***
Девочка бежала долго: день и ночь она следовала за незнакомкой, на каждый её шаг делая три. В конце концов они добрались до небольшой пещерки недалеко от Даггерфолла. Девочка, босая и измазанная в крови (которую частично смыло дождём) и грязи, спустилась вслед за незнакомкой до странной чёрной двери в конце тоннеля, которая прошептала: — Каковы глаза жертвы? — Пусты, брат мой, — ответила незнакомка и вошла внутрь, полуобернувшись на затаившуюся спутницу. — Добро пожаловать домой! — прошептала дверь и отворилась. «Домой?» Девочка, жавшаяся в сторонке, скользнула следом через сужающуюся щель. Внутри она увидела множество людей, собравшихся в большом слабоосвещённом помещении. Все они с нетерпением и удивлением смотрели на вошедших. — Уведомитель… — послышались возгласы со всех сторон, но незнакомка подняла руку и все тут же утихли. Вперёд вышла пожилая женщина-норд в таком же чёрном доспехе, что и незнакомка. Однако у неё на лице была тёплая и слегка озадаченная улыбка. — Хельга, — обратилась к ней незнакомка, — я хочу, чтобы ты отмыла, накормила и одела эту девочку. Она изъявила желание вступить в Тёмное Братство, и я не вижу причин, чтобы ей отказывать. Отовсюду послышались удивлённые, но дружелюбные возгласы. — Поняла, Уведомитель, — улыбка Хельги стала ещё шире. — Как всегда, я готова оказать любую посильную помощь новому члену семьи. А как зовут нашу новую сестру? — обратилась она к девочке. Но та лишь судорожно покачала головой, стараясь словно вжаться в стену. Но никто не проронил ни смешка, вообще ни одного звука, в их глазах знающий мог увидеть только сочувствие. — Не знаешь имени? — снова выгнула бровь незнакомка. — Или не хочешь говорить? — Нет… — покачала головой девочка, но понятней от этого не стало. — Ну не девочкой же мне тебя звать, — задумалась убийца. — Хорошо. Тогда мы будем звать тебя… Эльзой. Да, это имя тебе подойдёт. Братья и сёстры, — обратилась она к собравшимся, которых уже набралось с полтора десятка, — поприветствуйте же Эльзу, вашу новую сестру. — Здравствуй, Эльза! — грянули радостные возгласы со всех сторон. — Привет! Добро пожаловать домой! «Домой?!» Эльза смотрела на всё это и что-то чувствовала, что не смогла бы описать словами. Но это что-то было не болью… — О, Ситис, какая ты грязная и избитая… — запричитала Хельга. — Пойдём, я тебе покажу, где у нас моются. И надо бы тебе подобрать одежду… — Хельга, — незнакомка была уже около чёрной двери, но о чём-то вспомнила и обернулась, — подготовь для неё всё необходимое снаряжение. Завтра она присоединится к тренировкам под руководством Бегающего-по-трупам. — Но ведь… — голос Хельги звучал изумлённо. — Я так решила, — отрезала незнакомка. — Братству нужна способная сестра. — Подождать! — окликнула Эльза незнакомку. — Меня — Эльза, а вас? — Как меня зовут? — переспросила убийца. — Забыла представиться. Меня зовут Маринетт Бийе, Эльза. Добро пожаловать домой.***
После этого у Эльзы началась жизнь ассасина Тёмного Братства. Оказалось, что тренировки Бегающего-по-трупам предназначены для Тёмных ящеров возрастом более двадцати лет, а не для десятилетних девочек. Но Эльзу об этом не предупредили, поэтому она бежала, плыла, стреляла, резала и травила, пытаясь из всех сил угнаться за подшучивавшими над ней аргонианами. Ничего не получалось: ослабшая девочка едва ли могла перерезать пучок соломы, не то что проплыть под водой сотню метров. Но многие братья и сёстры ей помогали. Одним из них был Лилихьерас, с которым девочка тут же подружилась. Из-за его сокращённого имени она называла его Цветочком, чего Лили очень стеснялся и просил так к нему не обращаться. Жестокие тренировки стирали кожу до костей, но маленькая девочка не останавливалась ни на секунду. Сначала многие сомневались, что она выдержит, но прошла неделя, потом месяц, а Эльза всё не сдавалась. Её разрезы становились всё ровнее и изящнее, а стрела всё точнее попадала в цель, даже несмотря на то, что маленькие ручки не могли как следует натянуть лук. — Хельга, — как-то раз спросила Эльза пожилую женщину, когда та в очередной раз припасла лишнюю ложку каши. — Добрая! Остальные. Добрые! Убивают людей. Злые, говорят. В городе говорят. Почему? — Ты спрашиваешь, почему твои братья такие отзывчивые к тебе и друг другу, хотя убивают людей в городе? — перефразировала Хельга и получила неуверенный кивок. — Эх, Эльза, пора мне заняться твоей речью. Оружие убийцы — не только нож, но и язык. Но отвечая на твой вопрос… Хельга крепко задумалась, пытаясь сформулировать мысль попроще. — Понимаешь, Эльза, в этих стенах собрались разные люди: беглецы, преданные, психопаты и те, у кого вообще выбора не было. Но они все нашли тут то, о чём мечтали, — принятие. — М-м-м? — Убийство невинного не для самозащиты во всём мире считается одним из тяжелейших грехов разумного существа. Таких людей презирают, на них косо смотрят и сажают в тюрьмы. Их ненавидят. Но только не Мать Ночи и не Тёмное Братство! Неважно, совершил ли ты убийство намеренно или случайно, нравится тебе убивать или нет, видишь ли ты убийства как работу или как печальную необходимость. Любого гонимого здесь примут таким, какой он есть. Эльза постепенно начинала понимать, что имела в виду Хельга. — Больше всего в Братстве тех, кто убил ради выгоды или мести. Зарезать мерзкого стражника из-за поборов, придушить зажившуюся бабку ради наследства, убрать лишний рот, который не прокормить, — Хельга разошлась не на шутку. Эльзе казалось, что это для неё было чем-то личным. — Или убить насильника-отца. Общество гонит таких людей, потому что никто не хочет понять другого. А Братство поймёт и примет. Если какому-то безумцу нравится медленно убивать жертву, выпуская кровь пинту за пинтой, то никто не осудит его. Просто ему не будут давать «тихие» и «особые» контракты. Кто-то любит убивать детей и женщин, кто-то любит травить, кто-то — насиловать трупы, кто-то делает это оттого, что должен, или оттого, что хочет денег. Да даже если ты вообще не любишь убивать, тебя не будут судить… ну разве что чуть-чуть, — проникновенно объясняла Хельга. — Как…попасть сюда? — ткнула Эльза