* * *
Стоит ли говорить, что спустя неделю, когда настало время решающего матча против Рейвенкло, команда Слизерина одержала блестящую, хоть и нелегкую победу. Прошлогодние чемпионы кубка выиграли со счетом 550:520, и это была самая долгая и напряженная игра этого сезона. Ужин был поздним, но у слизеринцев все еще оставалась энергия для того, чтобы радоваться и праздновать. Ловца, который буквально спас команду, вовремя поймав снитч и завершив игру в пользу своих, едва ли не носили на руках. Его хвалили и благодарили, заваливали поздравлениями и вниманием — Манами наблюдал за этим шестикурсником и пытался представить, что он испытывает в этот момент. Наверняка это было очень здорово. Тебя все любили только потому, что ты смог схватить золотой мяч на поле. Но его игра была и правда потрясающей — с какой-то стороны, было даже обидно, что он решил уйти из команды. Он и сейчас был уже довольно высоким и крупным, но его опыт и мастерство все еще приносили ему победы. «В следующем году я, возможно, подведу вас, а я не могу этого допустить», — сказал он капитану, после чего Фукутоми обнял его, ободряюще похлопав по спине. «Только достойный займет место ловца — это я обещаю», — ответил Фукутоми, и Манами понял, что дрожит. Он наклонился над своей тарелкой с ужином, к которому так и не притронулся, и крепко сжал вилку в пальцах. Что, если он пройдет отборочные в следующем году? Что, если ему всеми силами придется бороться за победу, переступая через любые трудности? Подняв голову, Манами нашел глазами Куроду в ряду напротив через несколько тарелок от него. Тот прохладно взглянул в ответ, и у Манами появился только один вопрос, который он хотел бы задать ему. «А ты сможешь справиться с этим давлением?» Словно почитав мысли, Курода чуть ухмыльнулся, а потом снова посмотрел в сторону ребят квиддичной команды, которые, веселясь, чокнулись кубками, наполненными тыквенным соком. После этого Манами пообещал себе, что больше не пропустит ни одной подготовки с Тодо к следующему году, но, к сожалению, у того прибавилось дел из-за надвигающихся экзаменов, и он не смог устраивать для Манами тренировки так, как раньше. Расстроившись из-за этого, Манами стал совсем несобранным. Он потерял уверенность в себе, а из-за недосыпа его внимательность стала просто никакой — и порой он запинался на ровном месте. Когда на пути в класс заклинаний на очередной урок он в кого-то врезался, ему показалось, что это уже переходит все границы. На пол повалились чьи-то книги, и, приходя в себя, Манами понял, что каким-то образом умудрился толкнуть Мияхару, которая остановилась всего на секунду, видимо пытаясь поправить ту стопку учебников, которую несла в руках. — Ох, прости, — извинился Манами, огибая девочку и наклоняясь, чтобы помочь ей поднять книги. — Ты не ушиблась? — А, это ты, — сказала Мияхара, заметив его. — Чего толкаешься? Снова спишь на ходу? — Э, да… вроде того, — кивнул Манами, выпрямляясь вместе с учебниками в руках. — Я не хотел. — Хорошо, давай их сюда, — ответила Мияхара, протягивая вперед свои книги, которые она снова аккуратно сложила в стопку, и намекая, чтобы Манами положил остальные сверху. — Я донесу до класса. Они тяжелые, — сказал Манами раньше, чем подумал. А вдруг Мияхара не хотела, чтобы он ей помогал или вообще… разговаривал с ней? Но она только пожала плечами. — Я думала, ты не общаешься со мной. — Это я думал… что ты не общаешься со мной, — повторил Манами, чувствуя растерянность и неловкость, и они оба в изумлении посмотрели друг на друга. Почти сразу после этого Мияхара вдруг засмеялась, а потом двинулась в сторону класса. — Урок скоро начнется, — сказала она, и Манами поспешил следом, неся ее книги. Мияхара разместилась на своем обычном месте, где сидела все последнее время, и Манами, недолго подумав, сел рядом, поставив учебники перед собой. — Вообще-то, я здесь сижу, — сказала другая ученица Рейвенкло, подойдя почти сразу, но Манами и не подумал встать. — Ты опоздала — я пришел первым, поэтому извини, — улыбнулся он, на что девочка раздраженно закатила глаза, но спорить не стала и села за другую парту. — Итак, — начала Мияхара, и Манами подумал, что сейчас его отругают, но этого не последовало, — это было несколько грубо, но я думаю, тебя можно поздравить? — Поздравить? — удивился Манами. — С чем? Мияхара покусала губу в неловкости, глядя куда-то вперед, и сказала: — С победой твоего факультета в квиддиче. У Рейвенкло был хороший шанс выиграть, к тому же в конце