Неизвестный номер

      — Паучок, привет!.. А что учебники в руках тащишь?       Питер, если честно, сначала подвисает, но дело вовсе не в эффекте неожиданности. Он ждал Эггзи уже несколько минут, они договорились встретиться возле ателье в пять, но Анвину пришлось задержаться. Мега-важная встреча или что-то вроде того... Эггзи не особо вдавался в подробности, просто кинул Питеру SMS-ску с просьбой подождать. Следом прислал фотку пса. И еще одну. И еще. Нет, Паркер не обиделся — он никуда не торопился да и к странностям Эггзи, напрямую связанным с его работой, уже привык. Поэтому он спокойно ждал его, с умилением разглядывая толстощекую морду ДжейБи и греясь на вечернем солнце.       Но потом Эггзи объявился на пороге.       — Ты слышишь меня, а? Паучелла?       Питер теряет связь с реальностью до стыда быстро, и это, наверное, непростительно — то, как он выпадает. Но сложно сделать с собой хоть что-то вразумительное, когда человек, которого ты зачастую привык видеть в идеально выглаженных рубашках или костюмах с иголочки, поразительно резко решает сменить имидж.       Эггзи сам на себя не похож по мнению Питера: на нем какая-то молодежная кепка, цветастая куртка и мешковатые штаны. Да, конечно, он рассказывал Паркеру, что предпочитал такой стиль в одежде несколько лет назад, но, правда, Питеру казалось, что это было слишком давно. Ему еще казалось, что работа настолько вжилась Эггзи под кожу, что образ галантного джентльмена из него пинками не выгнать.       А тут оно... вот. Да...       Питеру за себя ни капельки не совестно, хотя он знает, что пялиться на других людей некрасиво и неправильно. Будь тут тетя Мэй, она бы наверняка возмутилась его поведением. Но тети Мэй поблизости нет, и Питер позволяет себе то, что, видимо, сейчас давит в нем зачатки светлого разума. Он разглядывает.       Неприкрыто, не стесняясь и не сильно задумываясь. Просто прожигает Эггзи с макушки до пяток внимательным взглядом, сканирует сверху вниз, а потом — в обратную сторону.       Анвин просекает, в чем дело, спустя минуту или две.       — Прикрой ротик, крошка, слюна капает.       Слова Эггзи действуют отрезвляюще, и Питер прячет глаза, теснее прижав к груди учебники. Наконец-то он чувствует себя смущенным, и это — нормальная реакция.       Эггзи выглядит... слишком молодо. Для Питера никогда не было секретом, что их разделяют годы разницы, и за это время Анвин успел побывать в таких местах, где ему и не снилось. Хотя в свою очередь Эггзи не может похвастаться путешествием в космос, хм. Впрочем, дело тут вовсе не в этом, они никогда не пытались мериться силами или заслугами, просто... просто все это как-то неожиданно.       Питер привык к взрослому, сдержанному, заматеревшему Эггзи. Такому, который выбьет кому-нибудь зубы, а потом поцелует так, что задохнешься и забудешь собственное имя. А тут... Эггзи словно окунулся в дни их первого знакомства, и, в общем, картинка не совпадает с реальностью.       Когнитивный диссонанс.       Эггзи подходит к нему в полном молчании, под саундтрек из оглушающей тишины садится рядом на ступеньки ателье и наклоняется. Лбом ко лбу, глаза в глаза. Они на самом деле давно не виделись.       — Я рад, что ты нашел для меня время, — Эггзи целует его ласково и девственно, в самый краешек губ, но Питер все равно счастливо улыбается.       А разве могло быть иначе? Разве мог он не заскочить "в гости", оказавшись на стажировке в Лондоне? После щелчка Таноса это совсем-совсем мелочь, и говорить о ней кажется глупо.       Эггзи цепляет пальцами подбородок Питера, гладит костяшками скулу, а ему охота мурчать и ластиться, притираясь невзначай все ближе и ближе. Он словно случайно в горячее дыхание Анвина признается шепотом:       — Ты в этих вещах сам на себя не похож.       Эггзи жмурится, и движение настолько яркое, светлое, что солнцу давно пора нервно курить в сторонке. Эггзи смотрит на него, а потом сжимает в объятиях и смеется:       — Захотелось стать к тебе на шаг ближе, малыш.

