***
— Напомни мне, — желчно прошипела Бриенна и иссушила заклинанием ещё один куст на своём пути, — что мы, почтенные дамы, забыли в даэдровой глуши на задах твоего замка? — Ищем тот самый подземный ход, про который я говорил вам ранее, — не менее желчно ответил Амиэль, которому тоже не особо нравилось происходящее. — Я тут был последний раз год назад. — Нет-нет, внучек, я думаю, что внученька Бриенна до этого сама догадалась, — дружелюбно заметила Лаффориэль, удобно устроившись на упавшем дереве. — Она интересуется: почему несмотря на слова Луция ты всё ещё пытаешься провести ритуал? Не то, чтобы я была совсем против этого, но ведь это… бессмысленно? — полусказала-полуспросила Лаффориэль. Бриенна обернулась, и в её благодарном взгляде так и читалось: «Ну хотя бы кто-то меня понимает с первого раза!» — Плевал я на то, что эта неблагодарная и самовлюблённая скотина хочет, — отмахнулся Амиэль, даже не повернувшись. — Я не для того сделал столько глупостей, чтобы просто сесть и ручки сложить! Я засуну душу Луцию в задницу… — Следи за языком, молодой человек! — не преминула сделать замечание Лаффориэль. — … затем я заставлю его переписать на меня титулы и деньги… и дядю можно выгнать заодно, — Амиэль даже не запнулся. И таким Лаффориэль видела его весь день, который они добирались до форта. — А затем он может катиться хоть в Апокриф, хоть в Атмору! Разумеется, Лаффориэль понимала, что юноша врёт, выражая гипертрофированную ненависть. Ведь нельзя же просто так взять и отбросить столько лет жизни, не чувствуя при этом растерянность. А Амиэль всегда начинал вести себя… вызывающе противно, когда нервничал и сомневался в своих действиях. — Да где этот скампов люк?! — взорвался юный маг. — Клятый люк, он должен быть здесь, раздери его даэдрот! — Здесь! — вдруг раздался глухой мужской голос где-то справа из-за дерева. Первой реакцией Бриенны была брошенная ледяная стрела, которую Амиэль остановить не успел. На удачу имперская некромантка не отличалась меткостью, и острый снаряд пронзил ни в чём не виновное древо. — Бриенна, стойте! Из-за кустов высунулась лысая голова, а следом поднялся представительный мужчина в аккуратном чёрном костюме. — Прошу простить, что напугал, — вежливо поклонился он. — Я думал, что господин Голдвайн предупредит вас обо мне. Позвольте тогда представиться — Процессус Гомериус, поверенный Голдвайна-старшего и… — Короче, — Бриенна окатила встречного струёй ледяного безразличия. — Бриенна, внученька, ну негоже же прерывать пожилых людей!.. — попыталась вступиться Лаффориэль за товарища по возрасту, но некромантка лишь отмахнулась. — Вы, полагаю, леди Скопитус, — поклонился старичок. — Амиэль писал, что именно вы, старший имперский некромант, будете проводить ритуал. Совместно с юным господином мы готовили возвращение господина Луция. — А вам какой прок? — Бриенна всё ещё выражала крайнюю степень недоверия. — Скажем так… интересы семьи моего лучшего друга для меня важнее всего. А господин Фракий относится к ним весьма… небрежно. — Мягко говоря! — не преминул добавить Амиэль. Процессус услужливо раздвинул растительность перед дамами и господином, пропуская всю компанию прямо к провалу в небольшом холмике. Изнутри веяло сыростью и затхлостью. — Процессус, я думал, ты встретишь нас на опушке, — придрался юный маг. — Нам пришлось самим искать этот ход! — Прошу простить меня, юный господин, — Лаффориэль позавидовала самообладанию казначея, — после вашего побега господин Фракий провёл настоящую чистку. Он сменил большую часть прислуги и стражи, трижды обыскал замок, но этот ход так и не обнаружил. Поэтому господин Фракий многократно усилил все патрули и выставил круглосуточную охрану около господина Луция. Мне пришлось постараться, чтобы перекупить всех причастных, — в голосе Процессуса не слышалось ни гордости, ни сожаление. Это был очередной отчёт, каких в его жизни было множество. — Каков план? — заинтригованно вопросила Лаффориэль, решив внести свою лепту в не её разговор. — Процессус заверил меня, что ему удастся вытащить брата из замка через потайной ход, — начал рассказывать Амиэль, важно расхаживая из стороны в сторону. Видимо, он искренне гордился придуманным планом. — Леди Скопитус проведёт ритуал по вживлению души прямо здесь, а Лаффориэль поставит его на ноги, поскольку, скорее всего, мышцы у него будут полностью атрофированы. Амиэль замолчал, поскольку на него уставились две пары удивлённых глаз со стороны Бриенны и Лаффориэль. Они не ожидали, что план окажется чуть более продуманным, чем обычно. Амиэль внутренне похвалил себя и продолжил: — После этого мы даём ему бумаги, он пишет передаточную на меня; Процессус, печать Голдвайна у вас с собой? Отлично, — деловито распоряжался Амиэль. — Вопрос, — скептично протянула Бриенна. — Я что, буду проводить высокоточный и сложный ритуал… здесь?! — отвращение так и сочилось из неё. Видимо, живая обстановка на лоне природы без потоков крови и кишок была для Бриенны неудобной. Юноша не стал отвечать на это, да и времени уже не было: из прохода показалось два стражника, тащивших в руках что-то завёрнутое в одеяло. От увиденного Амиэлю стало не по себе, словно бы они переносили труп. Амиэль бросил быстрый взгляд на Луция, которого вытащили прямо в длинной