — подпрыгнул на месте Манами, слишком поздно вспоминая, что он, вообще-то, не среди своих. Он был единственным здесь, кто заорал: «Круто!» Почувствовав спиной пару десятков уничтожающих взглядов, Манами осторожно обернулся и увидел разгневанных гриффиндорцев. Их команда проиграла, а слизеринская команда выиграла. — Ой, — виновато произнес Манами, надеясь, что его сейчас не выкинут с трибуны вниз без разбирательств. Но Онода спохватился быстрее. Взял его за руку и потянул к лестнице. — Бежим. Ответить Манами не успел, и в этом не было необходимости. Они уже бежали вниз, да так быстро, что дыхание перехватило. Когда они снова оказались на свежем воздухе, вылетев из лестничного пролета, у Манами горело в горле, и дышать получалось через раз. Он чувствовал, что у него сел голос, но был безмерно счастливым. Они с Онодой рассмеялись одновременно. — Боже, я так испугался! — сказал Онода, схватившись за живот. — Сколько очков было у Макишимы? Двести? — спросил Манами, пытаясь отдышаться. — Да, точно. — И у Тодо столько же. Ничья? — Видимо, так, — кивнул Онода, все еще смеясь. Битва, как и игра в целом, получилась просто удивительной. Манами чувствовал невероятный подъем, восторг и восхищение. Онода, кажется, полностью поддерживал его. Радостно притянув к себе, Манами неловко ткнулся губами в волосы Оноды, а потом отпустил и сказал осипшим голосом: — Возвращайся к своим. А я пойду к раздевалкам дожидаться Тодо. Сообщу ему результат. Онода кивнул с улыбкой, и здесь они разошлись. Команда Слизерина появилась у раздевалки спустя двадцать минут. Уставшие, но довольные ребята шумно обсуждали игру, и Манами, поднявшись со ступеньки, сорвался им навстречу. — Поздравляю! Игра была просто супер! — Спасибо, пацан, — с ухмылкой фыркнул Аракита, проходя мимо с метлой, закинутой на плечо. — Спасибо, — поблагодарил Фукутоми, сдержанно улыбнувшись. — Спасибо за поддержку, — сказал Шинкай, потрепав Манами по голове, и следом за ним в помещении вошли оставшиеся участники. Манами с улыбкой проводил их взглядом и снова развернулся. Тодо шел последним и остановился рядом, роняя метлу, а потом и сам бессильно упал на траву. — Джинпачи? — испугался Манами, опустившись на колени. Тодо с недовольным лицом потер поясницу и наклонился вперед, складывая руки на согнутых коленях. — Подожди, малыш, дай мне секунду, — попросил он, низко опустив голову. Позже он снял свой зеленый ободок, вытер запястьем лоб и снова откинул волосы назад. — Я устал просто до смерти. — Ты молодец. Отлично сыграл — я просто в восторге, — улыбнулся Манами. — Ага. Какой счет? — спросил Тодо, поправляя ободок. — Двадцать-двадцать, — ответил Манами. — О, в этот раз ничья, — удивился Тодо, но быстро вернул самодовольную улыбку. — Да. Мы с Сакамичи вместе считали, так что все должно быть верно. — Так вы вместе смотрели? Понравилось? — Еще как! — засиял Манами. — Это было так потрясающе! — У тебя голос сел, — тихо засмеялся Тодо, а потом потянулся вперед и легонько толкнул Манами в лоб. — Небось орал всю игру как сумасшедший. Мне даже показалось, что я слышал твой голос пару раз. — Я тоже хочу сыграть в вашей команде! — заявил Манами, теперь чувствуя настоящую решимость. — О да, наконец-то, — сказал Тодо, и его взгляд стал хищным. — На позиции охотника? Манами замешкался, понимая, что об этом даже не подумал как следует. Он хотел быть на поле, но… в роли кого? Конечно, было бы здорово играть на той же позиции, что и Тодо, отдавать ему пасы, бороться вместе бок о бок, но… Манами все еще помнил, что для постоянной физической активности у него слишком слабое тело. Он не справится. Ему более-менее подошла бы только одна позиция, и она… — Сакамичи нравятся ловцы, — опустив голову, тихо пробубнил себе под нос Манами. — Если… я уговорю его играть, мы будем вместе, и так я точно справлюсь… — Что ты там бормочешь, а? — с недовольством спросил Тодо. — Ловец, — сказал Манами уже громче. — Я хочу быть ловцом. — Неплохо, — улыбнулся Тодо. — Возможно, эта позиция подойдет тебе: ты легкий и пока еще мелкий. И так у тебя будет меньше шансов переманить на свою сторону моих фанатов. — Что? Фанатов? — не понял Манами. — Слишком уж милая у тебя мордашка, малявка, знаешь ли, — снова засмеялся Тодо. — Оу, — скептично улыбнулся Манами. — Ну, в таком случае жду тебя на отборочных в следующем