***
— Ещё раз, ученик, ещё раз! — немногие слышали в своей жизни то, как Отчаяние повышает голос, и ещё меньше пережили это, но Амиэль сталкивался с этим так часто, что уже почти перестал бояться. — Д-да, учитель! — голос ученика предательски дрогнул, не справившись с нахлынувшим разочарованием и обидой. «Только не плакать, Амиэль, только не плакать! — парень весь напрягся, чтобы ни одной слезинки не выкатилось из глаз. — Собраться, нужно собраться и всё-таки поднять эту тварь!» Лич относился к слезам резко отрицательно, так что если бы он заметил слёзы расстроенного неудачами ученика, то был бы недоволен. А юный маг старался как можно реже разочаровывать учителя. Каждый день, вот уже целый год, Отчаяние действительно учил юношу некромантии, колдовству и разрушению — всему понемногу. А первое, что вбил ему старый некромант, было следующее: «Отринь сомнения и страхи. Бессмертные чувствуют неуверенность лучше, чем собаки — страх. Проявишь неуверенность, дашь слабину — призванное создание использует это в своих целях». Сейчас юному магу необходимо было поднять на ноги умершего от истощения каджита и заставить его киркой разбить камень. Поначалу Амиэля очень сильно нервировало то, что он занимался на настоящих трупах каджитов, но со временем чувства мальчика угасли: он больше не чувствовал к кошкам ни жалости, ни сострадания. «Какое мне до них дело? — успокаивал сам себя маг, — как и где умерли эти бедняги? Они сами виноваты в этом! И это же не я их убил. Так почему бы мне не использовать их трупы? Они явно не будут против», — раз за разом твердил себе маг, не замечая того, как каждый день множество каджитов трудились над созданием Башни Возврата, встраивая уровни машины прямо внутрь одной из трёх башен дворца. Отрабатываемое заклинание было гораздо сложнее предыдущего; магической энергии едва хватало на то, чтобы завершить заклинание до конца, отчего с каждой попыткой он чувствовал настоящую физическую усталость, словно только что пробежал три километра. Но заклинание упорно не хотело срабатывать: труп каджита начинал светиться, пробовал встать, но тут же заново падал. Переведя дыхание, Амиэль почувствовал злобу. «Проклятый комок шерсти! Да поднимайся же ты! Поднимайся немедленно!!!» — мысленно заорал Амиэль, выпустив заклинание в труп. Каджит зашевелился, поднялся на ноги, простоял секунду, а затем рассыпался в прах, ознаменовав этим окончательный провал всех попыток Амиэля. Маг опасливо покосился на скрытое маской лицо учителя, многозначительно молчавшего в стороне. — Амиэль, я уже не раз твердил, что при сотворении заклинаний школы Колдовства необходимо быть абсолютно спокойным! — голос Отчаяния был крайне недовольным. — Произнося заклинания этой школы, ты связываешь себя с трэллом, а он отзывается на твоё эмоциональное состояние. Ты не смог совладать с эмоциями, тем самым уничтожив последнего подопытного. Мне их не жалко, но в реальности ты был бы уже убит! — Я… понимаю, учитель, — потупился Амиэль, снова собрав все силы, чтобы не проронить не слезинки. — На сегодня всё. Ступай и продолжай тренироваться. Завтра ты снова будешь работать над этим заклинанием. На выходе из кабинета Амиэль столкнулся с Катарией, молча прошествовавшей к Отчаянию. Следом за ней вошли Декимиус, Эйвинд и Делвин Алвас. — Добрый день, леди Катария! — поздоровался парень с матерью, получив в ответ лишь сухой кивок. После этого ему пришлось покинуть комнату, оставив членов ордена обсуждать свой «архиважный план». На самом деле Амиэль уже очень давно понял, что его мать на пару с учителем собирались сделать. Впрочем, его ни капли это не волновало: он в это просто не верил. Все знания юного мага в Мистицизме говорили о том, что возврат в прошлое невозможен! Но любопытство так и душило вопросом: «Что такого Катария ищет в прошлом?» — Ну наконец-то! — раздражённо высказался Делвин, едва за Амиэлем закрылась дверь. — В кои-то веки мои просьбы о встрече услышаны! — Да, господин Алвас, — сдержанно отозвалась Катария. — Мы с Отчаянием готовы выслушать всё, что вы хотели нам сказать. «Если это «всё» будет по делу!» — подумал Отчаяние, готовясь к очередному потоку болтовни от самого ненавистного ему члена ордена. Как же он уже заждался того часа, когда этот бестолковый эльф-лизоблюд перестанет быть нужным. Но, к сожалению, он оставался единственным, способным читать двемерские чертежи. — Мне необходимо ещё серебра! — вывалил данмер. — Того, что вы мне предоставили, недостаточно. Осталось собрать ещё две секции, а драгоценного металла для соединения проводящих трубок не осталось. — Мы привезли из Скайрима достаточно серебра, — тон Отчаяния был далёк от радостного. — Согласно вашим же расчётам… — Я говорил милейшей леди Катарии, которая всегда была бесконечно услужлива, что мои расчёты могут уточняться в процессе сборки. Мы могли бы использовать вместо серебра мифрил… — Где мы найдём ещё серебра?! — личу совершенно не хотелось решать проклятые проблемы снабжения. — Не говоря уже о мифриле! — Соберём столовое, — предложил Декимиус, с которым в пылу беседы даже поздороваться забыли. Эйвинд согласно закивал, даром что жрец этого не видел. — В замке его наверняка полно. Качество, конечно, хуже, но и такое подойдёт. Можно ещё порыться в запасниках магов. У них там полно серебряных устройств. — Эйвинд, прошу тебя заняться этим. Постарайся быть таким же убедительным, как и всегда, — кивнула Катария, глубоко вздохнув про себя. Ей повезло, что Декимиус не терял остроты ума, даже будучи слепым. Эйвинд всё также немногословно кивнул, погружённый в собственные