пижаме. Он выглядел ужасно: на истощённом лице выступали все кости черепа, волосы были сострижены под ноль, под глазами проступали такие синяки, словно бы он не спал сотню лет, а цвет кожи… в общем, Герберт в его вампирьей форме выглядел живее этого куска мяса. Юноша осторожно подошёл к брату и поднял его левую руку. На ощупь Амиэль словно бы взял лист бумаги — настолько сухой была его кожа, сквозь которую сосуды было видно лучше, чем дороги на карте. Сухой пергамент обтянул кости Луция, превратив юного и полного жизни мальчика в едва живой труп. Когда Амиэль учился в Винтерхолдской Коллегии, у них был выставочный драугр. Так вот, Луций был похож в точности на того мертвяка. И если не знать, что это именно Луций, то можно было решить, что это Амиэль вытянулся на земле в погребальном саване. Амиэль очень злился на брата. Гнев и обида, которыми наполнили его слова Луция в Апокрифе, не давали юноше думать и действовать, приводили в замешательство. Но при виде того, что осталось от брата, весь негатив отхлынул, оставив только сожаление: «Не важно, что ты тогда мне сказал, — про себя прошептал Амиэль, опустив руку. — Это из-за меня ты оказался здесь… Никто не заслуживает такой участи!» — Юный господин, нужно спешить! — поторопил Процессус. — Леди Скопитус, приступайте, пожалуйста!***
— Что?! — заорал Фракий на мужчину перед ним. — Что значит пропал?! Он же овощ! Как он мог пропасть?! — Простите, господин, — ещё ниже наклонился воин, — мы не знаем, как это произошло… — Плевать! — Фракий вскочил и вышел на центр парадного зала Голдвайнов. — Собрать всех: стражу, горничных, поваров — всех! Обыщите лес вокруг и найдите его! За мной, живо! Фракий на удивление быстро пошёл к выходу, а за ним следом шагало около пятидесяти стражников. Остальные должны были скоро прибыть, но Голдвайна толкал страх за своё состояние. Если Луций оживёт, то все его планы пойдут прахом. «Неужели… Амиэль?! И этот предатель Процессус с ним заодно, наверняка!» — Капитан, — обратился лорд к начальнику стражи, — когда найдёте Луция, убейте всех, кто с ним. «Плевать на завещание, я что-нибудь придумаю! Лишь бы только мелкие паршивцы не лезли в мои дела!» — Вас понял! — раздался кивок в ответ. Вся эта грохочущая латами толпа вывалилась на улицу, но там к Фракию обратился солдат, дежуривший перед главной решёткой. — Господин Голдвайн, тут перед воротами какая-то альтмерка требует выдать маленького лорда Амиэля. И тут из-за спины стража показалась гостья. Фракий аж отшатнулся от неожиданности, когда увидел покрытое ожогами лицо незнакомки. Но даже не её ужасающий вид так напугал Фракия, сколько совершенно дикий, необузданный взгляд единственного глаза. — О-о-о-о-о, кто это тут у нас, а? — протянула альтмерка, шевеля остатками того, что когда-то было лицом. — Голдвайн… Фракий! А ну-ка отдайте-ка мне вашего племянничка, дядюшка, — её голос был хриплым и низким и постоянно дрожал. Эта альтмерка прошла половину мира, сдерживая ненависть и стараясь не сжигать всё на своём пути. Она копила её для всех тех пыток, что уготовила для юного мага, но у любого терпения был предел, который исчерпался давным-давно. — Я не знаю, кто вы и откуда меня знаете, но у меня нет времени на сумасшедших, — отмахнулся от неё Фракий. — Выпроводите её отсюда! Не стоило ему этого делать… — Я тебя сама выпровожу, мразь!!! — заверещала альтмерка, слишком долго державшая в себе огонь. — Гори-и-и-и-и-и-и-и!!! С её рук сорвалось два потока пламени, а визг Фракия сотряс холмы в округе. Впрочем, длилось это недолго: его голосовые связки лопнули, а кожа сползла обугленными лоскутами. В одночасье самый богатый человек Империи превратился в горелый кусок мяса, но этого было мало. Следующими под огонь попали стражники, закипавшие прямо в латах, простые служащие — все, кто был в этот момент во дворе. Они корчились, зажимая вытекающие глаза чёрными руками, катались по земле, пытаясь сбить огонь, и искали лужи. Но на земле больше не было воды: вся она моментально испарилась, а влажный осенний воздух стал суше пустыни. — Да-а-а-а-а-а!!! Гори-и-и-ите!!! — визжала Ярость, содрогаясь в конвульсиях безумного экстаза. Из открытого рта стекала слюна. Единственный глаз бешено вращался. — Сдохните! Сдохните! Сдохните! Гори-и-и-и-ите! Направленный огненный шар снёс главные ворота форта, словно паутину, изнутри замка раздавались крики о помощи, безумно раздражавшие альтмерку. Собрав обе руки вместе, она выпустила ещё одну волну пламени прямо внутрь замка, а затем по стенам, окнам и крыше. Поджигательница пошла вдоль стены форта, поливая огненными потоками стены, перекрытия, балконы и навесы. Её работа была плавной и методичной… слишком методичной. Бешеный огонь стремительно распространялся под экзальтированные вопли поджигательницы. Она хохотала до умопомрачения, когда из замка выбежала горящая женщина и с воплями бросилась прочь. Она хохотала, когда загорелась крыша, когда изнутри послышался треск, говорящий о том, что огонь перекинулся на гобелены ручной работы, висевшие там десятилетиями. Она хохотала, когда обитатели замка, не в силах выбраться наружу, выпрыгивали из окон. И она хохотала, понимая, что это только начало! — Какие милые деревца-а-а-а! — пробормотала она, обратив взор на столетний парк Голдвайнов. — Гори, тварь!!! Огонь перекинулся на вековые деревья, пожирая опавшие листья. А посреди двора, по которому всё ещё носились, спотыкаясь о чёрные трупы, горящие люди, стояла Ярость, охваченная приступом неконтролируемого экзальтированного хохота. Её переполняли радость и… возбуждение от боли и страданий. — Ну-у-у-у… Надо бы поберечь энергию ради тебя, милашка Амиэль… Я выжгу твои милые глазоньки!***
