***
Первая мысль: «тесно. Очень тесно». Локти и спина упирались во что-то твердое, а ноги лежали на ком-то. Чуя еле разлепила глаза, но рассмотреть у нее ничего не вышло из-за темноты. Тот, на ком она частично лежала, пошевелился. Только по запаху цитруса, щедро разбавленного солью, водорослями и ржавчинной, девушка смогла понять, что заперта где-то с Дазаем. Где-то рядом с морем. — А ты можешь не так сильно упираться ботинком мне в член? — голос парня был хриплым и раздраженным. — Где мы, твою мать? — Чуя проигнорировала упрек напарника и попыталась пошевелиться, но, очевидно, только сильнее уперлась в Дазая, из-за чего тот болезненно зашипел и схватил девушку за ногу. — Не знаю. — А что ты знаешь?! — спина и шея безумно сильно болели от нахождения в неудобном положении уже… да сколько они были без сознания? — Почему ты не дал мне защитить нас?! — Я ошибся. Это было сказано тихо. Слишком тихо. — Что, прости? — Я ошибся! Мне казалось, что логичнее взять нас в плен, но, очевидно, у этих отбросов другие планы. И тут их временное место заточения зашевелилось. С него будто сдернули тряпку. Сквозь щель в крышке сразу же ударил свет, из-за чего догадка Соукоку о том, где они находятся, сразу же подтвердилась — это был железный ящик для грузов. А находились они, несомненно, в порту. Теперь прекрасно был слышен шум подъемного крана, после которого паника окутала напарников. — Чуя, сломай ящик, я постараюсь тебя не касаться, — с этими словами Дазай максимально вжался в железные стенки, освобождая девушку, но та только беспомощно барахталась, пытаясь тоже отодвинуться. — Ну же, чего ждешь? Ящик между тем поднимался все выше, покачивался и скрежетал. Чуя пыталась. Она действительно старалась изо всех сил использовать гравитацию, но то Дазай случайно ее касался, то у нее самой просто не получалось. Она долбила кулаками стенки, только марая об ржавчину перчатки. Гравитация все никак ей не повиновалась. Ящик на секунду завис, а затем, казалось, даже еще быстрее стал двигаться вправо, в сторону моря. Это можно было легко угадать, прислушавшись к шуму воды, либо же просто логически понять — их хотят утопить. — У меня не выходит! Да как ты вообще мог так облажаться! Дазай молчал, судорожно обдумывая, как им выбраться. У него не было ничего, что могло бы им помочь. Каким чудом только их не сковали наручниками он не понимал, но был практически искренне благодарен тому идиоту, который совершил такую ошибку. Лязг и треск металла на секунду оглушил пленников, а затем ящик сорвался вниз. Крик комом застрял в горле Чуи. Всеми силами она думала только о спасении. Мгновение. Яркая красная вспышка. Всего на миллиметр девушка оторвалась от Дазая из-за свободного падения в море, и этого было достаточно, чтобы наконец вызвать гравитацию и разломать в щепки металл, который и так уже начинал крошиться в труху. С громким шлепком Чуя и Осаму упали в воду. Накахара скинула с себя нелюбимый пиджак, который мешал всплыть, и вынырнула на поверхность, выплюнув мерзкую соленую воду. Все ошметки искореженного железа шли ко дну, не задев ни одного из бывших пленников. Дазай же, не смотря на тяжелое пальто, даже не думал его снимать. Он озирался по сторонам, пытаясь увидеть хоть кого-то, но почему-то и в кабине подъемного крана было пусто. Ни один человек не появился на берегу, здесь было также тихо, как и в том районе, где Соукоку поймали. Девушка первая выплыла на берег, запнувшись об острую гальку. Чудом она не содрала на руках кожу. Вытерев грязь краем рубашки, Чуя стала выжимать волосы и почувствовала, что на ней не было ее шляпы. Она уже собиралась побежать обратно в море, как сиплый голос Осаму, стоявшего на четвереньках на половину в воде, остановил ее: — Ты не носишь ее. Мое желание, забыла? Чуя на мгновение задумалась, непонимающе обвела глазами темную фигуру