The Elder Scrolls. На изломе времён (Часть 4. Сиродил)

      Эльза торопилась: времени было мало. Кошкой спустилась вниз по верёвке между двумя окнами и прислушалась. Судя по всему, внутри кто-то был, однако долго висеть над пропастью ей бы всё равно не удалось, так что Душитель тихо юркнула в окно.       Прямо под окнами шли деревянные стропила, на которые та и перелезла. Казалось, словно воздух вообще не выходил из груди. Тьма надёжно укрыла свою верную слугу, а каждый мускул точно подчинялся убийственной воле.       Там, внизу, располагалась ровная круглая комната, в центре которой прямо в полу была дыра на этаж ниже. Прямо над провалом замер, подвешенный за ручки, развёрнутый Древний Свиток. А рядом спокойно, как будто на выставке, стоял Иштван, облачённый в традиционные одежды псиджиков. Его голова была покрыта капюшоном, скрывая волосы.       Подавив острое желание сглотнуть ком в горле, Эльза осторожно вытащила из высокого сапога Розу Ситиса и возложила на лук. Ради тихого убийства она отказалась от полюбившегося ей, но всё же слишком шумного призывного оружия.       Чёрно-алая стрела направилась на магистра в ожидании удобного момента. Внезапно по лестнице поднялся Отчаяние, прихрамывая на обе ноги. В мыслях послав к Ситису не вовремя появившегося лича, Эльза выжидающе замерла.       — Долго ещё?! — прямо с порога спросил Отчаяние. — Этот Лоркалин сообщил, что небольшая армия приближается к Коринфу. Это не совпадение, Иштван!       «Канцлер был прав, — пронеслось в голове убийцы. — Псиджика зовут Иштван, и он вправду на вершине башни. Откуда он знал? Но вот Отчаяния я тут не ждала…»       Лишь дважды их пути пересекались, но намётанный глаз убийцы тут же заметил в личе изменения. С прошлого раза на левой руке некроманта появилась серебряная перчатка. И хотя Эльза магией владела плохо, но распознать некий магический артефакт смогла сразу.       — Разумеется, не совпадение, принц Малеон, — магистр больше не скрывал имён. — Мы близки к развязке, поэтому все силы мира сейчас против нас. Но укрепите свою решимость и веру, принц Малеон, скоро ваша судьба изменится.       — Я веками ждал…       — Так неужели не подождёте ещё полчаса? Агат почти слился с Башней, — слегка укорил магистр.       — Давай поднимем «Эксперимент 207», — продолжал настаивать лич. — Просто на всякий случай.       — Не беспокойтесь, принц Малеон, — Иштван успокаивающе возложил ладонь на грудь собеседника, — ни захватчики, ни Лоркалин не смогут помешать планам ордена. Они просто не успеют ничего сделать. А теперь идите, позовите Катарию. Мы скоро начинаем.       Отчаяние настаивать дальше не стал и, взмахнув рукой, взмыл над землёй, поддерживаемый заклинанием левитации. Оно тратило много энергии, но зато позволяло преодолевать большие расстояние быстрее и не нагружать гнилые ноги лича. Малеон выпорхнул через окно, так и не заметив притаившейся угрозы, и направился куда-то в город.       «Вот он… единственный шанс».       Алое острие Розы направилось чуть левее позвоночника. Но снова выстрела не последовало: что-то было не так. Эльза не могла этого объяснить, поэтому медлила с выстрелом. Это было едва заметно, как будто улавливалось боковым зрением: Иштван стоял… слишком ровно и неподвижно. Весь опыт Душителя намекал, что что-то не так. Магистр выглядел так, будто… ежесекундно ждал чего-то.       — Может, спустишься? — мягкий голос псиджика разорвал тишину в клочья.       В тот же самый миг тетива на луке вспыхнула и лопнула. Эльза едва успела сунуть обратно в сапог Розу, как стропила под ней проломились. Прокатившись по полу и подняв взгляд, она встретилась с голубыми глазами Иштвана, но тот просто стоял в стороне и ничего не предпринимал.       