мысли, и ушёл. — Декимиус, что вы хотели узнать? — Но я ещё не закончил! — Делвин был возмущён тем, что слепой старик забрал на себя всё внимание. — Закончили, Делвин Алвас, — отрезал Отчаяние. — Возвращайтесь на ваше рабочее место и продолжайте руководить каджитами. Вам нельзя надолго отлучаться. — Да, и то верно! — тут же согласился данмер, испугавшись ледяного тона некроманта. — Уже иду! — Так что ты хотел сказать, жрец? — теперь лич обратил мертвецкий взор на Корнхолда. — Я не отниму много времени у вас, — начал жрец, на ощупь перемещаясь к стулу. — Но хочу предупредить вас об этом генерале, как его звать… — Оринтуре? — насторожилась Катария. — В чём дело? — Пока он следует приказам Лоркалина, но я уже не раз становился свидетелем его протестов. Генерал считает, что Лоркалин позволяет нам слишком многое, и неоднократно просил полномочного представителя избавиться от неэльфов. — И что вы предлагаете, Декимиус? — Катария новости была не удивлена. Что её насторожило, так это то, что Оринтур теперь восстал против ордена в открытую, не таясь за спиной Лоркалина. — Отослать его на Алинор? — Ни в коем случае. Это только спровоцирует его к действию. Рекомендую наоборот, попросить Лоркалина держать генерала как можно ближе к себе, — высказал жрец заранее заготовленный ответ. — Я учту это, Декимиус, — кивнула Катария, положив руку на плечо жрецу. — У вас есть ещё что-то, что мы должны знать? — Нет, леди, не смею более задерживать вас и принца Малеона, — бросил на прощание жрец и удалился, держась вдоль стены. — Мне не нравится прозорливость этого старика, — ледяной тон Отчаяния говорил о его крайней раздражённости. — Откуда он знает моё имя? Это ты ему рассказала, Катария?! — С его логикой и умом мне совершенно необязательно что-либо говорить, — спокойно покачала головой Катария. — И тебе, дорогой Отчаяние, совершенно необязательно делать такой страшный голос. — Не играй со мной, ведьма! — лич подошёл почти вплотную к чародейке, нависнув, словно скала. — Или что?! — вдруг вскинула бровь Катария. — Будешь угрожать убить мальчишку или сразу меня? Я знаю, что ты постоянно ползаешь в ногах у магистра, как пёс, пытаясь убрать меня. Уволь от своих речей, Малеон! — Тебе лучше найти Скелетный Ключ прежде, чем мы вступим в решающую стадию замысла! — ни один смертный не смог бы выстоять, если бы эта ярость была направлена на него. Даже Катария поёжилась, ощущая ужасную ауру, исходящую от лича. — Или тебе придётся отвечать перед магистром за то, что даэдрический артефакт ушёл из-под твоего носа. — Не только моего. Ключ — основная часть нашего плана. Без него мы ничто! Обе наши головы слетят с плеч, коли мы не отыщем его вовремя! — волшебнице не хотелось признавать, что лич в чём-то прав. Более полугода назад неизвестные воры увели Скелетный Ключ прямо из-под носа ордена. Люди Лоркалина перекрыли и прочесали город, но не смогли отыскать пропажи. Удалось только найти тайный ход, при помощи которого злоумышленники проникли в город из-за стен. Катария подняла всю сеть осведомителей ордена, чтобы отыскать хотя бы малейшие намёки на местонахождение Ключа, привлекавшего к себе слишком много внимания всякий раз, как он оказывался в руках смертных. Однако злоумышленник как будто специально не использовал Ключ: не было ни одной большой кражи, взлома укреплённого хранилища или ещё какого-нибудь чуда, на которое мог быть способен только Скелетный Ключ. — Оринтур вместе с тринимитами ещё раз устроил в городе обыск, — слова Катарии поставили Отчаяние на место. — Безрезультатно, как всегда! — Семь месяцев прошло с момента кражи. Естественно, их уже давным-давно нет в городе! — ведьма нервно постукивал пальцами по гладкой поверхности каменного подоконника. — И от Вероломства до сих пор нет вестей. — Что может один босмер?! От коллекционеров что слышно? — Да, мне ответили все, — кивнула Катария. — Но ни один из них не слышал о пропаже ценностей или о появлении ранее исчезнувшего предмета. Ключ похитили явно не ради использования его в корыстных целях. Но для чего тогда? — Меня больше беспокоит, кто это сделал! — Малеон тоже стал ходить по комнате, стараясь не попадать под прямые солнечные лучи. Даже невооружённым взглядом было заметно, что лич усох ещё больше на жарком солнце Эльсвейра. — Я не думаю, что это дело рук наших старых знакомых. Сам посуди: Вероломство покончил с Варди и аврорианцем, и теперь они погребены под завалом в ущелье на востоке; Лаффориэль в Имперском городе; агент Тициан Локус мёртв; Ленколиа со свойственным ему энтузиазмом высекает мелких сошек в Сиродиле, его нечего опасаться. Остаётся та странная девушка… Маринетт вроде, но я ничего о ней не слышала. Вообще ничего. — И ты всё это говоришь мне только сейчас?! — снова вспылил лич. — На сбор информации требуется время. Я склонна думать, что эта кража — дело рук стороннего человека, — проигнорировала выпад ведьма. — А если так, то нашими силами мы не сможем его отыскать! Без магистра — точно. — Нет! — отрезал Отчаяние, ударив кулаком по деревянному столу. — Если магистр начнёт интересоваться Ключом, то это не ускользнёт от глаз его «братии», — презрительно процедил лич. — А если они раскроют его, то нашим планам придёт конец! И вместо того, чтобы сразу бежать к магистру, лучше бы проверила своего любимчика! Ему ничего не стоило унести Ключ и передать тому, кто вынесет артефакт за стены! — Как я тебе уже говорила тогда, сразу после кражи, — в голосе Катарии проглядывалась усталость, — Вероломство наблюдал за Эйвиндом. Мой помощник тут не при чём. А сейчас извини меня, я пойду ещё раз попрошу Вермину о помощи. Возможно, во снах она сможет отыскать пропажу. — Ты ошибаешься, доверяя тайны ордена Вермине или этому норду. Магистру это не понравится. Чем меньше посвящённых, тем лучше! — Отчаяние чувствовал, что этот разговор прошёл совсем не так, как он хотел. — В тебе ни грамма почтения к ордену, который тебя спас! — Заключение в казематах Молага Бала сделали из тебя настоящего параноика, принц Малеон, — зло улыбнулась ведьма, повернувшись перед дверью. Маска лича по-прежнему ничего не выражала, но затихшее дыхание уже говорило о многом. — Не только Декимиус умеет делать выводы. После чего Катария развернулась и резко вышла наружу, торжествующе прошуршав платьем. В этот раз острый язык Катарии нанёс действительно глубокую рану.***