парня, а затем фыркнула, вспомнив свой проигрыш. Ко всему прочему парочку на берегу обдул со всей силы ветер. Девушка начала подрагивать от холода. — А еще забыла мне сказать о том, что потеряла контроль над способностью, я прав? — глаза Осаму недобро сверкнули. Он тяжело поднялся на ноги и смерил придирчивым взглядом Чую. Девушка отвернулась. Язык будто присох к горлу, ей совершенно не хотелось говорить о таком напарнику. Последний раз, когда были проблемы с Арахабаки, она оказалась в больнице. Из-за Дазая. — Чуя, ответь мне. — Ты был слишком близко. — Не пытайся мне лгать. Тон Осаму был холодный, колючий, совершенно не приятный на слух, особенно когда хорошо знаешь его значение. — Об этом никто не знает. Что-то пошло не так после дневника Юко. Но в одном Дазай всегда ошибался. Он наивно считал, что Накахара не сможет его обмануть. Только это совсем не так. Лучшая ложь всегда строится на правде, суть лишь в том, что нужно сказать, а о чем смолчать. Осаму продолжал пристально смотреть на свою напарницу. С его пальто обильно текла вода, так что под ногами парня уже образовалась внушительных размеров лужа. Тем не менее, он ей поверил. — Ты больше не ребенок. Подберем тебе подавители позже. При правильной дозировке они вернут контроль над способностью. Чуя поежилась. Эти препараты ассоциировались у нее только с больницей и первыми днями в мафии. А воспоминания о том времени не самые приятные, даже если девушка и смогла их отпустить. Парень подошел к ней, снял с плеч пальто и накрыл дрожащую от холода Накахару. И снова в памяти возникла не самая приятная картинка. У них в отношениях все было циклично до мелочей. Даже под промокшей насквозь тканью было теплее, поэтому Чуя не стала жаловаться на то, что за ней по всему берегу тянулась полоса воды. — Ты их тоже не увидел, да? Осаму кивнул. Сейчас он выглядел замкнутым, напряженным. Эта ситуация заставила его задуматься, хотя наверняка ненадолго. Когда Соукоку поднялись вверх по гальке промышленного пляжа, они увидели знакомые улицы. Их попытались убить практически вплотную с портом мафии. Такой поступок был слишком рискованным и даже безумным, поэтому только запутал Чую, да и Дазая наверняка тоже. Парень ушел без прощания. Довел Накахару в тишине до первого попавшегося склада, находившегося на их территории, а сам воспользовался мобильником работавших там мужчин из низких рангов и уже через полчаса покинул девушку, оставив ей свое пальто. Теперь холодно было и в нем. Из сухой одежды на складе ей подобрали только видавший не первый век плащ: весь порванный, с заплатками и пятнами. Чуя не побрезговала такой развалиной только потому, что сильно замерзла. Машину для Накахары также вызвали. Стоило ей зайти к себе домой, как она мигом ушла в ванную комнату, сбросила с себя мокрое тряпье и забралась в горячую воду. Ей хотелось отмыться от соли, запаха тины и согреться. Волосы, успевшие высохнуть и стать жестче, размякли. В ванной девушка почувствовала себя как никогда живой. А вопросы между тем роились у нее в голове, и не думая отпускать мысли ни на секунду. Кто они? Зачем начали все это? В чем их выгода? Чуе хотелось быть хоть немного похожей на Дазая… Нет. Похожей на Юко, Яно и Тору. Теперь она хорошо помнила, сколько дел они вместе раскрыли и успешно завершили. Как часто им приходилось ночами сидеть в архивах, опрашивать информаторов. Как они выслеживали предателей и выискивали их даже среди собственных подчиненных. Они были ее гордостью. Чуя просто не имела права очернять их имя своими неудачами, потому что теперь она заняла их место. Всех троих разом. Пусть Дазай там сам во всем разбирается и привлекает внимание. Пусть он считает себя главным. Накахара и не собиралась с ним в чем-то соревноваться на этот раз. Ей нужно только найти ответы на свои вопросы или хотя бы попытаться. Волосы высохли