всех игр мы обошли по очкам даже гриффиндорцев, несмотря на то, что матч с ними мы проиграли. — Ты следила за квиддичем? — Манами округлил глаза. — Поверить не могу. — Я следила за очками, — поправила Мияхара. — И была только на последней игре. — И как тебе? — возбужденно спросил Манами, забываясь. — Тодо был потрясающим, правда? И Аракита, и Шинкай тоже. Мияхара неловко улыбнулась, но прежде чем она ответила, в класс вошел профессор и поприветствовал учеников. — Да, думаю, твоя команда отлично сыграла, — все же сказала Мияхара, переключившись на тихий шепот, и развернула перед собой пергамент — кажется, сегодня их ждала долгая лекция. — Ну что, экзамены еще только через месяц, а вы, должно быть, уже устали от бесконечных подготовок? — хлопнув в ладоши, сказал профессор, и его тут же поддержали слизеринцы своими усталыми возгласами. Профессор рассмеялся. — Знаю-знаю. Сегодня, я думаю, мы можем немного отвлечься и отдохнуть. Кто хочет, может конспектировать, но это не обязательно — мы вернемся к этой теме на другом курсе, а сейчас я расскажу вам про такую удивительную вещь, как дезиллюминационные чары. Рейвенкловцы, кажется, не были особо в восторге от этой новости — похоже, они хотели продолжать повторение тем, которые войдут в теоретическую часть экзамена, но тем не менее возмущаться вслух никто не стал. Профессор заходил по кабинету, начиная со вступления, и вскоре уже полностью погрузился в подробное описание этих хитрых чар, которые Манами показались интересными, но все-таки не настолько интересными, как собственные волнения по поводу того, что сейчас он сидит рядом с Мияхарой, словно никакой размолвки между ними никогда не было. Она, что не казалось удивительным, коротко записывала слова профессора, внимательно слушая его, и Манами, недолго думая, достал из сумки кусочек пергамента и перо. Минуту помешкав, он медленно вывел вверху страницы первое послание.Прости, что наговорил тебе ерунды тогда. Я правда сглупил.
Пододвинув пергамент к своей соседке, Манами принялся ждать, пока Мияхара прочитает его текст и напишет ответ. Спустя пару минут она пододвинула лист обратно.Я думала о твоих словах. Мне тоже неловко, что я так повела себя и не извинилась, а потом… наверное, я просто боялась.
Манами чуть улыбнулся, прочитав текст, а потом придумал ответ.Ты не обязана — это я поступил глупо, пристав к тебе с тем разговором. И я должен был извиниться перед тобой сразу, а не спустя столько времени. Мне правда жаль.
Мияхара прочитала сообщение, и на секунду Манами показалось, что она тоже улыбнулась. Она недолго подумала, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать ответный текст.Я родилась в семье маглов, как ты помнишь, и с самого начала я знала, что, возможно, столкнусь с дискриминацией, когда поступлю в эту школу. Чистокровных или полукровок уважают больше, а маглорожденных иногда даже не принимают всерьез. Среди моих однокурсников с Рейвенкло, кроме меня, нет учеников, чья семья — это только маглы, и я очень беспокоилась о том, что стану среди них белой вороной. Я боялась, что никогда не смогу догнать их по знаниям, потому что они изначально знали больше. Наверное, поэтому я подумала, что в первую очередь потрачу столько времени, сколько потребуется, чтобы наверстать упущенное. Я хотела не отличаться от остальных. Хотела быть наравне с ними. Из-за этого я решила, что все остальное пока должно подождать. Поэтому я сказала, что считаю, что для серьезных чувств еще слишком рано сейчас. Не только для тебя. Для всех. Некоторые просто не могут тратить время на такую роскошь. Некоторые должны стать хотя бы более-менее достойными волшебниками для начала.
Увидев такой большой ответ, Манами удивился и принялся читать. И с каждой новой строчкой к нему приходило понимание, о котором он и подумать не мог, потому что в первую очередь беспокоился лишь о себе и собственных проблемах — когда у него было время на других? Но объяснение Мияхары вызвало у него грусть и еще большее чувство вины. Он взглянул на нее, и хоть она слабо улыбалась, ему не стало легче. Взяв перо, он перевернул пергамент и снова начал писать.Я не знал, что ты так волнуешься о своем происхождении, это ведь совершенно неважно — для меня уж точно. Я думаю, что ты гораздо лучше любой чистокровной девчонки или полукровки. Ты нравишься мне такой, какая ты есть, и неважно, насколько ты умная и кто твои родители. Просто ты хороший человек, и ты всегда старалась поддержать меня, за что я очень благодарен.
