***
Чуя неуверенно поднималась по лестнице к дверям ресторана, оглядываясь назад на свою машину. Все казалось ей непривычным и чужим, раньше она даже не знала, что в Йокогаме есть подобные заведения итальянской направленности. Наверное… она должна была одеться более презентабельно. Девушка оглядела себя: черная потрепанная кожанка, белая рубашка, бордовый пиджак, чокер, черные джинсы. Накахара не выглядела, как типичный посетитель фешенебельного ресторана. А если Дазай решил пошутить? Все ведь может оказаться розыгрышем, верно? Может, он случайно и признался, но… Или Чуя перепутала название заведения? Двери открыли швейцары, из-за чего девушка от неожиданности отступила на шаг назад, чуть не соскользнув со ступеньки, но удержала себя гравитацией. Она наблюдала за теми, кто выходил. Возможно, прозвучит банально, но в действительности это была пара, состоящая из мужчины, чуть за сорок на вид, и молоденькой девушки, едва старше самой Чуи. Может, это отец и дочь, но почему-то Накахара очень в этом сомневалась. Вышедшая пара пьяно посмеивалась, по крайней мере девушка точно была навеселе, но даже в таком виде в их движениях проскальзывала напыщенность и изящество, а когда они прошли мимо Чуи, то их взгляды на секунду стал презрительными, впрочем, как и у самой девушки в их сторону. Поэтому, подождав, пока они спустятся на пару ступенек вниз, она использовала «смутную печаль», толкнув гравитацией мужчину. Разумеется, он не устоял на ногах и упал, потянув за собой свою пассию. Это происшествие привлекло внимание швейцаров, которые поспешили помочь своим посетителям. Решив не упускать момент, Чуя незаметно проскользнула внутрь, вспоминая, что сказал ей Дазай: «На входе тебя будет ждать мой человек, если возникнут проблемы с обслугой, он поможет. Ты узнаешь его по запонкам в виде черных лилий. Впрочем, он и сам знает, как ты выглядишь…». Именно из-за этой фразы девушка больше всего беспокоилась: ей она казалась какой-то фальшивой. И вот, оказавшись в парадной, Чуя с трудом сдержала вздох восхищения. Это был даже не главный зал, а уже настолько ажурный и пафосный. Она понятия не имела, как должен выглядеть итальянский стиль, но сейчас была уверенна в том, что он именно такой. Резной потолок, темно-бордовые портьеры, закрывающие вход в обеденный зал, несколько антикварных на вид кресел. — Накахара-сан? От созерцания девушку отвлек голос с отвратительным, по ее мнению, английским акцентом. Чуя подняла взгляд на мужчину среднего роста. Он был одет в белый костюм, сам же выглядел лет на тридцать пять, с густыми русыми усами. В нем сразу же было видно иностранца, что нисколько не удивило девушку. Тут же найдя взглядом на рукавах запонки в виде черных лилий, Накахара с трудом выдавила из себя натянутую улыбку и кивнула. Мужчина же в ответ буквально просиял, хотя, очевидно, притворно. — Я взять ваше пальто, можно? Девушка скривилась от того, как плохо он говорил по-японски, едва ли строя понятные и связные предложения. Они звучали нелепо и безграмотно. Чуе понадобилось некоторое время, чтобы вникнуть в суть вопроса. Как Дазай вообще его понимает? Накахара сняла куртку, отдав ее в руки мужчине. Очевидно, поняв по какой причине девушка долго соображала, иностранец сказал: — Извините мое дикий… акц… акценто. Чуя с трудом сдерживалась от того, чтобы не рассмеяться. Он говорил хуже ребенка. Англичанин, как предположила Накахара, рукой указал направление, куда нужно идти, а затем, дождавшись ее кивка, пошел вперед. Вдвоем они прошли в служебное помещение, а оттуда по небольшому коридорчику вышли к винтовой лестнице, оказавшись уже внутри зала. Девушка краем глаза увидела частичку изящества, но не стала пялиться, не желая отстать от мужчины или показаться ему деревенщиной. — Не переживайте из-за акцента, — спокойно ответила девушка, поднимаясь за мужчиной вверх по винтовой лестнице. — У вас не так плохо получается. Вряд ли ей поверили, впрочем, молчание было лучшим выбором в данной ситуации. Поднявшись ещё по одной лестнице, они оказались на чем-то вроде балкона, но внутри помещения. Хотя девушка