Другие мужчины

Джотаро не может уснуть всю ночь: лежит и пялится в потолок, лишь изредка меняет позу. Живот крутит, но его всё никак не стошнит. Нечем тошнить, разве что дымом или смолой. Уже три раза ходил курить на балкон. Он старается ни о чем не думать. В голове пусто, только глухие звуки. Отголоски. Джоске — его дядя, они с Джотаро — дядя и племянник. Его дед и Джоске — отец и сын. Джоске — брат его матери. И Джоске — не его. Вся семья давно сбилась со счёту, в который раз бабушка и дедушка отмечали годовщину свадьбы. Так любят друг друга, так любят. Джотаро помнит сентиментальные слёзы и неслышные слова мамы к бабушке: «Как бы я хотела, чтобы мой брак был похож на ваш». Мужчины, которые изменяют. Мужчины, которые бросают. Что самое мерзкое, Джотаро невольно повторяет семейную традицию. Он — сын своего отца и внук своего деда. Он бьет себя в лицо подушкой, как мокрой тряпкой, вонзается зубами в ткань, чтобы не завыть на весь дом, чтобы не услышала мама. Завтра он не пойдет в школу. Послезавтра — тоже. Он очень, очень болен, и это у них семейное. *** Джоске приходит домой и запирается в своей комнате. Он задергивает шторы, заваливается на кровать и лежит в полумраке, уставившись в стену. Раньше, когда он ходил к Джотаро домой, и когда через час-другой строки в тетрадках начинали плыть перед глазами, он разваливался на его кровати. Джотаро ложился вместе с ним, обнимал со спины, гладил, порой сопел в шею. Джоске никогда не мог выпутаться из его рук. Теперь: «Убирайся». Мама не любит, когда Джоске закрывается в своей комнате, но она всё понимает. Мама доверяет ему. Она всегда стучит, прежде чем зайти, и терпеливо ждет, если в самый ответственный момент у Джоске зависает компьютер, и он не успевает закрыть страницы, которые ей лучше бы не видеть. Мама не лезет в его тайны, а он невольно залез в самую большую тайну их семьи. Джоске лежит и лежит. В голове тысячи мыслей. Крик Джотаро, отскакивающий от стен. Джоске душит обида: он обижен на себя, на Джотаро, на маму. На папу, которого нет, но который мог бы быть. «Папа». Он в жизни не назвал никого папой. Иногда он даже не уверен, что знает такое слово. Не уверен, что понимает. «Дед». Так называл его Джотаро. Подумать только, отец Джоске — чей-то дедушка, старый и седой, уже старик, — и рядом с ним была его молодая мама, умница, красавица, студентка. Студентка и преподаватель. Это не так уж далеко от учителя и ученицы, да? По школе Джоске ходил слух, что когда-то и у них случилась такая история. Разразился страшный скандал. Всех выгнали, осудили, наказали. Замяли дело. Джотаро сказал ему одеваться и выгнал его из дома, как мальчишку по вызову. Унижение до сих пор грязно липнет к коже. Но Джоске хочет знать, кто он такой. Это Джотаро не хочет знать, это Джотаро любит прятаться и скрываться, молчать и мучиться до последнего — точно так же он признался ему в любви; для него всё это — грязный секрет. Для Джоске это жизнь. Он вскакивает с кровати, утирает мокрые глаза, садится за компьютер. Джоске начинает искать. Проходит часа три, не меньше. Он открывает и закрывает страницы, печатает и щелкает, читает и печатает снова. Джостар. Джозеф Джостар. Зарегистрируйтесь на нашем сайте и узнайте всё о своей родословной. Ага, как же. Так, погодите, кто-то нашелся. Карин Джостар — общественный деятель и журналистка, Невилл Джостар — актер кино, театра, телевидения; приятно знать, но нет, не то. Вот, наконец. «Джостар Груп», нью-йоркское агентство недвижимости. Оборот предприятия — восемнадцать миллиардов долларов. Джоске не очень хорошо умеет считать, но... Восемнадцать миллиардов долларов... Это сколько-сколько алиментов ему должно было накапать за все эти годы?.. Двадцать пять офисов продаж, более двух тысяч агентов. Основатель — Джозеф Джостар. Читать биографию. Так-так-так. Родился, учился, основал бизнес, развил бизнес, на старости лет решил попреподавать. Один университет, другой, третий. Университет, в который его мама приезжала по обмену. Даты совпадают. Через год родился Джоске. Он смотрит все фотографии, какие только может найти. На них другие Джостары: то журналистка, то актер, но находится и Джозеф. Седой старик, как и думал Джоске, но красивый, улыбчивый, даже будто бы нахальный, и при том — само обаяние во плоти. Ясно, чем он привлек маму. А вот корпоративное фото с юбилея компании. Под руку с Джостаром стоит светловолосая, голубоглазая женщина в ярком макияже: немолодая, но ухоженная, вся в дорогих драгоценностях. «Он был женат», сказал Джотаро. «До сих пор женат». Мама Джоске никогда не была замужем. Другая женщина. И Джоске — её внебрачный ребёнок. У него колет сердце, но Джоске вспоминает, что говорила ему мама. «Ты рожден в любви. Я