Манами пододвинул пергамент к Мияхаре, и та прочитала его послание. Она снова улыбнулась и написала короткий ответ.Спасибо. Я рада, что мы наконец поняли друг друга.
От этого на сердце немного потеплело. Манами уже успел подумать, что они пришли к миру, но… была еще одна вещь, о которой он должен был рассказать, и если Мияхара примет ее, то, возможно, они снова будут друзьями? Обмакнув перо в чернильницу, Манами снова начал писать.За это я тоже, вероятно, должен извиниться… Не знаю, но это действительно важно для меня. Я встречаюсь кое с кем, даже если по-твоему для этого слишком рано.
Прочитав это, Мияхара посмотрела на Манами с изумлением, а потом принялась быстро писать ответ.Правда? Но с кем?
Тихо вздохнув, Манами снова взял перо и написал:Вы сталкиваетесь, когда у вас совместные занятия с Гриффиндором. Он невысокого роста и носит круглые очки.
Увидев этот текст, Мияхара с приглушенным смешком закрыла рот рукой. Манами пододвинулся ближе и обиженно приписал рядом со своим сообщением:Это не шутка.
Мияхара кивнула, махнув ладонью и посмотрев на профессора. Тот, казалось, окончательно вошел в раж и не обращал на них внимания, продолжая свои рассказы.Он мальчик.
Манами прочитал следующий ответ и покусал губу. Конечно, он был в курсе того, что Онода мальчик. Но в то же время он был человеком, из-за которого у Манами сердце заходилось в бешеном ритме и начинали дрожать ладони. Онода был замечательным — Манами убедился в этом уже несколько раз и совершенно не хотел отпускать его. Только если он будет рядом, я смогу сделать столько всего, чего не смогу без него, — думал Манами, сам не зная, почему чувствует это. И он уже давно решил, что этого достаточно для того, чтобы быть с Онодой. Может быть, они просто были предназначены друг другу судьбой?Я знаю, но он правда мне очень нравится. И если мы сможем сыграть вместе в квиддич — я думаю, это будет просто потрясающе.
Манами пододвинул к Мияхаре пергамент, и она быстро прочитала новый текст, а потом написала ответ.С какой-то стороны, в этом нет ничего удивительного. Я понимаю, что тебе нужен кто-то с такими же интересами, как у тебя. И ты все еще поступаешь нестандартно, что очень в твоем духе, но… тебе не кажется, что ты действительно спешишь?
Прочитав сообщение, Манами чуть улыбнулся, понимая, что, кажется, его секрет не испортил все окончательно. Он начал писать ответ.Тодо говорил мне то же самое. В каком-то смысле, наверное, так все и есть, но я не жалею и надеюсь, что не пожалею и в будущем. И если мое предчувствие все-таки сбудется, я буду гордиться тем, что Сакамичи со мной. Кажется, он способен к чему-то невероятному.
Удивленно прочитав послание, Мияхара, недолго думая, написала свой ответ и пододвинула пергамент обратно.Кажется, он ни к чему не способен, но спорить с тобой я не хочу.
Манами улыбнулся и сказал шепотом: — Скучно, когда не умеешь верить в абсурдные вещи. Ты жила в мире маглов, но учишься в Хогвартсе волшебству. Мияхара написала ответ:Не поверю, пока не увижу собственными глазами.
Она улыбнулась, пододвигая пергамент, и Манами написал свой текст:Мы друзья?
Мияхара, кажется, сдержала смешок, снова посмотрела на профессора и быстро написала ответ:Конечно. С тобой жизнь веселее и чуточку… безумнее — мне нравится.