в любом случае в первую очередь заметила Осаму, раскинувшегося на кресле за двухместным круглым столиком. Да уж… Дазай определенно вписывался в эту атмосферу. Ему к лицу этот пафос и изящество, что не сказать о Чуе. Она привыкла быть проще. Намного проще. — Анджело, благодарю, что довёл ее в целости. Чуя вопросительно выгнула бровь, услышав чужой для неё язык. Ей не составило труда понять, что это английский, но она совершенно его не знала. — Вы были правы, ее сложно не заметить. Такие огненно-рыжие волосы — редкость для японки. — А ты сомневался в моих словах? Чуя, рад видеть, что ты приняла мое приглашение. — Говорить в моем присутствии на другом языке тоже рад? — Непременно, — парень улыбнулся, но отнюдь не радостно, а как всегда саркастично. — Анжело, можешь быть свободен. — Знаете, она совершенно не умеет врать. — Что-то сказала на счёт твоего ужасного японского? — Дазай поднялся с места, подойдя к Чуе. При этом он смотрел на мужчину, и взгляд его начинал выдавать легкое раздражение, которое девушка узнает всегда. Даже по таким мертвым и пустым глазам она может читать его, сама не зная, как ей это удаётся. — Да, — Анджело хмыкнул. — Оставляю вас одних. Дазай проводил его взглядом, бросив в спину: — Как всегда вовремя. — Осаму оглянулся на Чую, которая выглядела весьма растерянно. — Полагаю, бокал вина поможет собраться с мыслями? — парень протянул руку напарнице, доведя ее до кресла. Как истинный джентльмен, он помог ей сесть, и только потом занял своё место. В его манерах Накахара нисколько и не сомневалась. — Кто он? — в данный момент девушка могла сосредоточиться лишь на одном вопросе, не сильно желая начинать довольно-таки тяжелый разговор, особенно с учетом того, что ее собеседник — Дазай Осаму. — Скажем так, «полезный» друг. Хозяин этого заведения. Итальянец. «Черт, ошиблась» Дазай словно услышал мысли напарницы. — Предположила, что он американец или англичанин? Потому что я говорил с ним на английском? — Да какая разница… — Чуя пожала плечами, отводя взгляд от пытливых карих глаз. — Я ведь не для этого согласилась сюда приехать. Просто встретиться и выпить в компании друг друга? Чушь. Не похоже на правду. Ты же понимаешь, о чем я хочу спросить. Осаму не ответил, взяв с середины стола бутылку вина. — Красное, сухое. Устроит? — специально проигнорировав неловкое вступление напарницы, спросил парень. Девушка прикусила губу от раздражения. Дазай оттягивает момент, и это ее бесит. — Устроит. А ещё устроил бы серьезный разговор. Даже если по возрасту мы ещё дети, то на деле, такой роскоши, как ребячество у нас нет. — Ууу, как серьезно, Чу, — парень специально ее дразнил и делал он это лишь в угоду себе, зная, что сегодняшний вечер будет незабываемым. Думал ли он о том, что произошло пару часов назад? Чуе он без сомнения сказал бы, что нет, а сам не может перестать прокручивать в голове момент, когда что-то в его мыслях пошло не так, и он сказал это. Вроде бы… ничего откровенного или удивительного. Но тем не менее… как он мог так легко сорваться на эмоции? Бред. Ещё скажите — «чувства». Но при этом у него не было объяснений произошедшему, а потому он видел выход только в том, чтобы приложить все усилия и соблазнить сегодня Накахару. Так он сможет получить разрядку и, возможно, оправдать какие-либо надежды напарницы, а сам просто забудет то маленькое недоразумение. Девушка промолчала в ответ на его колкость, взяв наполненный бокал и сделав глоток. Она не знала, как продолжить, но обязана была как-то разговорить его. Неизвестно чем может закончиться такой разговор, на кладбище она чувствовала себя куда увереннее, чем сейчас. Накахара осушила бокал, практически не заметив этого. Волнение окутало ее с ног до головы, не давая спокойно сделать вдох. Девушка перевела взгляд на громадную и ажурную люстру, от которой, казалось, исходил тонкий, едва уловимый гул. Словом, девушка делала все, чтобы отвлечь себя и собраться с мыслями. Но оттягивать момент до конца вечера или бутылки вина она не могла, хотя очень хотелось. — Так и будешь молчать? — Возможно, — парень пожал