пальцем в собеседницу. — Это было очень давно… Однажды, ещё в Скайриме… — Хельга сглотнула горький ком. Она не любила вспоминать то время, — группа талморских юстициаров сожгла моих сына и дочь в магическом огне за поклонение Талосу. Они ушли, но я выследила их всех: в Скайриме и Хай Роке… Их смерть не была быстрой… — жёстко закончила Хельга. Но вдруг на её лице снова заиграла тёплая улыбка. — Но не бери пример с меня, Эльза. Я — плохой ассасин. Я до сих пор не могу выполнять контракты на детей и женщин, поэтому практически не двигаюсь по иерархии, а ведь мне уже не тридцать! — с усмешкой заметила Хельга. — Но я решила, что коли уж я не могу быть ассасином, то хотя бы стану братьям и сёстрам любящим другом и немножко мамой. — Хельгу… любят! — сказала Эльза, которая не раз слышала, как о ней отзываются. — Я знаю. И моя история не единственная. Когда сюда привели тебя, многие увидели себя на твоём месте. Их насиловали, избивали, гнали и преследовали. Пока они не нашли свой дом здесь, в Убежище. — Дом! — воскликнула Эльза. — Да, Эльза. Братство — это большая семья. Мы не всегда безгранично любим друг друга, не всегда ладим. Но я уверена, что ни один из тех, с кем ты поругаешься здесь, никогда и ни за что не предаст тебя. Каждый поддержит всем, что имеет: и делом и словом. Поэтому, — вдруг посерьёзнела Хельга, — никогда не предавай своих братьев и сестёр, принявших тебя такой, какая ты есть. Поняла? Никогда! — Понять… Клянусь этим… — Ситисом? — весело прищурилась Хельга. — Ситисом!***
Эльза узнала об этом гораздо позже своего вступления, но оказалось, что Уведомители не выполняют контрактов, занимаясь только административной работой. Но леди Бийе в тот раз специально взяла задание, чтобы развеяться, стряхнуть с клинка пыль и вспомнить былое. Тогда пятнадцатилетняя Эльза впервые задумалась, что, возможно, некая высшая сила привела её сюда… Первым контрактом Эльзы было убийство цветочника из Даггерфолла, приторговывавшего у стены, дополнительных условий никаких — лёгкая задача. Но такие задания обычно призваны выявить уровень выдержки и внимательности новобранцев, и Эльза справилась лучше некуда. Понаблюдав за ним всего один день, Эльза столкнула его с мостовой, и цветочник разбился насмерть. Всё выглядело настолько естественно, что никто и не подумал сказать, что это убийство. Но спокойно уходя с места преступления, Эльза на секунду засмотрелась, как со стороны выглядело распластанное тело цветочника, усыпанное продаваемыми им астрами. «О, Ситис… Как красиво!» Обычно все новички в Братстве задаются вопросом: «А за что заказали того или иного человека?» — тем самым попадаясь в ловушку сочувствующего. Эльза не думала об этом. Всё, чего она хотела, чтобы мёртвое тело на мостовой выглядело красиво. А ещё втайне ото всех она мечтала, чтобы Маринетт Бийе сухо кивнула, подтверждая этим то, что работа выполнена качественно. С самого начала Эльзе стали доверять самые сложные задачи — убийства с условиями, чтобы смерть выглядела естественной, чтобы обвинили другого и так далее. И ни одна такая премия не прошла мимо Эльзы. Товарищи устраивали целые пиры по случаю самых успешных вылазок. Например, когда убийце всё-таки удалось зарезать кровавого барона в Вэйресте, всё Убежище праздновало два дня. Разумеется, не обходилось без провалов. Первый контракт с условиями она с треском провалила, собрав у себя на хвосте всю стражу Даггерфолла. Дошло до того, что Маринетт пришлось лично улаживать этот инцидент. После этого Эльза узнала, что у её наставницы есть огромные связи в самом верху. Эльза и сосчитать не могла, сколько раз она попадалась и уносила ноги, едва не прощаясь с головой. Один раз ей пришлось сбегать с собственной казни. Но раз за разом она всё пыталась и пыталась, пока порученное дело не заканчивалось «красивым» убийством. Раз в неделю приходила Маринетт, и приносила толстую кипу бумаг — новые контракты на убийства в Хай Роке. И каждый раз Эльза с нетерпением ждала её прибытия, чтобы, если получится, хоть словом обмолвиться с ней. Обычно Маринетт была очень занята, хотя иногда им всё же удавалось поговорить, но Уведомитель всегда была сдержана и скупа на эмоции. — Хорошо, Эльза, но недостаточно, — качала она головой, — ты можешь лучше. Сделай лучше. А однажды Маринетт Бийе пришла в Убежище в плохом настроении. Точнее, на её лице по-прежнему не было ни эмоции, но вокруг так и витала аура грусти. В главном зале собрались все присутствовавшие на тот момент члены Братства. — Вчера ночью был убит Хиндарил, — печально сообщила она, на что всё Убежище отозвалось печальным вздохом. — Кто? — Эльза слышала это имя в первый раз. — Душитель леди Бийе, — пояснила Хельга. — Личный убийца на службе Уведомителя. Тоже выходец из этого Убежища. До того, как он стал Душителем, был самым компанейским братом. Да заключит его Мать Ночи в холодные и любящие объятия… — Да заключит его Мать Ночи в холодные и любящие объятия… — повторили братья и сёстры. В зале воцарилась тишина, в которой продолжила говорить Маринетт. — В связи с его гибелью на службе Чёрной Руки, мне необходим новый Душитель, — объявила она, и Эльза кожей почувствовала напряжение. Каждый хотел стать тем, кого выберет доверенным подчинённым сама леди Бийе. — Я отобрала двух кандидатов, среди которых я выберу лучшего. Первым будет Цицерон Верес. Никто не был удивлён этому. Цицерона считали одним из лучших ассасинов в Хай Роке. Тайной оставалось только имя второго, кому предстоит схлестнуться. — Второй я выбрала Эльзу Бийе, — всё так же сухо сообщила Маринетт, а сама героиня не могла поверить, что её так высоко оценили. Весь зал одновременно удивлённо вздохнул.***