быстро. За это время Чуя успела осушить бокал вина, решив так унять волнение. Можно было и закурить, но пропитываться дымом девушка совершенно не хотела. Она отправила сообщение Киоко, на которое, что удивительно, подчиненная ответила практически моментально, словно весь день смотрела на экран и ждала приказа. В целом, такое вполне возможно, ведь за их с сестрой тренировки отвечала Накахара, а у нее пока что слишком плотный график, и поэтому было принято решение подождать до выздоровления Мизуки. Эти две девушки буквально горели огромным потенциалом и энтузиазмом к делу. Может, на них так позитивно сказался резкий подъем с самых низов мафии? После такого дна любая новая должность покажется сказкой. Каждое дело Юко начиналось с архива. Она неслась в него в любое время суток, зная, что Яно ночевал там чаще, чем у себя дома. Сбор информации — вот с чего надо начинать. У каждого Исполнителя свой личный склад компромата, досье и прочих документов. Сложно назвать хоть одного человека или новость, которых бы не было на полках личных архивов. Не трудно представить, какую мощь в себе несла информация, сокрытая в главном здании Портовой мафии. И право распоряжаться ей имел только Босс. Поэтому Чуя и не сомневалась в правильности своего решения направиться в архив, только вот им уже достаточное время мало кто пользовался, и тем более едва ли кто-то следил за порядком, как Яно. Накахара бы просто физически не смогла разобраться во всех записях одна, а Киоко полезно увидеть ее будущую работу со всех сторон. Да, прошлое осталось в прошлом. Так хотелось думать, чтобы не давить на саму себя изо дня в день. Боли, возможно, уже и не было, но некоторые моменты как кино постоянно мелькали в голове при разных обстоятельствах. Каждый раз заходя в архив, Чуя вспоминала сильный запах пыли, крепкого кофе и кожи. Прямо на входе Яно держал около пяти запасных пар свои перчаток, каждая из которых была изготовлена на заказ за все время его жизни. А еще он начищал до блеска свои кожаные красные ботинки. Таким его запомнила девушка: суетливый, строгий, немного надменный и чрезвычайно внимательный к деталям. Жаль, что с ним она была меньше всего знакома. Пустое здание встретило Чую не слишком радушно. Сейчас здесь никто не работал, после «Головы дракона» резко сократилось количество сотрудников, даже тех, кто сидел в офисах и погряз в финансах и компроматах. Были те, кто просто в страхе сбежал, думая, что в мафии не может быть непредвиденных ситуаций и вооруженных конфликтов. Киоко вошла следом за Чуей, заглядывая той через плечо. Ей было интересно оказаться в новых местах, узнавать все больше о мафии. Накахара даже отчасти завидовала такому детскому любопытству, который ее подчиненная смогла сохранить даже после ожесточенного отбора. Хотя причиной этому могла быть и защитная реакция девушки — отрицание проблем, трудностей, сосредоточение на работе. Только на интересе к делу многие в мафии и держатся. Чуя повесила на пустой крючок свою куртку, где обычно всегда был самый нелюбимый пиджак Юко. Помнить даже такие детали было неожиданно и в чем-то приятно, они придавали уверенности. Киоко скромно свернула свой плащ и положила его табурет, не решаясь занимать другие вешалки. Накахара усмехнулась с этого решения и повела девушку сразу же в сам архив, минуя кабинеты и вообще все самое важное в этом здании. Когда-то важное. — Почему здесь никто не работает? — Мафии часто не везет с архивариусами, — пожала плечами Чуя, — многие погибли совсем недавно. Скоро эти кабинеты снова будут заняты, вопрос лишь во времени и возможностях. Без простых клерков большая часть нагрузки свалится на Озаки-сан, ей это не нужно. Пока девушки шли по коридору, их сопровождал только легкий свист на удивление теплого ветерка. Погода была непостоянной, но не настолько, чтобы быть помехой в