«Как же я устала…» Эта мысль стучала в голове Катарии, словно наваждение. Ведьма вернулась в свой кабинет, надеясь немного побыть одной. Вот уже почти целый год она проводила день за днём, наблюдая за возведением Башни Возврата в Коринфе, чувствуя, что её моральные силы на исходе. И словно в качестве насмешки, судьба наваливала ещё больше испытаний. «Ничего… ничего… — Катария напряжённо постукивала ногтями по каменному парапету балкона. — Уже совсем скоро… скоро я вернусь к вам, мои дорогие». — К-хм, — раздался позади высокий голос Амиэля, — простите за беспокойство, леди Катария, но я… — Я, кажется, просила не беспокоить меня, — холодно прервала сына ведьма. — У меня очень много дел. — Но я всего лишь хотел обсудить с вами один вопрос, касаемо взаимодействия даэдра из разных Планов, — тараторил Амиэль, чтобы успеть всё высказать. — Я знаю, что вы очень много знаете о даэдрических Планах… — Тебе лучше спросить об этом своего учителя, а не меня, — Катария всё также смотрела на Коринф, изредка делая пол-оборота головой, чтобы бросить очередную скупую фразу. — Но это же ради Луция, ма… — Я же просила так меня не называть! — вдруг вскрикнула Катария, растеряв остатки самообладания. Её желанное одиночество было разбито. Затем, вздохнув и умерив нахлынувшее раздражение, Катария поправила ожерелье, расправила и без того аккуратное платье и добавила. — Ступай. Юноша насупился, опустил голову, но уходить явно не собирался. Катария вопросительно выгнула бровь, задавая очевидный немой вопрос. Внезапно Амиэль сжал кулаки и единым потоком выкрикнул: — Да что с тобой такое, мама?! Почему ты так ко мне относишься?! — голос Амиэля перешёл в фальцет. — Будь добр, — процедила чародейка сквозь зубы, — умерь крик… — Не кричать?! — юный маг просьбу матери не выполнил. — Я был так счастлив, когда встретил тебя спустя столько лет, но ты меня даже по имени ни разу не назвала за всё это время! — Не думала, что ты такой мелочный, — скептично заметила Катария, присев на диван и закинув ногу на ногу. Амиэль частенько наблюдал её в такой позе. Она означала, что ей неинтересно слушать собеседника. — Мелочный… ты даже не хочешь помочь мне найти Луция, а ведь он тоже твой сын! — Амиэль ходил по кабинету, размахивая руками от разыгравшихся чувств. — Но я уже понял, что до нас тебе всё равно! Мы для тебя чужие люди! — Не прикрывайся братом, юноша, — Катария своей традиции не изменила. — Ваша самонадеянность и привела вас туда, где вы сейчас. Да и вообще, всё, что ты делаешь, по сути, не имеет значения. Больше Амиэль сдерживаться не мог: гнев клокотал где-то на уровне горла, на глаза нахлынули едкие слёзы, почти сразу испарявшиеся на разгорячённом красном лице. Такой подлости он не ожидал, тем более от матери. Да, никакого намёка на семейные отношения тут и не было. — Не имеет значения?! — фальцетом вскричал он. — Да что тут со всеми вами?! Ты всё время это говоришь, каждый день! Эта фраза появляется почти в каждом диалоге! — Ты что, следил за мной? — насторожилась чародейка, выгнув бровь. — А потом и Эйвинд стал так говорить! — Амиэль не останавливался, продолжая яростно кричать, всё быстрее нарезая круги вокруг стола. — Я знал его раньше: он был добрым и всем пытался помочь, пусть его и не просили! — добавил юный маг. — А как стал общаться с тобой, так тоже всё время твердит это ваше «не имеет значения»! — всё не унимался Амиэль. В конечном итоге он сбил со стола чернильницу, и по ковру разлилось тёмное пятно. Повисло напряжённое молчание, во время которого Катария сверлила взглядом донельзя надоевшего ей гостя. — Мне кажется, тебя стоит уйти, мальчик, — Катария провела с Отчаянием много времени и научилась неплохо копировать его леденящий тон. — Только если ты сама меня выставишь, мама! — последнее слово Амиэль сказал с особенным усердием. — Я этого просто не понимаю! Почему тебе всё это время было всё равно до нас?! Почему ты так относишься к собственным детям?! — Я тебе уже говорила, глупый мальчишка, — Катария встала с дивана, наконец заинтересовавшись беседой, — что дела ордена для меня на первом месте! Когда наш план будет приведён в исполнение, то всё это перестанет… — Иметь значение? — перебил Амиэль. — Конечно, что ещё ты мне могла сказать. Вы все твердите одно и то же, застряв в своём прошлом и даже не задумываясь о том, что происходит сейчас! Что такого в твоём прошлом, что ты сбежала из семьи и бросила собственных детей?! — юноша бросал вопросы в лицо матери, словно оскорбления. — Я вижу, что Отчаяние всё-таки тебе всё рассказал, — внешне Катария была спокойна, но Амиэль слишком хорошо изучил мать, чтобы в это верить. У ведьмы начинало дёргаться правое веко, когда она была на грани потери контроля над собой. — И он после этого смеет упрекать в чём-то меня? — Учитель мне ничего не