***

      Они неспешно гуляют по улицам до самого заката, которого за крышами бедных малоэтажных домов и не разглядеть вовсе. Но им и не надо, они вполне объяснимо друг другом увлечены в куда большей степени. Эггзи тащит сумку с вещами, Питер — учебники по физике, взятые напрокат в местном образовательном центре.       Наверное, мистер Старк не одобрил бы его маленьких хитростей во имя науки. Но мистера Старка давно уже нет на этом свете, и Питер почти научился с этим жить. Питер сам (внутренне обещая себе больше думать про живых, чем про мертвых) предлагает:       — Пригласишь меня?       Эггзи, будто споткнувшись, секунду изучает его лицо. Смотрит внимательно, без издевки или сарказма, и только губы гнутся в упрямую линию. Питер догадывается, что ему никогда не понять механизмов, которые генерируют идеи в голове Анвина. Ну и пусть. Главное чувствовать. А еще принимать, да.       А он Эггзи принимает. Научился. Другой вопрос — принимает ли Эггзи его?       Но Анвин ведет плечами, дергает головой с преувеличенно бесстрастным видом:       — Конечно, почему бы и нет. Зайдешь?       Питер планирует начать целоваться еще на пороге его конспиративной квартиры, но Эггзи как-то холодно отстраняется, открывает дверь с абсолютно отсутствующим выражением. А на кухне — стоит задуматься — предлагает:       — Чай? Вода?       Паркер, не веря собственным ушам, фыркает. С грохотом сваливает учебники на стесанную поверхность стола. И старается посмотреть на Эггзи прямо, открыто:       — Что-то не так?       У Эггзи глаза внезапно больные-больные, он весь — будто выцветший, поблекший разом листок. Сжатые кулаки, гордый козырек кепки, дурацкие кроссовки с крылышками. Все в нем Питеру чудится одновременно и очень знакомым, и очень чужим.       Эггзи сжимает зубы, и в тишине кухни практически слышен их скрип. Питер делает неосознанный шаг вперед — и останавливается. Эггзи разводит руками и умудряется ни коем образом не напоминать статного и невероятно уверенного агента. Он сейчас словно такой же мальчишка. И точно так же страдает от неопределенности.       Эггзи извиняется:       — Малыш.       Но Питер лишь вопросительно приподнимает брови. Ему нужно больше, чем одно слово, чтобы понять. Сердце стягивает в одну тугую нитку недобрым предчувствием.       Анвин берет дыхание и сам подходит ближе, запирает между холодильником и стеной и выдерживает паузу. Словно впитывает — его, Питера, таким, какой он сейчас есть.       — Пойми меня правильно, — наконец говорит Эггзи. — Если я тебя поцелую, то уже не остановлюсь. И... и потом я тебя тоже отпустить не смогу.       Э...       Хмф...       Питер слышит в голове белый шум. Опасения Эггзи — вовсе не такие, на какие он рассчитывал; и все внутри постепенно отмирает после длительного напряжения. Он-то уже напридумывал. А тут. Так. Ему нужно время. Ему просто нужно... один-два-три... посчитать про себя.       А потом забить на целый мир за окном и поддаться навстречу.       Отыскать губами горячий рот и вцепиться в воротник этой дурашливой, забавной куртки.       И самому никогда не отпускать. Впаяться, влиться, вжиться накрепко, чтобы не осталось свободной минуты придумывать всякие несусветные глупости.       — Малыш?       — Знаешь, я... я вовсе не против. Ну, чтобы ты меня поцеловал. И насчет того, что дальше... я с тобой вообще не против.       Эггзи улыбается, прижимаясь к нему, и ради него, ради вот такой беззаботной, желанной улыбки Питер готов хоть один на один с ордой невиданных монстров. Хотя нет. Один на один не надо. Надо вместе с верным агентом за спиной.