плечами, незамедлительно подлив девушке ещё вина. — Решил споить меня? — Накахара хмыкнула. Осаму не ответил, хотя от его напарницы не укрылась странная усмешка парня. — Не принимай меня за дуру, Дазай, я так от того устала, — Чуя немного отпила от вновь полного бокала, потерев переносицу. Их разговор медленно сводился к тупику, толком не успев начаться. — Я многого не помню, даже слишком многого, я просто физически не могу разобраться во всем. Поэтому, если честно, мне плевать, просто мы будем партнерами или нет. Я не знаю, что чувствую. Люблю. Ненавижу. Просто хочу. Это сложно. Поэтому уже не важно, какую именно из потребностей я буду удовлетворять, пока не разберусь в себе. И с тобой это, уж какой бы ты меня беспомощной не считал, совершенно не связано. Вся Мафия уже знает, что мы трахаемся. Как минимум, это явно не возбраняется, тем более ты приложил все усилия, чтобы привязать меня к себе. Дазай попытался что-то опровергнуть, как предполагала Накахара, но девушка не дала ему сказать. — Просто заткнись и послушай. Я серьезно не заинтересована в том, чего ты добиваешься, это уже мои проблемы, что я там буду додумывать или наоборот. Да, поистерила, приревновала, вела себя как влюбленная дура, но сегодня я узнала и поняла достаточно, чтобы все переосмыслить. И еще дневник Юко вернет мне память. Понятия не имею, что буду дальше делать, но скажу честно: сейчас я хочу переспать с тобой и забыть весь пиздец, который натворила. Алкоголь помогает забыться и начинать все по новой. — Ты действительно сейчас это сказала? — Дазай был явно удивлён поведением напарницы, хотя нельзя было утверждать, что он не был в какой-то мере рад ее словам. — Да. А ещё, — девушка сделала глоток вина из бокала, — я хочу узнать твое мнение. — Что ж… могу даже сказать в таком же порядке, что и ты, свои эмоции на счёт твоей милейшей персоны, — Осаму хмыкнул. — Люблю? Ненавижу? Хочу? Даже бы сказал, желаю больше, чем кого-либо. Но что с меня взять? Правдивы ли мои слова? Ты сказала, что тебя не волнуют мои игры… я бы сказал, что это досадно, если бы сам понимал, о чем ты говоришь. Нет никакой игры, Чуя. Ты просто пытаешься разобраться в себе. — Как и ты, — перебила парня Накахара, с издевкой улыбнувшись. — Все возможно, — Осаму пожал плечами, отклонившись на спинку кресла. — Ты все еще хочешь услышать мой вердикт, верно? Так как мы оба не знаем, может ли как-то охарактеризовать некую… химию между нами, то вполне резонно будет дать друг другу то, чего мы хотим. Секс, если тебя это устроит. — Иными словами, можно считать, что теперь мы пара? — вопрос Чуи прозвучал слегка наивным, но на деле он нёс в себе роль, завершающую их дискуссию. — Получается, что так, — подытожил парень, не сводя взгляда со своей собеседницы. — Предлагаю за это наконец осушить бутылку и не тянуть ещё дольше, — подытожила Чуя. — Тянуть? — Осаму вопросительно выгнул бровь. — Ты же изначально планировал затащить меня сегодня в постель, разве нет? — Быстро учишься. Начинаешь меня понимать, милая. — Обстоятельства вынуждают, — девушка улыбнулась. — Едем к тебе? — Разумеется. Этот вечер обещал быть долгим, а ночь ещё дольше. Парень не переставал ликовать: все прошло точно по его плану, даже не подозревая, что Чуя в свою очередь тоже была готова праздновать победу — она добилась его, а значит стала на шаг ближе к пониманию самой себя и раскрытию своего прошлого.***
Решив не дожидаться спальни, уже в машине Дазай и Чуя перешли на ласки, наплевав на то, что их видит водитель. Оба были пьяны, не желали думать о последствиях, хотели только насладиться друг другом, наконец дав себе возможность расслабиться и перестать вести эту запутанную игру без какого-либо смысла. Девушка села на колени напарника, прижавшись к нему всем телом, в то время как Дазай держал ее за бедра, целуя в слегка покрасневшие губы. Сама же Накахара не отпускала его галстук одной рукой, а второй перебирала темные кудри на голове, зарываясь в них носом в те моменты, когда парень отстранялся от ее лица и переходил на шею. Чуя коснулась ширинки, с пьяной ухмылкой посмотрев на Дазая, но