***
Герберт и Кармен покинули дом Баума, не добившись ничего сверхважного. Герберт был недоволен сложившейся обстановкой: ситуация в Бравиле была не такой радостной, как он предполагал изначально. И хотя информация об ордене косвенно подтвердилась, но и доподлинно выяснить его местонахождение Герберту не удалось. Так что теперь ему оставалось только сидеть на лавочке около канала, вдыхать смрадный запах нечистот и размышлять о грядущих событиях. — Герберт, — Кармен стремительно подошла к напарнику и в упор посмотрела на него, — разве мы не должны сообщить обо всём тому твоему канцлеру? — Кармен, ты же вроде относилась к «шпионской ерунде» пренебрежительно, — у Герберта не было желания сейчас разговаривать. Ему нужно было хорошенько всё обдумать. — Я по-прежнему к ней так и отношусь, — раздражённо ответила Кармен, скрестив руки на груди, и привалившись к спинке. — Но не можем же мы просто так тут сидеть и ждать чего-то. Не можем же? — уже менее уверенно повторила воительница. «Да что же ты так задумался? — удивлённо выгнула бровь Кармен. — Встреча со старым другом вышла какая-то странная, это верно. Но ты же всегда был человеком действия, а не размышления! Что тебя гложет?» — Да, ты права, — отогнал всё прочее Герберт, встряхнув головой. Он уже успел оценить возможную выгоду от того, что орден всё-таки доберётся до Бравила, и счёл её несоразмерной рискам. — Пошли, попросим бумагу и чернила. Гилгондорин был крайне не рад возвращению гостей, учинивших в трактире разгром. Увидев, как парочку выводят из его заведения, альтмер втайне надеялся, что Расчленитель их убьёт за что-нибудь. Поэтому он выразил всё своё разочарование при помощи кислой мины. Герберт вкратце набросал шифрованное донесение, запечатал его и отправил с первым же курьером в столицу. Способ, конечно, не самый надёжный, но зато более-менее быстрый и не требующий особых устройств. Закончив с корреспонденцией, Герберт вышел из трактира и побрёл по промёрзшим улицам. Кармен осталась внутри, глядя через треснувшее стекло на спину уходящего. Она, конечно же, догадывалась, куда и зачем Герберт отправился под самое утро. И хотя солнце едва взошло, многие уже покинули дома в поисках лишней монетки, куска заплесневелого хлеба или мусора. Кармен спать не хотелось; она всё никак не могла выкинуть из головы мысли о Герберте, но просто не знала, как и чем могла ему помочь. Сколько бы она не пыталась проникнуть в душу вампира, с виду простую и прямолинейную, столько же раз натыкалась на непреодолимый барьер. Казалось, что мечник упорно избегал любых попыток кого-то заговорить конкретно о нём. Тяжело вздохнув от осознания собственной беспомощности, Кармен села на кровать и тут же вскочила, почувствовав, как мерзкие насекомые перебрались на неё. — Да вы издеваетесь… — протянула Кармен, устав злиться, расстраиваться и накручивать себя.***
Герберт стоял в тени под навесом и досадливо морщился. Он слишком задержался за чаем у Варди и пропустил очередную кормёжку, а тут ещё, как назло, кончились его «консервированные запасы». Конечно, если он сейчас выйдет на солнце, то эффект будет не такой, как на мосту в столице, но ожоги, облезающая кожа и «наиприятнейшие» ощущения ему обеспечены. Но не это заботило его, а Варди. Точнее, даже не Варди, а сам Герберт. С момента их расставания прошло полтора года, в течение которого они ни разу даже не обменялись письмами. И вот теперь Герберт впервые за долгое время вспомнил про то, что он чувствовал, уезжая из Танета в столицу. Он вспомнил, как ему не хотелось покидать новых друзей, чтобы помочь Зафер, как мучительно было выбирать. А единственное, что он почувствовал теперь, — разочарование от бессилия Варди. «Неужели я так изменился? — озадаченно размышлял Герберт. — Прошло-то всего каких-то полтора года, а вид воскресшего Варди меня даже не обрадовал… Так! Ну-ка хватит думать об этом! Самокопание и размышление над собой ещё никого не доводили до хорошего! Вон у Лаффориэль сколько морщин. Нужно просто дальше делать своё дело, ведь от меня зависит безопасность целого государства!» — уводил свои мысли в сторону Герберт, когда внезапно одно событие заставило его сконцентрироваться на происходящем: — Даэдрот меня задери… Какого?! По улице мимо него шла, переступая через лужи грязи и стараясь не запачкать платье, Катария. Чародейка делала это так непринуждённо и неприкрыто, как будто вышла на пикник, а многочисленным прохожим было интереснее смотреть на её грудь, а не на неё. Разумеется, Герберт не стал медлить и бросился на врага, на ходу оголяя клинок. Чувствовалось сильное жжение, словно бы вампир держал руку слишком близко к огню. Но вытерпеть такое было можно. А меж тем Катария достала из ящичка сферу, наполненную ядовито-зелёным туманом, и глянула в упор на приближающегося Герберта. Внезапно сфера слетела с рук чародейки, зависла в воздухе между её ладонями, а затем из неё расползлось во все стороны густое облако зелёного тумана. «Нет! Только не… кровь! — успел подумать Герберт, но внезапно все мысли в голове просто исчезли, заменившись