работе. Чуя даже не знала, где забыли закрыть окно, лишь бы не в самом архиве. Перед массивной железной дверью на небольшом столике лежала на боку кружка. Накахара заметила на ней отпечаток темной кофейной помады и грустно улыбнулась. Времени на ностальгию сейчас не было. Ключом девушка отперла замок и толкнула вперед дверь. Киоко тут же закашлялась от сухого и пыльного воздуха, который волной пошел на них, а Чуя только оценочно цокнула языком, представляя, сколько им предстоит сейчас работать. Между многочисленными рядами в определенной последовательности стояли массивные деревянные столы. Они чередовались с татами, на которых, как по линеечке, лежало по две-три подушки. У местных работников была возможность выбрать любой удобный способ для изучения материалов. Чуе уже был гораздо привычнее стол. — Так, — задумавшись, девушка окинула взглядом стеллажи. — Ты здесь впервые, но быстро разберешься. Каждая секция разделен по датам, внутри есть полки с данными о районах, улицах, людях и так далее, — Накахара украдкой вспомнила, как практически то же самое ей говорила Юко. — Сейчас мы должны сосредоточиться на поиске информации вот про этот адрес, — она протянула Киоко записку. — Любые новостные сводки, вырезки из газет, отчеты — бери все, где видишь упоминание этого района. Начнем с самой большой единицы. И неси все в центр архива. Я займусь тем же. И с этой секунды время превратилось в непонятную субстанцию. Оно то тянулось, как безвкусная жвачка, не приносящая никакого удовольствия, то стремительно летело вперед, что поспевать за ним было невозможно. К счастью для Чуи, Киоко не задала ни одного вопроса, пытаясь во всем разобраться сама, даже если ей и было что-то непонятно. Она приносила небольшие стопки раз в двадцать-тридцать минут, будто бы контролируя себя по часам, пока Чуя сосредоточенно и последовательно исследовала одну полку, переходя от района к улице, а затем к людям, все внимательно просматривая и откладывая на ее взгляд самое важное. Здесь были и листовки, и потерянные документы, и разные договоры на недвижимость. Множество старых газет, которые просто продавались в ларьке нужного девушкам района. Прошлые хозяева архива порой приносили сюда любой хлам, который в последствии мог оказаться значительной деталью. Первым делом Чуя начала просматривать газеты, когда вокруг нее собралось достаточно макулатуры. Через пару часов сидеть на стуле уже было невозможно, поэтому девушка просто принесла себе две подушки и без соблюдения всякого приличия оперлась спиной на стеллаж. Со временем приходило осознание, что порой для работы в архиве нужны были особые врожденные способности. Чуя понимала только принцип размещения информации, но иногда совсем не видела смысла в том, что читала. В каждом листке была сокрыта глубинная связь с остальными полками, архив — это паутина, в которой нужно умело ходить по ниточкам в определенном направлении, в противном случае работа в нем может затянуться не только на долгие часы, но и на сутки. Правда сдаваться Чуя не была намеренна. Имея хоть какой-то опыт, она легко могла отсеивать ненужную ей информацию, что значительно продвигало ее вперед. Только когда на улице начало темнеть, Киоко немного поубавила свой энтузиазм, да и информации оставалось все меньше. Вместо стопок девушка приносила по одному или паре файлов, с очевидной завистью глядя на то, как практически полулежа на своем кардигане и подушках сидела Чуя. Но и ей было не легче: иероглифы перед глазами уже собирались в одну бессвязную кашу, а смысл предложений терялся на половине. Девушка, даже смотря в потолок, видела летающие слова. — Можешь идти, на сегодня точно хватит. Чуя уже не выдерживала смотреть на сонную Киоко, которая успела принести парочку ненужных папок абсолютно не связанных с их задачей. Девушка не решилась ничего ответить, либо