рассказал, — признался юный маг. — Я не дурак — сам сумел догадаться! Сообразительностью весь в отца пошёл, — Амиэль грубо бросил последнюю фразу матери в лицо, словно тряпку. — Как же меня достала ваша проклятая семейка! — процедила Катария. — Ты хочешь знать, что я такого забыла в прошлом, паршивец?! Мою загубленную жизнь, загубленную твоим отцом, проклятым выродком!!! Амиэль отпрянул, поразившись перемене в настроении матери. За весь год он ни разу не видел, чтобы Катария использовала подобные выражения или так повышала голос. Сказанное им наконец достигло ушей матери. Но теперь ему было интересно: стоило ли? — Я была единственной дочерью одного из коловианских вельмож. У меня была прекрасная жизнь: отец, мать, братья, положение и любимый человек! Но Вителлусу, видите ли, захотелось меня в качестве жены, чтобы породниться с ещё одним влиятельным человеком! И он, как делал это всегда, просто потребовал, а затем купил меня в счёт папиных долгов. Как свинью. Тебе ведь это знакомо, правда же?! — Нет, я не… — хотел было возмутиться Амиэль, но чародейка не дала ему этого. — Эйвинд мне много чего рассказал. Ты такой же самовлюблённый, взбалмошный, разбалованный и попросту жестокий, как и твой папаша. Я не могла долго выносить его общество и не сбежала раньше только потому, что была беременна вами! Мне повезло, что я попала к жрецам Вермины. Они меня приняли в свои ряды и обучили. А потом я встретила магистра Иштвана и Отчаяние! — Катария осеклась, поняв, что сболтнула сгоряча лишнего. — Но… — Амиэль не мог подыскать слов, чтобы ответь хоть что-нибудь. — Отец уже давно умер… — А мне-то какая разница?! — злобно молвила Катария. — Этот ублюдок загубил мою жизнь! Ну ничего, скоро я снова буду дома, скоро я всё исправлю… Скоро… я стану свободна! Пока Катария говорила, её голос становился всё выше и безумнее, а Амиэль отходил всё дальше и дальше к двери. Страшное осознание внезапно посетило его, открыв глаза на мать. — Так вот чего ты хочешь! Но… но ведь нас с Луцием… никогда не будет! — промямлил Амиэль. — Если ты не выйдешь за отца… Ты… ты нас просто сотрёшь?.. — Ради счастья надо чем-то пожертвовать! — даже не моргнула Катария. — Но не переживай, ты об этом даже не узнаешь! — Это жестоко, слишком жестоко… — Амиэль всё пятился и пятился назад, в его глазах появился страх, от былого куража не осталось и следа. — Хотя чего можно было ожидать от человека, спокойно смотревшего, как за одну ночь перебили сотни каджитских детей! — Да как же ты не понимаешь, что всё это… — Не имеет значения. Да, я это уже понял! Никто не имеет значения: ни Эйвинд, ни каджиты, ни Луций, ни я, ни твоя семья! А что будешь делать, если ваш план не сработает, а? После чего Амиэль развернулся и бегом метнулся прочь из кабинета Катарии, хлопнув дверью прямо перед носом рассерженной женщины. Чародейка уже хотела со злости метнуть вслед заклинание, но в этот момент дверь снова открылась со всей силы хилого босмера Димитра, ныне прислуживающего лично Лоркалину. — Димитр! — вскрикнула она, на сантиметр разминувшись с дверью. — А стучать не надо?! — О, боги мои, простите меня, дурака неотёсанного, миледи, — пустился в свои обычные стенания Димитр, — но у нас беда! Вас немедленно требует к себе лорд Лоркалин, ещё раз простите за вторжение! — Никогда одна не приходит… — процедила Катария, поправив выпавшую прядь.***
В то самое время, пока Катария разговаривала с сыном, Лоркалин сидел в своём кабинете, разгребая тонны пергамента. Его решением резиденция была перенесена из Торвала в Коринф, что вызвало просто небывалый шквал возмущения со стороны кабинета министров и прочих альтмерских чинуш. К слову, их было не меньше, чем в имперском аппарате, неоднократно альтмерами и высмеиваемом. Чувствуя скорое завершение плана ордена Пустых Часов, Лоркалин решил всегда находиться подле соучастников, и, во многом из-за отсутствия полномочного представителя в столице Эльсвейра, работа в провинции замерла. Теперь портал работал непрерывно, перемещая между Торвалом и Коринфом всё, что можно и нельзя было перемещать. — Полномочный представитель, лорд Лоркалин! — в кабинет ворвался Димитр. — Срочное дело, портал… — Сколько раз говорить тебе, Димитр, — от резко вспыхнувшей ярости Лоркалин метнул стопку бумаг в сторону, — чтобы ты стучался?! Хватит с меня! Выйди прочь и зайди, как положено! — Но это же срочно, полн… — Живо!!! Димитр вышел из кабинета, а затем раздался громкий стук, как будто помощник со всей силы ломился внутрь. — Войдите! — громко и властно пригласил Лоркалин. — Уже лучше, хотя можно было так не ломиться. Слушаю вас, Димитр. — Полномочный представитель, там портал заработал, и… — затараторил босмер. — И что? — сжимал-разжимал кулаки знатный альтмер, чувствуя подступающее раздражение. Наверняка это очередные чиновники из Торвала, будут снова доставать его «наиважнейшими» вопросами. — Портал часто работает. Почему ты прибежал ко мне? — Да потому что, полномочный представитель, прибыла Верховная Магическая Комиссия прямо с Алинора! — единым духом выпалил Димитр. — Чего?! — чуть не упал от этой новости Лоркалин, вскочив на ноги и бросившись к двери. — Что же ты тут тогда тянешь босмера за уши?! Сразу сказать не мог? — Ну так я же сразу хотел… — начал нудить Димитр, но Лоркалину было не до этого. — Как же они не вовремя! Немедленно предупреди Катарию и Отчаяние! — приказал Лоркалин и выбежал наружу. — Есть!!! — вытянулся Димитр, а как только дверь закрылась, бросил вслед. — Ну конечно, вот так всегда… Сами наворотят, а Димитр виноват, Димитр пусть исправляет…***