любила твоего отца, а он любил меня. Нам было хорошо вместе, но наши пути разошлись: так сложилось, и я ни о чем не жалею. У меня есть ты». У Джоске голубые глаза, как у этого Джостара. Нет, не только глаза. Его скулы, нос, рот, форма лица. Всё это время Джоске не мог сравнить, на кого из родителей он похож больше, но теперь он видит и сравнивает. Он глядит в маленькое зеркало на прикроватной тумбочке и неверяще щупает свое лицо. Тогда к нему приходит идея. Джоске должен знать всё, должен спросить у мамы. Сегодня же, он больше не стерпит. Он придумает для неё историю: ни слова не скажет о Джотаро. Джоске нашел этого Джостара в Интернете. Там ведь всё есть: видео с его лекциями, сайт компании, фото, даты, его биография. И внешне они с ним похожи, если поставить их рядом — видно, что отец и сын. Только как Джоске на него наткнулся? С чего вдруг заинтересовался темой недвижимости? Вот, конечно-конечно: посмотрел фильм с Невиллом Джостаром, решил почитать про него, а тут такой любопытный однофамилец нашелся. Или одноклассник хвастался, как непременно переберется в Нью-Йорк, и как дешево там можно купить целый небоскреб... А Джоске не поверил, полез искать. И доискался. О господи, да мама же вычислит его на раз. Наверное, кто её знает... Если подумать, у неё нет доказательств. А у него есть. Всё это годами лежало в открытом доступе, и что мешало Джоске случайно наткнуться на информацию об отце? Лишь то, что он не знал его имя. Он попробует. Может, всё с треском провалится, но он будет до последнего молчать о Джотаро. Он должен знать. Уже темно и поздно, мама должна скоро вернуться с работы. Наконец из своей комнаты Джоске слышит, как ключ поворачивается в замке, как близится неизбежное. Мама вернулась. Устала, но в настроении. Отлично. Она улыбнулась ему, когда входила. Джоске встречает её, ухаживает за ней, перекидывается парой слов, а на самом деле ждет, когда она закончит ужинать и пойдет в гостиную, чтобы почитать или посмотреть телевизор. Скрипит стул, и мама выходит из кухни. — Мам, — зовет он из своей комнаты. Всё пересохло в горле. — Можешь подойти, пожалуйста? Когда она заходит в его комнату и видит фото Джозефа Джостара, развернутое во весь экран, видит лицо Джоске рядом с ним, то удивляется не так уж сильно. Она будто снова встречается со старым страхом, которому смотрела в глаза больше раз, чем Джоске может себе представить. Мама задает вопросы. Он задает вопросы в ответ и привирает, но даже если она не верит его байкам, то его дрожащие руки и опухшие глаза не дадут соврать. Может, она и так всё поняла. Может, его ложь — пустой звук. Он узнал об отце, остальное неважно. Она мнется и отрицает, не хочет ничего рассказывать, но у них обоих по щекам текут слёзы, и как бы ей не хотелось уйти и промолчать, она не может. Пришло время. Они долго разговаривают, почти до самой ночи, позабыв о том, что завтра Джоске вставать в школу, и долго не могут успокоиться. Он слушает её рассказ, затаив дыхание, и старается не меняться в лице каждый раз, когда мама подтверждает то, о чем упоминал Джотаро. Джостар не носил кольца. Она не знала, что он женат, хотя и подозревала, но не спрашивала напрямую, не хотела усложнять всё для него и для себя. Если он скажет правду — виновата Томоко, потому что осталась с ним, а она осталась бы. Если он соврет — виноват он, потому что остался с ней. Но он остался ненадолго — потому что Джозеф Джостар может одурачить саму смерть, как не раз бывало с ним в молодости, но он не смог бы одурачить жену. Тогда Томоко одурачила Джозефа. Она точно знала, что это единственный в мире мужчина, от которого она хочет ребёнка. Джозеф до сих пор ничего не знает. Закончилась университетская программа по обмену, закончился их роман. Томоко уехала, Джозеф уволился. Она не оставила ему ни адреса, ни телефона. Ничего. Вот оно как. Всё повторяется. Джоске тоже не знал. Не знал, что Джотаро — его родственник. Тоже не хотел всё усложнять, хотел только остаться с ним. Так разве они виноваты? Разве они должны отвечать за то, что натворили взрослые много лет назад? Единственное, о чем просит его мама — молчать, не смотря ни на что. — Никому ни слова, Джоске, даже если до смерти захочется прихвастнуть. Если кто-нибудь узнает, нас из-под земли достанут. Слишком много денег и власти крутится вокруг твоего отца. И его жена... Она не успокоится. Я берегла тебя все эти годы, ты у меня один... Я люблю тебя больше всего на свете. У неё красные, усталые глаза. — И ты… и ты у меня одна, мам. Я тоже люблю тебя. Джоске обнимает её со слезами на глазах и думает, что в мире есть ещё один человек, которому он хотел бы сказать эти слова, сказать совсем по-другому. Но он знает, что кричать придется во всю глотку.