— Это ещё что такое? — настороженно спросила Бриенна, как только послышались первые крики со стороны форта. — Почему там всё светится? «Неужели Ярость?! — с ужасом предположил Амиэль, поняв, что разминулся с ней всего на минуту». — Неважно, леди Скопитус! Пожалуйста, поторопитесь! — Юный лорд прав, леди, — добавил Процессус, нахмурив кустистые седые брови. — Я сам не до конца понимаю, что там происходит, но проверять это сейчас слишком рискованно. Имперский некромант лишь развела руками, демонстрируя своё безразличие к судьбе форта Коловия. В общем-то Амиэль разделял её мнение: за годы странствий он уже начал питать отвращение к фамильному дому и не был сейчас разочарован. Но, бросив взгляд на Процессуса, юный маг заметил обеспокоенное и испуганное выражение. И Амиэлю даже стало… жалко старого казначея, прожившего почти всю жизнь в этом старом замке. — Внученька, не хочу торопить… но поторопись! — прямо попросила Лаффориэль. — Не нравится мне всё это! — Хорошо, — деловито хрустнула пальцами Бриенна. Её некромантская фигура возвышалась чёрной тенью над ссохшимся тельцем Луция. — Я не могу поручиться за последствия ритуала. Его оболочка лежала без движения слишком долго — все мышцы атрофированы, подоп… мальчик вряд ли сможет хотя бы руку поднять. С душой всё ещё сложнее — её возвращение после такого долгого отсутствия может привести… к неприятным последствиям. — Каким это ещё? — Амиэль был неприятно удивлён известиями. — Потерей памяти, например, — пояснила за живых Лаффориэль. — Или психическими отклонениями. Материя души слишком хрупкая, чтобы с ней так игрались. Со стороны замка уже вовсю доносились вопли, взрывы и непрекращающийся хохот, отчего Амиэль окончательно уверился в том, что Ярость всё-таки его нашла. Процессус всё больше мрачнел, а Лаффориэль вздрагивала от каждого взрыва. — Процессус, — обратился Амиэль к старичку и двум стражникам, — быть может, тебе стоит вернуться по тайному ходу и попробовать что-нибудь выяснить? Если Ярость всё-таки вернулась в замок, стоит как можно скорее выводить людей. — Понял вас, господин, — кивнул Процессус и подал знак лояльным стражам. — Ах да, это ваше, господин Голдвайн, — казначей передал Амиэлю гербовую печать семьи. — Что бы ни говорил ваш отец, вы её заслужили. — Начинайте, леди Скопитус! — приказал Амиэль, едва мужчины скрылись в проходе. Бриенна положила камень душ на тело Луция, заранее размещённое в центр затейливого рисунка, и воздела руки, глубоко вздохнув. Затем в её ладонях вспыхнуло два ало-фиолетовых шара, и лес озарила яркая вспышка. Камень душ воспарил, а затем и само тело поднялось следом, фиолетовые нити соединили их между собой и прямо изнутри этой конструкции задул ветер. Впрочем, Бриенна не обратила на это никакого внимания, продолжая творить заклинание. Амиэль много раз видел, как Отчаяние или другие маги творили сложные заклинания: они водили руками, что-то говорили или даже кричали. Амиэль чувствовал, что нервничает… — Лаффориэль, — тихо спросил он у бабушки, — а разве леди Скопитус не должна что-нибудь там… ну-у-у-у говорить например или хоть руками шевелить? — О-о-о, напротив, внучек! — успокоила Лаффориэль. — Только сложные ритуалы призыва нуждаются в словах. Большинство заклинаний вообще не требуют слов или движений. Просто всякие действия помогают неопытным магам подстроить поток энергии под конкретную точку времени. Но моя внученька — профессионал! — гордость за внучку-некроманта просто распирала Лаффориэль-целительницу. В этот самый момент сияние вокруг Луция достигло наибольшей яркости, сверкнула алая молния, чёрный камень душ рассыпался в прах, а тело мальчика упало на землю. Бриенна опустила руки и лишь напряжённо кашлянула, стряхнув капельку пота. Амиэль чуть не выронил челюсть от невероятного могущества Бриенны, но опомнился и подбежал к брату. — Луций? — почти шёпотом обратился он к лежащему. — Ты меня слышишь? Но Амиэль не успел договорить, как Луций начал кашлять, не переставая. Его хрупкое ослабшее тело содрогалось от судорог. На какой-то момент кашель прекратился (потом Лаффориэль объяснила, что лёгкие, долгое время нормально не функционировавшие, пришли в относительную норму), и Луций слегка приоткрыл глаза. И тут же их закрыл, издав протяжный хрип. Видимо, даже тусклый свет наносил его глазам боль. Луций попытался прикрыть глаза рукой, но едва смог оторвать её от земли, застонал от рези в затёкших конечностях, но стон в ослабленных голосовых связках превратился в жуткий скрип. Тяжело моргая, Луций наконец-то смог приоткрыть глаза и сфокусироваться на окруживших его людях. — Кажется, он очнулся! — с замиранием произнесла Лаффориэль. — Внученька, ты просто молодец! — Спасибо, — сухо кивнула Бриенна. — Теперь нам предстоит оценить степень его физического и ментального ущерба. — Амиэль, что нам теперь делать? — обе