В руке сверкнула фиолетовая вспышка, и вот уже другая стрела направилась в грудь мага. Но магический снаряд не пролетел и половины пути, как со свистом ударился о невидимую стену, созданную лёгким наклоном головы магистра.       «Хорошо, что не Розой…» — не успела мысль закончиться, как Иштван поднял руку и легко щёлкнул пальцами. В тот же момент лук исчез, а из каменного пола вылезли, будто в страшном сне, когти, заточив жертву в жуткое подобие клетки.       — Не стоит, Маринетт. Или мне звать тебя Эльзой?       «Что?.. Где я попалась?!»       — Ты наверняка сейчас думаешь, где ты сплоховала. И нет, я не могу читать мысли, твои — точно. Просто ты настоящий профессионал в своём деле, до самого конца, — продолжал магистр. — Не переживай: ты нигде не ошиблась. Можно сказать, что я немного… сжульничал.       Эльза по-прежнему молчала, лихорадочно соображая, что сейчас делать и как выбираться из этой ситуации. У неё всё ещё была Роза, а значит, шанс на успех всё ещё был.       «Если бы только он подошёл поближе… Надо подгадать момент!»       — Понимаешь, Эльза, мы, псиджики, так давно и так тщательно изучаем магию, что научились немного заглядывать в будущее и без Древнего Свитка. Всего на день или два, да и то… видения мои туманны и обрывочны. Но этого хватило для того, чтобы узнать, что ты будешь здесь, ища меня. А здесь ты окажешься потому, что юноша по имени Варди по случайности прочитал Древний Свиток, который хранился у дедушки юной Литт, а она в свою очередь именно в этот момент признаётся в чувствах вампиру прямо под нами… Ну не забавна ли судьба?       Эльза молчала, потрясённая тем, как много всего знал магистр. Однако если он всё знал, то почему…       — Почему я не убил тебя сразу же? — Иштван разговаривал с Эльзой, обращался к ней, но казалось, будто он говорит сам с собой. — Всё проще, чем может показаться сначала. Тут нет «великого плана», просто ты мне нравишься, и мне кажется, что ты одна из всей этой… как бы выразиться… шайки Неиронист и Динарии сможешь понять мои планы.       — Какие, позволь узнать? — Эльза решила потянуть время.       — Ты правда хочешь это знать? Изволь… — Иштван приблизился на несколько шагов и взмахнул рукой. Плиты на полу зашевелились и, перестроившись, образовали некое подобие табурета, на который маг и водрузился. — Не стоит удивляться. Когда тебе уже за тысячу лет, становишься философом и не желая этого. К тому же я давно знаю, что нам суждено было встретиться здесь, в самом конце. С тех самых пор, как впервые о тебе услышал от Катарии, которой ты разбила в Скавене лицо. И раз уж до завершения Песчаной Башни ещё минут двадцать, то почему бы нам не пофилософствовать? Мне, пытающемуся окончательно и бесповоротно освободить род смертных, и тебе, той, которая пытается остановить меня, хотя сама не понимает, зачем.       — Я убийца. Мне этого знать необязательно. Даже вредно, — Эльза ответила раньше, чем успела удержать язык. Могло показаться, что магия псиджика сделала это, но, конечно, это было не так. И Эльза не могла не отметить, что тон и поведение магистра странно на неё влияли.       — Что сказать, настоящий профессионализм до самого конца. И не нужно читать мысли, чтобы понять, что даже сейчас ты ищешь способ покончить со мной. Это-то в тебе и восхищает: ты отдаёшься делу полностью, как великие художники. Беда в том, что такими людьми, как ты, Эльза, всё время пользуются ничтожества, вроде Кастуса и Неиронист, которые более ни на что не способны, — Иштван тяжело вздохнул.       В этот момент раздался взрыв, и пол под ногами ощутимо задрожал. В этот момент канцлер начал атаку на замок.       — Легки на помине, как иногда говорят в Скайриме, — в голосе магистра не слышалось удивления, испуга или даже расстройства. — Никогда не понимал, почему псиджики всегда закрывают глаза на действия таких, как Динария и Неиронист? Да и не только на это…       Иштван бросил взгляд на Древний Свиток. Рядом с ним в песочных часах отмерялось время до того самого момента.       — Сейчас ты действуешь слепо, как бы в потёмках, по приказу. Ты — инструмент своей собственной судьбы, Эльза. Я хочу рассказать тебе правду ещё и для того, чтобы ты ещё раз переосмыслила свою миссию.       Душитель не понимала пространных фраз Иштвана, мысленно прикидывая возможности к осуществлению заветной цели. Псиджик оказался слишком самонадеянным, раз позволил прожить врагу дольше хоть на секунду.       — Пожалуй, я всё-таки начну немного издалека, Эльза. Давай будем думать аналогиями и обратимся к тому, что и ты, и я видели очень часто, — к пчёлам на пасеке. Эти маленькие трудолюбивые насекомые приносят пасечнику много мёда, однако они сами этого не понимают. Пчёлы, без сомнения, видят пасечника и знают о его существовании, но они не могут осознать его сути, поскольку не могут охватить взглядом всю картину в целом, — рассуждал Иштван, внимательно оглядывая собеседницу.       Та молчала, понимая, что сейчас магистр делится чем-то особенно важным для него. Душителя очаровывал образ этого могущественного мага: он не выглядел безумцем, с которыми она раньше сталкивалась. Из-за этого она не могла понять, как такому странно-спокойному и мудрому древнему существу вообще удалось породить столько жестокости и насилия. И… ради чего?       — Так и мы, простые люди, подобно пчёлам, живём ради определённой цели — сбора мёда, образно говоря. Улей — наш мир, Нирн, в котором мы являемся властелинами, но всегда есть пасечник — аэдрические сущности, боги, проще говоря. Мы знаем об их существовании, но суть и намерения нам понять не суждено, — слова Иштвана текли в уши Эльзы подобно патоке, и каким-то отдалённым участком сознания она понимала, почему так много могущественных существ попало под его влияние.       Песок в часах тёк, подобно словам псиджика, и вся обстановка была каким-то чудовищным образом похожа на мирную идиллию, нарушаемую отдалёнными взрывами.       — Мы научились ходить между мирами, перелетать между ульями, даже можем «создавать» новые ульи, но всегда остаётся «цепь». И нет, Эльза, это не пасечник, а нечто… более сложное. Пчёл сдерживает сама концепция пасеки — конструкция, придуманная пасечником. Эта концепция предопределяет предназначение пчёл ещё до того, как они рождаются на свет…       Иштван вздохнул и наконец снял капюшон мантии. Его пепельно-седые волосы были заплетены в короткую косу на затылке, открывая человеческие круглые уши.       — Незыблемая и вездесущая Судьба… — протянул Иштван с придыханием, как будто говорил об очень важной вещи… важной лично для него.       — Что?.. — Эльза уже напрочь забыла о том, зачем явилась сюда, самозабвенно слушая пространные речи.       — Да-да, ты не ослышалась Эльза. Судьба — та самая «цепь», которая предопределяет наши желания и действия. Величайший бич смертных, придуманная пасечником концепция, которой каждая пчела должна следовать ради «жизни и процветания». Кем бы мы ни были: маленькой рабочей пчёлкой-фермером из Скинграда или королевой-пчелой, лордом Динарией, — мы все должны ежесекундно следовать уготованной нам участи и оправдывать своё существование перед богами! — лик магистра стал жёстким и напряжённым.       — А кто вы? — девушка всё это время стояла на коленях и только теперь почувствовала, как у неё болят ноги.       — Я — решение, — Иштван повысил голос и поднялся с импровизированного табурета. — Я собираюсь освободить смертных от Судьбы и тем самым от власти богов. Я хочу, чтобы во главе пасеки стоял не пасечник, а пчёлы. Я собираюсь оседлать поток времени и переписать прошлое! Ни одно пророчество не сбудется и власть аэдра падёт!       — Это… невозможно! — Эльза стала одним из тех немногих, кто понимал, что задумал орден. — Просто невозможно!       — Ну же, я был уверен, что уж ты не будешь сходу отрицать того, что не укладывается в твоё мировоззрение, девочка-без-памяти, — улыбнулся Иштван. — Скажу тебе по секрету, что некоторые самые могущественные псиджики могут возвращать своё тело на пару минут назад, так что это всего лишь вопрос энергии, которой теперь у меня в избытке.       «Неужели?!. Неужели это и вправду возможно?! — потрясённая пленница всё ещё не верила в услышанное. — Но если каждый может что-то поменять, то…»       — Разумеется, менять прошлое можно только одному, — Иштван снова как будто ответил на мысли собеседницы, хотя знать их, разумеется, не мог. — Если все подряд начнут исправлять прошлое, то наступит бесконечный хаос. Да и в итоге не важно, чего хотят отдельные пчёлки, важно, чтобы не было пасечника.       — Слышали бы тебя твои же товарищи, — зло прошептала Эльза, поражённая словами магистра. Сказанное разом перечеркнуло мнение о великом маге, скинула волшебный ореол мудреца, и Душитель осознала, что всё это время сидела без движения, с аппетитом поглощая философию Иштвана.       «Пусть даже ты звучишь правдиво, пусть твои действия во благо, но всё… всё, что ты делаешь, ты делаешь не ради людей, а ради восстания против «божественного плана», — цепкий разум, отбросив словесное наваждение, стал всё сильнее вгрызаться в стройные речи, анализировать. — Ты просто заменишь его своим планом, который якобы лучше», — с каждой секундой Эльза прокручивала в голове сказанное и всё больше понимала, что Иштван просто пытается подменить одну концепцию другой.       — Они не услышат, — спокойно ответил Иштван. — Катария окончательно утратила решимость, а Малеон… Не беспокойся. Его задержат по дороге сюда: я видел это. Но, помня об их неоценимой помощи и дружбе, я исполню их мечты. Даже если они этого и не вспомнят. То же самое я могу обещать и тебе, как моему самому благородному и сильному врагу.       «Может быть, всё-таки… — на секунду Эльза замерла, вспоминая про отца, приёмную мать-Маринетт, семью из Братства, Варди, Эйвинда и других невинно погибших. — Я могу спасти семью Варди и его самого, не позволить убить Маринетт и друзей из Братства, спасти их всех… — но силой воли она остановила эту мысль, сбросив соблазн. — Нет… подумай, Эльза! Ты не знаешь, что произойдёт потом. Каждое событие вело к другому событию. Исправь хоть что-нибудь и изменится вообще всё! Будет ещё больше неопределённости, в которой я… да любой наделает ещё больше ошибок. И их снова захочется исправить, замкнувшись в бесконечный порочный круг!»       — Пора! — возвестил Иштван, заметив, что песок закончился. — Камень и Башня стали едиными! Теперь Ключ, — магистр достал из складок артефакт Ноктюрнал. — Всё почти готово. Ну что же ты решила, Эльза? Чем мне отблагодарить тебя за твоё противодействие?       «Нельзя вечно исправлять ошибки…» — пленница вдруг почувствовала невообразимую лёгкость, как будто что-то вроде чесотки отпустило её.       — Да, есть кое-что… — пробормотала та чуть слышно. — Есть кое-что, что я хочу изменить.       — Расскажи.       — А что вам для этого нужно? — поинтересовалась Эльза, подняв влажные глаза. — Я… всё вам расскажу.       — Начни с того, кто, когда и что с тобой сделал.       — Мой отец… это было очень давно! Так давно. Я помню, как шёл дождь, как он вернулся домой, шлёпая грязными сапогами по доскам. Мне тогда сколько же лет было?.. Пять? Шесть? Где-то пять или шесть.       «Порой случившееся нужно просто принять…»       — Без таких подробностей, Эльза! — с укором попросил магистр.       — Ох да, конечно-конечно! — кивнула та. — Я точно всего не помню — слишком маленькой я была — но он… он, скорее всего, спьяну, убил мать. С этого-то всё и началось: насилие, Братство, потеря памяти, ничего этого не хочу!!!       »…Нужно принять прошлое, как я приняла Маринетт… Нужно ценить тот вклад, который сделали люди, даже если их больше нет!»       — Когда и где это было? — снова поторопил магистр.       — Это было в сто восьмидесятом году, — дата была случайной. — В Корроле.       — Как его звали? — магистр сделал короткий шаг к клетке, всё ещё оставаясь в пределах магической стены. — Только одно его имя и я изменю твоё прошлое!       «И уж точно нельзя смертному брать на себя ответственность бога!»       — Подойдите, пожалуйста, — прошептала Эльза. — Я… не хочу кричать…       — В чём дело, Эльза? Ты что, всё ещё боишься его?! — магистр шагнул ещё ближе и вдруг остановился. — Нет… Ты же просто тянешь время, да?! Ты всё ещё пытаешься мне помешать, несмотря на то, что я мог бы сделать тебя той, какой ты хочешь.       «Я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь!» — лицо Душителя перестало быть притворно-подобострастным и стало хмурым.       — Жаль, — магистр снова словно бы прочитал её душу. — Я рассчитывал, что ты окажешься более широкомыслящей. Что ж, ладно, ты решила упустить свой шанс, — впервые за всю ночь голос магистра изменил обычному мягкому тону. В нём слышалось разочарование. — А мне уже пора нач…       И тут он замер, уставившись себе под ноги. Буквально через мгновение, напряжённо прищурился. Эльза не понимала, что происходит, но чувствовала: что-то не так. Магистр едва различимо сжал губы и направился к Свитку на постаменте.       «Ситис, да что же делать? — лихорадочно соображала Эльза. — Розу сейчас использовать бессмысленно: она разобьётся о невидимую стену. Нужно подобраться к нему вплотную и ткнуть ей, как кинжалом. Но как?! Если бы не эти колья…»       В это время Иштван подошёл к рычагу справа от Свитка и перевёл его. Башня затряслась, и из-под пола раздалось низкое гудение. Резко разлилось ослепительное сияние, исходящее от столба света, бьющего из отверстия в полу прямо в развёрнутый Свиток.       Иштван воткнул Ключ в центр Свитка и повернул, старательно отводя взгляд. В ту же секунду тончайшая «бумага» начала набухать и раздуваться изнутри. Магистр отошёл в сторону и с удовлетворением наблюдал, как рос жёлтый, покрытый таинственными символами шар, пожирающий бьющую в него энергию машины и даже поглощая камень. Сама сфера была прозрачной, но внутри неё билось нечто, что Эльза описать словами не могла. Словно тысячи картин пролетали на невиданной скорости.       — Последнее пророчество свершилось! Камень, Башня, Свиток и Ключ соединились вместе. Башня Возврата создана!!! — и магистр сделал шаг в сторону растущего портала.       «Ситис его побери! — в сердцах пленница ударила кулаком «решётку» и от отчаяния безрезультатно выпустила в невидимую стену несколько стрел. — Как же убрать эти колья?..»       Но случилось совсем иное: жёлтая сфера портала, вопреки ожиданиям магистра, продолжила расти, раздуваясь всё скорее и скорее и пульсируя, как орган неведомого существа.       — А вот этого я не предвидел… — только и успел произнести псиджик.       Время поглотило всё: потолок и пол, стены и окна, камень и дерево, Иштвана и Эльзу.