Было сложно. Цицерону и Эльзе предстояло сначала выполнить каждому по три сложнейших контракта, а затем сразиться за звание лучшего убийцы в лесу, где любой запрещённый приём становился дозволенным. На руки им прикрепили повязки. Задачей было принести повязку противника. Три недели два мастера-убийцы гонялись друг за другом в попытке нанести смертельный удар, спали по два часа в сутки и питались тем, что попадалось под руку. Но в конечном итоге Эльзе, похудевшей на несколько килограммов, с одной недействующей рукой, удалось нанести крохотный порез врагу, которого хватило, чтобы вызвать судороги и паралич. — Я выиграла, — заявила Эльза, осторожно опускаясь около поверженного врага и забирая его повязку как доказательство. Правда никто не говорил, что противник не попытается отобрать украденное снова, так что Эльза поспешила ретироваться, пока не развеялся паралич. Цицерон преследовал её, но догнать не сумел. И Эльза стала Душителем. В тот день в Убежище был большой праздник. — Теперь ты будешь редко нас навещать, — сетовала постаревшая ещё больше Хельга. — Хиндарил, вон, два раза за всё время у нас побывал… — Не беспокойся, Хельга, — отмахнулась, улыбаясь, Эльза, принимая очередное поздравление от брата или сестры. — Минутку навестить старую сестру я найду. Не переживай ты так. — Пус-с-сть С-С-Ситис поможет тебе в твоих делах, — прошипел Лили, доливая себе вина. — Тс-с-сеперь ты с-с-стала настоящим ас-с-сасином. — Завидуешь, Цветочек? — провокационно прищурилась Эльза. — Да чему тут завидовать, — угрюмо бросил проходивший мимо Цицерон, не смирившийся с поражением. — Душители живут в два раза меньше остальных. — Ой, не переживай, Цицерон, уж я-то продам свою жизнь подороже. Не беспокойтесь, братья и сёстры. Я никогда вас не забуду! — Мы тебя тоже, Эльза! — громыхнули разом собравшиеся. — Да проведёт тебя Ситис! — Да проведёт тебя Ситис, — Цицерон тоже поздравил Эльзу и даже выдавил вымученную улыбку. Перед самым уходом из Убежища Эльзу догнал Лилихьерас. Он был взволнован больше обычного, хотя тренировки убийцы подразумевают умение контроля эмоций. — Эльзс-с-са, погоди! — позвал её ящер. — Что такое, Цветочек? — жизнерадостно спросила Эльза. — Какой-то ты сегодня эмоциональный. — Прос-с-сто ты покидаеш-ш-шь нас-с-с, — отозвался он. — Вот я и… — Лили, — строго остановила его Эльза, — я не умираю и не переезжаю. Я обещаю тебе, Лили, что непременно буду навещать вас. И даже если я тебе этого не говорила раньше, но я никогда, ты слышишь, никогда не забуду моего самого дорогого друга. Да укроет тебя тень Ситиса, дорогой брат. — Да заключит тебя Мать Ночи в холодные и любящие объятия, — Лилихьерас крепко обнял Эльзу, и она ушла через шепчущую дверь. После праздника Маринетт Бийе провела новоиспечённую протеже в Даггерфолл, где у неё была собственная резиденция. Это был большой дом, явно принадлежавший богатому лорду или леди, коей, оказывается, Маринетт и была. — А теперь слушай, Эльза, — обратилась Уведомитель к склонившей голову Эльзе. — Ты теперь Душитель, ты выполняешь только мои приказы, и для них нет никаких условий. Выполняй так, как хочешь. Ты меня поняла? — Да, госпожа Бийе, — смиренно ответила Эльза, хотя сердце её ликовало. — Их смерть будет красивой… — В смерти нет ничего красивого, — вдруг отозвалась Маринетт, а Эльза от неожиданности подняла голову. В глазах Маринетт на секунду мелькнула печаль. — Да, среди рыцарей есть понятие благородной или храброй смерти, но это ложь. Смерть — это в любом случае только смерть, всепоглощающая пустота Ситиса, ничто. Думаешь, родные тех погибших рыцарей думали, что смерть их детей и мужей была благородной? Нет, они рыдали около их трупов и проклинали убийц. И твои братья и сёстры будут так же рыдать, если погибнешь ты. И будет не важно, как это произошло, — закончила Маринетт несвойственный ей монолог и легко положила ладони на плечи новоиспечённой помощнице. «Но ведь смерть бывает такой разной… Я не понимаю, в чём дело! Я ведь делаю их последние минуты красивыми!» — недоумевала Эльза. Смысл слов Маринетт станет понятен ей гораздо… гораздо позже. И вот Эльза стала Душителем — личным убийцей одного из пяти глав Братства. Там-то и началась её настоящая жизнь. Больше её контракты не ограничивались условиями, и она могла делать всё, что пожелает. И в это самое время и родилась легенда о Последней Астре. К каждой цели она приходила с букетом астр, в котором прятала кинжал, а на месте преступления обязательно оставляла цветы — по одному на труп. Однажды целью Эльзы стал Вэйрестский герцог. Эльза выслала ему с гонцом астру, означавшую его скорую гибель, а его сердце взяло и не выдержало, даже выезжать не пришлось. А ещё ей нужно было однажды убить маленькую дочку богача. Эльза прикинулась цветочницей и продала ей изящно украшенный букет, в центре которого была одна-единственная астра… и ядовитый паук-прыгун — подарок Лили из болот Аргонии. Так и родилась легенда о Последней Астре — вестнике злого рока, однако слава не вышла за пределы Хай Рока, что, наверное, и к лучшему. А самое таинственное было то, что никто так и не узнал её лица, поскольку все жертвы умирали от стрел или яда. Но с особенным удовольствием Последняя Астра брала заказы на магов. «Какие красивые черты!» — восхищённо думала Эльза, глядя на застывшее в отчаяние лицо мага, осознавшего, что его самое сильное оружие бессильно. Эльза не забыла своего обещания. Каждую неделю она заходила в родное Убежище, чтобы повидаться с родными друзьями. Любой член Братства готов был составить ей компанию в путешествии, а новички обожали слушать рассказы Эльзы. Но больше всего убийц поражало то, как Астра обращалась с братьями по профессии. С каждого задания она приносила по какому-нибудь подарку или гостинцу, никогда и никому не отказывала в бесплатных тренировках, а любой брат мог смело обращаться с просьбой к Последней Астре. Но потом всё полетело к Ситису.***