Когда Лоркалин вошёл в комнату перемещений, то там уже было многолюдно: помимо него, внутри было восемь альтмеров в роскошных чёрно-золотых одеяниях. У каждого из них на груди висел магический амулет, удостоверяющий их членство в Верховной Магической Момиссии. От вида этих вельмож трепетали самые высокопоставленные и гордые альтмеры, а иногда и теряли головы. Верховная Магическая Комиссия или «филиситы» были особым отделением Талмора, служащим в качестве надзорного органа. Они обладали широким кругом прав, дающих возможности посещать любые магические и не только заведения Доминиона с целью выяснения текущих целей, задач и методов организации. В том случае, если им что-то не нравилось в политике организации, её отношении к государству или ещё какой из тысяч мелочей, то комиссия имела полное право вмешаться в дела, и даже снять с должности руководителя. А поскольку платили им за количество выявленных нарушений, рыскали они не покладая рук. «Как они тут оказались, откуда узнали?! — судорожно размышлял Лоркалин, приближаясь к статным альтмерам. — Но что важнее: что они знают? Нужно что-то придумать, чтобы не дать им увидеть машину в башне!» — Приветствую, полномочный представитель! — коротко кивнул стоявший впереди альтмер, судя по всему, председатель. — Верховная Магическая Комиссия в составе восьми филиситов под председательством Фалиона прибыла расследовать ряд грубых нарушений, обнаруженных в работе руководящих органов Коринфа. — Приветствую, уважаемые члены комиссии, уважаемый Фалион, — спокойно поприветствовал важных гостей Лоркалин. — Будьте добры, поясните: о каких нарушениях идёт речь? — Сегодня будут рассматриваться следующие статьи: «Вмешательство неальтмеров в политику Альдмерского Доминиона», «Проведение несанкционированных магических экспериментов на территории Альдмерского Доминиона», «Доведение ситуации в провинции Альдмерского Доминиона до вооружённого восстания», «Потворство неальтмерским интересам на территории Альдмерского Доминиона», «Сокрытие критически важных сведений», «Неоправданное применение силы по отношению к гражданам Альдмерского Доминиона» и ещё двадцать шесть иных статей, которые были выявлены в ходе рассмотрения рекламации одного из высокопоставленных служащих нашей великой страны! — вся фраза была сказана на едином дыхании, без запинок и подглядывания в тугой свиток, покоящийся в руках председателя. — Рекламации, значит… — пробормотал в сторону Лоркалин. — Интересно узнать, кто же выдвинул против меня и моего кабинета такие серьёзные жалобы? — презрительно бросил он, демонстрируя, что всякие кляузы для него, полномочного представителя, как укусы муравьёв. — Я, полномочный представитель, — голос, раздавшийся прямо из-за спины Лоркалина, застал высокопоставленного альтмера врасплох. — Генерал Оринтур?! — все надежды Лоркалина на то, что ему удастся водить комиссию за нос, рассыпались в прах. Уж генерал-то покажет им всё, что он мог наблюдать в течение года. — Генерал, приветствую, — поздоровался Фалион. — Теперь, когда все члены комиссионного разбирательства на месте, я предлагаю вам, генерал, повести нас и продемонстрировать всё, что, как вы считаете, мы должны увидеть. Полномочный представитель, попрошу следовать за нами. Первым делом Оринтур отвёл спутников прямо в башню, где вовсю кипели работы по сборке машины. Члены комиссии разбрелись по этажам, поражённые размахом деятельности. Оставшись наедине с Оринтуром, Лоркалин свирепо набросился на бывшего подчинённого: — Что это значит, генерал?! Ты решил за моей спиной кляузы писать?! — Я бы не называл весь этот список преступлений кляузой, — не менее презрительно бросил Оринтур. — Лорд Лоркалин, я не раз просил вас одуматься и выгнать неальтмеров прочь из Коринфа вместе с их незаконными двемерскими машинами, но вы игнорировали меня, открыто нарушая кодексы Доминиона и подвергая опасности государственный строй в Эльсвейре. Я более не мог этого терпеть и обратился за разбирательством в Верховную Магическую Комиссию. — Ты тупоголовый, недалёкий дурзог! — воскликнул Лоркалин в бешенстве, понимая, что его загнали в такой угол, из которого ему не выбраться. — Если бы не ты, то Доминион ждал бы настоящий переворот в магии!!! — Теперь это решит комиссия, — непреклонно ответил генерал. — Я верю в её мудрость, как стоит верить и вам, лорд Лоркалин. Хотя я бы на вашем месте сейчас вспомнил о другой вере, — не удержался от надменного высказывания Оринтур. Спустя почти час хождения комиссии по этажам к Лоркалину подбежал Делвин Алвас, которого сопровождал едва поспевавший за ним Фалион. Данмер был чем-то сильно взбешён, постоянно кричал на председателя, отчего у Лоркалина руки опустились совсем. «Этот данмер точно вобьёт последние гвозди в крышку моего гроба», — обречённо подумал альтмер. — Полномочный представитель, что происходит?! — возмущённо пищал Делвин. — Почему по территории, где производится сборка, ходят посторонние?! И почему они отрывают меня от работы? Я не могу ни на секунду оставлять рабочих без присмотра! — Потрудитесь объяснить, что делает данмер, — выделил последнее слово Фалион, — в самом центре дворца? Почему он так вызывающе себя ведёт с вышестоящими альтмерами? И что за чудовищную конструкцию вы встроили в башню древнего каджитского сооружения?! — нейтральный тон Фалиона всё больше и больше окрашивался нотками негодования. — Я, между прочим… — упёр руки в бока данмер. — Помолчи, Делвин, — оборвал его Лоркалин. — Председатель Фалион, Делвин Алвас — один из ведущих учёных в области двемерских технологий. Я санкционировал его исследования по