старушки взглянули на юного лорда. — Ам…ль, — вдруг прохрипел Луций и скосил блеклые глаза на брате. И тут в грудь юноше ударила силовая волна, отбросившая его назад. Краем глаза он заметил, как то же случилось и со старушками. В это же время Луций, словно призрак из Апокрифа, взлетел над землёй в ужасающем алом сиянии. Он не мог поднять рук, но это совсем ему не мешало: из свешенных ладоней одновременно ударили разноцветные лучи, собравшиеся в потоки магической энергии. Амиэль дёрнулся в сторону, уходя от явно атакующего заклинания, но поток изогнулся, словно червь, и вошёл прямо в грудь юному лорду. Он немедленно почувствовал слабость во всём теле, ноги начали подкашиваться, а руки слабеть. Какая-то секунда, и Амиэль уже стоял на четвереньках, ощущая еле терпимую тошноту. Попытавшись прикрыться Оберегом, юный маг осознал, что и это невозможно. Его опустошили до самого дна. То же произошло и с его спутницами. Не ожидав такой атаки от парализованного, две могущественные волшебницы проиграли в мгновение ока. Луций коснулся земли ногами и, ко всеобщему удивлению, остался стоять. Тяжело и часто дыша, Луций поднёс трясущиеся руки к самым глазам и повертел, словно бы они были не его. Но даже со всей поглощённой энергией тело его совсем не слушалось: спустя секунду ноги подогнулись, и Луций рухнул на колени, обливаясь потом. — Что… что ты сделал со мной?! — страшно прохрипел он. Луций попытался встать, но пошатнулся и вообще повалился набок. Словно всё ещё не понимая, что происходит, Луций тряс головой и часто дышал. Пытаясь сдвинуться с места, он переваливался с одной руки на другую и пытался сохранить равновесие, а в какой-то момент он начал применять сразу множество заклинаний Восстановления. Амиэль быстро посмотрел по сторонам, но с его спутницами всё было ещё хуже: Лаффориэль держалась за сердце и хрипло дышала, а Бриенна так неудачно упала, что только её стоптанные сапоги торчали из-за упавшего бревна. Внезапно Луций выбросил вперёд фиолетовый шарик, и из недр Обливиона вышел старший дремора — элитный боец армии Дагона. Но в отличие от всех, кого призывал Амиэль, этот не проронил и слова: ни когда появился, ни потом, когда Луций приказал: — Подними меня немедленно! — Дремора без возражений и ругательств взял Луция на руки, словно куклу. — Поднеси меня ближе к нему. Амиэль попытался отползти, но дремора уже возвышался над ним тенью. — Что, не нравится старое тело, Луций? — едко спросил Амиэль, преодолевая одышку и тошноту. — Ну так привыкай. Мы ещё не закончили наши… дела… — Как ты посмел заключить меня в камень душ?! — низко прогудел Луций. — Ты об этом пожалеешь… — Что, убьёшь меня?.. В этот момент раздался очередной взрыв со стороны замка. Луций медленно повернул голову и продолжительно моргнул. Амиэль мог поклясться, что в этот момент его брат применил какое-то заклинание. — Что ты натворил с нашим домом?! — возмутился Луций. — Что за альтмерка там буйствует?! Это ты виноват?! — Домом… — Амиэлю казалось, что сейчас он потеряет сознание. — Да пошёл ты!.. Не тебе говорить такое… — Опять мне придётся за тобой убирать… Сиди тут, — прохрипел Луций и направил дремору к замку. — Сначала я разберусь с этой безумной альтмеркой! — Нет, стой… идиот… она испепелит тебя!.. — Амиэль потянулся вслед, но лишь нелепо дёрнул непослушной рукой. Юноша слышал, как удаляются шаги дреморы, и чувствовал тревогу. — Почему… он не должен быть так… силён… — донёсся до него приглушённый голос Бриенны. Несмотря на невероятную мощь, самонадеянность Луция и совершенно необоснованное решение грозили обернуться его смертью. Амиэль злился на брата за его отвратительные слова, но не мог позволить ему погибнуть. — Лаффориэль… — протянул он, изо всех сил держа глаза открытыми. — Помогите… Старая целительница с трудом повернула голову и один раз моргнула. Амиэль подполз к Лаффориэль и сам схватил её за запястье. Альтмерка зажмурилась, напряглась, и Амиэль почувствовал, как восстанавливаются его силы. Спустя секунду юноша уже мог подняться на ноги. — Всё… больше не могу… — ладонь Лаффориэль обмякла. — Отдыхайте, — из уст Амиэля это звучало непривычно заботливо. — Я за Луцием. — Не… надо… тебе… туда… — простонала Лаффориэль, но её уже не слышали.***
— Луций! Стой! — Амиэль выскочил на главную дорогу и увидел, как фигура дреморы поднимается вверх, к форту. — Стой, идиот!!! Юноша бежал из всех оставшихся сил к замку и ужасался. Старые стены, видевшие Великую войну и Кризис Обливиона, полыхали, словно головка спички. Грохот обваливающихся конструкций едва мог перекрыть звуки взрывов. И на фоне всего этого неэдрического действа фигурка Луция выглядела просто ничтожно. — Амиэль?! — недовольно скривился Луций. — Быстро ты восстановился. — Луций, ты понятия не имеешь, на кого идёшь! Ярость сотрёт тебя одним выстрелом! — Это ты понятия не имеешь, кто я такой! — голос постепенно возвращался, но тембр всё равно напоминал старческий. — Тебе не понять могущества знаний Апокрифа! Тут раздался неприятный свистящий звук, и оба Голдвайна заметили летящий в их сторону гигантский огненный шар. «Скамп! Она нас увидела!» — пронеслось в голове у Амиэля. Но в этот самый момент Луций поднял руку, и смертельный снаряд разорвался вихрем пламени и растёкся по невидимой