одной. — Кровь… Что за скамп?! Кровь… Что происходит?! — вампир ударил себя по лицу, но навязчивая мысль засела в мозгу, как гвоздь. — Надо держать в руках… кровь! Такую сладкую кровь!!!» Катария перестала интересовать его, зато на глаза вампиру попалась молодая девушка с корзинкой овощей. Стоя по пояс в тумане, она бешено водила пустыми глазами. Герберт подскочил к ней быстрее молнии и наотмашь ударил клинком по шее. Кровь фонтаном брызнула из разреза прямо в жадно подставленный рот вампира. Едва заклинание сработало, из фиолетового вихря телепортации вышел Отчаяние с Агатом в защищённой перчаткой руке. От тела растерзанной вампиром женщины отделились тонкие ниточки полупрозрачной субстанции и, словно мотыльки к огню, полетели к Агату. — Прошу, простите меня! — тихо прошептала Катария, прикрыв глаза и сосредоточившись на сфере.***
Каждый Тирдас Варди ходил в местный храм, чтобы жрецы, владеющие магией Восстановления, продолжали пытаться вылечить его глаза. Но раз за разом попытки себя не оправдывали. Похоже, что слепота Древнего Свитка была необратимой. Правда, в этот раз он пришёл несколько раньше, поэтому зашёл в самый разгар проповеди. — Да поможет Стендарр тем, кто сам себе помочь не в состоянии… Варди сидел в последних рядах, когда на него накатило странное ощущение. Внезапно всё отошло на второй план, превратившись в неконтролируемую ярость, стало тяжело дышать от ненависти на всех, пальцы резко впились в спинку передней скамьи. Конечно, Варди не мог видеть сидящего напротив, но знал, что он заслуживает медленной смерти. Слепому захотелось прямо сейчас схватить неизвестного за горло и задушить, и Варди стал водить руками перед собой в поисках шеи врага. Зато вот другой посетитель справился с этой задачей куда быстрее: Варди повалили на пол, и чьи-то пальцы впились в горло. Варди стал яростно отбиваться, вцепившись в лицо противнику, в голове кипела ярость и желание расквитаться. Внезапно хватка напавшего ослабла, и он упал, отпустив Варди. Парень почувствовал, как на него потекла горячая кровь. «Ах… кто-то убил его и опередил меня… Не прощу этого… не прощу!!!» — голова Варди раскалывалась от ярости за то, что кто-то отнял его добычу. Вскочив на ноги и оскальзываясь в крови, Варди стал шарить руками в пустоте, надеясь отыскать новую жертву. — Покажись, тварь, где ты? Я вырву твои глаза! — орал Варди. — Сам ты в себя вряд ли придёшь! — воскликнул знакомый женский голос. В следующее мгновение плечо Варди уколол кинжал, и всё тело наполнилось тяжестью веков, ноги начали заплетаться, а думать становилось тяжелее. Спустя пару шагов и шальных мыслей сознание окончательно покинуло тело, и Варди упал. — Так, с тобой разобралась, теперь ваша очередь! — загадочная девушка повернулась к сражающимся прихожанам, некоторые из которых уже бежали к ней. Вопли сотрясали стены священного храма, стоял неистовый грохот и звон, слышался противный хруст, удары, чавканье и шлёпанье, плескалась какая-то жидкость. Вся часовня погрузилась в беспросветное насилие. Незнакомка была без оружия, однако в руке блеснул шар призыва, после чего материализовался даэдрический лук, переливающийся и нереальный. Волшебница отскочила ещё на шаг назад и оттянула тетиву, на которой тут же появилась призванная стрела. — О нет, ребятки, — насмешливо бросила девушка, — этого парнишку я первая завалила, так что он мой. Внешний вид дамы, без сомнений, приковывал бы к себе взгляды. Длинные, ниже лопаток, волосы были стянуты в косу, фигурка, от пяток до шеи, облегал кожаный доспех черноватых оттенков, за пояс был заткнут кинжал. На лице играла презрительная усмешка уверенного в своих силах человека, а взгляд отражал предельную сосредоточенность. — Ну давайте! — огрызнулась девушка. — Эльза всех обслужит!!! Благо, в храм вход с оружием был запрещён, так что прихожане колотили друг друга кулаками и пытались выколоть глаза. Едва безумец подошёл ближе, как переливающаяся стрела проткнула его сердце. Эльза сразу же вытащила ещё одну стрелу и выстрелила в следующего. «Так, призванного оружия хватит минут на десять. А вместе с зельями магической энергии меня хватит призывов на двадцать… вполне сойдёт. Эх, надо же было именно сегодня выйти из дома без стрел, — посетовала Эльза. Физическим луком она не пользовалась давно, полагаясь на призванный, а вот настоящие стрелы использовала частенько. — А, ладно, так разберусь!» На пути яростно сражались на полу два имперца, мутузя кулаками друг друга так сильно, словно перед ними враг всей жизни. Лучница, недолго думая, выхватила две стрелы и одним выстрелом положила конец их драке. Сбоку священник только что размозжил голову отчаянно царапавшейся старушки об алтарь Мары, но не успел перейти к следующей жертве, потому что его сердце пронзила стрела. Сзади слышался стук каблуков, и Эльза развернулась, одновременно натягивая тетиву. Кончик стрелы направился прямо в сердце стремительно приближающейся прихожанки. И вдруг незнакомка застыла, словно бы под действием паралича. Только глаза бешено бегали из стороны в сторону, а спокойствие, сопровождающее