Маринетт всегда считала, что ей действительно повезло с людьми, окружающими её.
Она считала, что ей повезло с родителями, что любили её всем сердцем и принимали любые достоинства и недостатки, всегда были готовы успокоить тёплыми объятьями, когда было плохо, и выслушать любые жалобы на жизнь или восторженные речи о новой коллекции любимого дизайнера.
Она считала, что ей повезло с друзьями, готовыми прийти на выручку в любой момент, с которыми было хорошо даже просто молчать или, наоборот, разносить комнату подушечными боями; друзья были готовы помочь будь то с поднятием настроения или репетицией признания для мальчика, который нравился.
Она считала, что ей повезло с любимым человеком, которого она любила до дрожи в коленках, с которым было сложно подолгу разговаривать и не заливаться краской, который всегда с таким пониманием и заботой смотрел на неё, когда она в очередной раз заикалась в его присутствии, и который совершенно, кажется, даже не догадывался о её чувствах.
Порой Маринетт посещала такая мысль, что будь она более уверенной в себе, будь она чуть более похожа на своё альтер-эго, всё было бы действительно проще. Во многом.
Но не в этом.
— Алья!
Маринетт кричит так уже неизвестно сколько времени, с выступающими слезами надрывая голосовые связки. Кричит в слепых надеждах на то, что её всё-таки услышат, вытащат из этого места, заставят в конце концов проснуться от этого кошмара, поглощающего её с каждой минутой всё больше и больше, засасывающего её в свои сети.
Но Алья не слышала. Никто не слышал.
— Алья, я здесь! Пожалуйста, Аль!
Маринетт бьётся об пустоту, надрывно выдыхая воздух перед своими первыми всхлипами здесь. Она ещё никогда не чувствовала себя
настолько ничтожной,
настолько беспомощной,
настолько маленькой для этого мира.
— Заткнись, — шипит её копия, сжимая виски. Видимо, столь частые активности со стороны Маринетт вызывали у той не самые приятные ощущения.
Алья поворачивается в сторону подруги, но настоящая Маринетт понимает, что смотрит та совсем не на неё.
— Маринетт, что-то случилось? — её обеспокоенный голос заставляет непрошеные слёзы подступать с удвоенной силой, и девушка уже просто не в том состоянии, чтобы их сдерживать.
— Всё нормально, Аль, просто голова чего-то разболелась. Я отойду, — лже-Маринетт отталкивается от подоконника, на который облокачивалась всё это время, и идёт по направлению к женской уборной, провожаемая взглядом Сезер.
Маринетт уже не знает, у кого просить помощи. Единственной её надеждой на спасение оставался Кот Нуар — верный напарник и самый близкий друг, она никому не доверяла настолько, как ему. Маринетт хотела,
мечтала сейчас лишь об одном — чтобы он что-то почувствовал, заподозрил что-то неладное, чтобы хоть что-нибудь случилось, чтобы он пришёл сюда и спас её, спас от этой тишины, чтобы протянул ей руку помощи, как делал это всегда.
Дверь женской уборной глухо закрывается и девушка подходит к умывальнику, включая ледяную воду. Настоящая Маринетт лишь на секундочку, казалось бы, прикрыла глаза, но открыв их будто очутилась в... зеркале? Она осторожно прикоснулась к стеклу обеими ладонями, смотря на саму себя, стоявшую напротив и с противной ухмылкой умывающую руки.
— Зачем ты это делаешь?.. — тихо спросила Маринетт у своего двойника. Та лишь приподняла на неё глаза, которые, буквально на секунду, блеснули лиловым светом.
— Потому что ты этого хотела, — пожимает плечами клон, что-то ища у себя.
— Нет... — Маринетт отрицательно мотает головой, словно пытаясь в этом убедить ещё и себя. — Нет, ты слышишь? Нет! Выпусти меня! Ты не сможешь держать меня здесь вечно! Выпусти!
Дюпен надавливает на стекло обеими руками, а после со всей силы ударяет его. Зеркало не издаёт ни звука, будто никакого удара и не было. Удар за ударом, но ничего не происходит, ладони, прижатые к стеклу, обессиленно сползают ниже.
— Это была
её вина, Маринетт. Я её и пальцем не тронула, — спокойно проговорил двойник, вертя в руках оставленную здесь кем-то сигарету. — Посмотри, Маринетт. Посмотри мне в глаза и прямо без утайки скажи, что никогда не хотела того, чтобы Хлоя получила по заслугам.
Подняв взгляд, девушка вдруг почувствовала вставший поперёк горла ком, не дающий выдавить и звука. Акума удовлетворённо кивнула, щёлкая вынутой непонятно откуда зажигалкой.
— Кто ты?.. — на грани слышимости вырвался вопрос.
Зажимая сигару губами, акума делает первую затяжку и Маринетт чувствует невероятное головокружение и слабость, словно перед обмороком.