тот в ответ лишь снова поцеловал напарницу, а затем прошептал на ухо: — Я надеюсь, ты не забыла про водителя, милая. Девушка слышала в его голосе неизменный надменный тон, который всегда ее раздражал, но в этот момент он показался ей слишком соблазнительным. Тем не менее, девушка откинулась немного назад, застегнув верхние пуговицы на рубашке. — Столько слухов пойдет после этого дня, — наигранно-задумчиво протянул Осаму, хотя сам сейчас жалел, что не может остаться с Чуей наедине. Но, с другой стороны, дома у него будет достаточно для этого времени. — Я давно тебе об этом говорю. Накахара пересела с колен на сиденье, нервно разглаживая на себе одежду. Она была недовольна тем, что ее прервали, впрочем, как и Дазай.***
Дорога до дома казалась мучительно долгой, но у всего есть конец — машина остановилась, и водитель помог парочке выбраться из салона, а затем уехал прочь, молясь, чтобы Исполнителю не взбрело в голову уволить его за увиденное. Вопреки протестам, Осаму поднял на руки девушку, тем самым не давая ей и шанса ускользнуть в последний момент. Сегодня они оба чувствовали себя победителями. Парень довольно быстро поднялся до квартиры и легко открыл дверь, не смотря на то, что Чуя отвлекала его очень и очень настойчиво. Парочка скинула друг с друга верхнюю одежду. Практически как в дешёвых любовных драмах, Дазай прижимал девушку к каждой стене по пути до спальни. Накахару забавляла эта животная страсть, не похожая не на один ее прошлый опыт. Сердце бешено стучало, воздуха становилось катастрофически мало, когда руки парня блуждали по телу, а язык во рту вытворял нечто непередаваемое словами. Несомненно, алкоголь приукрашивал все ощущения, либо же сама Чуя многое додумывала, но сложно слукавить, сказав, что Осаму был чертовски умел в этом. Напарник вновь подхватил девушку на руки, усадив на комод в спальне. Он не давал ей практически никакой свободы, восхищаясь каждой секундой, проведённой вблизи с такой соблазнительной, будоражащей кровь Чуей, полностью принадлежащей только ему. Девушка пыталась сопротивляться, хотела сама коснуться парня, желала ощутить его, пусть и любое движение против него давалось ей с трудом. Конечно же Осаму это видел, его даже забавляло такое поведение напарницы. — Знаешь, иногда меня удивляет твое упорство, — Дазай прошептал это совсем тихо, целуя девушку в шею, — откуда такое желание доминировать? — его холодные руки быстро и аккуратно расстегивали пуговицы на рубашке Чуи. — Ты же млеешь от одних моих прикосновений, — Осаму вновь приблизился к шее, оставив влажный след на коже, а затем слегка прикусил мочку уха напарницы, заставив ту вздрогнуть. — Может… — Чуя сдавленно вздохнула, когда парень очертил тонкими пальцами талию, — может, потому что мы все-таки… ммм… остаемся соперниками? — Ты так думаешь? — Осаму спустил с плеча девушки рубашку, покрывая кожу от ключицы до шеи поцелуями, чередуя их с укусами. Он был дьявольски нежен и холоден. Поразительная выдержка, не смотря на то, что Чуя видела его истинное лицо под этой маской. Он обращался с ней так, будто бы от одного неверного шага она могла исчезнуть, рассыпаться на мелкие осколки. — Тогда мне стоит позволить тебе и самой вести игру? Что бы мы были на равных? — Дазай усмехнулся, посмотрев на раскрасневшееся и слегка смущенное лицо напарницы, словно он соблазнил невинную девушку. Услышав это, Накахара решила не упускать момент, даже не зная, серьезно ли он говорил. Чуя толкнула Дазая в сторону кровати, опустившись на пол с комода. Осаму и не думал сопротивляться, ему было интересно узнать, до чего дойдет девушка. Он наблюдал за каждым ее шагом, видел ее сомнения и нерешительность, которые с легкостью глушила страсть. Парень сел на кровать, немного откинувшись назад, но Чуе явно хотелось, чтобы он лег полностью: девушка опустилась ему на колени и настойчиво уперлась руками в грудь, отчего Осаму не стал лишний раз сопротивляться, поддавшись напарнице, при этом не спуская взгляда с ее синих глаз, в которых сейчас бушевал огонь. Накахара стала торопливо расстегивать пуговицы на его белой