стене окружившего их пузыря. — «Нулевой предел»?! — воскликнул Амиэль. — Им же только псиджики владеют! — Вот и не читай мне нотаций, Амиэль, — высокомерно заявил Луций. — Ты всегда был плохим магом, так что можешь просто поблагодарить меня за то, что я спасаю форт, — движение продолжилось, а огненные шары растекались по барьеру, словно масло по сковороде. — Поблагодарить?! — Амиэль не знал: злиться ему или вопить от ужаса. Но раз он сам загнал себя в ловушку, то идти придётся до конца. — Тебе стоит начать первому! Три клятых года я мотался из одной клоаки в другую, чтобы спасти тебя, и вот так ты меня отблагодарил?! Взрыв слева разворотил дорогу и разметал по округе валуны. — Я не просил мне помогать! Мне не нужна помощь! — вскричал Луций. — Я не просил возвращать меня в это ужасное тело! Оно такое слабое — развалина! Огненный шар в мгновение ока испепелил непримечательную конюшню, разбросав раскуроченные брёвна в разные стороны. — Не нужна помощь, вот как?! — Амиэлю стало всё равно до взрывов вокруг, ведь скоро должен был произойти взрыв внутри. — Скажи так же, когда покроешься щупальцами, как те Искатели! — Да какая разница?! — буквально возопил хрипящий Луций. — Это стоит того, чтобы вечно проникаться знаниями Апокрифа! Да всё, что угодно, стоит знаний Апокрифа, и я бы это отдал! — Не пойти бы тебе в зад к Дагону, а?! — слова брата были словно солью, насыпанной на свежую рану. — Не всё вертится вокруг тебя! Хотя о чём это я говорю?! Отец, которому было класть на всё, кроме денег и власти, мать, готовая прикончить собственных детей ради какой-то чуши и дядя, нарочно державший тебя в состоянии овоща — с чего бы тебе быть другим, а?! Вход за стену неумолимо приближался, как вдруг оттуда вылетел сплошной поток пламени, разбившийся о пузырь, словно волна о волнорез. — Кто бы говорил! — глаза Луция перестали быть бесцветными и налились кровью. — На себя посмотри — ничего не умеешь, а можешь только требовать и завидовать! — Только вот именно мне пришлось разгребать все проблемы нашей семьи, — хотя заявление брата и задело юного лорда, оно было отчасти правдивым. — И до сегодняшнего дня у меня отлично получалось! — А меня-то зачем было сюда возвращать?! Огненный шар упал прямо перед братьями, образовав овраг поперёк дороги. Камни под ногами подпрыгнули, щит задрожал. — Господин… — начал дремора, вклинившись в разговор, — прошу простить, но, похоже, время призыва истекло, — и исчез. Луций шмякнулся оземь, ударился копчиком, но щит не опустил. Иначе бы следующий снаряд просто испепелил их обоих. Луций попытался встать, но мог лишь ползти. Добравшись до края оврага, Луций остановился. — Зачем, спрашиваешь?! — заорал Амиэль, даже не попытавшись помочь. — Знаешь, первое, что мне сказал отец после твоего исчезновения, было: «Ты меня разочаровал»! — Амиэль… — надрывно обратился Луций, подняв голову. Но юного лорда было уже не остановить: ни одному взрыву, альтмеру или концу света было теперь его не остановить. — И я решил исправить свою ошибку! Я хотел доказать отцу, что я тоже достоин быть Голдвайном, что я тоже исключительный!!! Но ещё больше я хотел просто спасти тебя! Потому что каким бы заносчивым и талантливым ублюдком ты ни был, мы всё-таки… Взрыв заглушил последние слова. — Я так… жалел, что из-за меня ты оказался в таком состоянии, так корил себя! Мне… мне так тебя не хватало!!! Но когда я, наконец, тебя нашёл, то оказалось, что ты отлично справляешься сам, и тебе совсем не нужна моя помощь!.. — Амиэль… — прохрипел Луций, — помоги мне… — Чего?.. — опешил юноша, тут же растеряв весь скепсис. — Ты… что? Взрыв окатил двух укрывшихся за щитом мальчиков волной земли. — Да!!! — выкрикнул Луций. — Я не могу сотворить ни одного заклинания с этим щитом! А если я его опущу — нас убьют! — в глазах Луция мелькнул страх. — Амиэль, пожалуйста! — Эм… ладно! — Амиэль сделал вид, что у него был выбор. Юноша перекинул правую руку брата через плечо и подтянул с земли. Младший еле переставлял ноги, но всё же пытался не висеть на брате обузой. — И за каким скампом тебя сюда понесло? — натужно пробормотал Амиэль, втаскивая брата на другую сторону овражка. — Это же самоубийство! А теперь она нас заметила, и мы уже не сбежим! — То, что мне не хотелось возвращаться, не значит, что мне плевать на наш дом, Амиэль! Амиэль от удивления растерял остатки скепсиса. Щит дрожал, но всё ещё держался, а до главных ворот оставалось не более сотни метров. — Ладно, раз убежать не получится — пойдём вперёд! — вздохнул юный лорд. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, потому что я не зря спасал тебя! Врата всё приближались, и, внезапно, обстрел прекратился. — Амиэль, поторопись! — воскликнул Луций. — Она восстанавливает магическую энергию для финальной атаки. Выйдя прямо в проход под стеной, два брата, наконец, увидели источник огня — альтмерку, стоявшую посреди полыхающего двора. Тени и отблески плясали на изуродованном лице. И она исказилось ещё сильнее, когда в поле единственного глаза попал Амиэль. — Ты!!! — завизжала Ярость и метнула особенно большой шар. Ударная волна от взрыва оказалась такой сильной, что частично прошла даже через щит. — Я буду кипятить тебя долго, мальчишка, я убью тебя, я зажарю тебя, я буду жечь тебя, жечь, жечь и жечь, я буду жечь тебя!!! Гори-и-и-и-и!!! — Кажется, ты ей чем-то сильно не угодил, — пробормотал Луций, и Амиэль почувствовал, что брат выдыхается. Не магически, а физически. — Думаю, это из-за того, что я сжёг ей лицо, — предположил юный поджигатель. — Но она всегда была чокнутой. Какой план? — Она не умеет защищаться — только атаковать. Разрушений много, но если подгадать момент — убить её можно одним ударом. — Откуда ты это знаешь? — выгнул бровь Амиэль, поскольку даже не мог предположить такого. — Я знаю заклинание, позволяющее оценить способности противника. Там, в лесу, я не только в деталях рассмотрел поле боя, но и оценил её слабые и сильные стороны. — Невероятно! — Амиэль не сдержал восхищённого восклицания. — Ты же не думал, что я просто так сюда пошёл? — заметил Луций, а затем ощутимо обвис на плече брата. — Проклятое тело… — Соберись! Я не хочу ощутить всё, что Ярость мне приготовила! Раздался страшный грохот — одна из боковых башен форта, не выдержав взрывов и огня, покосилась и упала прямо на стену. Пыль смешалась с дымом и пламенем, Амиэль еле устоял на ногах, а несколько камней ударилось о щит. — Моя комната!!! — закричал Амиэль. — Ну ты и тварь, Ярость! — Гори-и-и-и-и-и!!! — визжала, не переставая, альтмерка, брызжа слюной. — Гори-жги-умри, гори-жги-умри!!! Она даже не целилась, просто разбрасывала огонь во все стороны, делая секундные перерывы на восстановление магической энергии. — Амиэль, мне снова нужна помощь, — прошептал прямо в ухо Луций. — Чтобы атаковать, мне придётся снять щит. Мне нужно, чтобы ты прикрыл меня буквально на секунду. Не бойся, я сумею устоять на ногах. — Это безумие! Мой Оберег порвёт на куски, — честно предупредил Амиэль. — Раз… — Стой, я не готов!!! — Амиэль быстро стал готовить свой самый сильный Оберег. — Два… Сложность этого заклинания была для Амиэля великоватой, так что долго оно бы не продержалось. Но этого и не требовалось. «Один удар», — мысленно произнёс юный маг и выставил вперёд руку. — Три!!! — в этот самый момент Ярость на секунду прекратила обстрел, чтобы сотворить новое заклинание. Луций снял щит, и Амиэль выступил вперёд, отпустив брата. Позади послышались щелчки и разряды появляющихся молний. — Гори-и-и-и-и!!! — завопила Ярость, и её огненный шар понёсся по прямой с тяжёлым гулом. «Ну, понеслась…» Шар ударился в Оберег и, разумеется, расколол его, взорвавшись при этом сам. Ударная волна подхватила Амиэля и швырнула назад, приложив о стену. Но это было уже не важно. — А-а-а-а-а-а-а!!! Луций выпустил ворох молний, чей яркий белый свет затмил оранжевый огонь Ярости, и ударил ими по альтмерке. Он не стал экономить энергию или выдумывать сложные заклинания — это была обычная комбинированная молния. Альтмерка задёргалась, словно попорченная уродливая кукла на ниточках, изгибаясь в неестественных позах, а затем мгновенно истлела в голубоватый пепел.***
Больше стоять не было сил, и Луций упал на спину, глядя в небо и вдыхая горелый дым. Неподалёку послышался слабый стон и к нему подполз Амиэль, держась за выбитое плечо. — Неужели… получилось? — ошеломлённо спросил он, тоже завалившись на спину. — Я же говорил, что всё под контролем, — кивнул Луций. — Пожалуй, нужно погасить весь этот огонь… Голдвайн-младший вытянул руку, и огонь, повинуясь приказу, начал отовсюду стекаться в ладонь. Через минуту в воздухе повис огромный шар огня, а затем сжался и потух. Повращав головой, Амиэль понял, что вокруг не осталось ни одного очага огня. — Да как ты это делаешь?! — Я создал вакуум вокруг источника горения и тем самым погасил огонь, — от пояснений лучше не стало. — А сейчас… Луций вытянул вверх палец и сотворил ещё какое-то заклинание, отчего тяжёлые кучевые облака собрались вместе и стали ещё тяжелее. Амиэль вполглаза наблюдал за этим, снова пытаясь не заснуть, на этот раз уже от нервного перенапряжения. И внезапно… — Ох… — Амиэль на вдохе проглотил снежинку, а сверху уже опускалась белая пелена, подгоняемая порывистым ветром. — Снег пошёл… — Чтобы потушить оставшиеся очаги… — Не поясняй! — оборвал Амиэль. Зрелище было слишком красивым. — Амиэль, — спустя короткую паузу обратился Луций, — можешь отвести меня к отцу? Мне нужно с ним поговорить. Думаю, я задолжал ему объяснение. — Луций, — юный лорд принял сидячую позу, поскольку его стало засыпать снегом. Затем он поднялся и вслед за собой поставил на ноги брата, — отец умер. Спустя пару месяцев после твоего исчезновения. Сердечный приступ. Наверное, безрезультатные попытки тебя воскресить его добили. После такой новости воскрешённый пару минут смотрел в пустоту и о чём-то размышлял. Но потом всё так же уверенно попросил: — И всё же отведи, пожалуйста. — Может, хоть оденешься, а? На тебе одна ночнушка, и ты хочешь босиком ходить по снегу. — Мне не холодно. Я использовал согревающее зак… — У тебя хоть на один случай не найдётся заклинания?! — покачал головой Амиэль. Теперь, когда его страшнейший враг был мёртв, спешить ему было некуда. — Подожди, ещё кое-что. Луций ткнул пальцем в выбитое плечо, и Амиэль вскрикнул. В следующее мгновение боль отступила, оставив приятное облегчение. — Я использовал одно из медицинских… — Я понял, — поморщился Амиэль. — В следующий раз предупреждай. Два брата поплелись в сторону