С момента вступления Эльзы в Тёмное Братство прошло шестнадцать лет. Эльза возвращалась с одного из контрактов, где она успешно умертвила какого-то чиновника, когда её вдруг окружили стражники Даггерфолла. Ну, а поскольку они не воспользовались преимуществом внезапности, получалось, что они хотели взять её живьём. «Многовато вас тут», — заметила она, насчитав девять вооружённых людей. Ради таких случаев у любого уважающего себя убийцы было множество отвлекающих устройств, вроде дымовых завес, зелий невидимости и прочего. Эти солдаты проиграли, когда решили взять её живой вне города. «Неужели я где-то напортачила? — сосредоточенно рассуждала Эльза, убежав под прикрытием зелья невидимости на значительное расстояние. — Вряд ли. В отряде из бретонцев не было магов, что странно. Похоже, они знают о моей способности… На броне герб Даггерфолла, а тот чиновник был из Камлорна. Последний мой контракт в Даггерфолле был с год назад, а значит…» — смутное подозрение зародилось в сердце Эльзы, и она поспешила домой, в Убежище. Только для того, чтобы застать его разрушенным и уничтоженным. Повсюду лежали трупы бретонских солдат, которых было гораздо больше, чем её братьев… «Нет… Ситис, только не это! — Эльза ходила между трупами и чувствовала, как по щекам начинают скатываться слёзы. — Они… все мертвы!» Хельга, без руки и ноги, но даже она убила нескольких бретонцев. Из кучи тел выглядывал носок ботинка Цицерона — его просто задавили числом. Тела Лили не было видно, но на скользком от крови полу лежало множество трупов, опознать которые было невозможно: обожжённые, обезглавленные или разорванные. А у одной из стен полусидела Маринетт. Она дорого продала свою жизнь: солдаты не смогли даже подобраться к ней, поэтому просто расстреляли из арбалетов. Из груди, рук и ног Маринетт торчали с полсотни болтов, но было очевидно, что Уведомитель не сдавалась до самого конца, пока не умерла от потери крови. Многие люди назвали бы её смерть достойной, но Эльзе было всё равно. Та, ради кого она жила, исчезла, даже ничего ей не сказав… И больше она сдерживаться не могла. — Маринетт… Маринетт, Маринетт!!! — рыдала Эльза на окровавленном плече матери, чувствуя уже давным-давно забытое чувство — боль. «Так вот что вы мне хотели тогда сказать, Маринетт…» Позади слышался топот множества ног. Эльза встала и развернулась навстречу вбежавшему отряду стражи Даггерфолла. А среди них было одно знакомое лицо. Эльза всегда доверяла тому, что видит, но понять не могла. Не могла даже допустить мысли о том, что её брат пойдёт на предательство тех, кому было всё равно до его недостатков. — Эльза Бийе, Последняя Астра, — громко крикнул командир, в то время как его подчинённые направили на неё арбалеты, — мы знали, что вы вернётесь сюда, если вырветесь из засады. Сдавайтесь, вас приказано взять живой, но если вы откажетесь, то будете убиты! «Смерть — всегда только смерть…» — пронеслось в голове Эльзы. — Хорошо, — тихо ответила Эльза, вынимая кинжал и вытягивая в руке. — Тебе, Онтус Аурус, я принесу на могилку букет астр, — еле слышно проговорила она и выронила содержимое ладони, глубоко вздохнув. Помещение тут же заволокло едким дымом, от которого слезились глаза. Арбалетные болты полетели вперёд, но Эльзы уже там не было. А спустя десять минут, как развеялся газ, её не было даже в Убежище.***
Эльзе хотелось поквитаться, но возникло ещё больше проблем. Похоже, не поймав Последнюю Астру, предатель решил покончить с ней иным образом. Внезапно на Эльзу начали охотиться её же братья и сёстры. Лучшему ассасину всего Хай Рока пришлось бежать прочь, поскольку она не могла доказать свою непричастность, а Онтус Аурус просто исчез. Но в конечном итоге карательный отряд догнал её. Она не могла сражаться против её семьи, пусть даже лично незнакомой. Эльза пыталась докричаться до них, что она невиновна, что её подставляют, но её не слушали. Сражение против пятнадцати ассасинов завело её на самый край утёса Карст. Первым на прижатую к краю девушку бросился другой Душитель, желая пронзить её клинком насквозь. Лил дождь, внизу громыхал о скалы шторм, а наверху велось неравное сражение. Но битву, в которой навредить могли только ей, Эльза не могла выиграть никакими способами. В какой-то момент в спину воткнулась стрела другого ассасина. Эльза почувствовала только тупой удар в районе лопатки и резкую боль, а затем верх поменялся с низом. Ветер шумел в ушах, а острые скалы в обрамлении грохочущих волн стремительно приближались. И тут из-за горизонта вышло солнце, но для Эльзы казалось, словно оно опустилось из океана сверху. Лучи блестели в бесчисленных каплях, а буруны приветливо прыгали на чёрных иглах где-то под головой. «Красиво… — Эльза больше не чувствовала боли. — Как… красиво, Маринетт!»***
Когда Эльза открыла глаза, было уже далеко за полночь. Вместо грохочущих волн слышались лишь сапоги стражи, вместо завывающего ветра — шорох песка. Она снова была в Коринфе… Она… и не она. Впервые за столько времени в душе не было пусто, Маринетт наконец обрела свою Эльзу. Она пошевелилась, но тут же почувствовала, что связана по рукам и ногам так крепко, что и кинжал из сапога не вытащишь. Тут же на звук вышел Лили, с которого снова начала осыпаться чешуя. И выглядел он не слишком довольным. — Маринетт? — осторожно спросил он, выставив копьё. — Эльза, — бросила связанная, поморщившись. — Не называй меня этим именем, Лили. — Хорош-ш-шо, — мрачно кивнул Лили и приставил наконечник к самому подбородку. — Твой план с-с-сработал, Эльза. А теперь выкладывай всё, ш-ш-што знаеш-ш-шь. И лучш-ш-ше бы этому звучать убедитс-с-сельно. — Убежище сдал Онтус Аурус, за деньги, наверное. По какой-то причине страже было приказано брать меня живьём. Я сбежала, а отряд карателей скинул меня с утёса. — Бес-с-смыслица, — отмахнулся Лили. — Онтус-с-с — вс-с-сего лишь новичок… был. К тому же его тс-с-село наш-ш-шли. — Да там большая часть трупов было обезглавлено или обуглено! — пылко выкрикнула Эльза. В её голове творился сущий бедлам: старые воспоминания смешались с воспоминаниями Маринетт, отчего было сложно сосредоточиться на одной цели. Но Эльза понимала, что если она не докажет сейчас Лили свою невиновность, то всё закончится. — Лили, я говорю тебе правду, и… она говорила тебе правду. Я бы никогда не смогла убить никого из братьев или сестёр! Я любила их всех, даже тех, кто пытался меня убить, я и пальцем не тронула! Лилихьерас задумчиво стоял, не опуская копьё. Похоже, в этот раз у него не получится найти единственно правильного решения. — Дай мне хот-с-сь одно доказательс-с-ство, — потребовал он. — У меня их нет, Лили, — голос Эльзы предательски дрожал. Она просто не могла поверить, что любимый брат всё-таки её убьёт. Только не сейчас… Глаза