поиску альтернативных источников энергии, основанных на использовании двемерских технологий и… — Довольно, — жестом остановил председатель Лоркалина. — Отметьте в отчёте, что Комиссия обнаружила несанкционированный никакими органами Доминиона аппарат, — обратился он к другому альтмеру-члену комиссии. — А тот факт, что при этом вы сняли с государственных работ множество каджитов, только усугубляет данное нарушение. Ну и, разумеется, вы ни в коем случае не имели права ставить на руководящие должности данмера, а тем более приводить его во дворец. Комиссия также отметит и этот факт. Мы желаем поговорить с остальными неальтмерами, обозначенными в списке, приложенном к рекламации. Лоркалину нечего было на это ответить, поскольку он понимал, что все его оправдания могут повлиять только на судьбу двемерской машины. В этот момент перед комиссией предстал взъерошенный и запыхавшийся Димитр. — Приветствую уважаемую Верховную Комиссию во дворце Коринфа! — низко поклонился он. — Я Димитр, личный секретарь полномочного представителя. У меня есть важное сообщение… — Так озвучьте его громко, секретарь, — предложил Фалион. — Ну, в общем, — замямлил Димитр, смущённый таким повышенным вниманием, — леди Катария узнала о вашем прибытии, уважаемая Комиссия, и с радостью готова ответить на все ваши вопросы в своём кабинете… «Хуже и быть не может», — только и успел подумать Лоркалин, услышав эту новость. Он надеялся, что Катария, узнав о приходе Комиссии, уберётся подальше от дворца. — Какая наглость! — воскликнул один из членов. — Что себе позволяет эта женщина?! — Комиссия сейчас это выяснит, — остудил пыл подчинённого Фалион. — Ведите, Лоркалин. Полномочный представитель плёлся по коридорам к комнате Катарии, словно висельник к эшафоту. На каждый шаг с его носа падало две капли пота, а руки начинали трястись всё сильнее и сильнее. Ведь если Комиссия даст делу ход (в чём он теперь ни капли не сомневался), то начнётся очень громкое и детальное разбирательство, где обязательно всплывёт и его сделка с орденом по атаке на посольство в Скайриме. А это будет расценено как измена, карающаяся магическим огнём. — Сюда, — мрачно ткнул Лоркалин в дверь комнаты чародейки. — Лоркалин, генерал, подождите снаружи, — велел Фалион, и Комиссия вошла внутрь, закрыв за собой дверь. Потянулись томительные минуты ожидания, во время которых Лоркалин придумывал различные пути и способы, как бы избежать наказания за всё это. Спустя почти три часа ожидания, тянувшихся словно Меретическая эра, Комиссия вышла из комнаты в сопровождении мило улыбающейся Катарии. — Комиссия здесь закончила, — отчеканил Фалион. — Куда вы направитесь далее? — поинтересовался Оринтур. — В комнату перемещений, — огорошил всех председатель. — Мы узнали всё, что было необходимо. Соответствующий отчёт будет подан в срок. Ваша рекламация, генерал, отклонена. — Что?! — вскричал генерал, не веря собственным длинным ушам. — На каком основании?! — Комиссия не нашла доказательств ни одного из заявленных нарушений, — совершенно спокойно сообщил Фалион, отчего у Лоркалина готова была отвалиться нижняя челюсть. — Да что с ва… — хотел возмущённо гаркнуть Оринтур, но Катария его опередила. — Димитр, проводи, пожалуйста, членов Комиссии. Они, наверное, устали. Альтмеры покинули ничего не понимающего Лоркалина в сопровождении не менее удивлённого Димитра. Оринтур судорожно дёрнул головой и ринулся вслед за внезапно ушедшей Комиссией, но тут прямо перед ним появился Отчаяние, выйдя из-за угла, как привидение. — И куда же вы так рванулись, генерал? — тихо поинтересовался лич, поскрипывая суставами. — Нам ещё многое предстоит обсудить. — Нечего нам обсуждать! — Оринтур отступил на шаг назад. — Вы меня тут не удержите. — Так уж? — скептично уточнил Отчаяние и метнул заклятье вперёд, опутав им Оринтура. — Что?! Захват ду… В этот момент ледяное лезвие кинжала коснулось горла генерала, навсегда обрезав все звуки. Из разреза хлынула кровь, забрызгав маску Отчаяния. Оринтур осел в быстро расползавшуюся красную лужу, судорожно зажимая рану. Подняв глаза вверх, он с ужасом увидел полные ненависти глаза знакомого босмера. «Сингор!!!» — хотел было крикнуть Оринтур, но вместо этого издал мерзкое бульканье и завалился на бок. В следующее мгновение от тела отделился фиолетовый поток захваченной души, который засосало в чёрный камень в руке Отчаяния. — Мерзкий желтолицый! Ненавижу альтмеров! — процедил убийца. В коридоре стояла звенящая тишина, которую внезапно нарушил громоподобный звук аплодисментов Катарии. На её лице застыла торжествующая улыбка. Она размеренно прошлась мимо поверженного генерала, смакуя триумф. — Душа твоя, Отчаяние, можешь экспериментировать с ней так, как хочешь, — а затем ведьма повернулась к Сингору. — Отличная работа, Ненависть!***