парка, где в его глубине располагалось старое фамильное кладбище Голдвайнов. Там был похоронен и Вителлус, вместе с его дедами и прадедами. Всё вокруг стремительно покрывалось снегом, скрывая обугленные стволы деревьев, которые Луций не успел спасти. В конце концов они нашли могилу отца — одну среди множества. На чёрном мраморе было выбито: «Целеустремлённому купцу, любящему отцу и великому человеку». — Тьфу ты! — Амиэлю аж мерзко стало от этой чересчур пафосной фразы. — Бред. — Если отец мёртв, то, получается… — Ага, — Амиэль вытащил из-за пазухи гербовую печать. — Ты теперь лорд Голдвайн, член Совета Старейшин и бла-бла-бла. Луций взял трясущийся рукой печать, но всё равно выронил. Похоже, известие его совсем не обрадовало. — Что тут произошло, пока меня не было? — в голосе Луция впервые послышалась грусть. Тропинки гигантского парка Голдвайнов стремительно закрывала снежная гладь. — Это долгая история. Там был отец, который запер меня дома, потому что считал источником всех бед; дядя, который подделал подпись отца и присвоил все деньги себе; кучка моралистов, которые постоянно указывали мне, как лучше жить; пытавшийся изнасиловать меня старый вампир-некромант-извращенец; аврорианец, обучившийся языку благодаря одной милой даме; деспотичный канцлер, мнящий себя властелином мира, и полубезумная глава корпуса юстициаров. Ещё там была милейшая дама Бриенна Скопитус — с которой ты уже знаком — она с удовольствием вскроет тебя; лич Отчаяние, который выглядел хуже дерьма Молага Бала; Мистические Архивы, где я устроил взрыв и чуть не похоронил сам себя. Ох, конечно, я забыл про самую безобидную даэдрическую библиотеку на свете и зад с глазами и отростками, который там за главного. Было бесконечно приятно скончаться там сто восемь раз ради того, чтобы встретить тебя! Про какую конкретно часть ты хочешь узнать? — Амиэль… — голос Луция внезапно дрогнул, обратив на себя внимание. — И ты всё это делал один? Совсем… — и вдруг он закашлялся и застонал, схватившись за грудь. — Что такое, Луций?! — тут же забеспокоился брат. — Ах-х-х… дурацкое тело… грудь ломит… есть-то как хочется. В Апокрифе таких проблем не было… я совсем забыл, какого это… В груди Амиэля появилось неприятное чувство липкой неуверенности и стыда. — У меня опять ничего не вышло… — пробормотал Амиэль. — Луций, дороже и роднее тебя у меня больше никого не осталось… Я думал, что ты страдаешь, хотел спасти тебя. Я мечтал, чтобы то, что осталось от нашей семьи… мы, снова были вместе. А в результате всё вышло наоборот, и тебе стало только хуже! И-извини, что втянул тебя во всё это… — Ну… я бы так не сказал, что ничего не вышло, — Луций отдышался и выпрямился. — Для мальчишки, взвалившего на себя все проблемы богатейшей семьи, получилось неплохо. И… что бы я ни сказал тебе при первой нашей встрече, я… ценю то, что ты для меня сделал. Даже учитывая то, что я тебя ни о чём не просил. Стороннего наблюдателя такой внезапный официальный тон мог удивить, но только не Амиэля. Юный маг отлично знал, что Луций говорит так только тогда, когда не знает точно, что теперь делать (Амиэль в таких случаях начинал вести себя попросту мерзко и раздражающе). Впрочем, даже такие слова были для юноши долгожданными. Снег валил всё сильнее и сильнее. Похоже, то заклинание оказалось слишком сильным. На плечах юных Голдвайнов уже высились белые кучки, хлопья запутались в кудряшках. В голове крутились последние слова Хермеуса Моры: «Всё, что было в Апокрифе, всегда возвращается в Апокриф». Если Луций не останется в Нирне, то всё вернётся туда, откуда началось. Конечно, оно прошло не совсем зря, но следующие дни рождения Амиэль будет встречать в одиночестве. — Знаешь, — Амиэль тяжело вздохнул, — Хермеус мне сказал, что любой, кто бывал в Апокрифе, всегда туда возвращается. Есть ли хотя бы ничтожный шанс, что ты останешься? — Нет, конечно, — безапелляционно заявил Луций. — Хермеус Мора — одно из мудрейших и древнейших существ в мироздании, и он абсолютно прав. Не думал же ты, что я променяю бесконечное знание Апокрифа на титул лорда в каком-то человеческом государстве! Горло Амиэля обожгло горькой обидой, и юноше казалось, что вот сейчас он и расплачется. Нет, это была не злость или раздражение, а скорее грусть и сожаление. Раньше он частенько плакал, но с тех пор, как он отправился на поиски брата, юный лорд просто не позволял себе проявлять такие слабости. — Так что я вернусь, — повторил Луций, и добавил: — лет через восемьдесят, может девяносто. Амиэль ошарашенно уставился на брата, не понимая: шутка это или нечто серьёзное. — Да, думаю, я тут немного задержусь. В конце концов, Апокриф ведь никуда не денется, можно не торопиться, — рассуждал Луций. — Мне даже двадцати нет, думаю, в Нирне ещё много всего можно изучить… Кроме того, с Чёрной Книгой я теперь могу ходить туда, когда захочу!.. — и тут Луций заметил, как глаза брата заполняются слезами. — О-о-о, ну вот опять. И чего ты плачешь? — А, ничего, — Амиэль живо вытерся рукавом. — Может, пойдём отсюда? У меня все волосы в снегу. Не понимаю, как ты не мёрзнешь? — Я же говорил — специальное заклинание для… А, это риторический вопрос, — Луций попытался улыбнуться, но вышло просто ужасно. Похоже, теперь ему придётся заново учиться