ящера сверкнули, демонстрируя решительность. — Лили… — Эльзе всё ещё было плохо от внезапно раскрывшихся воспоминаний, поэтому даже все тренировки убийц не могли затушить эмоций. Ей было страшно, и скрыть это не получалось. Второй раз она почувствовала себя жертвой. — Пожалуйста, найди этого ублюдка. С Ключом это можно сделать легко. Пусть Ситис по заслугам отплатит этой твари в Пустоте… Копьё резко дёрнулось, но вместо ожидаемой боли она почувствовала свободу. Верёвки спали, Эльза недоумённо взглянула на ящера. А тот опустил копьё и напряжённо добавил: — Не с-с-справляешься с эмоциями, Эльза. Ус-с-спокойся. — Т-ты мне веришь?! — неизвестно зачем переспросила девушка. Её откровенно трясло. Лили не стал отвечать, посчитав ответ очевидным. Эльза с трудом поднялась на ноги, стараясь не показывать подрагивающие руки. И даже не прошедшая мимо смерть, сколько резко появившиеся воспоминания так на неё повлияли. Отец, смерть её семьи — всё, что она так долго подавляла в себе, снова всплыло, как заново пережитое, отчего ей хотелось кричать. Но только теперь к этому добавились почти три последних года. «Что я, Ситис меня побери, делала… Это… взаправду же. Мать Ночи, это какой-то дурной сон! — Эльза отогнала навязчивые мысли, вытянула руку, и в ней материализовался фиолетовый даэдрический лук. — Не забыла, хорошо. Да, это был просто плохой сон, но теперь я проснулась!» — И что теперь? — тяжело спросила она, отзывая лук. Лили, в этот момент слегка напрягшийся, выдохнул и ответил: — Найдём его и убьём. Но Ключ-щ-щ останется у меня. — Хорошо, — кивнула Эльза. — Пошли. Выйти из города оказалось проще простого — с Ключом-то. И только когда они оказались около того оазиса, Лили вдруг остановился и протянул Эльзе флакон. — Выпей, — ткнул он в бутылочку. — Это что такое? — сейчас Эльзе хотелось побыть одной и поразмышлять. — Противоядие. Пока ты с-с-спала, я дал тебе яд на с-с-случай, ес-с-сли ты вс-с-сё-таки решишь на меня напас-с-сть, — честно признался Лили, стараясь не смотреть в глаза. — Но тс-с-сеперь, думаю, можно с-с-считать, ш-ш-што ты и вправду мне не враг. — Так я и знала, что ты подстраховался, Цветочек, — Эльза даже на секунду не почувствовала злости или разочарование. Скорее, некоторую… гордость. — Но даже так я… — Ос-с-ставь эти с-с-свои штучки, Эльза, — отрезал Лилихьерас. — Эта Маринетт наложила на тебя с-с-слишком большой отпечаток. — Нет! — отмахнулась Эльза, уверенно покачав головой. — Не сравнивай меня с ней. Она в прошлом. «Лили прав, я размякла. Проклятье! Три года… Целых три года!» — скрипнула зубами от злости Эльза. — Цветочек, у меня есть к тебе несколько вопросов, — Эльза отошла в сторону и стала проверять имеющееся в её распоряжении оружие. — Да? — аргонианин в этот момент проверял запасы, наворованные в Коринфе для долгого перехода. — Если Чёрная Рука думала, что это я предала Братство, то почему не завершила начатое? — справедливо заметила девушка. — В… моём состоянии, — аккуратно обошла она тему стороной, — я была бы лёгкой добычей. — Утёс Карс-с-ст считаетс-с-ся очщ-щ-щень опасным мес-с-стом. С него прыгают с-с-самоубийцы, — пояснил Лили. — Карательный отряд обыс-с-скал с-с-скалы, но не наш-ш-шёл трупа. Они прочёс-с-сывали округу почти неделю, а потом реш-ш-шили, ш-ш-што тебя забрало море. Одному С-С-Ситису ведомо, как ты умудрилас-с-сь выжить с-с-со стрелой в спине при падении с-с-с обрыва с-с-самоубийц, — ящер распределил запасы и воду по дням, чтобы им точно хватило для перехода через самую жаркую часть Эльсвейра. — Я этого не помню, — Эльза, закончив с оружием, намечала маршрут движения по оазисам. — То есть ты наткнулся на меня случайно? — Да, я прикончил одного парня в Хаммерфелле и возвращ-щ-щался в Хай Рок. — Но ведь ты должен был предупредить Братство, что я жива, — выгнула бровь Эльза. — Я и предупредил, — упаковав припасы и набрав воды, Лили любовно затачивал копьё. — И пис-с-сал пис-с-сьма до тех пор, пока не покинул Хаммерфелл. С-с-сама пос-с-суди: с момента возрождения в С-С-Скайриме, в Хаммерфелле все Убежища заброш-ш-шены, а через границу с Доминионом перебратьс-с-ся сложно. Так ш-ш-што я с-с-с самого начала знал, ш-ш-што мне придётс-с-ся всё делать с-с-самому. — Однако, вернувшись, мы столкнёмся с враждебно настроенными братьями и сёстрами, да? — уточнила Эльза. — Надо бы быть осторожной. Да и об ордене этом забывать не стоит. — Кс-с-стати, каж-ж-жется, это твоё, — аргонианин вытащил из сумки браслет с эмблемой ордена Пустых Часов. — Той каджитки изс-с-с пекарни, где мы с-с-снова вс-с-стретились. — Ты столько времени его таскал? — ровно произнесла Эльза, но желваки на скулах напряглись. — Бесполезный груз, — легко молвила она и выбросила браслет в озеро. — Нам надо пересечь огромную пустыню, так что лишнее — в озеро. — Хорош-ш-шо, Эльза, — одобрительно кивнул Лили. И они отправились в путь. Перейти самую жаркую часть Нирна с аргонианином было сложно, но они справились. Преодолеть границу Доминиона было гораздо проще — Ключ отпирал всё, что альтмеры старались закрыть. И было неважно — месяц, два или три придётся идти.***
Отыскать Онтуса было сложно: он тщательно замаскировал свой труп и навеки скрылся где-то на севере Хай Рока. Однако имперские чиновники очень любят записывать информацию, которую потом хоронят в архивах. А то, что схоронено, всегда можно вытащить на свет. Как-то уже незадолго до полуночи средний одноэтажный домик на окраине Вэйреста сотряс настойчивый стук в дверь. Перед входом терпеливо ждали приглашения войти два путника в белых одеждах. — Кто? — грубо поинтересовалась женщина-прислуга в ответ на стук в дверь. — Свидетели Сатакала! — с другой стороны раздался приветливый женский голос. — Религией не интересуемся! — отрезала служанка и пошла прочь от двери. — Кто это был? — поинтересовался мужчина, выйдя из подвала. В его голосе слышалась подозрительность. — Культисты какие-то. Снова раздался стук в дверь, причём ещё более настойчивый. Судя по интенсивности, посетительница не собиралась останавливаться. — Да сколько можно-то?! — едва служанка приоткрыла дверь на цепь, как её буквально