Иней

В первый раз Цзинь Лин проснулся на рассвете. Несмотря на то, что его явно пытались не потревожить, проигнорировать копошение рядом у него не вышло. — Если вы сейчас собираетесь сбежать, то вам лучше это делать как можно быстрее, пока я не встал, — сонно проговорил он, кутаясь в одеяла покрепче, чтобы снова отбыть в небытие. Сквозь дрему мелькнула мысль, что с соседями под боком было гораздо теплее и удобнее. Второй раз Цзинь Лин проснулся пару часов спустя. Утреннее солнце заставляло жмуриться от удовольствия, потому он еще несколько минут нежился на матрасах, прежде чем рывком сел и огляделся. Что ожидаемо, Лани никуда не сбежали — они обнаружились хлопочущими по хозяйству возле свежеразоженного костра. Ишь какие полезные, наверняка можно рассчитывать на завтрак в постель, что не может не радовать. А выглядят возмутительно аккуратно и пристойно для тех, кто провел ночь совсем не в медитациях. Наверное, нужно им что-то сказать, но Цзинь Лин не имеет ни малейшего понятия, что следует говорить в таких ситуациях. Может, пока на него не обращают внимания, сбежать самому?.. Дилемму решила Фея, первая обнаружившая пробуждение хозяина, поприветствовав его укоризненным лаем. На ее морде было столько осуждения, что ему стало невыносимо стыдно. Он совсем забыл про оборотня, а ведь она наверняка имела счастье наблюдать за тем, как его тут… Раскладывали полночи, а он был совсем не против! Фея еще раз гавкнула, что наверняка в переводе на человеческий означало «Срамота!», сказанное голосом почему-то Цзян Чэна. И от этого Цзинь Лину стало настолько смешно, что он повалился обратно в приступе истерического хохота. Всю сковывающую его неловкость как рукой смело. — О, молодая госпожа проснулась, — констатировал Лань Цзинъи, оборачиваясь на шум. — Я надеюсь, что твой смех не относительно прошедшей ночи. — Все в порядке? — заботливо поинтересовался Лань Сычжуй, опускаясь коленями на край матраса, чтобы передать все еще хихикающему Цзинь Лину освежающий утренний отвар. Его тоже беспокоили причины приступов внезапного веселья у обычно хмурого заклинателя, но он посчитал нетактичным уточнять. Высунув из кокона одеял только руки, Цзинь Лин принял подношение, и только опустошив всю чашу, он наконец сказал: — Я же вообще от женитьбы сбежал, — поймав на себе очень удивленные взоры, он пояснил: — Ну, дяде вдруг ударило меня женить, а я… В общем, мы повздорили, и меня отправили подумать над своим поведением в Башню Кои. Наверное, он решил, что я по пути передумаю, а тут… Вы, — Цзинь Лин неопределенно взмахнул пустой посудиной, которую у него ловко выдернул из руки Сычжуй, отставляя в сторону. — И как, передумал? — с любопытством осведомился Лань Цзинъи, поднося к лежакам миску с приготовленной едой. Цзинь Лин неопределенно пожал плечами, но потом все же довольно надменно протянул: — Ну, как видишь, я все еще не бегу на смотрины в Пристань Лотоса. Придется дяде самому жениться, раз наприглашал девиц, не пропадать же добру. — Не думаю, что ему на самом деле это нужно, — едва слышно пробормотал Сычжуй. — Не понял? — вздернул бровь Цзинь Лин. — Вы знаете что-то о главе Юньмэн Цзян, чего не знаю я? Сомневаюсь. — Ты совершенно прав, — излишне быстро заверил его Цзинъи. — Лучше ешь, а то остынет, — поторопил он. Цзинь Лин со вздохом принялся за еду, у него не было никакого настроения развивать эту тему. В данный момент его волновала только его персона, ну, может, еще двое прямо перед ним. Чуть-чуть. — И куда вы теперь? — наконец, спросил он, покончив с трапезой. Он старался вложить в вопрос как можно больше равнодушия, вроде как это праздное любопытство. Заодно отвел взгляд в сторону, чтобы разыскать хотя бы часть своей одежды. Ага, вот она, сложена стопкой на краю матраса, а рядом сапоги — наверняка работа Сычжуя. И правда, очень удобные спутники. — Мы собирались