— Хорошо, — кивнул Манами, улыбнувшись. После этого на душе стало по-настоящему легче, хотя в то, что все прошло так гладко, верилось с трудом. Манами и не думал, на самом деле, что сегодня, на этом уроке, сможет помириться со своей первой подругой в Хогвартсе. Но этого, кажется, было достаточно, чтобы снова почувствовать себя лучше. После занятия они договорились, что вновь будут сидеть вместе на совместных уроках, а еще пару раз в неделю — встречаться в библиотеке, чтобы вместе готовиться к экзаменам. Это было просто отличным положением дел — Манами был доволен, но помимо этого оставалась еще одна нерешенная проблема. Разобраться с которой он, если честно, уже терял надежду. Тем не менее вскоре у него появилась идея. Одна не очень разумная идея, стоило бы заметить, с учетом того, сколько баллов факультета он уже потерял, и с учетом того, что вообще-то обещал Тодо заработать их, а не терять дальше. За разгуливание по школе в ночное время можно было получить серьезное наказание, если его засечет кто-то из профессоров или дежурный староста, но Манами все равно думал о том, что стоит рискнуть. Уже давно он заметил, что сны про темный коридор и дверь внутри него приходили только поздней ночью и никогда днем. Возможно ли было то, что дверь, которую он искал, могла явиться только в такое время? Манами понимал, что это предположение было глупым, но, с другой стороны, он хотел дать себе последний шанс — если не получится в этот раз, он навсегда бросит все попытки узнать об отце и просто продолжит жить дальше, потому что у него была своя собственная жизнь. Его окружали хорошие люди, живые люди, которые стали дороги ему, и он должен был сосредоточить все свое внимание на них. Но действовать одному было немного страшно. Манами знал, что не может попросить Тодо или кого-то со своего факультета о сопровождении, потому что ему, конечно же, откажут и, может быть, даже проследят, чтобы он никуда не вышел ночью. Мияхаре он не рассказывал о своих кошмарных снах — когда они встречались в библиотеке, то разговаривали только на тему уроков или экзаменов — возможно, она тоже не поддержала бы его идею нарушить школьное правило, но оставался еще один вариант. Беспроигрышный, подумал Манами, когда вспомнил об Оноде. Вот кто должен был согласиться на ночную «шпионскую» вылазку, потому что Онода, кажется, был единственным, кто всерьез принимал все переживания Манами о собственных снах. К тому же Манами всегда хотелось прогуляться по школе ночью, когда все, даже портреты, спят. Это будет страшно, интересно и наверняка очень здорово. Как и следовало ожидать, когда Манами перехватил Оноду после урока зелий и шепотом рассказал ему о своих планах, Онода, хоть и замешкавшись сначала, согласился с его затеей. — Ты уверен, что так мы найдем то, что тебе нужно? — напряженно спросил он, осматриваясь по сторонам. — Почти, — кивнул Манами. — Я уже все перепробовал, это последний вариант. Что, если дверь правда заколдована и появляется только в определенное время? — Думаешь, что так бывает? — изумился Онода, перестав озираться, и теперь в оба смотрел на Манами. — Я слышал, что в Хогвартсе действительно есть тайные комнаты и проходы. Возможно, какие-то работают таким… странным образом. — Ладно, — согласился Онода. — Если все так, то что окажется за дверью? Ты думал об этом? Манами замер, понимая, что, вообще-то, не задавался этим вопросом до этого момента. Хоть он и чувствовал, что за дверью скрываются ответы, он, если честно, совершенно не представлял, в каком виде они перед ним предстанут. Что это будет? Пыльный кабинет, в который никто не заглядывал многие годы, но который хранит старые записи, спрятанные уже давно? Или, может, знания воплощены в каком-то другом виде? Не стоило забывать, что это волшебный мир, где полно магии — она могла быть в самых неожиданных проявлениях. Когда-то еще до Рождества Манами услышал от Мияхары рассказ про очень странное заколдованное зеркало, которое не показывало отражение, зато показывало самое отчаянное и, возможно, скрытое желание того, кто в него посмотрит. Кажется, такое зеркало существовало до сих пор, и если бы Манами посмотрел в него, он… возможно, увидел бы то, что так хотел найти? Ответы на свои вопросы. Вдруг дверь скрывала что-нибудь вроде такого