вырвало ударом ноги, и внутрь влетел Лили. Ящер, будто змея, ринулся в сторону хозяина дома, который уже откуда-то выхватил кинжал. Впрочем, он ему не понадобился, поскольку Лили запасся свитком паралича, и мужчина, бывший, без сомнения, Онтусом упал ничком на пол, даже не поняв, что произошло. Эльзе же досталась служанка. Едва та попыталась убежать, как правая рука убийцы крепко зажала ей рот, а левая приставила кинжал к горлу, готовясь добавить ещё один идеальный разрез к послужному списку. Но внезапно что-то пронеслось в голове Эльзы, и она замерла, не в силах повести рукой в сторону. Нет, убийца хотела это сделать, но мышцы словно ей не повиновались, пальцы задрожали. Почувствовав замешательство убийцы, служанка укусила палец Эльзы, голой рукой отвела кинжал (до кости порезав ладонь) и рванулась к двери. — На помо!.. — закричала она, надеясь на помощь, но так же внезапно замолчала, когда копьё Лили пробило грудную клетку. — Эльзс-с-са! — зашипел ящер. — Дверь! — Да, точно! — несвойственно засуетилась Эльза и, убедившись, что они не подняли в деревеньке переполоха, затворила на засов дверь. Лили утащил Онтуса (парализованного и на всякий случай оглушённого) в подвал, где крепко-накрепко привязал к стулу. Следом спустилась и Эльза, оставив служанку в луже крови. Но прежде чем привести Онтуса в чувство, Лили отвёл напарницу в сторону: — Ш-ш-што это было? — прямо спросил он. — Ничего, Лили, — отмахнулась Эльза. — Всё в порядке. — Нет, не в порядке! — с уверенностью заявил ящер. — Ты её не убила! Ты колебалас-с-сь! Из-с-с-са этого она чщ-щ-щуть было не подняла тревогу. — Но не подняла же! — чуть не закатила глаза девушка. По её мнению, ящер нашёл самое неподходящее время для разговоров. — Неужели ты не хочешь разобраться с этим уродом поскорее? — Эльзс-с-са! — Ну что ты от меня хочешь?! — взорвалась та. — Я не знаю, что со мной! И это уже не в первый раз. На меня как будто налетает… паралич какой-то! — Пояс-с-сни! — потребовал Лили. Эльза вздохнула, успокоила мысли и признала, что торопиться ей некуда. — Иногда я словно собой не владею. Всё тело замирает и не даёт сделать ни движения! Особенно я ощущаю это, когда нужно кого-то убить. Я будто не могу сделать последнего движения. — Можш-ш-шет, это из-за вос-с-становленной памяти? — предположил Лили. — Прос-с-сто та Маринетт была, ну, твоей противоположнос-с-стью… — Не напоминай мне о ней! — скривилась Эльза. — Поверить не могу, что целых два года я была… ей! Если это всё из-за неё, то чем быстрее я забуду эту жалкую девчонку, тем лучше! — Я зс-с-снаю, ш-ш-што поднимет тебе настроение! — хитро ухмыльнулся Лили, довольный проведённой беседой.***
— А-а-а-а-а!!! — связанный мужчина орал, но толку от этого было немного. Из подвала его вряд ли было слышно. — Ладно тебе так вопить, Онтус! — Эльза не могла скрыть торжествующей улыбки. — Я ведь только два ногтя сняла. Осталось ещё восемь. — Мерзс-с-ский предатель! — Лили с презрением рассматривал инструменты Онтуса на стойке. — Как мож-ж-жно было продать братьев и с-с-сестёр зс-с-са деньги?! — Не пытайся понять, Лили, — Эльза в этот момент «обрабатывала» очередной палец Онтуса. — Такие, как он, вряд ли ценят семью и друзей так, как мы. У них совсем другие… — Ш-ш-то?! — не расслышал слов за воплями пленного. — Говорю, у них совсем другие ценности, — повторила Эльза и критично осмотрела свою работу. — Можно даже не спрашивать его мотивов — всё предельно понятно и так. — И всё ж-ш-ше одно мне неяс-с-сно, — Оба убийцы словно не замечали пленного. — Почему с-с-страже было приказано брать тебя ж-ш-шивьём? — Хороший вопрос. Спросим у непосредственного виновника. Товарищи разом посмотрели на обессилевшего от криков и боли Онтуса с немым вопросом. Наглядной демонстрации намерений было достаточно, чтобы предатель заговорил без всякой задней мысли: — Это всё барон Пуанкаре! Он приказал страже доставит тебя живой… — А-а-а, старый барон, — вспомнила Эльза и добавила, видя недоумение товарища. — Я отправила к Ситису его сынка и сноху. Видимо, решил поквитаться со мной лично. Надо будет навестить его потом. — О-он мёртв! — охотно сдавал всех Онтус. — Его убили в каком-то политическом заговоре. — Обидно, — досадливо покачала головой девушка. — Ещё есть у тебя вопросы, Цветочек? — Нет, — Лили вытащил копьё. — Пора показ-с-сать его наш-ш-шим братьям и с-с-сёстрам. — Н-нет! — залепетал Онтус. — Вы даже не представляете, ч-что они со мной сделают! — О, ещё как представляем! — заметила Эльза. — Я думаю, в Братстве ещё остались люди, способные снять кожу и не убить жертву. — Я никогда туда не вернусь! Лучше смерть! В следующее мгновение в руке Онтуса сверкнула фиолетовая искра, от которой Эльза еле успела отскочить. Но предназначалась она не ей: рядом с пленным появился дремора с молотом и одним ударом снёс отчаявшемуся предателю голову. Освободившись от контракта, монстр исчез. — Проклятье Ситиса! — не сразу поверила в увиденное Эльза. — Ш-ш-ш, тварь! Плакали наш-ш-ши доказательства! Эльза смотрела, как из тела Онтуса вытекает кровь, прямо как возможность на возвращение старого времени. Но по-настоящему её расстроило то, что Онтус в конце концов ушёл ненаказанным, на своих условиях. Победителем. — Трус-с-сливый предатель! — продолжал яриться и шипеть Лили. — Заранее приготовилс-с-ся! Ш-ш-што теперь… — Оставь его, — тихо бросила Эльза. — Ситис ему устроит подобающий приём. Идём. Перед тем, как уйти, она оставила на предателе астру. После этого она глубоко вздохнула и покинула залитый кровью подвал. Снаружи было ещё темно, поскольку они управились гораздо быстрее, чем могли бы. — С-с-слушай, Эльзс-с-са, — аргонианин запер за собой дверь, чтобы труп нашли как можно позднее. — Всё пош-ш-шло с-с-скампу под хвос-с-ст. Я вернус-с-сь и попытаюс-с-сь враз-с-сумить Чщ-щ-щёрную Руку. — Лили… — Дос-с-слушай! С-с-сейчас тебе нужно затаитьс-с-ся. Где-нибудь в С-с-сиродиле или Хаммерфелле. Там наш-ш-ших мало. До поры до времени… — Лили! Я не вернусь с тобой, — тихо молвила Эльза, присаживаясь на лавочку. Ей было всё равно, если какой-нибудь деревенский забулдыга увидит её. — Даже