встретиться с Ханьгуан-цзюнем и учителем Вэем, они должны быть в одном из ближайших поселений к югу отсюда. Учитель хотел, чтобы мы поучаствовали в каком-то его эксперименте, когда будет время, — поделился планами Лань Сычжуй, не подозревая о том, что только что заработал мысленную похвалу за усердную работу. — Желаешь присоединиться? — Исключено, — Цзинь Лин едва не подавился от такого вопроса. Вот уж чьей компании ему точно сейчас не нужно! Со способностью Вэй Усяня видеть его насквозь это растянется на долгие часы глумления и истерик, потому что придется спустить на него Фею. Как Цзинъи мог предположить, что это хорошая идея? — Не думаю, что я хочу участвовать в сомнительных экспериментах, — почти не соврал он. — Тогда что ты собираешься делать? — Мне нужно в Башню Кои, пора там показаться, пока все не забыли, как выглядит их глава. А то кто знает, вдруг там меня тоже хотят женить, а я и не в курсе. — Разумное решение, — согласился с ним Лань Сычжуй, однако ему не удалось скрыть разочарование. — К тому же, — Цзинь Лин собрался с мыслями, и решил выложить все, как на духу, — с меня хватит. Ну, вы поняли, чего… Это конечно, все было… Занимательно… — чем дальше он говорил, тем сильнее начинал мямлить, что его дико раздражало. — Можешь не продолжать, — оборвал его Лань Цзинъи, поднимаясь на ноги. Сычжуй поднялся вслед за ним, забирая из рук Цзинь Лина пустую миску и палочки. Правда, очень быстро вернулся, протягивая вперед раскрытую ладонь, на которой поблескивала подвеска-проводник. — Я подумал, что следует ее вернуть, — пояснил он торжественным, как на похоронах, тоном. — Зачем? Если я не забрал вчера, к чему мне делать это теперь? — напрягся Цзинь Лин, неосознанно заворачиваясь в одеяла, как в защитный кокон. Ему вдруг стало очень зябко и противно. — Ну это было бы в твоем стиле — сначала послать, а потом забрать все свои вещички, — Цзинъи развел руками. — А-Юань просто опередил события. — А разве это не вы мне сейчас пытались сообщить, что более в моих услугах не нуждаетесь? Задурили голову, повеселились, а теперь снова пытаетесь отделаться? — Цзинь Лин был так обескуражен, что попытался вскочить, тут же запутался в одеялах и едва позорно не упал. Наконец, справившись с вредной тканью, он вылез наружу и с ужасом уставился на свое тело, покрытое характерными отметинами. Руки, плечи, грудь, даже на животе откуда-то парочка засосов. Что творилось на шее и спине, ему даже представить было страшно. — Вот про что я говорил! — завопил он, показывая на себя. — Вот этого мне сейчас совершенно точно хватит! Как мне на глаза людям показаться? Мне теперь придется неделю мыться самому, как какому-то бедняку! — на постоялых дворах он ещё мог себе такое позволить, но никак не находясь в родовом гнезде. — Приносим свои извинения? — не очень уверенно спросил Лань Сычжуй, нервно перебирая в пальцах отвергнутую подвеску. А сам не отрывал взгляд от пятен на коже, что свидетельствовало о том, что не слишком-то ему стыдно. Цзинъи, охальник проклятый, так вообще смотрел, открыв рот от восторга. — Суньте себе свои извинения… Хватит на меня пялиться! — огрызнулся Цзинь Лин, подхватывая сложенную одежду и тут же начиная в нее спешно облачаться. — Чтобы в следующий раз такого не было! — Следующий? — неверяще переспросил Лань Цзинъи, приходя в себя. — Так ты… Это… Ну… Согласен на… Это самое… — Идиот, — констатировал Цзинь Лин, одергивая подол. Правда, его очень впечатлил приступ косноязычия, поразивший этого нахала — редко удается его заткнуть в рекордно короткие сроки. — А ты, — он ткнул пальцем в сторону Лань Сычжуя, застывшего столбом, — прекрати стоять с таким блаженным видом, это выглядит глупо! — Мы обещали помочь тебе с волосами, — Сычжуй покорно сделал серьезное лицо. — Уж извольте выполнить обещание, — Цзинь Лин сел обратно, расправляя по плечам спутанные