девушку на этом побоище, сменилось паникой. Это продлилось ровно секунду, после чего рука дёрнулась вправо, и стрела пробила плечо прихожанки. Но обезумевшая словно и не заметила этого. Не обращая внимания на кровоточащую рану, она попыталась вцепиться в горло Эльзы. Лучница еле успела выставить перед собой лук, после чего началась борьба. Прихожанка давила на лук, Эльзе приходилось отступать, чтобы не упасть. «Проклятье! Опять эта дрянь… Как не вовремя! Так… спокойствие. Как с тем детиной в Данстаре…» — встряхнула головой Эльза, прогоняя внезапно нахлынувший ступор. Лучница резко шагнула в сторону, а безумная, продолжая рваться, слегка провалилась вперёд. Развернувшись на каблуках, Эльза полукругом разрезала воздух кинжалом (выхваченным свободной рукой из-за пояса) вместе с шеей противницы. И всё же её рука на секунду, но дрогнула. «Пора с этим заканчивать… поскорее!» Заняв выгодную позицию для стрельбы, Эльза убивала одного за другим, планомерно зачищая помещение храма. А сражающимся прихожанам было плевать на то, что их убивают, и вскоре храмовое помещение, которое всегда служило местом мира и спокойствия, опустело. — Так, с этими чудиками разобрались, теперь надо куда-то деть тебя, — незнакомка задумчиво осмотрелась и приметила кладовку в дальнем конце храма. — О, отлично подходит! Да что же ты какой тяжёлый-то, Варди?! Затащив бессознательного парня в кладовку, лучница закрыла дверь, а затем заблокировала ручку метлой снаружи, чтобы Варди уж наверняка не выбрался. — Ну всё, тут закончили, — удовлетворённо заявила Эльза, подбоченившись. — Так, а теперь нужно разобраться с этим зелёным туманом. Скорее всего, это та ведьма, Катария, и логичнее всего ей быть в центре города, откуда можно дотянуться заклинанием до каждой окраины. Эх-х-х-х… — тяжело вздохнула незнакомка, — опять придётся прорубаться сквозь толпу, прямо как тогда с бастующими в Хегате. «Только бы снова эта дрянь не приключилась…» — мысленно добавила она про себя.***
Баум сидел дома в любимом кресле, когда волна иллюзии пронеслась сквозь него. Каждый маг иллюзий знает, что заклинания, воздействующие на разум, не действуют на существ, чья сила воли достаточно мощна для сопротивления воздействию, на нежить, потому что у них не на что воздействовать, на машины двемеров, потому что они неживые, и на даэдра, потому что сила их разумов настолько велика, что не поддаётся иллюзиям. Поэтому аврорианец лишь зарычал, когда кто-то попытался влезть в его мозги. Баум поднялся с кресла в отвратительном настроении и с желанием разобраться с тем, кто его поднял. Снизу уже раздавался грохот и крики подчинённых. Спустившись, Баум обнаружил сражавшихся, словно звери, людей. Терпеть такое в своём доме он не собирался, так что наглядно разорвал на куски двух дерущихся, но остальные даже не обернулись в его сторону. Кто-то, потеряв остатки разума, бросился на Баума, но тоже пал. В результате аврорианец просто испепелил всех находящихся в комнате, чтобы больше никто на него не лез. Даэдра поднял с пола булаву одного из погибших и, прежде чем выйти на улицу, добавил: — Легковата. Снаружи творилось скамп знает что. Обезумевшая толпа убивала всё, на что натыкалась, и всем, что могла найти. Стражи рубили горожан и друг друга мечами, мясник носился с топором наперевес, алкаши кромсали друг друга бутылочными осколками, нищие перегрызали глотки немногочисленными зубами, а девушки душили собственных детей платками. Баум одобрительно покивал, наблюдая за действом, однако подобное поведение смертным было несвойственно. Кроме того, аврорианец чувствовал, что, помимо магии школы Иллюзий, присутствует ещё что-то… чьё-то колдовство. А присутствие нежити Баум мог учуять даже отсюда. «Отчаяние здесь!» — понял даэдра, оглядываясь по сторонам. Пусть даже все его бандиты оказались бесполезным мусором, такой шанс он упустить не мог! Какой-то безумец бросился на него с диким воплем, размахивая молоком. Баум взмахнул слишком лёгкой булавой, и на месте головы бедняги осталось месиво. И вдруг Баум заметил, что после смерти из тела бедняги в воздух просочилась некая переливающаяся волна, из других мёртвых тоже. Убив ещё пару напавших, а затем ещё одного просто так, Баум заметил, что все души, повинуясь магии, направляются к площади в нескольких кварталах к северу. «Силки, умно. Он расставил их вокруг города, — догадался Баум. — Жалкие смертные будут убивать друг друга, а ты будешь собирать их души… Я просто буду следовать за душами». Вспыхнула молния, окружив Баума кольцом разрядов, и аврорианец рванул с места, раскидывая сражающихся. Огромными шагами он преодолевал заваленные трупами кварталы, следуя за потоком душ. Их были десятки и сотни: мужчины, женщины, животные и дети — все падали замертво в грязные ледяные лужи от рук собственных друзей и родных только для того, чтобы отдать души Агату. Впрочем, Баума совершенно не волновала чудовищность происходящего — он видел вещи и похуже. Сейчас ему было достаточно только следовать за душами.***