зеркала? — Единственный способ узнать это — проверить, так? — улыбнувшись, спросил Манами, снова взглянув на Оноду. — Ну, — нерешительно произнес Онода. — Я, кажется, обещал тебе следовать за тобой везде, так что у меня нет выбора? — Мне нравится ход твоих мыслей. — Манами снова улыбнулся. — Ладно, — вздохнул Онода. — Когда мы собираемся это сделать? — Сегодня, — бодро ответил Манами. — В три. Сможешь не уснуть до этого времени? — Для тебя что угодно? — скептично улыбнулся Онода. — Но что мы будем делать, если нас кто-то увидит? — В такое время спят все, — сказал Манами. — Ну а если все-таки случится что-то непредвиденное, я смогу попрактиковать дезиллюминационные чары. — Чего? — не понял Онода. — Нам рассказывали о них недавно на заклинаниях, — объяснил Манами. — Они позволяют сливаться с окружающим пространством. Немного волшебства — и нас никто не увидит. К тому же это будет отличное приключение! Если ты только доверишься мне. Ночное свидание в запрещенное время — только подумай. Он засмеялся, и Онода слабо улыбнулся ему в ответ. — Хорошо. Значит, в три? Где встретимся? — Думаю, где-нибудь возле главного входа на восьмой этаж. Тебе близко от своей гостиной. — Да, но тебе идти намного опаснее, — взволнованно отметил Онода. — Ну, я надеюсь, моя интуиция не оставит меня в трудную минуту — эти исчезающие ступеньки на двигающихся лестницах еще ни разу не смогли меня подловить, — подмигнул Манами. — Хорошо, я приду, — согласился Онода, кажется немного успокоившись. — Но обещай быть осторожнее — я не хочу, чтобы ты понес наказание. — С тобой не страшно, — ответил Манами, и после этого они расстались. Остаток дня прошел в тревожном предвкушении. Манами с нетерпением ждал ночи, и волнение само собой не позволило ему уснуть. Вместо этого под неярким светом лампы он читал учебник, пытаясь наверстать то, что упустил сегодня во время подготовки к экзаменам, но напечатанный текст снова не укладывался в голове. Возможно, сегодня он узнает то, к чему стремился уже несколько месяцев. С трудом досидев до половины третьего, Манами потер слипающиеся глаза и осторожно выглянул из-за полога. Все его соседи мирно спали, а значит, пока ему улыбалась удача. Стараясь действовать как можно тише, Манами надел ботинки, накинул мантию и, не забыв палочку, аккуратно прокрался к выходу. Казавшаяся мрачной из-за погашенного света и камина гостиная тоже пустовала, и это позволило покинуть помещение без лишних трудностей. И только выйдя в коридор, Манами полностью осознал то, что делает. Это было в первый раз, когда он умышленно нарушал школьные правила. Это могло дорого обойтись ему и Оноде тоже, но отступать было нельзя. Манами решил, что дойдет до конца, что бы там его ни ждало. Ночью школа выглядела и правда жутковатой. Кругом тишина и мрак — почти ничего не разглядишь, но Манами побоялся зажечь Люмос — вдруг кто увидит! Поэтому, стараясь идти бесшумно, он медленно пробрался к лестнице, ведущей на первый этаж, а потом прошел мимо Большого зала. Это было как во сне или как дежавю. Несколько раз Манами действительно показалось, что он спит — слишком уж сильно обстановка и его ощущения были похожи на те, что он испытывал во время своих кошмаров. Он двигался вперед, сквозь тьму, к перемещающимся лестницам, а потом поднимался все выше, очень надеясь, что все персонажи картин тоже крепко спят и не заметят нарушающего правила ученика. Когда ему удачно удалось добраться до последнего этажа, Манами осторожно проскользнул в коридор и осмотрелся по сторонам. Да уж, здесь вообще было так темно, что хоть глаз выколи. Все-таки достав палочку, Манами зажег Люмос и пошел искать Оноду. Неужели тот все проспал? Но пропажа нашлась довольно быстро, дремлющей в одном уголке, прижавшись к стене и закутавшись в мантию. Манами с облегчением улыбнулся, а потом присел на корточки и осторожно схватил за плечо. Онода проснулся, вздрогнул, кажется собираясь завизжать, но Манами вовремя заткнул его рот ладонью. — Только. Не. Вопи, — попросил он, видя, как чужой взгляд становится спокойным и понимающим. Манами осторожно отнял руку. — Всю школу бы разбудил. — П-прости, — тихо извинился Онода. — Я пришел раньше, потому что боялся уснуть, а потом… Ох, похоже, я все-таки отключился. — Ничего, — улыбнулся Манами, поднимаясь