Космос

POV Льюиса

      Добирались мы дольше, чем я предполагал. Наше судно пометалось еще по нескольким ущельям и развалинам некогда города-миллионника, пока мы не оказались на границе странного участка, за которым раскинулась выжженная пустыня, отгороженная мерцающим силовым полем, напоминавшим светящиеся соты. Преодолев его, я потрясенно узрел зеленые джунгли, на севере которых мерцала золотым шпилем пирамида, в которой мы в итоге и остановились. Пока мы до нее добирались, я с открытым ртом прижимался к иллюминатору, сердцем стучась об стекло. Арн, к моему удивлению, вел себя также, один лишь Август наблюдал за нами со снисходительной улыбкой на лице.       Приземлились мы на площадку перед пирамидой и, забыв о приличиях, вместе с Арном ринулись в сторону зелени, благо, приглядывать за нами отправили отряд хомуисов, с интересом наблюдающих не за раскинувшейся природой, а за нашей реакцией на нее. Сама пирамида, кстати, не была чем-то новым и необычным, и своей архитектурой являлась почти точной копией пирамиды Луны в городе Теотиукан, основным отличием был острый, отливающий золотом и бликующий на солнечном свете шпиль, при ближайшем рассмотрении оказавшийся полупрозрачным. Все уровни пирамиды мерцали, отражая солнечный свет.       Вскоре к нам присоединился еще и Каи, который пулей выскочил из приземлившегося корабля и с ошалевшими глазами бросился к зелени. Теперь уже мы на него поглядывали свысока, будто сами так себя не вели недавно.       — Но…но КАК?! — наконец, воскликнул Каи, оторвав внимание от зеленой ветки в своих руках, которую трепетно отпустил, не надломив и листа.       Мы перевели взгляд на возвышавшихся на последних ступенях Снорре (кажется, он не был удивлен увиденному) и Августа. И меня, и Арна волновал тот же вопрос.       — Если ты не забыл, то Луна — не только станция для любых кораблей в любые направления и большая заправка, но еще и основной владелец всех спутников, а информацию со всех своих передовых носителей вы получаете с наших спутников.       — Когда это они стали вашими? — подбоченился Каи, сняв свою кепку с дурацкой надписью и освобождая взмокшие на жаре волосы. Духота, кстати, стояла знатная, я уже был весь мокрым и потным.       — Ответь сам на этот вопрос, — Август раздраженно дернул плечом, не желая пояснять, и развернувшись, направился вверх по ступеням, скрывшись на одном из уровней.       Мы еще некоторое время поблуждали вокруг пирамиды и, окончательно утомившись от жары и назойливых насекомых, которых я уже не надеялся когда-нибудь в этой жизни узреть, решили возвращаться. В груди все пело от радости, что есть еще клочок живой земли на нашей планете и, кстати, определить каких размеров этот «клочок» у меня визуально не получилось.       Тело ломило от усталости и желания освежиться. Когда я, наконец, на чистом упрямстве заполз по этим бесконечным ступенькам наверх (по самонадеянности отказавшись от помощи Арна, Каи и их роботов), нам показали наши «апартаменты».       За несколько свободных часов я успел привести себя в порядок, освежиться в искусно выполненной ванне с мозаикой рыб и водорослей, сменить свой дорожный костюм на свободную тунику до колен из плотной, но прохладной ткани с широкими рукавами и серебристой вышивкой по краю горловины и бежевые облегающие брюки, не доходящие до щиколоток. Облачиться мне помог хомуис-подросток, весело подмигивающий мне и непонятно на что намекавший.       После того, как я привел себя в порядок, успел рассмотреть не только свои апартаменты, но и чужие. Стоит заметить, что разместили нас по-королевски, в просторных спальнях, и если мои апартаменты были так спроектированы, что я тут явно должен жить долго (тут была и спальня, и баня с бассейном, зал с тренажерами и огромное помещение с целой кучей техники, которая, судя по всему, должна была поддерживать мое «хрупкое» здоровье над которым, кажется, тряслась вся планета, кроме меня самого), так вот, мои апартаменты по размаху могли сравниться лишь с апартаментами Августа, всем остальным достались «спальни», где была шикарная кровать, небольшой санузел и все. Не буду делать предположений, что этим хотел подчеркнуть Август, но на открытой веранде, где все эти четыре выскочки собрались (куда напросился и я), все, кроме меня и Августа недовольно поджимали губы.       — Получается, ты, контролируя спутники, зашифровал координаты этой местности? — Арн вытянулся на небольшой кушетке и, повертев блюдо со странного вида ягодами, отставил его подальше, так и не коснувшись угощения.       — Да.       — Когда я был в этих краях в последний раз, наши радары показывали кладбище ядерных отходов. Сюда еще во времена моей юности, свозили всю зараженную технику, куда ты все это дел? — Каи сел на кушетку рядом, что не понравилось не только мне, но, кажется, и всем остальным.       — Вы ее сюда свозили, но не участвовали в процессе утилизации, этим занимался мой отец, — Август покрутил вино в бокале и, мельком глянув на меня, отвел взгляд. — А он все, что вы привозили, вывозил на территорию воронки в 14 дистрикте.       — ЧТО?! — Каи вскочил со своего места, сжимая кулаки. — Это территория моих колоний!       — Там у тебя одни отбросы живут, — Август равнодушно пожал плечами, никак не отреагировав на вспышку негодования разумного.       — Там одни отбросы потому, что там больше всего мутаций! Мы чистили и стерилизовали там больное население, но дефектного потомства меньше не становилось, а, оказывается, все из-за свалки, которую твой отец организовал у нас на территории! Это нарушение мирового соглашения!       — О Каи, ты оттяпал эту территорию незаконно, — Август сделал небольшой глоток, — обставив законного хозяина этих территорий, хотя его права были зафиксированы еще более ранними соглашениями, ты получил доступ к месторождению титановой руды, и я просто уверен, что меньше всего ты волновался о потере недовольных добычей местных жителей.       — Все было по закону! — слегка сбавив обороты, возразил Каи, садясь на свое место. — И из-за отсутствия адекватного населения, мне приходилось организовывать там трудовые колонии, на содержание и лечение которых уходило гораздо больше затрат, чем если бы там работали местные, к тому же постоянные услуги команды зачистки и стерилизации ежеквартально выливаются мне в кругленькую сумму кредитов! Из-за этого моя руда одна из самых дорогих, и все, оказывается, из-за тебя и твоего папаши, чтоб он в гробу перевернулся!       — Его кремировали, — вставил Август, так и не проявив ни одной эмоции кроме равнодушия.       Еще какое-то время длились бесполезные препирательства, от которых меня все больше клонило в сон. Хотя еще месяц назад у меня, возможно, волосы бы стояли дыбом от жестокости и равнодушия, с которым говорили эти разумные о мутантах. Но, несмотря ни на что, я очень хотел спать, потому что больше суток не прикладывался головой к подушке, однако волнующий меня вопрос эти четверо поднимать не собирались, продолжая спорить и припоминать грешки друг друга. Не забыли пройтись по Арну и его попытке вывести меня в обход их и, видимо, диктовать им условия, потом за что-то линчевали Снорре, в итоге, когда я понял, что вот-вот засну, пришлось прервать перебранку.       — Так зачем я вам?       Стоило подать голос, как все будто впервые вспомнили обо мне, удивленно оглянувшись в мою сторону. Снорре в этот момент что-то громко втолковывал Каи, нить их разговора я давно упустил, потому что абсолютно не разбирался в том, о чем они говорили.       — Хороший вопрос, — Августу наполнили опустевший бокал и тот, встав со своего места, подошел ко мне и сел на другой край кушетки, с которого согнал Каи. Я поджал под себя ноги, освобождая для него больше места и слегка отгораживаясь от этого жутковатого разумного. — Арн тебе наверное уже что-то должен был говорить.       Я взглянул на Арна, тот нахмурился, поджав губы. Я решил не озвучивать его версию.       — Вскользь.       — Ммм… Навряд ли он устоял и не воспользовался возможностью выдать тебе свою версию предстоящих событий, заодно очаровав своей экзотичной внешностью и, — Август замолчал будто подбирая слова, — уникальными способностями, — я поежился от взгляда внимательных глаз Августа и своих не очень радужных предположений, о которых не хотел сейчас думать.       — Так какая у вас версия? Посмотрим, насколько они совпадают.       Август впервые за долгое время широко улыбнулся, обнажая белоснежные зубы с двумя острыми клыками, из-за которых мне захотелось отсесть подальше.       — Мы здесь, потому что хотим создать альянс, и он поможет создать противовес тем силам, что сейчас тянут одеяло власти на себя. Благодаря нашим технологиям мы создали искусственные спутники, огромные космические станции, на которых живут разумные, чье количество теперь превышает все земное население. Эта планета постепенно становится большой свалкой и свиноматкой, из которой выкачиваются ресурсы, мозги и таланты. Тут самое зараженное и мутировавшее население, которое умудряется помимо дефектного населения давать и настоящие бриллианты с невероятными способностями. Большинство «чистеньких» живут в колониях на отдельных планетах, — Август задумчиво постучал пальцем по своим тонким губам. — Я бы мог тебе, конечно, соврать, что мы тут большие альтруисты, но, боюсь, этим оружием уже мог воспользоваться Арн, да и у лжи короткие ноги, поэтому скажу так: у каждого из нас основные экономические интересы связаны с этой планетой, и если мы допустим смещение ее в рейтинговом правовом поле, допустим произвол и беззаконие, то лишимся множества преференций и возможности контролировать процессы эксплуатации ресурсов, таможенные пошлины для комитета содружества планет, патенты на изобретения, разумных. И, поверь, от этого проиграем не только мы, но и все население этой планеты, потому что они лишатся всех прав в глазах космического содружества и будут вынуждены стремиться соответствовать их стандартам, а это удастся только исключительным разумным, но и тем придется быть всего лишь прислугой у тех, кто имеет идентификант* содружества.       