Когда волна зелёного тумана накрыла гостиницу Кармен, располагавшуюся за несколько кварталов от центра города, сама воительница сидела в номере и придумывала письмо, которое отправит на родину. Внезапно она почувствовала невероятный приступ ненависти к мужскому населению, да и к женскому тоже… Появилось безграничное желание кого-нибудь убить. Но последний год прошёл для Кармен не впустую. Она сразу поняла, что кто-то воздействует на её разум, чего она позволить не могла. «Спокойствие! Я же обещала себе измениться! — воительница встала на колени и сконцентрировалась, как её учил дедушка. — Ничто не может сломить волю ансея. Я абсолютно спокойна, я собрана, я не испытываю ненависти! Моя воля — мой клинок, моя верность — мой щит, моя храбрость — моя опора…» — Кармен проговаривала про себя заветные слова кодекса, которым её обучил Алонсо, успокаивая сознание. Спустя несколько секунд убийственные желания ушли. Кармен этого знать не могла, но во всём городе, возможно, только у неё одной хватило бы силы воли, чтобы не дать заклинаю мастера иллюзии сломить свой разум. Тренировки ансея закаляли волю посильнее самых тяжёлых жизненных испытаний. В запертую дверь ломились с неистовой силой, а снаружи словно Боэтия поразвлекался. Кармен глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Она не колебалась с решением ни секунды и просто должна была добраться до корня проблемы. В этот момент она увидела, как по направлению к центру города текут по воздуху странные фиолетовые ниточки. «Что бы тут ни происходило, мне необходимо следовать за этими штуками, — решила Кармен. — Я должна разобраться с тем, кто устроил эту чудовищную резню! Надеюсь, с Гербертом всё в порядке», — Кармен решительно распахнула окно, материализовала шехай и спрыгнула вниз. Несколько безумцев бросились на неё, но разлетелись, как листья, от мощного силового удара — нового приёма с шехаем, который Кармен выучила. Воительница твёрдо решила, что добавлять крови этому безумству не будет!***
Шёл снег… ледяные хлопья падали прямиком из серого неба, словно убегая от его всепоглощающего уныния. Но земля, конечная цель их бессмысленного падения, была ничуть не веселее. В момент активации заклинания Сердца Кошмара на площади находилось больше сотни человек, включая стражу, наёмников и ранних путников. У простых людей, вышедших за покупками, не было и шанса против вооружённых солдат, учитывая, что каждый ополчился на каждого. Хватило всего десяти минут, чтобы больше половины присутствовавших там пало. Снег, словно пожалев о том, что спустился с небес, немедленно таял в лужах горячей крови, пропитавшей грязные, разбитые дороги. Не желая опускать глаза на залитую горем землю, Катария глядела на недоступное серое месиво облаков и мечтала, чтобы эти звуки наконец стихли. «Простите меня, это всё во благо мира! — твердила Катария, понимая, что яростные крики постепенно стихают. — Едва мы преуспеем, всё это перестанет иметь значения и вы даже ничего и не вспомните!» Неподалёку от поддерживающей заклинание Катарии парил в нескольких сантиметрах над землёй Отчаяние. Левитация отнимала магическую энергию, зато не нагружала ноги. Стоило ли говорить, что картины смертоубийств вокруг совершенно не трогали лича. На небольшом раскладном столике справа покоился Чёрный Агат, непрерывно втягивающий в себя десятки душ. Но мирная, в понимании Отчаяния, идиллия была грубо нарушена Баумом, внезапно вырвавшимся на площадь. — Ты?! — вскричал Отчаяние, приготовившись к бою. — Ты должен быть мёртв! — Ты тоже, — Баум метнул молнию в лича, но она разрядилась о волшебную перчатку Отчаяния. В сторону Баума полетели ледяные иглы, раскалывавшиеся об Оберег аврорианца, затем Отчаяние поднял настоящий буран, снизивший видимость, и оживил несколько мертвецов. Восставшие окружили ведьму и артефакт, заслоняя телами. — Катария, я им займусь, — сообщил Отчаяние ведьме. — Не прерывай ритуал и не вмешивайся! Он мне не ровня. — Поняла… — ответила Катария, беспокойно оглядываясь. Но вступить в бой ей всё-таки пришлось, потому что, следуя за душами, на площадь прибежала Кармен, сходу сообразив, что тут происходит, где враг и кого надо рубить. — Так я и знала, ведьма, что это ты! — раздался голос Кармен, вышедшей из-за угла. — Ты не под властью Сердца, — удивлённо отметила Катария, положив руку на шар. — Это невозможно! Даже Лаффориэль не могла сопротивляться кошмарам! — Ни одному мужику не под силу задурить мне голову! — невпопад заявила Кармен, но для точности добавила. — Бабе тоже. Особенно такой раскрашенной! И вообще, я ансей — моя воля сильнее твоей! Аврорианец вновь бросился вперёд, готовясь размозжить гнилой череп лича. Отчаяние сосредоточился на сомкнутых ладонях и, когда до даэдра оставалось всего пара шагов, выпустил из рук потоки льда и шторма. Несмотря на всю тяжесть воина Меридии, набегающий поток, подобно лавине, сбил его с ног и отбросил назад, покрыв броню коркой льда. Но в последний момент аврорианец выпустил огненный шар из ладони. Раздался взрыв, из которого вылетел Отчаяние со слегка обугленными одеждами, следом из дыма вырвался Баум, весь покрытый