— Зови меня Тенирам, — это было последнее, что услышала Дюпен-Чен перед тем, как снова оказалась в том месте, где и была до этого, где её окружало лишь одно — пустота.
Ноги уже совсем не держат и Маринетт оседает на пол, которого совсем не видно из-за склизкой тьмы, окутывающей всё вокруг себя и, казалось, готовой в любой момент поглотить и своего единственного сожителя, стоит лишь сдаться.
А Маринетт уже чувствует, что не может. Сил сопротивляться уже нет, они все иссякли разом. Иссякли ещё тогда, когда Тенирам её же лёгкими вдохнула табачный дым. Внутри всё сворачивалось, перекручивалось наизнанку, а потом отпускало, дабы повториться снова и снова. С каждой затяжкой Чен чувствовала, что не продержится до следующей, но вот клубы дыма выходят в третий раз, рассеиваясь в воздухе, а Маринетт до сих пор не растворилась вместе с ними, оставаясь лежать здесь, в одиночку. Она была в состоянии только плакать, утыкаясь лицом в собственные колени и молясь об скорейшем окончании этой пытки.
К счастью, её молитвы были впервые за всё время услышаны, ведь дверь туалета приоткрывается и в проходе показывается знакомая белобрысая макушка.
— Маринетт? — Адриан удивлённо вскидывает брови. — Не знал, что ты... куришь.
Тенирам мило и как-то странно, как Маринетт ещё никогда ему не улыбалась, приподнимает краешки губ, выкидывая окурок в урну и подходя к парню чуть ли не вплотную.
— Ты ещё мно-о-огого обо мне не знаешь,
Адриан, — растягивает она гласные, уверенно и с каким-то непонятным огоньком в голубых глазах смотря на него.
Адриан, почувствовав, как начинает краснеть, по инерции отступает на шаг назад, а из уст вырывается слегка нервный смешок.
— А... ты не видела Хлою? Я её нигде найти не могу. Думал, она здесь.
— Думаю, с Хлоей всё в порядке, не волнуйся, — отвечает лже-Маринетт, мельком кидая взгляд на мусорное ведро. — Она вполне себе самостоятельная и наверняка уже сама успокоилась и где-нибудь с Сабриной сейчас.
«Адриан...» — тихий голос отдаётся неслышимым никем эхом. Тенирам незаметно надавливает пальцами за ухом, обходя Адриана до того, как тот успел что-то добавить, и оставляя его стоять в коридоре в гордом одиночестве.
Адриан стоял, провожая одноклассницу взглядом. Он понимал, он
чувствовал, что с ней что-то не то, но всё никак не мог понять, что именно. Как человек вообще может
так поменяться за один вечер?
Да, Адриан тоже в своё время изменился, стоило ему лишь надеть перстень вселенских неудач и разрушений, но у Маринетт ведь не было Талисмана и она уж никак с ними не связана, так?..
Плагг напомнил о своём присутствии, зашевелившись во внутреннем кармане светлого пиджака подопечного. Высунув своё чёрную ушастую головку, квами посмотрел на своего протеже большими зелёными глазками.
— Не собираешься звонить своей подружке? Её что-то давно не слышно.
Плагг был прав. Хлоя так и не пришла ни на первый, ни на второй, ни на остальные уроки. Она словно сквозь землю провалилась. Даже Сабрина не знала, где находится её подруга, удивлённо взглянув на одноклассника, когда тот спросил про Буржуа. Весь вид Сабрины так и говорил: «А разве она не с тобой была?». Уже сейчас, обыскав все возможные закоулки и туалеты, Адриан понял, что Хлои в школе не было.
Достав из сумки телефон, на экране блокировки которого была изображена совместная с Нино фотография, сделанная, когда им двоим ещё было по четырнадцать, Агрест нашёл в списке контактов фото подруги детства и набрал нужный номер.
Пошли протяжные гудки, сопровождаемые чавканьем Плагга, который успел залететь в сумку хозяина и найти там недоеденный сыр.
Трубку никто брать не спешил.
В замешательстве сбросив вызов и повторно набрав номер, блондин услышал лишь автоответчика, говорящего, что абонент находится вне зоны действия сети.
***
Погода в Париже в тот день была хорошей. Солнце светило на зелёную весеннюю траву, ветер слабо колыхал листву, а птицы напевали незамысловатые мелодии. Франция уже постепенно готовилась к наступлению лета, а школьники со студентами к сдачи итоговых экзаменов и каникулам. Для кого-то это была радостная пора, окрашенная яркими красками и незабываемым отдыхом, кто-то корпел над учебниками и уже ненавидел всё, что связано с первым летним месяцем, а кому-то было откровенно и глубоко не до этого.