если бы Онтус выжил. — Почщ-щ-щему? — голос ящера не был удивлённым или раздосадованным. За годы знакомства с Эльзой он уже понял, что та не делает ничего, не подумав. — Они все ополчились на меня, хотя знали столько лет, — Эльза действительно долго думала об этом. Почти каждый день это не давало ей покоя. — Ни братья, ни Чёрная Рука даже не допустили мысли, что меня могли подставить. Да и все те, кого я могла по-настоящему назвать своей семьёй уже давно с Матерью Ночи. Лилихьерас молчал, замерев на месте. Казалось, что Эльза разговаривает со статуей. — Никто не заступился за меня и не попытался хотя бы возразить… Но если всё остальное Братство я пока простить не могу, то тебя, Лили, я прощаю и благодарю. Не думаю, что кто-нибудь на твоём месте стал слушать меня, — Эльза тепло улыбнулась аргонианину, как когда-то ей улыбалась Хельга. — Расскажи Руке, что узнал об Онтусе. Не поверят — скамп с ними. Аргонианин молча смотрел на сестру, и выражение глаз становилось печальным. — Не делай такое лицо, Лили, — внезапно Эльза улыбнулась. — Ты ведь и сам заметил, что я изменилась… не в лучшую сторону. Я хочу пойти своей дорогой, и Онтус, пожалуй, даже оказал мне в этом услугу. Лилихьерас молча потянулся к сумке и вытащил оттуда Скелетный Ключ. Без лишних слов он протянул его Эльзе и добавил: — Держ-ж-жи. Тебе он будет нуж-ж-жнее, чщ-щ-щем мне. — Ты уверен? — на всякий случай уточнила Эльза, беря сокровище. — С ним ты бы стал лучшим убийцей в мире. — В зад к с-с-скампу эту даэдрову ш-ш-штуку, — отмахнулся Лили. — Я и безс-с-с него им с-с-стану; у меня был хорош-ш-ший пример. Я с-с-сделаю вс-с-сё, ш-ш-штобы убедить Руку в твоей невиновности, обещ-щ-щаю. Ес-с-сли понадоблюсь, ты з-з-знаешь, как меня позвать. После этого Лилихьерас развернулся и направился в темноту леса, не издавая ни звука. Спустя несколько шагов он резко обернулся и тихо прошипел: — Да заключщ-щ-щит тебя Мать Ночщ-щ-щи в с-с-свои холодные и любящ-щ-щие объятия. — Да заключит тебя Мать Ночи в холодные и любящие объятия… — тихо отозвалась Эльза в ответ, а Лилихьерас уже скрылся во мраке. Эльза сидела на лавочке и тихо созерцала безлюдные просторы малонаселённой деревеньки. Она чувствовала себя странно: начать новую жизнь было легко, но вот найти себе цель — куда труднее. «Ох, мне уже кажется, что вся моя жизнь была так давно… да почему же эти проклятые три года никак не выйдут из моей головы?!» — Эльзу, как ножом, порезал стыд, и она вскочила, отчётливо осознав, что она ещё не закончила. — Кое-кто нуждается в благословении Ситиса…***
Рабочий день трактира заканчивался примерно в то время, когда последний каменщик Драгонстара отправлялся домой. А происходило это иногда далеко за полночь. Так что его владелец — упитанный и сальный мужичок — как можно скорее направился на боковую, чтобы провести больше времени в параллельной полу позе. В этот момент раздался стук в дверь. Несмотря на то, что его заведение позиционировалось как круглосуточное, владельцу совсем не хотелось впускать ещё одного постояльца, когда он уже почти заснул. Вставать нужно было всего через четыре часа, а некто за дверью не унимался и продолжал стучать. — Да что же это за наказание?! — возмутился трактирщик и направился к двери. — Хватит ломиться, раздери тебя даэдрот! Мы закрыты. — Купите цветочков, добрый господин, — отозвались с той стороны. — Я не заказывал никаких цветов! — трактирщику уже надоели эти проклятые уловки. — Проваливай, мелкая попрошайка! Но стук не унимался, а кровать так манила расправленным одеялом. — Ну всё, сейчас я тебе задницу надеру, — разозлился мужик и открыл дверь. — Маринетт?! — впрочем, он быстро совладал с удивлением при виде смущённой девушки с букетом астр в руках. На его лице расплывалась ухмылка. — Соскучилась по мне или твои новые «друзья» тебя выгнали? — Лучше бы купил цветы, — услышал он за секунду до того, как почувствовал резкую боль в области шейных позвонков. Внезапно ноги подкосились, и всё тело рухнуло мешком прямо на пол. Эльза спокойно перешагнула через трактирщика, подхватила под руки и с трудом затащила в помещение, предварительно заткнув рот кляпом. — Ну ты и толстый, «хозяин», — особенно выделила Эльза, оседлав грудь трактирщика. Его руки слабо двигались, пальцы сгибались с трудом, а ноги, казалось, весили с телегу. — Не пытайся, «хозяин», — снова подчеркнула последнее слово Эльза, — на теле человека есть несколько точек, которые сильнее всего влияют на движение и координацию. Защемив тебе один из нервов, я обездвижила тебя на время. Да ладно тебе так напрягаться, — девушка легко подёргала обездвиженного пленника за некогда сломанный нос, — я прекрасно знаю, что сейчас у тебя нет постояльцев. Мы обо всём успеем поговорить. Будешь артачиться — я отрежу тебе твой нос, не будешь — сохранишь. Да, кстати, забыла представиться, меня зовут Эльза, — после длинного монолога девушка осторожно вытащила кляп и брезгливо отбросила в сторону. — Какого с-скампа ты творишь, Маринетт?! — тут же вскричал пленник. Раздался звонкий шлепок, когда Эльза залепила ему пощёчину, а потом угрожающе тихо произнесла: — Я знала, что ты тупой, но не думала, что глухой. Повторю специально для тебя: меня зовут Эльза. Ну-ка, повторим для закрепления, «хозяин». Как меня зовут? — Э-Эльза… — проскулил трактирщик, а из его глаз потекли слёзы. — Ч-что тебе от меня нужно? — Я просто хочу кое-что выяснить у тебя, дорогой мой, — удовлетворённо произнесла Эльза, водя лезвием кинжала прямо перед глазами обездвиженного. — Эх, я так долго готовилась к этой встрече, столько вариантов продумывала, но в конечном счёте решила не рисковать. У меня ещё есть дела поважнее тебя. — З-за что ты меня так?! — скулил трактирщик. — Я столько для тебя сделал: дал тебе дом, работу… Снова раздался шлепок пощёчины. — О, Ситис, ты, похоже, ничего не понимаешь, да? — закатила глаза Эльза, поёрзав на груди пленника. — С-Ситис?! — тихо простонал трактирщик. — Ты и вправду много сделал, чтобы превратить меня в куклу! — голос Эльзы отдавал сталью. — Целых два года трудился, не покладая рук, чтобы превратить меня в мягкую и