инеем и грязью. — Так уж и не ровня?! — рыкнул Баум. «Баум? — собралась с мыслями Кармен. — Точно, он же даэдра… Он слишком силён для магии смертных. Теперь у меня есть преимущество…» — Ко мне!!! — воззвала Катария к шару. Мимо ведьмы пронеслась тень, разрезая снежинки росчерками меча. Кармен едва успела поставить блок, прежде чем вампирий клинок приблизился к её шее. Герберт, отскочив на шаг, снова ринулся на воительницу. За его движениями было сложно уследить, но Кармен пока успешно отбивалась. По тому, как вампир яростно атаковал, едва защищаясь, Кармен сделала вывод, что Катария не управляла им напрямую, а лишь призвала к себе, чтобы натравить на ансея. — Герберт, приди в себя! — крикнула Кармен, но ничего не произошло. Впрочем, иного она и не ожидала, иначе это было бы слишком просто. Вид залитого кровью товарища вызывал тошнотворное чувство. — Я не хочу тебя ранить! «Ах, бездна! Я так долго не смогу. Герберт быстрее меня… Я, конечно, могу просто перерубить его… то есть нет, не могу. Нужно скорее снять это проклятье!» Но проблема была не только в силе Герберта. Вампирий клинок потихоньку вытягивал силы из воительницы, а значит, она скоро должна была просто пасть от изнеможения и кровотечения. Кармен собрала шехай и выпустила его в виде простой ударной волны, откинув Герберта прочь. После этого она резко дёрнулась к ведьме, но вампир уже снова готовился к атаке. — Как же вы не понимаете?! Почему сопротивляетесь?! — вдруг заговорила Катария, обращаясь к сражающимся, словно проповедник. — Орден Пустых Часов стремится сделать наш мир идеальным! Мы хотим освободить его от войн, голода, расизма, несправедливости и горя! Герберт и Кармен кружились вокруг Катарии в безумном танце, за которым наблюдало несколько десятков пар пустых глаз немых охранников. Редгардская воительница обратилась во внимание, ища способ дотянуться до ведьмы. А последняя и не думала останавливаться. — Ежедневно политики, психопаты и сектанты стадами забивают невинных людей! Богатеи и дворяне считают себя всемогущими только благодаря семье или накопленному богатству. Разве это справедливо?! — продолжала проповедовать Катария. Удивительно, но даже за грохотом битвы аврорианца и лича её голос был отчётливо слышен, словно усилен магией. — Все, кто умрут сегодня, вернутся к жизни! И когда наш великий план осуществиться, нам всё простят и все всё забудут! Но почему вы мешаете нам? Противостояние Кармен и Герберта подходило к логическому завершению — воительница выдыхалась, а решения проблемы всё не находилось. И чаша её терпения переполнилась. «Как же меня достала вся эта ситуация! — чуть ли не орала Кармен. — Ты мало того, что слепой, так ещё и тупой! Ну вот почему мы всегда попадаем в такие ситуации?! Мне… уже тяжело поднимать руки…» — Да как же вы не понимаете?! — Катария вся покрылась испариной, но всё равно не замолкала. — Вы мешаете сами себе! Когда мы достигнем результата, все, кто несправедливо пал, вновь воскреснут и ничего не будут помнить! Кармен, прошу, пойми же, мне тоже жаль, что великого мастера Алонсо больше нет, но ты ещё можешь вернуть его! И Зафер тоже! Эйвинд понял наши цели и… — О Руптга, да заткнёшься ты или нет?! — взвыла Кармен, устав от сектантского бреда. Она уже пропустила несколько ударов, прошедших слишком близко от неё. Порезы кровоточили, меч Герберта впитывал крупицы крови, отчего вампир становился всё сильнее и яростнее. Воля к сражению, как и шехай, Кармен слабели, и в один момент колющий удар Герберта прошёл мимо блока. Кармен отскочила назад, чувствуя, как под рубашкой течёт кровь, забирая остатки сил и без того истощённого тела. Следующая атака Герберта была отбита, но Кармен завалилась назад и упала, сев в грязь. А Герберт уже нёсся, замахнувшись мечом. «Не успею… — пронеслось в голове воительницы. — Ну почему у нас всё так сложно?!» В этот момент прямо перед лицом Кармен пронеслась фиолетовая переливающаяся стрела, пронзив предплечье Герберта. Казалось, вампир даже не заметил этого и обернулся на нового врага. Магия Катарии явно очень сильно снизила его умственные способности — Кармен ждать не стала. Она собрала шехай для последней атаки, а затем выпустила его. Волна смела Герберта в воздух и отнесла в сторону, проломив хлипкую стену барака. Если после этого вампир и остался в сознании, то сражаться вряд ли бы продолжил. Кармен вернула шехай в руку и стала искать глазами внезапного спасителя. — Эй, подруга, — игриво крикнула Эльза, — давай-ка немного уравняем шансы, а! — Я… только за! — Кармен тяжело поднялась на ноги и выставила шехай вперёд. — У неё одни мертвяки! — Какого скампа?! — воскликнула Катария, не убирая рук от шара. — Опять ты! Не думай, что сможешь одолеть меня так же просто! Безразличие, разберись! И тут рядом с волшебницей, развеяв заклинание невидимости, появился чернокожий воин с мечом наготове. Эльза сразу поняла, что этот монстр остался полностью на ней. — Да, — кивнул он и рванул с места. — Эй, ты, беги!!! — изо всех сил крикнула Кармен. — Вы, убить её! — приказала Катария мертвецам, и те дружной толпой потопали на еле стоящую на ногах воительницу. — Да вы издеваетесь… — прошептала та, снова готовясь к бою.***