делать всё. Два брата поплелись в сторону замка, надеясь, что в горелой и разваливающейся конструкции ещё осталось пара целых комнат. Снег медленно засыпал ровной пеленой все выбоины и рытвины, умиротворяя пейзаж. Глядя на всё это, можно было подумать, что потрясения остались позади и надёжно похоронены под слоем снега. Оценив этот тихий и прекрасный пейзаж, Луций глубоко вдохнул ледяной воздух. Он чувствовал, как в больной груди бьётся сердце, как мышцы наполняются приятной усталостью. Такие живые и… переменчивые пейзажи родного Нирна наполняли Луция незнакомой ему ностальгией. Да, замок сильно пострадал, и, скорее всего, им придётся некоторое время жить в их поместье в Кватче, но дело было не в этом. — Спасибо, что вытащил меня, Амиэль, — как бы между прочим молвил Луций. — На здоровье, братишка.***
Впоследствии оказалось, что Процессус сумел вывести из замка почти полсотни человек — гораздо больше, чем выжило бы без него. Лаффориэль и Бриенна смогли сами добраться до форта Коловия, подпирая друг друга. Едва окрепнув, они вознамерились надавать Луцию тумаков, но великого лорда Голдвайна снова уложили в кровать в наиболее сохранившейся части замка. Ежедневно Луций выполнял упражнений, рекомендованные Лаффориэль, чтобы поскорее встать на ноги. Спустя три дня он всё ещё с трудом ел, несмотря на всю магию Восстановления, которой его заливали, буквально, с головой. На четвёртый день, утром, в комнату Луция постучались, и ему пришлось отложить зарядку и, подковыляв к стулу, усесться за широкий стол, заваленный бумагами (возвращение лорда Голдвайна потрясло Совет Старейшин и потребовало целой кучи действий). Внутрь вошёл Амиэль. Первое, что бросилось в глаза — огромный дремора в костюме и с подносом, вытянувшийся около стола. — Здравствуй! — на лице брата появилась кривая и немного гипертрофированная улыбка — мышцы слушались его плохо. — Я как раз хотел с тобой поговорить. — Я тоже, — вошедший выглядел задумчиво. — Карл, постой за дверью, — приказал Луций дреморе, и тот покорно повиновался. — Его зовут Карл? — Амиэль всем голосом пытался необидно показать, что такое имя явно дреморе не подходит. — М? Нет конечно, но я его называю Карл, потому что запоминать полностью его имя мне неохота. К делу. Начни ты. Амиэль всё это время неустанно думал кое о чём, решая, стоит ли хотя бы пытаться. И вот, сегодня утром он проснулся с чётким ощущением того, что хотя бы должен рассказать это брату. — Луций, есть то, что я хочу тебе рассказать, — начал Амиэль, присев по другую сторону стола. — Я не рассказывал тебе раньше, но во время моего путешествия я встретил нашу маму… — Быть не может… — Луций был потрясён этой новостью точно так же, как и Амиэль в первый раз. — Я думал, что она погибла… — А я — что сбежала с любовником. И мы оба ошиблись. Отец очень постарался, чтобы мы знали о ней как можно меньше, — вряд ли ненависть Амиэля к отцу когда-нибудь пройдёт окончательно. — Расскажи, какая она! — Не такая, какой мы себе представляли. Амиэль кратко рассказал обо всём, что произошло в Коринфе после встречи с матерью. По лицу Луция мало что можно было понять, однако от брата не скрылось небольшое разочарование. — Так что она решила отомстить отцу вот таким образом, — закончил свой рассказ Амиэль. — Да, и прошу, не распространяйся на эту тему. Канцлер запретил мне рассказывать кому-либо о планах ордена. — Грустная история, — заметил Луций. — Так зачем ты мне всё это рассказываешь? — Кроме того, что в тебе могло бы быть чуть больше энтузиазма по поводу обретения матери? — желчно спросил Амиэль. — То, что она очень странно себя вела в нашу последнюю встречу… — Согласен, — кивнул Луций, с трудом сменив позу. — Даже если принять во внимание то, что ты преувеличил большую часть истории… — Ничего я не преувеличил! — тут же открестился от истины Амиэль. — … то Катария при обычной линии поведения не стала бы тебе помогать. Что-то изменилось. Уж не думаешь ли ты… — Луций, я возвращаюсь в Имперский Город, а оттуда — в Коринф, — выдал Амиэль. — Я должен поговорить с матерью ещё раз. В ней что-то изменилось и я хочу выяснить, что. Возможно, есть шанс того, что… — Ладно, — кивнул Луций. — Не будешь отговаривать?! — Амиэль, — вздохнул младший брат, — тебя не удержал отец, канцлер, лич и Хермеус. Сомневаюсь, что получится у меня. Но, прежде чем ты уйдёшь, возьми со стола вон ту бумагу. Да, с края. Амиэль поднял листок и посмотрел на неё. Линии там выглядели так, словно ребёнку дали перо и разрешили порисовать. — Это что такое? — выгнул бровь юный маг. — Шифр? — Скамп меня побери… — пробормотал брат, всем телом навалившись на мягкую спинку. — Я пытался написать документ, но руки не слушаются. Ладно, это была проба. Там под ним лежит другой. Его Процессус составил, а я подписал. Прочти его. Амиэль взял ещё один лист пергамента и внимательно вгляделся в убористый почерк Процессуса. Дочитав до третьей строчки, глаза юного мага расширились, и он непонимающе посмотрел на брата. — Что это значит? — То, что видишь, — просто ответил Луций. — Я передал две трети состояния и все титулы главы семьи тебе, братишка. Процессус сказал, что потребуется время на формальности, но он уверил меня, что Совет поддержит данное решение. Поздравляю, лорд Голдвайн-старший.