за ночь волосы. Ох, пускай молятся, чтобы там не было колтунов, которые не получится распутать! Как обладатели собственных длинных волос, к вопросу прически Лани подошли весьма обстоятельно и трепетно. Вооружившись резными гребнями, они старательно и долго расчесывали каждую прядь. Под их тихие переговоры и размеренные движения Цзинь Лин почти успел задремать, пригревшись на солнце. — Осторожнее! — прикрикнул он, надеясь, что никто не услышал его судорожного вздоха от того, что кому-то пришло в голову слишком сильно потянуть его за волосы. С тем, что ему понравилось целоваться (и не только) с парнями, он еще был готов как-то смириться, но вот тот факт, что ему по нраву такие странные действия с его головой, почему-то казался ему слишком позорным. Он поерзал на месте, устраиваясь поудобнее. — Мы постараемся, — Лань Сычжуй был сама учтивость. — Что вы там вообще делаете? — через некоторое время с подозрением поинтересовался Цзинь Лин. Что-то они слишком долго возятся для того, чтобы соорудить на голове простой хвост! Со своими-то небось справляются в два счета. А еще они продолжали таскать его за волосы, словно догадались о чем-то, что только усиливало волнение. — Да хватит уже! — он хотел поднять руку, чтобы узнать, что там происходит, но получил неожиданно сильный шлепок ладонью. — Не лезь! Мы скоро закончим, — загадочно сообщил Лань Цзинъи, даже не подумав извиниться за такое вопиющее поведение. — Ну ладно! — Цзинь Лин сложил руки на груди, всем своим видом выражая, что делает великое одолжение. Прошел еще десяток томительных минут, прежде чем он ощутил, что золотая заколка оказалась на своем законном месте, удерживая высокий хвост. — Еще одна деталь, подожди, — попросил Лань Сычжуй, быстро отворачиваясь, чтобы что-то взять рядом с собой. Этим чем-то оказалась баночка с киноварью и кисть. — Не дергайся только. — Оу, — удивился Цзинь Лин. Он совершенно забыл про клановую метку на лбу. А еще с тех пор, как он стал самостоятельным, никому не позволял себе ее рисовать, считая слишком личным процессом. — Ладно… — стушеванно согласился он. Цзинь Лин не протестовал, пока Лань Сычжуй старательно примеривался, чтобы нарисовать точку, а Лань Цзинъи придерживал ему волосы, чтобы те не испачкались в случае неосторожного движения. Все же они если что и делают киноварью, то свои корявые амулеты чертят, а тут почти ювелирное мастерство требуется! Но все это было даже… Приятно? Хотя такая покладистость была вызвана в основном тем, что, разглядывая своих спутников, Цзинь Лин никак не мог взять в толк, что с ними не так. Они выглядели как-то иначе, что-то непривычное появилось в их образах. И неспособность сразу понять, в чем дело, выводила из равновесия. — Готово, — наконец, сказал Сычжуй, отстраняясь. Он тряхнул головой, откидывая мешающую челку. Цзинь Лин проводил взглядом мелькнувшие в воздухе пряди, потом медленно повернулся в сторону Лань Цзинъи, внимательно его рассматривая. — А где ваши ленты? — с опаской спросил он, на самом деле уже зная ответ. Он выхватил предложенное зеркало, отводя его подальше, чтобы критично разглядеть идущие от висков к затылку косички, как у его дяди. Только вот Цзян Чэн не питал пристрастия к тому, чтобы в его прическу были вплетены посторонние элементы в виде белых лент с вышитыми облаками. Как только он выкинет что-то подобное, можно будет смело хоронить всех вокруг по причине смерти от шока. — Если тебе не нравится, мы можем убрать, — чуть ли не скороговоркой предложил Лань Сычжуй. — Даже не знаю, — протянул Цзинь Лин, трогая пальцами тугие косички. Провел рукой выше, чтобы нащупать окончания белых лент, которые теперь обвивали хвост и падали вниз вместе с привычными алыми. — Так ты их себе оставишь или нет? — нетерпеливо спросил Цзинъи. — До того момента, как доберусь до Башни Кои, — наконец ответил Цзинь Лин, опуская