и помогая Оноде встать. — Пойдем поищем дверь. Мне кажется, сейчас самое время. Все такое же, как мне снилось. — Да, хорошо, — сказал Онода, поспешив следом. Первую минуту он шел где-то позади, но потом вдруг схватил за локоть и прижался. Манами почувствовал его легкую дрожь. — Боишься? — спросил он, продолжая освещать их путь. — Немного. Обычно я не гуляю по этому этажу, он и в дневное время жутковат — в некоторых коридорах нет освещения. — Сейчас здесь вообще нигде ничего не освещается, — отметил Манами. — Странно — я думал, факелы отреагируют на наше присутствие. Или, может… мы умерли и стали призраками? — предположил он и тихо засмеялся. — Это не весело, — буркнул Онода, ни на секунду не отпуская руку Манами. — Было бы здорово устраивать свидания, когда светло. — Вот как, — ответил Манами, улыбаясь. — Я думал, что ты будешь в восторге нарушить комендантский час. Мне кажется, это долг каждого первокурсника. — Но прогулка в три часа ночи — это, наверное, уже слишком. — А мне нравится, — не согласился Манами. — И это, кажется, впервые, когда нам уж точно никто не помешает. — Сангаку, — тихо позвал Онода, когда они завернули за угол и оказались в следующем коридоре, где казалось как-то сыро и холодно. — Насчет этого. У тебя скоро день рождения… Ты не хочешь, чтобы мы… ну… встретились в этот день? — И провели время наедине? — договорил за него Манами, чувствуя, как поднимается настроение. — Это было бы просто потрясающе — конечно я хочу. Договоримся об этом ближе ко времени, хорошо? Я обещаю что-нибудь придумать для нас. — О, — смущенно произнес Онода. — А разве это не я должен…? — Положись на меня, — ответил Манами. — Все, что ты должен, — это улизнуть от своих друзей. — Ладно, — тихо согласился Онода. — Хорошо, я сделаю это. — У меня будет день рождения, — сказал Манами, а потом добавил уже менее воодушевленно: — А потом на следующей неделе сразу экзамены — такой отстой. — Да. Точно. Это даже еще страшнее этого коридора, — согласился Онода. — Мы справимся, — с улыбкой постарался ободрить его Манами. — Обязательно все сдадим, перейдем на второй курс, а после летних каникул… Сможем сыграть в квиддич, — сказал Манами про себя, но вслух произнести не решился, вспомнив, что до сих пор еще ничего не говорил Оноде о своих планах. Нужно еще было придумать что-то, чтобы уговорить его попробоваться в отборочных. Талант к полетам у Оноды был — пройти в основной состав квиддичной команды вполне возможно… — Что будет после? — спросил Онода, и Манами неловко засмеялся. — Что-то очень классное. Это же второй год, так? Будет только веселее. — Да, наверное, — пожал плечами Онода, и дрожать он наконец перестал, вроде бы расслабившись. — Я надеюсь, что в следующем году ты будешь лучше спать и меньше пропускать наши совместные уроки, — добавил он, и Манами смутился. — Спасибо, Сакамичи, я тоже очень надеюсь на это, — снова засмеялся он. — И да, мы ведем себя слишком громко, кажется, — давай говорить немного тише. Онода кивнул, и какое-то время они просто шли в молчании, пока Манами окидывал стены внимательным взглядом, надеясь не пропустить хоть что-то похожее на дверь из его сна. Но поиски снова затянулись, как это было и в дневное время. Пару раз Манами чувствовал что-то, словно звоночки интуиции — он разворачивался и шел назад, освещая стены Люмосом, но ничего не находя. — Вот черт, мне кажется, что я так близко — это чувство все сильнее, — сказал он, останавливаясь и прижимая ладонь к холодной стене. — Сангаку… — Подожди, это совсем близко, — ответил Манами и снова развернулся. — Сейчас… — Сангаку. На этот раз Онода позвал увереннее, и Манами все-таки остановился, чтобы увидеть его расстроенное лицо. — Что? — спросил он, уже немного запыхавшись. — Мы сейчас просто ходим кругами, — сказал Онода. — Здесь ничего нет. — Я уверен, что есть — мы просто плохо ищем, — возразил Манами, но Онода опустил голову. — Прости, но я правда не думаю, что мы что-то найдем. Не то чтобы я не верю в тебя или тебе — это не так, просто… Мне кажется, что никакой двери нет. Это лишь образ, который создало твое воображение, олицетворяя путь к правде, которую ты хочешь найти, но это так не работает. Я пошел с тобой только потому, что думал, это поможет тебе. Я правда беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы тебе стало лучше. Чтобы ты выкинул все это из своей головы, потому что тебе это не нужно. Ты беспокоишь меня, — повторил Онода словами Тодо, и Манами поморщился, чувствуя болезненный укол. Снова. Это случилось снова? Даже Онода не хотел его слушать, понимать? — Я знаю, как это выглядит, — сказал Манами, слыша неожиданный холод в своем голосе. — Для вас всех. Я просто кто-то вроде психа. Слетевшего с катушек парня. Просто жертва бурной фантазии и переживаний. — Нет, — испуганно возразил Онода, подняв голову. — Я вовсе так не думаю. — Именно так ты и думаешь — просто не хочешь признавать. Потому что ты не воспринимаешь все это всерьез, — ответил Манами, обиженно вздрагивая. — Но я знаю. Я должен иди туда, куда ведут мои чувства, они видят больше. — Сангаку, — снова позвал Онода, и в его голосе послышалось настоящее отчаянье. — Отлично, — сказал Манами, едва не выплюнув это слово. — Как тебе угодно. Мог бы и не приходить, раз для тебя это все какая-то ерунда — я справлюсь без твоей помощи. — Сангаку, я не хотел тебя обидеть, прости, — испугался Онода, но Манами развернулся и торопливо зашагал по коридору. Он хотел уйти, сбежать. Что угодно, лишь бы не чувствовать этой боли, словно его только что предали. Он шел все быстрее, пока дыхание не сбилось, а потом остановился. Точнее… что-то заставило его остановиться. Чувствуя страх и озноб, Манами уставился в пол, не веря, не желая поверить. Но он ощущал это. Это здесь. Прямо здесь. С трудом заставив себя повернуться, он осветил стену и задрожал с новой силой. Он был уверен, что они уже проходили мимо этого места, но раньше… здесь не было двери. Переборов страх, чтобы шагнуть к ней, Манами пригляделся, почти забывая дышать. Это была она. Та самая дверь из его сна. Невысокая, гладкая, выполненная из темного дерева. — Сангаку, зачем ты оставил меня одного? Мне страшно, — послышался совсем рядом голос Оноды, а потом в руку снова вцепились его пальцы. — Что?.. Что это? — Ее ведь не было здесь, — сглотнув, сказал Манами, неотрывно глядя на дверь. — Мы проходили здесь недавно, но ее не было. — Сангаку, мне это не нравится, давай уйдем, — почти слезно попросил Онода. — Нет, — ответил Манами. — Я должен… открыть ее. Это она, понимаешь? — Но что, если там что-то опасное? Не надо рисковать, — не сдавался Онода, но Манами не мог прислушаться к нему сейчас. Хоть страх и становился все сильнее, но чувство, что нужно увидеть то, что находится за этой дверью, почти оглушало, требовательно манило протянуть руку. И Манами протянул. Взялся за железную кованую ручку, но замер. Что-то подсказало ему, что дверь открывается вовнутрь, и он толкнул. Да, она была не заперта. Без единого звука дверь открылась, являя кромешную тьму, куда никто в своем уме не захотел бы шагнуть. — Не входи, — сказал Онода почти в ужасе, но потом внутри что-то негромко зашумело. Кажется, где-то там зажглись факелы, освещая каменный коридор, и Манами понял, что ему нужно идти. — Пойдем со мной, если хочешь, — обратился он к Оноде, а тот стоял уже белее белого. Он дрожал и смотрел куда-то вглубь открывшегося коридора. — Я не думаю, что там мы натолкнемся на монстра или еще кого-нибудь. Вряд ли там будет кто-то живой, разве что пауки и крысы. Онода сглотнул и вцепился в локоть Манами еще сильнее. Манами кивнул, погасил огонек на своей палочке и неспешно шагнул внутрь. Коридор оказался достаточно широким, но недлинным. Вскоре он закончился небольшим проходом, и они оба оказались в какой-то комнате, внутри которой тоже вспыхнул настенный факел. Но то, что здесь было… Манами не понравилось с первого взгляда. На невысоком алтаре прямо посередине пустой комнаты стоял деревянный гроб. Обычный деревянный гроб с закрытой крышкой и больше ничего. Никаких записей, никаких зеркал, показывающих правду. А только гроб, приближаться к которому, естественно, не хотелось. Казалось, что там внутри обязательно окажется что-то жуткое. Для чего нужны гробы? Для того, чтобы хоронить в них мертвецов. Или, может, в Хогвартсе завелся вампир, который устроил себе здесь спальню? — Как думаешь, что там? — спросил Манами, но Онода только дрожал в ответ, не отпуская его руку. — Должен ли я открыть его? Все-таки эта дверь снилась мне столько времени. Я не могу теперь