году. Тебе ведь не терпится? — подмигнул Тодо. — Будешь моим протеже. — Кем? — снова удивился Манами. — Теперь ты под моим покровительством. Если ситуация будет спорной, или еще что, я замолвлю за тебя словечко, — сказал Тодо. — Честно говоря, я уже давно хотел объявить войну Араките. — Араките? Что? — Манами почувствовал себя окончательно запутавшимся. — У него тоже есть кое-кто на примете на эту позицию, — сказал Тодо. — Но до поры тебя не должно это беспокоить. Манами все еще не до конца понимал, но решил промолчать и позволить Тодо отправиться в раздевалку. Вечером слизеринцы пировали в Большом зале, в то время как гриффиндорцы со своего стола поглядывали на них хмурыми взглядами. Манами тоже был рад за свой факультет, предвкушая победу и в следующем матче. Его команда обязательно выиграет квиддичный кубок, а в следующем году он пройдет отборочные и выиграет вместе с ними. Осталось только придумать, как заманить в квиддич и Оноду, но на это было еще довольно много времени. Манами чувствовал, что у него все получится. После ужина, который затянулся действительно надолго, Манами решил прогуляться по школе до отбоя и поискать что-нибудь интересное. Кажется, он нашел вход в гостиную Рейвенкло, но это было вряд ли полезной находкой. Спустившись вниз, Манами направился на подземный этаж и ускорил шаг. Вроде бы он немного опаздывал. Интуиция звенела в колокольчик, но, как оказалось чуть позже, вовсе не по этому поводу. Завернув за очередной угол, Манами не успел остановиться и врезался во что-то, чем оказался просто слизеринец. Слизеринец? Моргнув и подняв голову, Манами увидел знакомое лицо. Да, точно знакомое. Это про него Шинкай говорил, что его любят кошки. И он ходил на все тренировки. — Тебя не учили смотреть, куда идешь? — спросил парень, и Манами снова моргнул. — Чего? А тебя не учили? Ты тоже врезался в меня. Парень почему-то усмехнулся и сунул руки в карманы. Он был немного выше Манами, со светлыми волосами и надменным видом. Наверняка чистокровный. Нет, в этом почему-то вообще не хотелось сомневаться. — Я слышал о тебе кое-что интересное, — сказал парень. — Что именно? — улыбнулся Манами. — То, что я стану темным волшебником? Или то, что я лжец и самопиарщик? Это все я и не я одновременно. — Нет. Меня это не интересует. Я слышал, что ты собираешься участвовать в отборочных на следующий год. Кишка не тонка? — Ха? Нет, — снова улыбнулся Манами, понимая, что Тодо уже проболтался. Что ж, в этом не было ничего удивительного. Тодо не умел держать язык за зубами. — Меня зовут Юкинари Курода, третий курс. Я тоже претендую на позицию ловца, — сказал парень. — О, я Сангаку, — представился в ответ Манами, протягивая ладонь для рукопожатия, но Курода даже не подумал вытащить руки из карманов. — Смешной ты парень. Я тебе не дружбу предлагаю. — А что? Войну? Разве мы не на одной стороне? — Пока нет, — улыбнулся Курода. — Потому что оба хотим быть ловцами? В этом суть? — спросил Манами, опуская руку. — Это не важно. Потому что команде нужен лучший игрок. Ты можешь побеждать для них всегда? — А ты сможешь? — парировал Курода, и его улыбка снова превратилась в высокомерную усмешку. — Я сделаю все ради этого, — решительно кивнул Манами. — Хм. Это мне нравится. Но не думай, что я отдам тебе это место. У меня тоже есть покровитель. То, что ты притерся к Тодо, еще не значит, что он протолкнет тебя к вершине. — Что? — нахмурился Манами. — На что ты намекаешь? Что я что, какой-то… продажный? Тодо здесь ни при чем! Я собираюсь пройти отборочные сам! Я сам смогу, ясно? Курода удивился, но потом вдруг засмеялся, отворачиваясь и закрывая рот ладонью. — О чем ты вообще? Я не это хотел сказать. Иметь покровителя — это хорошо. Особенно если ты хочешь пробиться куда-то. Без этого никак, знаешь ли. Манами недовольно насупился. — Мы в равных условиях, — сказал Курода. — Поэтому в команду попадет сильнейший. — Значит, я уделаю тебя, — решительно ответил Манами. Курода снова улыбнулся, но на этот раз с азартом и предвкушением битвы. Он протянул ладонь, и Манами сжал ее так крепко, как только мог, чувствуя, что улыбается тоже. — Хорошо. Попробуй не разочаровать меня, малыш, — сказал Курода прежде, чем они опустили руки. Манами не замешкался с ответом. — Попробуй не разочароваться, когда увидишь мою спину впереди и снитч в моей руке.