просто слишком устала для этого. Она низко поклонилась, пошатнувшись, а ее живот громко заурчал. — Прошу прощения, — она стыдливо опустила глаза и поспешила уйти, оставив Чую одну. Накахара смогла за ночь осилить все документы, которые принесла ей Киоко, и даже нашла парочку важных зацепок. Самое необходимое девушка откладывала в сторону, а потом пыталась искать дальше, опять начиная сначала, но на этот раз заостряя внимание на людях, а не просто улице. В голове роилось множество вариантов, что это за группировка, кто ее основал, зачем и когда. Это могла быть новоиспеченная банда, вдохновленная идеями Сибусавы, либо же наоборот старая, давно искавшая возможность начать активные действия. Тем не менее уже на восходе Чуя лежала на подушках и газетах, укрывшись во сне своим кардиганом. До последней секунды она не позволяла себе уйти домой, повторяя, что Яно и Юко множество раз жертвовали своим комфортом, но зато всегда справлялись с поставленными перед ними задачами. Смогли они — сможет и она. Правда, усталость была сильнее ее намерений. Чуе снились документы. Все вокруг было сделано из бумаги, исписанной иероглифами, в которых читались заголовки отчетов, новостных сводок и просто личных записей. Слова. Они шумели в голове девушки, не давали сосредоточиться. Она пыталась осмотреться, найти выход из этого кошмара, но увидела, что сама была покрыта чернилами. Предложения двигались, извивались, тянули к себе. Они взывали к Чуе, превращаясь где-то вдалеке в шипящих черно-белых змей с черными глазами. Она не бежала, не чувствовала страх, только рассматривала чешую, пыталась понять, что им всем от нее нужно. А потом воздух стал покидать ее легкие. Под сильной тяжестью Чуя рухнула на пол. Голова кружилась, вызывая тошноту, внутри кричали голоса, задавливая девушку бессвязной информацией и набором слов. Вокруг горла, рук и ног что-то обвилось. Что-то сухое, шершавое. Оно начало сдавливать девушку, перекрывать ей остатки кислорода. Чуя не могла кричать, не могла сопротивляться и даже просто двигаться. Она беззвучно открывала рот, пыталась глотнуть больше воздуха, но как бы Накахара ни старалась, результата никакого не было. Давление стало сильнее. Злость скапливалась внутри Чуи. Она не собиралась кричать от страха, ей хотелось разорвать эту бумагу вокруг, все уничтожить, дать отпор, а не безвольно валяться и ждать, пока ее придушат. — Снова ты ничего не можешь. Голос раздался где-то за спиной девушки. Она сразу узнала, кому он принадлежит. Почему Озаки-сан опять ей недовольна? Что она сделала не так? — Только постоянно страдаешь. Юко-чан справилась бы лучше. Больно стало не только от врезавшейся в кожу бумаги. Чуя взвыла, что есть сил, пытаясь вернуть себе голос. И у нее получилось. Оглушительный вопль обиды и ярости сотряс все вокруг, что давление на шее и конечностях ослабло. — ХВАТИТ! ХВАТИТ! ХВАТИТ! Чуя кричала одно и то же, разрывая всех и вся в клочья. Даже Озаки-сан оказалась просто бумажной фигуркой, которая рассыпалась в пепел от одного только прикосновения к ней. Девушка рвала все вокруг, уничтожая змей, заглушая голоса в голове. Она сильнее. Этот кошмар не заставит ее сдаться. Такими уловками ее не напугаешь. Звонок. С шумным вздохом Чуя поднялась с пола, тяжело дыша. Она не сразу поняла, где находится, не смогла так просто проснуться. В голове все еще слышались отголоски криков, но они затихали с каждой секундой, как девушка понимала, что ей больше ничего не угрожает. Телефон разрывался от громкого однотипного рингтона, который своим звуком вызывал одно только раздражение. Взявшись за затекшее плечо одной рукой, другой Чуя дотянулась до источника шума и увидела на экране «Дазай». — «Не говори, что ты уснула в архиве». Осаму начал без приветствий, как будто торопился. — Я… нет… стоп, что? Откуда ты знаешь? — «Я все знаю, Чуя», — короткий смешок, — «срочно собирайся ко мне, отказ не принимается, и выбора у тебя нет». И сбросил трубку он тоже без лишних слов, не думая прощаться. Девушка только сонно моргала, еще не до конца понимая, что происходит и куда ей сейчас нужно ехать. Между тем, оказывается, время подошло к половине второго дня. Чуя спит здесь с шести утра. Не удивительно, что у нее затекло плечо…***