зеркало. — Думаю, никто из вас не посмеет на меня обидеться, если я не стану шататься с этой красотой на людях. И, будьте добры, когда будете объясняться перед своим Ханьгуан-цзюнем и Вэй Усянем, не упоминайте мое имя. — Мы понимаем, — кивнул Лань Сычжуй, переводя дыхание. Его тоже очень волновал ответ на вопрос, но он старался держать себя в руках, чтобы не начать трясти собеседника, как яблоню. — Ну что, твои смотрины отменяются окончательно и бесповоротно? — усмехнулся Цзинъи, тоже успокаиваясь. Подав руку, он помог Цзинь Лину подняться на ноги. — Можете на них записаться и проверить свою удачу, — не без сарказма отозвался тот. — И мое терпение заодно. — Когда мы в следующий раз увидимся? Цзинь Лин покачал головой и честно ответил: — Не знаю. Точно не раньше, чем через месяц. Имейте совесть, дайте мне прийти в себя! Он дернул за поводья чуть ли не приплясывающую от нетерпения Благородную, заставляя ее успокоиться. Ну да, было немного стыдно перед бедной лошадью, ведь навьючили ее еще с утра, а потом несправедливо забыли почти до полудня. И теперь она была как минимум раздражена этим обстоятельством. Фея была солидарна с Благородной — хозяин со вчерашнего вечера стал крайне безответственным и рассеянным! То он уже почти готов отправиться в путь, то выпрыгивает из седла, чтобы оказаться прижатым к дереву и провести в этом положении непозволительно много времени. То снова говорит, что вот прямо сейчас уедет, то решает, что можно еще немного задержаться для своих глупостей. И так несколько раз кряду. А что самое возмутительное — Цзинь Лин совсем перестал обращать внимание на тех, кто служил ему верой и правдой гораздо трепетнее, чем эта парочка в белом. Фее адепты Гусу Лань всегда были по нраву, но теперь… Чем они лучше нее? Почему они могут обслюнявить любимого хозяина чуть ли не с ног до головы и не получить за это хворостиной, а ей приходится страдать? Несправедливо. — А где? — Может, на ночной охоте, может, на Облаве, или вдруг вас занесет на какое-нибудь собрание в Башне Кои… — начал перечислять Цзинь Лин, раздраженно отмахиваясь от рычащей на него Феи. Что ей нужно-то? Да выдвинутся они сейчас, чего нервничать? Благо уже стоят на широком тракте, откуда каждый отправится в свою сторону. — И вообще, зря я, что ли, оставил вам свою подвеску? Захотите найти — найдете, — немного ворчливо добавил он, облизывая истерзанные после затянувшегося прощания губы. — А сам искать не будешь? — ехидно поинтересовался Лань Цзинъи. — Я похож на того, кто станет за вами бегать? — грозно вопросил Цзинь Лин. — Обойдетесь. — А вот вчера… — Мы примем к сведению, — Лань Сычжуй, заметив, с какой скоростью приливает краска к лицу и так излишне нервного главы Ланьлин Цзинь, решил вмешаться и не дать закончить другу фразу. А то такими темпами кого-то затопчут копытами, а потом сверху еще ногами добавят, и он не был уверен, что сам не окажется замешан в конфликте. — Только не вздумайте сунуться в Пристань Лотоса, иначе я вам гарантирую, что на следующее утро на пороге Облачных Глубин будет военная делегация во главе с моим дядей. А я не стану ему препятствовать, — предупредил Цзинь Лин, для весомости погрозив пальцем. Лань Сычжуй неопределенно что-то промычал, не найдясь с ответом. Цзинъи крепко задумался и, представив себе эту картину в лицах, засмеялся. — А теперь дайте мне, наконец, уехать, — едва не взмолился Цзинь Лин. И, прежде чем кто-то успел открыть рот, обличающе сказал: — Ни слова! Я знаю, чем заканчиваются такие истории! Фея, пошли, — не дожидаясь ответа, позвал он уже изнывающую от ожидания собаку, и дернул за поводья. Цзинь Лин не знал, когда и где случится следующая встреча, и чем она закончится, но точно мог сказать, что теперь снег у него не вызывает такого отвращения, как раньше. Хотя бы потому что он белый, а этот цвет ему удивительно идет.