Нино Ляиф от нечего делать шагал по краю бордюра, балансируя с выставленными в стороны руками, пока Алья и Адриан шли рядом, периодически поглядывая на шатена в красной кепке и следя, чтобы тот не свалился. Алья каждые сорок секунд перепроверяла ленту своего блога и уведомления, дабы первой узнать о появлении на улицах героев Парижа или о новой акуманизации, пока Адриана посещали самые неправдоподобные, как ему самому казалось, догадки о местонахождении его Леди. ЛедиБаг не появлялась уже достаточно давно, а если быть точнее — с последней акумы, которую они очистили пять дней назад.
Что вообще за мода у девушек пошла исчезать? Сначала напарница, теперь ещё и Хлоя...
Друзья решили прогуляться немного после занятий, дабы развеяться и просто провести свободное время вместе, как в старые добрые времена, не наполненные бесконечным домашним заданием и другими тонкостями личной жизни. Адриану ещё с начала года удалось (не без помощи Натали) убедить отца в том, чтобы идти домой из школы пешком. Агрест старший сначала конечно упрямился, но стоило Натали использовать свои «тайные приёмчики», которыми Санкёр упорно не желала делиться с младшим Агрестом, как Габриэль дал своё
благословение согласие и позволил сыну раз в неделю прогуливаться с друзьями после занятий, если не намечается фотосессий. Они хотели позвать с собой и Маринетт, ведь она являлась неотъемлемой частью их компашки, но та по какой-то причине ушла домой раньше, даже не оповестив об этом свою лучшую подругу. Алья разумеется была не в восторге от этого, но Дюпен-Чен не торопилась выходить на связь, а после так вообще телефон походу отключила.
— Маринетт какая-то странная с того самого вечера дня рождения, не находите? — прервала молчание Сезер, буквально вырывая Адриана из мыслей о ЛедиБаг и её загадочном исчезновении.
— Может... подарок не понравился? — предложил свою версию Адриан, растрепав волосы на затылке, что часто делал, когда смущался или испытывал нервозность.
— Глупости! — чересчур резко отрезала Алья. — По одному её взгляду было понятно, что она была в восторге от новых серёжек! — «Частично из-за того, что это ты их ей вручил» — чуть было не ляпнула шатенка, но вовремя прикусила язык. Адриану, а уж тем более с фамилией Агрест, знать таких подробностей необязательно.
Нино, спрыгнув с бордюра, отряхнул руки и поправил козырёк своей любимой кепки.
— Что бы там у неё не случилось, — начал он, идя по левое плечо от лучшего друга. — мы чуть что всегда придём ей на выручку.
Алья приподняла уголки губ в улыбке, выключая телефон и убирая его в карман светло-синих джинсов. Она правда хотела верить в то, что с «её девочкой» всё хорошо и у неё просто начались критические дни и возможно какие-то проблемы в личной жизни, которыми она пока не хотела делиться с друзьями. Сезер не знала, что это были за проблемы, но надеялась, что всё не слишком серьёзно и Маринетт справится. И если уж на то пойдёт, то Алья всегда будет готова помочь подруге. Она правда хотела верить в то, что Маринетт сама всё расскажет, когда посчитает нужным.
И у неё получалось верить.
— Да ты прям преисполнен оптимизмом, Нино, — Адриан шутливо пихнул мулата в бок локтем. — Давай, колись.
Ляиф улыбнулся ещё шире, казалось, готовый ослепить всех своей блестящей улыбкой.
— Ой, да ничего такого, — притворно-равнодушно начал он. — Просто директор назначил именно меня организатором предстоящего школьного концерта в честь восьмого мая*, и если всё пройдёт хорошо, то я также буду организатором грядущего выпускного бала.
Нино выглядел невероятно уверенным и гордым собой. Для него это был прорыв в его мечте стать лучшим диджеем Франции и организатором праздников, а также опыт, который он несомненно получит перед поступлением в университет. Алья и Адриан об этом знали и разумеется были рады за друга. В прошлом году Сезер и Ляиф организовывали концерт совместно и основным процессом руководила Алья, как заместитель президента класса, но теперь пришла очередь Нино разогнаться и показать себя.
Проходя мимо центрального парка по аллее, троица активно обсуждала грядущий выпускной бал. Адриан даже предложил Нино помочь с какими-то декорациями и аппаратурой, Алья же добавила от себя, что могла бы попросить Маринетт подключиться с украшением сцены. Слова друзей воодушевили Нино ещё больше и он уже представлял себя в крутых наушниках с колонками и пластинками.
На словах «Нужно ещё добавить шарики» Агреста прервал рингтон телефона из сумки.
Приостановившись и с удивлением поняв,
кто ему звонит, парень принял вызов.
— Отец?
— Адриан, Хлоя с тобой сейчас?
— Нет, я её не видел с первого урока. Она ушла куда-то, а я так и не смог её найти.
— Мне звонил Андре Буржуа несколько минут назад.
— Что-то случилось?
На том конце провода образовалась гробовая тишина. Адриан на секунду даже подумал, что связь оборвалась, но тут обычно ровный и холодный голос отца впервые выбил юношу из колеи настолько сильно.
— Хлоя пропала.
