III. Admit you are toxic
13 ноября 2018 г. в 10:26
Запах жареной свинины приятно щекочет ноздри. Розмарин и чеснок раскрываются, добавляют терпкие нотки. Фруктовое вино пахнет тонко, едва уловимо. Виктор сажает Майкла спиной к плите. Лэнгдон чувствует жар. Изида хмыкает, замирая на пороге с пустым бокалом. Наверняка у плиты ему понравится — жарко, как дома. Виктор принимается за подачу блюд, удивительно быстро раскладывая дымящиеся стейки по тарелкам. При виде свинины у Изиды текут слюнки. Ради прожаренной сочной свиной лопатки она готова на всё. Даже на воровство.
— Папа говорит, вы стоите во главе апокалипсиса, — начинает Блэквуд, пока отец подаёт Майклу горячее. Виктор бросает на дочь укоризненный взгляд. Лэнгдон вскидывает голову. Его локти упираются в стол, а пальцы переплетены. Чёрный свитер с высоким горлом так выгодно оттеняет ледяную голубизну глаз. — Что заставило вас принять решение уничтожить планету?
— Вы уверены в своей дочери, господин советник?
Майкл смотрит Виктору прямо в мелочную душу. Он, как истинный джентльмен, ретируется за спину дочери и отодвигает для неё стул. Изида оскорбляется до глубины своей собственной мелочной души. Иногда она вообще сомневается в её наличии. Блэквуд кажется, что этот девайс ей забыли выдать при рождении.
— Вы уверены в этом Антихристе, господин советник? — парирует она, не позволяя отцу и рта раскрыть. Виктор багровеет, сжимая пудовые кулаки.
— Прекрати немедленно и позволь мистеру Лэнгдону всё объяснить, — чеканит он сухо, как по уставу. Изида вздыхает. Прикусывает язык и тянется к бутылке вина. Её отец, начальник Министерства Внутренней Безопасности, лебезит перед каким-то юнцом. Немыслимо. Изида подносит бутылку к бокалу Лэнгдона. Тот мгновенно кладёт широкую ладонь сверху. Пальцы длинные, как у пианиста.
— Стакан воды, если можно.
Блэквуд жмёт плечами и выливает его долю себе до самой кромки заляпанного собственными руками бокала. Майкл получает желаемое. На какое-то время кухня наполняется скрежетом ножей по тарелкам, звонким хрустом и тихими причмокиваниями от удовольствия. Почувствовав сытость, Изида откидывается на спинку стула, делает глоток вина и с разбегу бежит со скалы в бурлящий ледяной поток воды. Её неминуемо скуёт судорога, а течение выбросит на скалы, но ей плевать. Майкл Лэнгдон вызывает в ней неуёмное любопытство. Она истово просит у матери временной защиты, чтобы Антихрист не раскусил её раньше времени.
— Мистер Лэнгдон, — зовёт Изида мягко, без вызова. Виктор настороженно прислушивается. Майкл поднимает на сидящую напротив Блэквуд небесные глаза. Изида всегда думала, что дьявол — урод, каких поискать. Но потом поняла: люди не верят уродству. Эти дураки слепо верят красоте.
— Могу я задать вам каверзный вопрос? Я ведь должна знать, кто ведёт меня во тьму.
Майкл прожевывает кусок мяса, отпивает воды, складывает руки в замок.
— Кто сказал вам, что вы — Антихрист?
Виктор гремит приборами. Изида против воли вздрагивает. Майкл смотрит на беспокойство в её болотных глазах. Непроходимые, вязкие топи. Торфяные залежи тьмы.
— Мои последователи. И мой отец.
— Сатана? — уточняет Изида, взбалтывая вино в бокале. Виктор боится, что заносчивость дочери всё испортит. Гнев застилает его глаза, но Изида даже не смотрит на него. Она вся поглощена Лэнгдоном. Её волнует его естество. Природа его сущности. Ей важна каждая деталь этого дьявола.
Майкл сдержанно кивает, поджимая губы. Он откидывается на спинку стула, широко расставляя руки в стороны. Скатерть сбивается в складки под пальцами.
— Хотите доказательств, мисс Блэквуд?
— Мистер Лэнгдон, прошу вас, — встревает Виктор. Майкл вскидывает руку, просит тишины. Изида понимает — тут она должна удивиться. Испугаться, приложить ладони к раскрытому рту, вскрикнуть. Главное, чтобы он не пытался превратить вино в воду. Тогда ей не сдержаться.
— Откроете мне геенну огненную щелчком пальцев? — глаза Изиды весело горят, она явно забавляется. Майкл усмехается. В Библии пишут такую чушь. Он показывает ей своё настоящее лицо без предупреждения. Виктор рывком поднимается на ноги, слушая сердечный ритм где-то в горле. Стул с грохотом падает на пол. Изида застывает на месте с широко раскрытыми глазами. Лицо с мраморными прожилками. Гладкое, слегка шершавое на ощупь. Её ночной кошмар. Дух матери вовремя дёргает её подмышки, поднимая на ноги. Изида прикрывает рот ладонью, как и хотела. Майкл вспоминает морок у одной из дверей и сомневается, что этим её можно удивить. Блэквуд должна дрожать от страха, как лист на ветру. Хвататься трясущимися руками за стены и пытаться устоять на ногах. Власть держится на страхе. Майкл очень кстати замечает за окном парочку воронов и поджигает их секундным раздумьем. Изида приходит в бешенство. Какого чёрта он трогает её птиц? Мать щиплет её за плечи, приказывает успокоиться. Иначе всему придёт конец. Блэквуд глубоко дышит, хватается за живот, будто пытается засунуть выпавшие кишки обратно.