Я посмотрел на Арна, но тот отвел взгляд. А как же государства, о которых он говорил? Получается, их просто невозможно создать, по той причине, что их никто не признает, а значит это будет просто еще одна колония со своими дурацкими законами, гаранта которых не будет. Получается, Арн мне наврал? К чему была вся эта говорильня? Или он расчитывал на то, что им удастся вывести меня на свою базу и уже там продолжать пудрить мне мозги? Я не понимаю, какие идеи в итоге преследует каждый из них, и где я в этой цепочке?       — Так и для чего вам я?       — Нуууу, с тобой все очень неоднозначно, — подал голос Снорре, оперевшись локтями на колени. — Ты у нас успел стать чем-то типа священной коровы. Аналитики пока не дают никаких точных оценок и прогнозов тебя, как ресурса, но однозначно то, что ты не просто звезда нашего времени, а прародитель, выступающий за права разумных, и это усложняет ситуацию в миллионы раз потому, что множество мутантов, которые и не смели голос подавать, теперь воспряли духом. Разведчики докладывают, что низы начали волноваться, кооперироваться в банды и теперь группы зачистки не справляются со своей работой. Неизвестно, насколько мощным может стать это движение, и какой охват оно имеет. У многих из них уже появляется своя символика и кодекс. Ты, сам того не желая, почти создал религию, а хуже этого и быть не может, потому что то, что они пропишут в своих «заповедях», станет тем, что все их последующие поколения будут принимать на веру, несмотря на то, логично это или нет, гуманно или нет, и имеет ли это учение какой-то смысл вне контекста того, о чем многие из группировок уже прописывают в своих кодексах, или это имеет смысл только относительно той белиберды, которую они там понапишут. Эти процессы происходят не только на нашей планете. Это происходит вообще во всех колониях, где есть хоть кто-то ущемленный в правах из-за мутации. Разумные мутанты будто осатанели и не только они. Среди аристократии появилось множество твоих последователей.       — Каких еще последователей?! Я ничего не проповедовал! — сердце от ужаса колотилось в груди, а лицо горело.       — Льюис, иногда обстоятельства складываются таким образом, что достаточно небольшого толчка, чтобы все покатилось к чертям, и вот этим толчком стало твое появление и несколько раз удачно высказанное мировоззрение и все! Пуф! — Снорре громко хлопнул в ладони, заставив меня вздрогнуть. — Все катится в бездну, и с каждым днем лишь набирает обороты. В принципе, даже если тебя сейчас убить, ничего не изменится, все станет только хуже. Тебя окончательно обожествят и начнется повальный мрак, потому что множество разумных, в том числе и благородных, уверовали в твои идеалы, особенно после той речи, которую ты произнес на играх, и теперь нам остается либо утонуть под этой волной, либо оседлать ее.       Поэтому ты здесь. Мы еще сами не решили, что с тобой делать, потому что каждое твое слово как взорванный атомный реактор, которое подхватывает общество и интерпретирует его согласно своему больному воображению. Если бы у нас была религия или идеология, или национальные традиции, способные что-то противопоставить тем идеям, которые ты принес, то, может быть, можно было бы что-то пытаться предсказать, но у нас давно нет ни религий, ни наций, а уж тем более национальностей и идеологии. Так что отправляйся спать и подумай над тем, что со всем этим делать.        Я, пошатнувшись, встал со своего места и, не прощаясь, под конвоем двоих хомуисов и людей Арна, вышел из залитой вечерним закатом веранды, в которой талантливый дизайнер привольно расстелил мягкий ковер и расставил удобные кресла и кушетки. Жаль только, что умиротворяющая обстановка не соответствовала тому, о чем мы говорили.       Я шел по длинному коридору с высоким потолком, прислушиваясь к своим гулким шагам. Глаза скользили вдоль золотистых стен со странной мозаикой, на которой змеи, медленно извиваясь вдоль стен, пожирали на своем пути попадающихся на их дороге мутантов: детей, стариков, отбивающихся мужчин с оружием, не щадя никого и продолжая двигаться к заветной цели, которой оказалась прекрасная девушка с мутацией на спине в виде полупрозрачных и надорванных крыльев.       Лицо красавицы исказил ужас при виде застывших мозаичных змей. Одной рукой она зажимала рот, а другой прикрывала завернутого в тряпье младенца, руку которого уже обвила змея, которую несчастная еще не заметила. Заканчивалась мозаика этой сценой у моих дверей, перед которыми я застыл изваянием.