«Да что же за дерьмо?! Куда же я положил свои записи? — метался Амиэль по своей комнате, собирая накопившиеся за год вещи. — Почему всё так сразу? Дурак, вот ведь дурак! Как я мог быть так наивен? Связаться с этими психами была самая плохая идея за всю мою жизнь! Да где же мой сюртук? Сам себе гроб заколачивал!» Затем Амиэль резко остановился, осознав всю бессмысленность собственных действий. Не побежит же он по коридорам с кучей сумок, как Лаффориэль. Осознав это, он схватил со стола заветный сундучок, рядом с которым он обнаружил искомые записи. Теперь настала очередь самого главного его сокровища — из-под кровати он вытащил толстенную Чёрную Книгу и, обмотав её тканью, засунул в заплечный мешок. «Так, а теперь-то что? Нужно как можно скорее убраться отсюда, пока эта Катария не решила раньше срока меня убить! Как же хорошо, что я не выкинул и не потерял камень-ключ от портала в Кватче! Может, всё-таки взять с собой сюртук?.. Если найду портал, то смогу, заменив камень, переместиться прямо в Сиродил…» Амиэль радостно дёрнулся в сторону двери, но резко остановился, поняв, что порталом в комнате перемещений воспользоваться не получится. «Шестнадцать проклятий! Он маломощный! Ему не хватит силы добросить меня до Кватча, да и вокруг этой комнаты вечно вьётся этот Эйвинд. Нужно что-то другое! — напряжённо размышлял Амиэль, застыв, словно изваяние. — Точно!!! Портал в лаборатории учителя! Он как раз недавно его завершил!» Похвалив себя за сообразительность, Амиэль осторожно выглянул в коридор и, не встретив ни души, бросился бегом в сторону западной башни, где и находилась личная лаборатория Отчаяния. Амиэль не знал, что вся орденская верхушка всполошилась приходом Комиссии, поэтому каждый поворот коридора был для него неизвестностью, а каждый встречный альтмер — врагом. Но вот перед ним оказалась до боли знакомая массивная деревянная дверь кабинета его учителя. Амиэль лишь однажды сумел заглянуть туда одним глазком, потому что Отчаяние категорически запрещал кому бы то ни было заходить внутрь. Подёргав за ручку, юный маг даже не удивился, что она заперта. Ещё бы, Отчаяние так дорожил своей лабораторией, что наверняка ограничился не только физическим замком, но и магическим колокольчиком — заклинанием, предупреждающим мага, что к нему кто-то вошёл. Амиэль собрался и, вложив всю имеющуюся у него магическую энергию, ударил по двери отпирающим заклинанием. Замок поддался и щёлкнул, ознаменовав этим успех насквозь мокрого юноши. «Так, Амиэль, успокойся… — глубоко вздохнул парень. — Учитель не успеет прийти быстро, с его-то ногами. Нужно не мешкая открывать портал, пока меня не поймали!» Амиэль сразу забежал внутрь комнаты, захлопнув за собой дверь. Зрелище, представшее перед ним, было страшнее, чем все дикие истории, которые он слышал. Лаборатория Отчаяния была без окон, а единственными источниками света в помещении являлись магические шарики, висевшие под потолком и разливавшие вокруг мертвецки-бледный свет. На множестве столов, расставленных вдоль стен, лежали мерзкие инструменты вроде щипцов, скальпелей или крючьев. В одном углу штабелем были сложены иссушённые трупы каджитов — всё, что оставалось от них после столетий, проведённых в песке. Амиэль уже давно понял, что Отчаяние пытался создать раствор, который позволит сохранять тела, исключив естественное разложение. Для этого он и изучал мумии каджитов. «А вот, кстати, и опытные образцы! — бегло отметил Амиэль, пройдя мимо столика с кучей бутылок и склянок, содержащих различные мёртвые конечности, плавающие в исследуемых растворах. — Чего учитель туда только не намешал! Гадость какая!» Стены лаборатории были увешаны различными артефактами айлейдов, явно привезёнными из самого Сиродила. Коллекционеры отдали бы собственную жизнь, чтобы оказаться здесь. В самом дальнем углу стены Амиэль обнаружил неактивный портал без камня-ключа. Эти кристаллы служат для установки направления перемещения. В данном случае это был камень-ключ Кватча, при помощи которого любой портал переместил бы мага в замок. Амиэль осторожно поместил кристалл в центр и повернул, завершая создание портала. Теперь осталось только оживить его и путь на родину откроется! Световой след от заклинания двигался вслед за руками юноши, рассекая расстояния Тамриэля. Постамент засветился и сверкнул фиолетовыми оттенками. Но вместе с этим в глаза Амиэлю ударил странный блик. Повертев головой, он заметил, что источником была одна из двух посеребрённых перчаток. Амиэль слышал про эти артефакты, которые Отчаяние добыл в древнем айлейдском подземелье в Сиродиле специально ради похищения Чёрного Агата. Правую перчатку Отчаяние всегда носил при себе, а вторую хранил в лаборатории вместе со всеми прочими айлейдскими артефактами. «А почему бы и нет? — про себя ухмыльнулся Амиэль, зачарованно вертя сверкающий артефакт. — Учитель, конечно, всегда относился ко мне хорошо, но не могу же я просто сбежать отсюда и ничего не взять? Думаю, учитель будет в ярости, но у него же останется вторая, так что… скамп, да о чём я думаю?! Эти сумасшедшие решили устроить временной хаос и меня заодно убить!» — Амиэль натянул перчатку, оказавшуюся слишком большой для него, на левую руку, заворожённо глядя на собственное отражение на начищенном серебре. — Так-так-так, кто это тут у нас? — раздался позади угрожающий женский голос. Амиэль подпрыгнул чуть ли не до потолка, обернулся, чтобы увидеть в мертвецком свете Ярость. — Маленький вор забрался в кладовку. — Ой, что ты, Ярость, я тут по поручению учителя… — Не смей мне врать, урод, иначе я выжгу твои глаза!!! — завопила Ярость, а в её ладони заплясали искры. — Подожди-подожди, Ярость, а как же Катария? Она наверняка расстроится, если узнает, что её любимый сын погиб? — нёс ахинею Амиэль, судорожно обдумывая пути к отступлению. Портал был недалеко, но Ярость точно окажется быстрее. — А как же учитель Отчаяние? — Катария велела мне присматривать за тобой, но наказание для вора одно — костёр!!! — завопила она, разжигая шар. — А Отчаяние пусть найдёт себе другую игрушку! Обожаю запах горелого мяса! — Ну ладно, ведьма, ты сама напросилась! — сглотнул ком Амиэль, но угроза была сказана фальцетом, отчего вышло совсем не страшно. — Сейчас я тебе покажу, чему научился! Из фиолетового вихря появился даэдрот, огромный, страшный и голодный. Амиэль, хоть и на девять лет