— Можем, наконец, поговорить о делах? — Майкл переводит невинные глаза с отца на дочь. Виктор шокирован.
— Дайте мне минуту, — просит Изида, пытаясь выровнять дыхание. Попытки проваливаются одна за одной. Она придвигает стул к столу, идёт к бару в ящике у окна, достаёт оттуда запотевшую бутылку водки. Кидает в два низких широких стакана кубики льда, щедро поливая их алкоголем.
— Вы могли показать метку, — Виктор обретает голос. Майкл вертит головой в сторону Изиды. Он категорически с этим не согласен. Уже не убедительно.
— Что, прямо как в «Омене»? — язвит Изида, проходит мимо Майкла и передаёт стакан отцу. Лэнгдон шумно выдыхает, наклоняет голову, отводит пшеничные кудри.
— Узри, — бросает он глухо. Изида предварительно делает глоток водки. Алкоголь сжимает горло, обволакивает нутро теплом. Блэквуд приближается, упирая взгляд в три шестёрки за ухом.
— Могу я? — спрашивает она с придыханием. Майклу интересно, что он увидит в этот раз.
— Попробуй, — позволяет он. Изида кончиками пальцев касается дьявольской метки. Шершавая, выпирающая, похожая на келоидный рубец. Майкл задерживает дыхание, но не видит абсолютно ничего. Изида подушечками мягко ощупывает проклятое клеймо.
— Хватит, — отрезает Майкл, возвращая голову в прежнее положение. Блэквуд не успевает среагировать. Ладонь виснет в воздухе, пальцы путаются в волосах Лэнгода. Она отнимает руку, прочёсывая мягкие пряди. Заносчивый мальчишка. Изида слышит, как мать с фырканьем называет её заносчивой девчонкой, и залпом осушает стакан.
— Пройдёмте в гостиную, — предлагает Виктор, промочив горло холодной водкой. Майкл принимает предложение, поднимается из-за стола. Рядом до сих пор, как вкопанная, стоит Изида. Она всё ещё ощущает воспаленное клеймо под пальцами. Майкл смотрит на неё сверху вниз, глубоко дышит. Он обжигает Изиде лоб, а пряди её волос колышутся.
— Прошу, мисс Блэквуд, — Лэнгдон разрезает воздух приглашающим жестом. Изида, притворно мужаясь, поворачивается, подставляя врагу голую спину для удара. Взгляд Майкла скользит в глубокий вырез футболки. В каждой жемчужине позвонка идеально круглые, равномерно рыжие родинки. Если бы Изида знала, кто придёт к ней в дом, надела бы доспехи.
Они устраиваются в гостиной. Майкл усаживается в кресло, закинув ногу на ногу. Он приставляет указательный палец к виску, устало глядя на Блэквудов. Изида тянет пальцы в тугой узел на затылке, вынимает сотню шпилек, горкой складывая их рядом с собой.
— Меня интересует организационные вопросы. Кто готов принести себя в жертву и нажать на кнопку? И как будет происходить процесс эвакуации сливок общества?
Майклу нравится её собранность, деловой тон, профессиональный подход к делу.
— Нам нужно по одному человеку от каждой ядерной державы. Этим вопросом должны заняться вы, господин советник. Разработка плана эвакуации начнётся после завершения строительства бункеров.
Виктор кивает, подтверждая каждое слово.
— Сколько человек в этом замешано? Мой отец не единственный, кто захочет спасти своих детей. Утечки не боитесь?
— Всё совершенно секретно, — успокаивает дочь Виктор.
— Это вряд ли, папочка. Завтра загляну в IT-отдел, попрошу лингвистов запустить программу анализа социальных сетей. Вам повезёт, если кто-то твитнул об этом лишь пару раз.
Майкл задерживает взгляд на аккуратно вытянутом лице Изиды. На её вздёрнутом кверху носу, крупных губах. Волосы цвета металла после коррозии разбросаны по плечам. Болотные глаза с преданной дочерней любовью смотрят на Виктора, пока он предлагает перевести дочь в штаб-квартиру ФБР. Майклу кажется, что отними у Изиды отца, она останется ни с чем. Совсем, как Майкл.
— Нет уж. Продолжу протирать штаны вместе с Майлзом под надзором Эла. Пока ещё могу, — отказывается Блэквуд от повышения и направляется к комоду за спиной Лэнгдона. Она находит в верхнем ящике тугую резинку, снова стягивает волосы, на этот раз в хвост. Жемчужный хребет надёжно прикрыт от вражеских копий.
У Виктора звонит телефон. Он извиняется, скрывается в кухне. Майкл тем временем буравит взглядом дверь в спальню и не видит ничего, кроме воздуха и дверного полотна. Никакого морока. Он трясёт головой, чтобы избавиться от наваждения. Неужели ему это всё привиделось?
— Я провожу мистера Лэнгдона, — сообщает отцу Изида, приближаясь к Майклу сзади. Она наклоняется к нему так близко, что он чувствует, как от неё сладко пахнет пионами. Кудри Майкла щекочут ей щёку. Изида шепчет ему в ухо, обдавая фруктовым вином и водкой. — У меня к вам есть куча вопросов. Отец убьёт меня, если услышит хотя бы один. Не против?
Майкл делает последний глубокий вдох и чувствует, как сквозь густой искусственный пион пробивается её настоящий запах — сырой земли и тёмного леса.