Когда Отчаяние откинул Баума при помощи ледяного вихря, только чудо (а может, и тайная помощь от Меридии) уберегло Баума от падения прямо на Агат. Гигант приземлился так близко от смертельного камня, что на мгновение в жестокой душе аврорианца промелькнул страх. А в аврорианца уже летели ледяные копья и сгустки ледяной пыли. Немая битва двух монстров продолжилась. — Восстаньте!!! — возопил Отчаяние, поднимая ещё больше мёртвых. — Посмотрим, как ты справишься, аврорианец! Тут и там умерщвлённые жители Бравила стали подниматься и кучно наваливаться на Баума. Баум с диким рёвом раскидал мертвецов в стороны и кинул булаву с такой силой, что она могла убить кабана. Отчаяние получил булавой по туловищу и шмякнулся оземь, отлетев на пару метров. Оружие застряло оголовьем в грудной клетке, впрочем, не доставляя особых неудобств. Снова воспарив над землёй, Отчаяние с сожалением посмотрел на торчащую из груди рукоятку, а затем с удовольствием на то, как орда мертвецов теснит аврорианца прочь от площади в сторону канала. «Этот даэдра оказался сильнее, чем я думал, но всё равно недостаточно для меня. Я одолел в битве Оззозахара! — за время небольшой передышки, лич вновь собрал магическую энергию для очередной атаки. И тут он заметил, что Агат начал переливаться. — Наконец-то! Можно уходить… Хотя, почему бы не решить две проблемы разом?!» Отчаяние поднялся в воздух, собрав всю свою мощь, и ринулся на отбивающегося от нежити аврорианца. Вокруг последнего уже набралась порядочная куча вторичной мертвечины. Лич разогнался, насколько смог, а затем выпустил снежный буран в копошащуюся кучу. Потерявший равновесие Баум поскользнулся на краю обрыва и полетел прямо в канал вместе с почти живыми противниками. «Вода вряд ли его убьёт. Этот даэдра наверняка знает заклинание дыхания под водой, — задумчиво смотрел лич на бурлящую воду. — Нет, я туда не полезу…» — Вперёд, убить его! — приказал он, и орда трупов волной ринулась прямо в канал. После того, как в воде стало больше мертвецов, чем рыбы, Отчаяние ухмыльнулся и направил поток льда на отвесный илистый берег и небольшой пирс, покрыв их слоем снега и наледи. «Посмотрим, сможешь ли ты выбраться теперь, аврорианец, — обессиленный лич похромал к Агату. — Нужно проверить, как там эта неумеха Катария. И почему магистр дал свиток возвращения этой дуре?!»***
Осознав, что из двух женщин опаснейшей выбрали именно её, Эльза на секунду даже обрадовалась. Но увидев, что в её сторону несётся на всей скорости Безразличие, которого никто не мог одолеть, она здраво решила отступить и тянуть время в надежде на решающий удар. Подпрыгнув, она буквально влезла по стене на балкончик, откуда уже вела лестница на крышу. Обернувшись, Эльза выстрелила в преследующего её редгарда, однако тот просто отбил стрелу мечом. Безразличие подпрыгнул, и, взбежав по стене, влез на тот же балкончик. Лучница поспешила ретироваться, побежав по скрипящим ступенькам на следующий этаж. «Он просто нечеловечески силён! Почему этот редгард не под действием заклинания Сердца Кошмара? — быстро анализировала Эльза. — Катария — хозяйка Сердца, на неё заклинание не должно действовать; Кармен — ансей, а их воля, закалённая тренировками, не поддаётся иллюзиям; Отчаяние — лич, на них вообще мало что по-настоящему действует; Баум — даэдра, а со мной всё и так ясно! Но почему Безразличие?!» Безразличие решил сократить путь и сразу запрыгнул на следующий пролёт, оказавшись прямо у Эльзы за спиной. Та почувствовала приближение затылком, и, не глядя, выстрелила назад. Стрела прошла мимо, а вот меч редгарда — нет. Эльза приняла его на лук, а затем пнула преследователя, тут же оттянула тетиву и выстрелила снова. Безразличие отскочил и снова стал наступать. Эльза снова начала взбегать наверх, попутно отстреливаясь, но вскоре лестница кончилась третьим этажом и покатой односкатной крышей, покрытой скользкой черепицей. Дальше бежать можно было только на крышу, а соседнее здание было слишком далеко. Безразличие выскочил на третий этаж, увернувшись от ещё одной призванной стрелы. И тут срок действия заклинания истёк, и лук испарился. Осознав, что она не успеет призвать его снова, Эльза вскочила на хлипкие деревянные перила и перепрыгнула на крышу. Черепица была скользкая и вываливалась. Выломав кусочек крыши, девушка запустила им в Безразличие, которого это нисколько не затормозило. Впрочем, скользкая черепица оказалась и для него задачей повышенной сложности. Первой на самый верх вскарабкалась Эльза, только чтобы понять, что дальше идти некуда. Она призвала лук, чувствуя, что её хватит ещё призыва на два. На Безразличие посыпался град стрел, но тот даже на скользкой крыше умудрялся спокойно и бесстрастно от них уклоняться. И тут краем глаза Эльза заметила, что Отчаяние уверенно возвращается к Катарии, а это значит, что ослабшей Кармен теперь совсем будет туго. Раздался хруст: Безразличие использовал меч, чтобы взбираться по черепице, втыкая его в крышу. И вот он ровно встал прямо перед Эльзой. «Ах, Ситис, неудачно! — воскликнула про себя девушка. — Что же делать? Куда бежать? Эх, если не выйдет, то меня убьёт этот монстр, — несмотря на патовую ситуацию, мысли Эльзы были ясны и спокойны. — Сейчас самое главное — держать себя в руках». Безразличие рванул вперёд, выставив вперёд клинок. Эльза глубоко вздохнула, успокаивая сознание, а затем ринулась в сторону края крыши, где внизу лежали десятки трупов. Разбежавшись, насколько можно, лучница сиганула с крыши, в полёте оттягивая тетиву.***