— Чуя, успокойся, не маячь перед окнами, — лениво протянул Дазай, вальяжно раскинувшись на диване. Он по-хозяйски закинул ногу на ногу и запрокинул голову назад. — И зачем ты меня позвал? — Накахара раздраженно всплеснула руками, метнувшись к окну. — Я расследовала наше дело, была занята, сам же мне это и поручил! — В расследовании уже нет нужды, милая. И не усложняй, ты спала, а не работала. Чуя бросила в сторону парня подозрительный взгляд, а затем наконец расслабилась, сменив тон на более мягкий: — Зато ночь была занята. Опять справился сам? Она оглянулась и устало подошла к Дазаю, присев на пуфик напротив дивана. Потерев виски, а затем переносицу, Чуя сняла шляпу и распустила отросшие за несколько месяцев волосы из тугого пучка, который уже почти потерял свою изначальную форму, как бы ни старалась она привести себя в порядок в скромной уборной архива. — Да, можно сказать и так. Выждав немного и насмотревшись на самодовольную ухмылку напарника, Накахара снова поднялась на ноги и пошла в сторону винной коллекции Осаму, которой, казалось, он практически не пользовался. момента пробуждения у нее во рту была только проточная вода из-под крана, а после такого напряженного сна все мысли были только про алкоголь. — И ты, как всегда, скрываешь от меня все, — Накахара уже не была ничему удивлена. Что еще можно ожидать от Осаму? — Налей и мне бокальчик, — с легкой улыбкой попросил девушку Дазай, а затем блаженно прикрыл глаза, показывая полную безмятежность. Окамото, привыкший часами выслеживать цель, уже начинал нервничать. Он сомневался в адекватности данного ему приказа. Безусловно, Осаму Дазай уже час был у него на прицеле — только нажми на спусковой крючок, и мальчишка мертв, но это ведь безумство! Мужчина должен был пристрелить и парня, и его напарницу. Еще и это спокойствие на их лицах… Они знают, что за ними следят, но даже не пытаются обезопасить себя. Еще и собрались в квартире с панорамным окнами! Да их с любой крыши может снять снайпер, такой же, как Окамото. Что-то здесь не чисто… — Не подавись, — язвительно сказала Чуя, отдав бокал Осаму. Тот, словно лис, ухмыльнулся, сделал два медленных глотка багровой жидкости и облизнул губы, почувствовав, как капелька алкоголя стекает вниз. — Соблазнять ты умеешь… — тихо протянула Чуя, посмотрев на Дазая сверху вниз, а затем села ему на колени, притянув к себе за ворот рубашки. Если уж она не могла добиться от него информации, то могла себе позволить поиграться по-другому. Ждать девушка ненавидела больше всего. Парень улыбнулся прямо ей в губы, почувствовав, как соскучился по ее кусающим поцелуям. Снайпер наблюдал за тем, что происходило в квартире с долей ликования — это идеальный момент, чтобы убить их…. Или посмотреть, что будет дальше…? Почему они так легко придаются своим страстям, явно находясь в опасности? Нет, они просто глупые дети. Окамото справится с ними, бесспорно справится. Надо просто еще немного выждать. В это время девушка уже отстранилась от губ Дазая, расстегнув несколько верхних пуговиц его рубашки, чтобы ворот не мешал добраться до его бледных и манящих ключиц, которые всем своим видом так и требовали укусы за то, что Осаму скрывал от Чуи. Окамото фыркнул, вновь убедившись, что его цели просто обыкновенные подростки, и навелся чуть выше, все никак не решаясь выстрелить. — В чем же проблема? Нравится наблюдать? — прошептал Осаму, и Окамото смог легко прочитать это по его губам. Мальчишка