тщедушную бабу, которую все жалели. Целых два года старался изо всех сил, чтобы я кланялась каждому встречному ничтожеству и вылизывала сапоги, — Эльза не кричала — её голос звучал ровно, но каждое слово было подобно стреле. — И ты преуспел: сделал меня бесхребетной, безынициативной собачкой, виляющей хвостом перед каждым, кто бросал ей заплесневевшую кость. Лицо девушки находилось уже вплотную к лицу хозяина, она даже чувствовала его отдающее дешёвым вином дыхание. — Ну да ничего! Сколько судьба ни старалась, всё равно не смогла отобрать у меня всё, — Эльза выдохнула после долгой тирады и выпрямилась. — П-пожалуйста… — хныкал трактирщик. — Не убивай меня… я всё расскажу, всё, что знаю, отдам все деньги… — Я и так узнала всё, что хотела узнать, — молвила Эльза. — Мне хотелось выяснить: приносит ли наслаждение понимание того, что ты можешь делать с беззащитным человеком всё, что тебе заблагорассудится? Иначе зачем бы тебе было так издеваться над бедной девушкой без памяти, по развитию похожей на ребёнка? Трактирщик молчал, а губы его дрожали. Под его головой уже натекла лужица воды, а частично парализованные руки дрожали. — И я нашла ответ, ради которого приходила, — всё так же тихо прошептала Эльза. — Не приносит. Резкое движение, и длинная игла, до этого покоившаяся в рукаве, прошла сквозь ушную раковину глубоко в мозг. Трактирщик не успел издать ни звука, как его глаза разъехались в стороны, и он запрокинул голову, вывалив язык. Эльза извлекла обе иглы из тела бывшего хозяина, заметая все следы. Спешить было некуда, поэтому она спокойно обшарила кабинет трактирщика и забрала все деньги, которые нашла при помощи Ключа. Уходя, она наполнила вазу водой и аккуратно поставила в неё принесённые астры. Выйдя на улицу, она глубоко вздохнула и просто пошла вдоль улицы, думая о том, что она сделала и что ей предстоит. Эльза села на скамейку и задумалась, сжав лицо в ладонях. Несмотря на то, что обе причины её бед были устранены, лучше чувствовать она себя не стала. За годы в Тёмном Братстве она научилась держать каждую часть– и души, и тела — в полном повиновении, но сейчас с ней было что-то не так. Каждый раз, когда она вспоминала что-либо из последних трёх лет, проведённых в разуме Маринетт, её, словно лава Гибельных земель, обжигал стыд и ненависть. Стыд за то, кем она была, за то, как себя вела, за то, что думала. И ненависть, что не только думала, но и имела наглость наставлять других. «Да что же со мной такое?! — Эльза до боли сжала лицо. — Я вернула себе память! Да почему же мне так плохо?! Проклятая Маринетт!!! Как я могла стать такой ничтожной, слабой и… и!..» — Скамп! — тихонько ругнулась она в темноту. — Я была просто жалкой! Но тут из так старательно угнетаемых ею воспоминаний всплыли до боли знакомые лица. И отчего-то на душе стало легко. «Неважно, какое у тебя было прошлое, — вспомнились ей слова Варди, сказанные когда-то в Коринфе. — А ведь они все так хорошо ко мне относились… Они были моей семьёй, настоящей семьёй!» — Простите, — вырвал её из размышлений стражник. Он даже не представлял, насколько он был близок к смерти, — всё в порядке? Вы заблудились? — Нет, я, кажется, знаю дорогу, — Эльза встала и глубоко вздохнула. — Я направляюсь в Имперский Город. — Удачного путешествия, — дежурно пожелал страж и удалился. «Друзья мои… Я отплачу вам за доброту! Даже если я не знаю, где вы, даже если наши пути разошлись… Ведь все знают, что Последняя Астра не бросает начатого и не забывает долгов!»***
Варди слушал рассказ сидящей напротив девушки со сложным чувством страха и непонимания. Маринетт просто не могла говорить и делать таких вещей. Более того, от неё так и исходила аура угрозы, которую можно было почувствовать и без глаз. — Я не буду утомлять тебя подробностями моих бюрократических приключений в столице, — рассказ Эльзы подходил к концу, — но я захватила в заложники одного агента Пенитус Окулатус и передала канцлеру письмецо. Там я кратко рассказала о себе и событиях в Коринфе. И просто невероятно! — в голосе Эльзы прозвучала издёвка. — Сам канцлер пригласил меня на десятиминутную — какая честь! — беседу, которая переросла почти в трёхчасовой разговор. Эльза не приуменьшила. Канцлер действительно отменил практически все встречи и лично выслушал в абсолютно пустом помещении. Разумеется, Эльза не стала опускать часть про Ключ, особенно впечатлившую Кастуса. После разговора лорд Динария убрал сокровище в личный сейф (который охранялся не хуже подвала Архивов) и сделал Эльзе невероятно щедрое предложение, о котором она не стала рассказывать Варди. Лорд Динария предложил (чего он обычно не делал, просто приказывая) Эльзе поработать на него лично против ордена Пустых Часов, пообещав в качестве награды значительную сумму денег и полную амнистию по любым предыдущим преступлениям. Для того, чтобы начать новую жизнь, — то, что нужно. И потеря Ключа её нисколько не расстроила: даэдрическая штуковина нервировала опытного ассасина. — Меня отправили в помощь Герберту, — закончила Эльза, вздохнув, — но я опоздала. Я была в Бравиле уже день, но никак не могла отыскать этого вампира! А потом началась неразбериха, и пришлось прорубаться через бешеных горожан. Положила человек двадцать, прежде чем до вас добежала. Что такое, Варди? — Ну, просто понимаешь, — Варди никак не мог сформулировать мысль корректнее, — ты… так изменилась. Совсем не похожа на старую Маринетт… — И слава Ситису! — твёрдо заявила убийца. — Я Эльза, была, есть и буду! Наконец-то я стала сама собой, сбросила эту раздражающую всех оболочку! — Да ты и не раздражала… — протянул Варди как бы невзначай. — Мне такая Эльза нравилась. — Что ты сказал? — тихо спросила девушка напротив голосом, далеко не мирным. — Я так привык к тому, как говорит Маринетт, что теперь кажется, будто бы напротив сидит совершенно другой человек! Конечно, это только вопрос времени, я уверен, что скоро привыкну к новой Мар… Эльзе! — сбивчиво оправдывался Варди. — Ну что ж, — голос Эльзы был холоднее льдов Атморы, — надеюсь, это произойдёт скоро. Потому что та Маринетт мертва. Точнее, теперь её не существует.