«Тяжело… устала… Но я не сдамся, никогда не сдамся! — сила воли Кармен перерождалась в физическую силу. — Ради дедушки, Зафер, ради Герберта! Я не могу представить, как он будет винить себя за произошедшее, поэтому мне придётся разобраться здесь со всем!» Кармен казалось, что ещё секунда и она упадёт навзничь без сил, но отпустить врагов просто так было бы непозволительно. Но едва она прорвалась дальше, как на неё обрушился град ледяных стрел. И вот уже рядом с Катарией стоял Отчаяние. С таким противником воительница бороться не собиралась. — В чём дело, Отчаяние? — процедила Катария, вся покрытая потом. Прядь волос прилипла к лицу, а тушь давно растеклась. — Мы закончили здесь. Агат полон, — сообщил Отчаяние удовлетворённым голосом. — Наконец-то! — вздохнула Катария. — Пошли скорее отсюда! — Подожди-ка, Катария, — остановил её лич. — У нас ещё есть дела. Я похоронил аврорианца под толщей льда. Осталось только разобраться с ансеем и лучницей и можно будет возвращаться. — В этом нет необходимости! Магистр ясно дал… — Отпустить этих смертных, чтобы они снова помешали нашим планам?! — воскликнул Отчаяние. — Ни за что! — Да, ты прав… — при виде куч трупов Катария горько прищурилась. — Простите нас… — Эй, ведьма, а если ваш план не удастся? — бросила им воительница, которая, оказывается, не только слышала проповедь ведьмы, но и запомнила. — Вы положите тысячи человек, как сейчас, и всё окажется впустую. Что тогда? Ваши благие намерения тут же обратятся в бессмысленные убийства. — Но… — неуверенно начала Катария. — Непосвящённым никогда не понять наших стремлений! — встрял Отчаяние, а в его руке появилось ледяное копьё. — Поверь, новый мир вам понравится… Кармен лишь краем глаза уловила вспышку фиолетового справа, когда Эльза, взмыв в небеса, выстрелила с прыжка в культистов. Одна призрачная стрела воткнулась Отчаянию в спину, пониже лопатки, отчего старый лич закряхтел и выронил ледышку. Прежде чем упасть, Эльза успела выпустить ещё одну стрелу, которая вонзилась Катарии в бедро. «Ситис тебя забери! Промахнулась!» — ругнулась про себя Эльза, целившаяся в Сердце Кошмара. Набрав значительную скорость, лучница встретилась с землёй, отбив всё, что можно. Однако упала она на чей-то труп, что немного смягчило падение. — А-а-а-а! — завопила ведьма, припав на раненую ногу. — Она всё ещё жива?! — обернувшись, она увидела, как Безразличие спрыгивает вслед за лучницей, спешно отползающей в сторону. Пока все отвлеклись на Эльзу, Кармен почувствовала тот самый момент, который появляется один раз в жизни. Собрав крохотные остатки сил, она бросилась вперёд и выбросила разрезающую волну шехая, которой сейчас и мясо не разрезать. Но на стекло хватило. Сердце Кошмара лопнуло, как мыльный пузырь, осыпав стоящих вокруг градом стеклянных осколков. — Нет!!! — Катария повернулась к Кармен. — Второй раз!!! Но дотянуться до самих убийц воительница не смогла: сильный ледяной вихрь Отчаяния смёл её и отбросил прочь, покрыв инеем. Тут по ступенькам пирса на улицу вывалился мокрый и грязный, словно болотный зверь, Баум, чьё настроение было далеко от благодушного. Лич, вздрогнув, резко обернулся и поднял нескольких мертвецов, готовясь к новому раунду сражения. — Безразличие, добей девку! — приказал он. — Нет, Безразличие, ко мне! — выкрикнула Катария, доставая амулет возврата. Воин, не колеблясь, подчинился Катарии. — Мы выполнили то, что хотели. Возврат!!! Полыхнуло белое пламя, и трое членов ордена исчезло, переправившись в неизвестном направлении. Через пустое место, оставшееся после них, пронёсся огненный шар, разорвавшийся у стены какого-то дома. Грохот рушащихся перекрытий смешался с рёвом аврорианца, чья цель ушла буквально из-под носа. — Всё, ушли… — пробормотала Кармен и завалилась на бок. Эльза, осторожно оглядываясь в поисках оставшихся в живых безумцев, подошла к Кармен и бегло осмотрела её. Вблизи было видно, что меч Герберта неоднократно проходил слишком близко. На теле виднелись многочисленные порезы, местами глубокие, но Кармен держалась до последнего, даже когда вампирий меч высасывал из неё все силы. Сейчас редгардская воительница, не уронив чести ансеев, обессиленно лежала в грязи, тяжело дыша и дрожа от холода. Только удостоверившись, что в округе нет ни одного оставшегося безумца (да и нормальных людей не наблюдалось), Эльза решила убрать призванный лук и болезненно вздохнуть. Падение с крыши вышло менее удачным, чем она ожидала. И тут со стороны одного из домов послышался шорох и шаги, и через