позже брата, но всё-таки научился его призывать. Крокодилоподобная тварь ринулась на Ярость, но та лишь выкинула руку вперёд, и даэдрот исчез в огненном вихре, не прожив и секунды. Взрывная волна отбросила Амиэля на спину, обдав жаром, а заодно учинила в лаборатории такой беспорядок, словно тут стадо дурзогов пробежало. — Плохо учился, — вытаращила глаза Ярость. — Сейчас ты будешь гореть!!! Второй шар уже летел прямо в Амиэля. В последней безрезультатной попытке он прикрылся левой рукой. Однако парень не умер: огненный заряд ударился в перчатку, замер, а затем просто втянулся внутрь. — Ого, поглотил?! — воскликнул Амиэль, вскакивая. — Ну и кто кого теперь, ведьма? Ты мне ничего не сделаешь! — и напоследок даже засмеялся от облегчения. — Да как ты смеешь смеяться надо мной, мелкая шелудивая тварь?! Я зажарю тебя, ты будешь страдать! Может, ты и отобьёшь мои атаки, но я тогда просто уничтожу портал! Амиэль об этом не подумал, и действовал инстинктивно: выкинув вперёд руку, он сделал всё так, как учил Отчаяние, — схватил цель на расстоянии. И хоть он очень много тренировал это заклинание, но не был уверен, что в такой суматохе всё получится. «Ну хоть в этот раз повезло! — спокойно вздохнул Амиэль, держа перед собой в воздухе две бутылки с бальзамирующей жидкостью. — Хотя телекинез всё ещё для меня слишком сложен». — И что ты делаешь, мальчишка? — скривилась Ярость. В её руке появился третий огненный шар. — Ты хочешь потушить мой огонь этой водичкой? — Бальзамирующие растворы делают на спирту, дура, — процедил Амиэль и резко оттолкнул заклинанием бутылки в Ярость. Лабораторию сотряс дикий вопль, когда Ярость объяло синим огнём, она заметалась, корчась и пытаясь сбить пламя с левой половины лица. Юный маг не останавливался и метал склянку за склянкой. Он сам не ожидал такого эффекта, поэтому замер, глядя, как с лица Ярости стекает кожа. В этот момент в лабораторию ворвался Отчаяние, прихрамывая на обе ноги. Придя в себя, Амиэль схватил заплечный мешок и прыгнул в портал, подальше от диких воплей сгорающей альтмерки и не на шутку разозлённого учителя. — Не-е-е-т! — грянул лич, но парень уже исчез. Отчаянию хватило ещё двух секунд, чтобы сплести заклинание и устроить снежный буран в помещении. Сверкнула голубая вспышка, огонь угас, а метель улеглась. Посреди комнаты стояла ледяная статуя Ярости, скорченной в неестественной и жуткой позе. Всё вокруг было покрыто коркой льда, а на полу лежали приличные сугробы. — Я смотрю, ты ещё жива, Ярость! — заметил он, осматривая лабораторию. Махнув рукой, Отчаяние разморозил альтмерку, и та скатилась на пол, тихо постанывая и зажимая отсутствующую часть лица. — Левая перчатка!!! Проклятье, Амиэль, ты ещё за это поплатишься…***
— Вашей подручной занимаются мои лучшие целители, — заметил Лоркалин Катарии и Отчаянию, сидя в его кабинете после того, как Амиэль и комиссия покинули Коринф. — Как это произошло? — холодно поинтересовалась Катария у лича. — Не смог совладать с ученичком? — Это у тебя стоило бы спросить, — злобно прошипел некромант. — Что ты такого ему наговорила? — Я признаю, что сказала ему лишнего, но тебе изначально не следовало его приводить! — Катария снова начала старый разговор. — Подождите, — остановил спорящих Лоркалин. — Какая нам разница до какого-то мальчишки? Ну сбежал он и сбежал. Самое главное, что комиссия нам теперь не помешает. Хотя я по-прежнему задаюсь вопросом, как вы это сделали. — Да, поведай же мне, какую такую магию ты применила в обход приказа магистра? — Отчаяние совершенно не остыл. — Полномочный представитель, я заколдовала членов комиссии при помощи… одного артефакта и магии иллюзий. Теперь они будут говорить только то, что я им приказала, — пояснила Катария, даже не взглянув на лича. — И ты раньше так сделать не могла?! — теперь взорвался и Лоркалин, нанервничавшись за весь день. — Магистр строго запретил использовать магию на альтмерах с Алинора, — снова пояснила чародейка под самодовольное «кх-м» со стороны некроманта. — Но это был крайний случай, иного выхода не было, нужно было выиграть время. — Но теперь с бегством Амиэля всё усложнилась ещё больше, — вернулся в разговор лич, придав голосу прежние интонации. — Его мотивы мне неведомы, поэтому будем считать, что наши секреты, которые он успел выведать за целый год, скоро станут достоянием либо альдмерской, либо имперской разведки. — Согласна. Я думаю, настало время, — сдержанно кивнула Катария. — Время для чего? — Лоркалин чувствовал себя лишним. — Пора заполнить Чёрный Агат, — мрачно проскрежетал Отчаяние. — Мои агенты уже расставили силки вдоль городских стен Бравила, согласно твоим расчётам, — сообщила Катария, поправляя изумруд на шее. — Второе Сердце успешно сегодня опробовано. Мы готовы начать хоть сейчас, но… — Но?! — недобро протянул Отчаяние. — Один из агентов среди стражи сообщил мне, что агент Ленколиа со своей напарницей-ансеем вчера прибыли в Бравил, — Катария была недовольна этой новостью. Ей сообщили это совсем недавно, и она ещё не успела передать её Малеону. — Это не может быть простым совпадением! — вернулся в диалог Лоркалин. — Мне неоднократно сообщали о скрытых агентах Талмора, которых убил агент Ленколиа. Быть может, стоит выбрать другой город? — Невозможно, — отрезал Отчаяние, презрительно хмыкнув. — Мы потратили неимоверное количество времени, чтобы правильно рассчитать все магические формулы и чтобы мелкие сошки всё подготовили. Я отправлюсь сегодня и всё проверю. — Нужно быть вдвойне внимательными, — задумчиво добавила Катария. — Слишком многое поставлено на карту.