Над пропастью и океаном.

Уилл проснулся под вечер, из-за того что предзакатные лучи солнца били в глаза. Он прикрыл лицо рукой. Первая мысль пронзила болью. — О боги, что же я наделал? — в исступлении прошептал он. Это было чудовищно. Пронзительный визг Пасифики создавал контраст с пением Анабель, пока она выдергивала своей жертве зубы, один за другим. Уиллу приходилось придерживать девочку за волосы, что бы та не дергалась, и от визга к тошноте прибавилась мигрень. Его одежда и фартук уже полностью пропитались кровью, но как оказалось Анабель только вошла во вкус. Оставив ненадолго первую жертву, она принялась за Гидеона, который все это время тихо хныкал в углу. На то что бы сделать из мальчишки «кровавую птицу» потребовалось несколько часов. Анабель вскрыла его спину, и отломала ребра у позвоночника, расправив их на подобие крыльев. Уилл посыпал раны жертв солью, держал их если потребуется и слушал их громкие крики. К обеду следующего дня они испустили дух. К тому времени оба были уже мало похожи на прежних себя. Демон сидел в кровати, прикрыв лицо руками. Почему он так беспомощен? Почему именно он оказался здесь? Почему? — Что же я наделал, что же я наделал, что же я наделал… — продолжал повторять слова словно мантру, Сайфер. — Ты не виноват. Сайфер не хотел даже смотреть в сторону двери, прекрасно зная кто там стоит. — Ты не виноват. — чуть громче повторил Ламаник, присаживаясь к демону. — Я просто хотел показать тебе… — Что они сделали? — прервал его Уилл убирая от лица руки. Ламаник задумчиво посмотрел в окно. — Они втёрлись к нам в доверие, и похитили то что им не принадлежало. К счастью они оказались достаточно глупыми. — Что они украли? — Дневники нашего дяди. Довольно раритетные книжонки, он, как-никак, был учёными. Был значит. — Я уже говорил тебе, — продолжал Пайнс, — я говорил тебе что любопытство не приводит к добру. Все чрезмерно любознательные жители этого городка таинственно исчезают… Ага, в вашем подвале. - …и после этого никто не стремится стучать в эти двери, без моего приглашения. Сайфер снова прикрыл глаза. Жаль что жители Реверс Фолза не знают что становится с «любопытными». Хотя если и узнали бы, это мало им помогло. С этими близнецами не так просто расправиться как с простыми смертными… Из раздумий его отвлекла рука, поглаживающая колено демона. Ламаник смотрел на него с неподдельным (что удивительно) сожалением. Уилл непроизвольно вздрогнул. Он уставился на порозовевшего мальчишку. Да что же с ним не так? — У тебя ссадина на руке. Холодный голос Ламаника выдернул Сайфера в реальность. — Акхм…да. В подвале ободрал. Я сейчас. Уилл хотел было воспользоваться регенерацией, но Пайнс перехватил его руку. — Я сам. Демон снова уставился на Ламаника. Ему это снится, или Пайнс тронулся умом? — Прекрати на меня так смотреть, — хмыкнул мальчишка призывая склянку со спиртом и хлопковую салфетку, — должен же я ухаживать за своими вещами? Вещами значит? Сайфер попытался одернуть руку, но Пайнс лишь крепче сжал её, и рассмеялся: — Да ладно тебе, я несерьезно. Дай свою руку, ссадину нужно обработать. Демон расслабился. Ламаник смочил салфетку и прижал к порезу, заставив Уилла чуть слышно зашипеть. Мальчишка ухмыльнуся, и осторожно чмокнул место где была ссадина. Сайфер собрал в кулак все своё самообладание, но ресницы все равно едва заметно дрогнули, а скулы порозовели. Зачем он это сделал?! — С-спасибо господин…- пробормотал Уильям. Ламаник широко улыбнулся. — Всегда пожалуйста. Отсыпайся. Мальчишка покинул чердак, тихо прикрыв за собой дверь и оставив демона размышлять над произошедшим. Уильям ещё долго будет смотреть на ссадину, недоумевая и пребывая в шоковом состоянии. А Ламаник будет сидеть по ту сторону двери и прислушиваясь к биению своего сердца. Почему оно так усердно пытается пробить его ребра?