выломанную дверь вывалился Герберт, всё лицо и рубашка которого были в крови. — Нет-нет-нет! — он немедленно похромал к Кармен, упал рядом с ней и тут же стал слушать сердцебиение. — Жива… Кармен, ответь, ответь мне! — Она просто обессилела от ран и холода, — спокойно сообщила Эльза, всё-таки убрав лук. — Отнесите её, пожалуйста… — сказав часть фразы, Эльза запнулась. — В тепло её отнеси, в общем. — Герберт… — тихо проговорила Кармен, приоткрыв глаза, — я… до неё не дотянулась… чуть-чуть. — Хватит, Кармен, пожалуйста, прости меня! — голос Герберта дрогнул. Видимо, он помнил всё, что с ним произошло. — Всё в порядке! Пошли, я отнесу тебя в гостиницу… если от неё что-нибудь осталось. — Это точно, Кармен, — вступила Эльза, — я бы ни за что не попала по этому шару, а ты сделала победу этих уродов чуть менее сладкой. Мы ещё повоюем, а сейчас отдохни, тебя кто только сегодня не атаковал! — Спасибо, я, кажется, тебя помню… — Кармен тихонько привалилась на плечо Герберта и окончательно уснула. Сам мечник, поднявшись на ноги вместе с Кармен, только сейчас поднял глаза на неожиданного союзника и медленно поднял брови. — Ма-Маринетт?! — воскликнул он. — Мари!!! — к группе товарищей подбежал Баум, громыхая доспехами, измазанными в иле. — Мари живая! Золотой (теперь уже грязевый) гигант подхватил девушку на руки и сжал в стальных объятьях. Таких проявлений чувств Герберт от него никогда не видел. — Ох-ох, пусти! — девушка вырвалась из губительных лап даэдра. — Я тоже рада видеть тебя здоровяк! Но душить-то меня зачем, а? — ехидно спросила Эльза. — Но… где же Мари была? — справедливо спросил Баум. — Ты теперь колдовать можешь и сражаться! Мне это нравится! — А я вижу, что ты очень хорошо разговариваешь на общем. Но только моё имя не Маринетт. Меня зовут Эльза.***
— Ау!!! — вскрикнула Катария, когда целитель обрабатывал рану на бедре. Едва Эльза рассеяла призванный лук, стрела испарилась, оставив кровоточащую рану. — Осторожно! — Я просто поверить не могу в то, что произошло!!! — принц Малеон расхаживал из стороны в сторону, противно хлюпая застрявшей булавой, которую так никто и не вытащил. — Мы почти перебили всех наших врагов, а ты сбежала! Какого скампа ты нас телепортировала?! — Заткнись, Малеон!!! — в возгласе Катарии слышалась истерика. Эта рана была первой в её жизни. — Мы потеряли преимущество, когда Сердце разбилось! Мы забрали тысячи душ и ради всех их смертей мы не могли проиграть! — Послушайте, сидите тише, пожалуйста! — попросил целитель. — Иначе рана снова отк… Внезапно всё вокруг посерело, фигуры целителей замерли, а посреди кабинета Катарии появился призрак магистра. — Что случилось? — тут же оценил обстановку призрак. — Какова ситуация? — Чёрный Агат заполнен, — сообщил Отчаяние. — Но кое-что пошло не по плану. — Я вижу, — заметил Иштван, глядя на булаву в груди. — Та группа всё ещё жива. — Эта девка снова в меня стреляла! — тут же сообщила Катария. — А эта воительница-ансей разбила Сердце Кошмара! Второе уже! Я не стала рисковать Чёрным Агатом ради этого! — Разведка Катарии облажалась! — тут же вскипел Отчаяние, растеряв хладнокровие. — Мы могли разобраться с ними раз и навсегда, если бы ты не сбежала, трусливая смертная! — Довольно! — остановил Иштван. — Ваши споры мне порядком надоели! Разведка Катарии действительно дала неверные данные, однако она поступила абсолютно правильно, телепортировав вас сюда. Мне жаль, что вас обоих ранили, друзья мои. Но не бывает планов без помех, иначе не пришлось бы планировать прикрытие Безразличия. Вы должны признать, друзья мои, что план успешно исполнен. Сколько душ было захвачено? — По предварительным подсчётам, — сообщил Малеон, — более четырёх тысяч. В добавок ещё души каджитов Коринфа, умершие на строительстве. В общем, думаю, тысяч пять точно наберётся. «Пять тысяч разумных существ… Это же почти как население Бравила или другого среднего города! — подумала Катария, как будто только сейчас осознав весь масштаб их плана. — И это всё сделала я?..» — Прекрасно! — обрадованно заявил Иштван. — Теперь осталось дождаться окончания сборки машины. Катария, как долго ещё она будет длиться? — Не более месяца, — быстро ответила ведьма. — Делвин уверяет, что они собирают уже самую верхнюю секцию. Но… магистр… а как же Ключ? Вероломство так и не нашёл Скелетный Ключ. — Это… неприятность. И её нужно решать, — задумчиво заметил Иштван. — Я сам попытаюсь найти Ключ и сообщу Вероломству о результатах. Мы близки к цели, как никогда! Иштван испарился так же внезапно, как и возник, а лекари продолжили возиться, словно не было долгого разговора. — Я пойду вытащу эту штуку, — сообщил Отчаяние и удалился, оставив Катарию в одиночестве. А ведьма так и осталась сидеть в кресле, пытаясь выкинуть из головы истекающие кровью улицы Бравила. «Ничего! Скоро всё это закончится! Уже скоро… А когда я всё исправлю, мне всё простят и всё забудут! И я буду счастлива… снова счастлива вместе с моей семьёй!!! Я верю в нашу цель, я верю в нашу цель, я верю…» — упорно убеждала себя Катария, повторяя эти слова, как молитву.