рубашке, но у нее это выходило отнюдь не так искусно, как у него. На середине процесса Осаму все-таки решил немного скрасить время своего ожидания, отвлекая Чую глубоким и требовательным поцелуем, на что девушка раздраженно промычала ему в губы, все еще мучаясь с пуговицами. — Ты похожа на маленького зверька, знаешь? — За такие фразочки порой мне хочется устроить тебе настоящую пытку, — наконец руки Чуи были свободны, поэтому она слегка сдвинулась назад, специально потеревшись о пах парня. — Попробуй, — губы напарника сами собой растянулись в лукавой улыбке, за что Чуя резко притянула его к себе за галстук, который так и не успела снять, а затем поцеловала, не менее грубо и требовательно, чем это делал он пару секунд назад. — А знаешь, ты все-таки не сможешь мне сопротивляться. Дазай с лёгкостью перевернул девушку на спину, полностью меняя их положение. Теперь он был сверху, волен делать все, что пожелает. Видеть Чую такой мог лишь он. И дело даже не в том, что Осаму насильно заставлял ее подчиняться или слушаться его, это она позволила ему так с ней обращаться. Дазай снял галстук, но не отбросил его в сторону, только отложил на время. Напарник помог Чуе немного приподняться, а затем снял с неё рубашку, бюстгальтер, полностью оголяя ее тело. И для него оно действительно было идеально. Такая разгоряченная, бойкая и соблазнённая им же напарница… от неё невозможно отвести взгляд. Парень завёл ее руки над головой, связав галстуком. Такого исхода Накахара совершенно не ожидала, но это лишь придало ей большего желания узнать, что же будет дальше. Начавшийся за окном дождь едва ли был слышен для увлечённых друг другом молодых людей. Он барабанил по крыше и подоконнику, предвещая о наступлении зимы, хотя для напарников сейчас этот звук был скорее одним из множества, создающим неповторимую симфонию. Или, быть может, дождь оставался просто дождем…***
Посреди ночи девушка проснулась. Казалось, только пару часов назад ее тело были приковано страстью к Дазаю, но все произошедшее уже было в прошлом. Чуя повернула голову вбок, посмотрев на Осаму. Парень спал. Крепко или нет она не знала, могла лишь судить по плавно вздымающейся груди. Часть бинтов съехала, развязалась, поэтому сейчас Накахара могла лицезреть настоящее тело напарника, исполосованное мелкими шрамами. Девушка тяжело вздохнула. Не смотря на боль во всем теле, Чуя чувствовала, что уже не сможет так быстро уснуть. Будить парня ей не хотелось, ибо в таком случае велика вероятность продолжения бессонной ночи, а это не входило в ее планы. По крайней мере сегодня. Накахара аккуратно встала с кровати, подняв с пола первую попавшуюся рубашку. Она нисколько не удивилась, когда почувствовала одеколон Дазая. Даже немного забавно — носить его рубашки становится для неё привычкой. Дождь за окном практически закончился. Чуя вышла из спальни, решив немного побыть в гостиной, пока ей снова не захочется спать. Девушка подошла к балкону, проведя по стеклу кончиками пальцев. Тут же образовался пар на поверхности, который через секунду от прикосновения девушки стал собираться в капли. Чуя закрыла глаза, вслушиваясь в тишину, прерываемую лишь утихающим дождём. Она действительно была довольна тем, что произошло. Разве могло быть лучше? Большая часть проблем позади: ей не придётся прятаться ни от себя, ни от мафии, ни от Дазая. Она призналась во всем, что чувствовала. Накахара не знала, как долго продлится это умиротворение в ее душе. Возможно, это лишь затишье перед бурей. Чуя села на диван, поджав ноги. К ее удивлению рядом лежала сумка, из которой на половину выпал дневник Юко. Девушка даже не помнила, когда она успела взять его с собой. Возможно, она сделала это неосознанно. Решив, что заняться ей больше, по сути, и нечем, Накахара достала дневник. Столько раз она пыталась начать его читать и все без толку: ее постоянно прерывали. Даже… страшно теперь его открывать. Такой трепет девушка не испытывала и перед Дазаем. В этом дневнике ключ ко всем ее воспоминаниям. К ее прошлому. Если он таит в себе лишь мрак, то Чуя готова снова опуститься в бездну.