обращался к нему? Дазай будто бы смотрел прямо в глаза снайперу, а затем и вовсе немного подался вперед, маниакально улыбнувшись. Указательным пальцем он коснулся центра лба, и в этот момент Окамото не выдержал: медлить больше нельзя. Звука выстрела не прозвучало, только звон разбитого стекла. Мужчина наблюдал за всем через прицел, пока… Резкая боль пронзила насквозь его плечо. Снайпер истошно закричал, отстранившись от прицела и схватившись за рану. Как это возможно?! Он отчетливо видел, что Накахара и Дазай не меняли своего положения. Окамото пронзило его же пулей? Как?! — Мерзавец… — прошипела Чуя. — Тебя могли убить. Красное свечение вокруг девушки исчезло, а осколки стекла со звоном упали на мраморный пол. — Но не убили ведь. Напарники вместе посмотрели в ту сторону, откуда стрелял снайпер. На их лицах читалось разочарование и раздражение. Подонок прервал их в самый сладкий момент. Нельзя было раньше? Осаму и правда ведь мог перестать контролировать способность. Между ними был слишком тесный физический контакт. Накахара слезла с Осаму, быстрым движением надела шляпу, и, бросив через плечо напарнику: «мы не закончили», одним прыжком долетела до крыши высотки, откуда по ним стреляли, разбив остатки стекла на окнах. Девушка взяла за шкирку пытавшегося защищаться мужчину и сломала ему гравитацией обе руки и ноги, волоком тем же путем притащив снайпера в квартиру Дазая и бросив тело тому под ноги. Окамото, закусив от боли губу, не смел даже стонать, изо всех сил стараясь скрыть свою слабость сейчас. Он не мог пошевелиться, даже вдох причинял почти что агонию. Его точно убьют. Будут развлекаться, вытягивая информацию. — Что мы видим, — довольно протянул Осаму, наклонившись вперед и оперевшись локтями на колени. — И снова у вас ничего не вышло. Снайпер на реагировал, из-за чего Чуя с силой наступила ему на грудь, поддерживая гравитацию вокруг напряженной. После ее кошмара контроль временно вернулся к ней прежнее состояние. Возможно, это Арахабаки пытался на нее повлиять, но Чуя не поддалась и дала отпор. Пока что сила оставалась за ней. — Будешь молчать, и я начну давить тебе ребра. По одному. Чтобы они врезались в легкие, сокращая минуты твоей жизни. — Ну так… давай… — прохрипел Окамото. «Они ведь просто дети, верно?» И теперь крик мужчины был отчетливо слышен. У Дазая он вызвал только еще более довольную улыбку. В его глазах Чуя прекрасно оправдывала свое знание и умело начала допрос. Девушка не соврала, что сломает снайперу ребра, но будет это делать медленно, заставляя чувствовать, как кости изнутри ломаются под силой гравитации. С врагами Накахара никогда не церемонилась. — Кто тебя нанял? — по тону Дазая так сразу и нельзя было сказать, что он улыбался. Его голос колол, резал, кромсал слух жестким металлом. Осаму был непоколебим, никакой крик о мольбы о пощаде еще никогда не заставляли его смягчиться и проявить сострадание. Только не на допросах. Он знал, что давать слабину нельзя. Окамото не ответил, потому Чуя продолжила давить на его грудную клетку, вызывая очередной вопль боли. — Если скажешь сейчас, то умрешь хотя бы быстро. Мужчина сопротивлялся, задыхаясь не только от давления на грудную клетку, но и от крови, которая вязкими сгустками шла от легких до его глотки. Органы внутри будто бы сдавливало прессом, он чувствовал абсолютно все, каждую клеточку тела. Чувствовал настоящую агонию. Ему уже точно не спастись. Его наниматели солгали, утаили то, что Чуя Накахара и Дазай Осаму истинные демоны. — Ег…о… и-имя… И-ис-сао… С-сато… — Где он скрывается? Быстро! Говори! — М…мидори… м-михот…тё… там… есть з-заброш…шенно…е з-да…ние… Дазай не дал договорить Окамото. Ему было достаточно сказанного. Парень выхватил пистолет и сделал два выстрела в голову мужчине, сдержав слово о его быстрой смерти. — На этот раз удача на нашей стороне.