отступить. Но если там чей-нибудь труп… — Думаешь, кто-то стал бы хранить в школе труп? — с трудом спросил Онода. — Это… кошмарно… — Ладно. Если это так, просто сообщим об этом кому-нибудь из взрослых — они разберутся, — сказал Манами и шагнул вперед. Онода отпустил его, оставшись стоять, где стоял. Подойдя к гробу, Манами, пытаясь подавить снова растущее чувство страха, осмотрел крышку, надеясь заметить хоть что-то необычное, но ничего такого не было. Лишь бы не увидеть там что-то похожее на отца, — подумал он, поднимая дрожащую руку. Но это было безумием конечно — отец был похоронен в другом месте. Так почему же предчувствия привели его сюда? — Сангаку, стой, — снова позвал Онода. — Я… кажется, я понял, что это за место. — Мой ночной кошмар, — сказал Манами, набираясь решительности, и что было сил толкнул крышку. Она поддалась. Съехала, а потом упала на пол с оглушительным грохотом. Манами испуганно подпрыгнул, отшатнулся назад по инерции, но понял, что внутри пусто. Внутри гроба ничего не было. — О Боже, — выдохнул Манами, опуская руку и пытаясь найти в пустоте ладонь Оноды, которая спустя секунду сжала его пальцы. — Я так испугался. Я… Манами развернулся к Оноде и зажмурился. — На секунду я правда подумал, что увижу его, — сказал Манами, чувствуя, как вздрагивает всем телом. — Что он будет выглядеть просто непередаваемо ужасно. Но я не хочу… Я не хочу это видеть. — Все в порядке, Сангаку, — тихо ответил Онода, продолжая сжимать его ладонь. — Просто давай выйдем отсюда — и я объясню тебе все. Манами кивнул. Он и сам очень хотел сбежать из этого места и забыть о нем навсегда, и вскоре они оказались в знакомом коридоре. Манами смог перевести дух, снова зажег Люмос, а когда обернулся, двери уже не было. — Она… снова исчезла? — ошарашенно спросил он, не понимая, что происходит. — Имаизуми… как-то раз рассказывал мне, — начал Онода, глядя на пустую стену. — Это было давно, я уже забыл об этом, но… Ходила легенда о том, что в школе на восьмом этаже есть особое место. Нечто вроде комнаты. Которая появляется только тогда, когда проходящий мимо очень сильно в чем-то нуждается. Она называется Выручай-комната, если не ошибаюсь. Думаю, мы как раз только что открыли ее. Потому что тебе это было нужно. — Это… правда? — удивленно спросил Манами, не веря. — Да. Я не выдумал это, — кивнул Онода. — Так все и есть, кажется. Ты хотел найти свою дверь с правдой, и она появилась перед тобой. Ты ведь очень хотел этого? — Пожалуй. — Манами вздохнул, опуская взгляд. Кажется, страх начинал постепенно отпускать его из своих цепких лап. — Только вот… правды там не было. — Может быть… — сказал Онода, задумавшись, — в этом и дело? Может, в действительности тебе это не нужно? Правда не нужна тебе, потому что ты… боишься ее узнать. Слабо улыбнувшись, Манами шагнул еще ближе и устало уткнулся лбом в плечо Оноды. Это было правдой. Его слова. Манами перепугался до ужаса, когда рискнул войти в комнату и толкнуть крышку гроба. Только в те моменты он понимал, как боится на самом деле. Так может… действительно лучше было постараться забыть обо всем? Теперь. Когда он признался себе в собственных чувствах. — Прости, Сакамичи. Я должен был послушать тебя, — сказал Манами, снова вздрагивая, но уже от слез. Онода обнял его, тоже всхлипнув, и ответил: — И ты меня. Я должен был подобрать верные слова. — Ничего, — сказал Манами, неохотно отодвигаясь и вытирая глаза. — Просто пойдем отсюда. Я так устал, что сейчас отключился бы прямо на полу. — Будь осторожнее, когда будешь возвращаться, — попросил Онода, пытаясь улыбнуться. — Да. Хорошо, — ответил Манами, на пару секунд прижимаясь губами к его щеке там, где скатилась одинокая слезинка. Они попрощались у выхода с этажа, обещая друг другу встретиться утром на защите от Темных искусств, и, спускаясь по лестнице вниз, Манами уже не боялся, даже если волшебный свет снова пришлось погасить. Он чувствовал себя спокойно. Чувствовал себя наконец освободившимся, удивляясь, что это чувство все-таки пришло к нему после всего того, что он пережил, мучаясь от кошмарных снов и гуляя по бесконечным коридорам. С этим покончено, думал Манами, желая верить в это. И, вернувшись в спальню, он упал на кровать, не раздевшись, и тут же забылся крепким, без сновидений сном.