Once upon a time there was humanity

Мэгги вооружается большой кружкой чая и неизменными очками, устраивается удобнее, опираясь на подлокотник и устремляет взгляд в телевизор. Изида приносит из спальни мягкий плед, приваливается к Майклу здоровым плечом и накрывает ноги себе и ему. Лэнгдон с непривычки теряется. Дыхание перехватывает, когда медный запах вымытых волос ударяет ему в нос, а вся Изида, сегодня слишком мягкая и без каркаса, прижимается к нему. Ведомый шестым чувством, Майкл приобнимает её. Широкая ладонь нащупывает под тонким шёлком повязку. Он смотрит на Изиду. — Получила пулю, — буднично шепчет она. — Ничего удивительного. Майкл искренне жалеет, что поймала её Блэквуд не сердцем. Это решило бы столько проблем разом. Мэгги прибавляет звук, призывно шикает. Изида смотрит в экран, но будто ничего не видит. Она слушает приятный голос ведущего, ненавязчивую музыку, но ничего не слышит. Её будто бросили на дно Марианской впадины, а толща воды жадно заглотила наживку. Обезболивающее действует как снотворное. Антихрист под боком — как яд. Изида чувствует себя потерянной маленькой девочкой, одинокой перед лицом неизведанного. Инструкцию по выживанию в апокалипсисе она уж как-нибудь напишет. Но кто даст ей руководство, как пережить Антихриста? Блэквуд не под силу избавиться от стойкого ощущения, будто он — её потерянный близнец. Не знает, чего хочет, и делает, что говорят. Мать наверняка заставит его убить. Древние боги больше не намерены делить власть. Мэгги краем глаза поглядывает на Майкла и Изиду. Ей всегда казалось, что с таким характером Блэквуд останется одна. Языкастая, непоседливая, вечно сующая куда-то свой вздёрнутый нос. Но Изиде удалось отхватить очень даже приличного на первый взгляд парня. И миссис Хорнсби это нравилось. Майкл смотрит на руку Изиды на своём колене. Бледную, дрожащую. Всё её тело пробивает мелкая дрожь. От неё исходит нестерпимый жар, но она мёрзнет. Организм реагирует на оперативное вмешательство предсказуемо. Майкл опускает руку, тянет плед выше, накрывая Изиду полностью. Он задевает перевязанное плечо. Блэквуд в отместку щиплет его выше колена. Шоу заканчивается внезапно. Мэгги сработала просто блистательно. Кинула яблоко раздора в самую середину. Уже завтра видео будет в сети и вирусом начнёт расползаться в другие страны. Пусть люди ждут Христа. А Майкл обрушит на них дождь из ядерных бомб. Изида и Майкл провожают Мэгги в обнимку, всячески хвалят её и благодарят. Старушка расцветает, машет рукой и плетётся на выход, спать. Изида ужом выворачивается из-под руки Майкла, со свистом шипя. — Сделай одолжение, оправдай пророчество, — говорит она, шлёпая на кухню. — Что ещё я должен сделать? — спрашивает Майкл, разведя руками. Все от него чего-то хотят. — Мэгги сказала, Антихрист лечит болезни, — ворчит Изида, доставая из шкафчика увесистый ящик. Обезболивающее оказывается поганым. Только клонит в сон. Блэквуд открывает аптечку, достаёт бинты, тампоны, перекись. — Не умеешь лечить, хоть помоги. Руки только вымой. Изида устраивается на краю стола, расстёгивает несколько пуговиц сверху, оголяет левое плечо. Она косится вниз — повязка съехала. Майкл закатывает рукава чёрной рубашки, протирает руки смоченным в перекиси тампоном. Изида смотрит на его змеящиеся вены под кожей пустым взглядом. — Сними бинт, смени тампон, замотай обратно, — говорит она, отведя взгляд в окно. Майкл смотрит на её тонкую ключицу, покатое плечо. Он находит хвостик бинта, тянет, освобождает руку от повязки. — А если подстрелить тебя, — спрашивает Изида, стараясь не сосредотачиваться на его прикосновениях. Но кожу предательски осыпает мурашками, как первым снегом. Густо и повсеместно. — Хочешь проверить? Майкл убирает тампон в кровавую крапинку, пачкается в крови, но не обращает на это внимание, и принимается рассматривать шов. — Тебя вообще можно убить? Или перед концом света мне лучше прихватить парочку жилетов из бюро? Вдруг кто бунт поднимет. Майкл не знает, можно ли его убить. К суициду у него склонности не было. Бен Хармон бы заметил. — Не хочешь взять парочку друзей? — вставляет он, начиная бинтовать плечо. В отличие от него, Блэквуд успела ими обзавестись. — Мэгги, например. Думаю, она заслужила. Изида слепо смотрит на своё отражение в окне. — Что ты чувствуешь, оставляя её умирать? — продолжает он, нарочно растягивая процесс, замораживая кровь в её венах. Его шёпот похож на змеиный, он стынет у Изиды в горле. — Как ты спишь по ночам, когда все, кого ты знала, скоро умрут? А ты останешься жива. Блэквуд молчит. Майкл понятия не имеет, что она не спит. Не может уснуть не потому, что мучается совестью. Он мучает её своим мраморным лицом и запахом гари. Её мать неистово шепчет на ухо наставления каждую ночь. Изида боится услышать эти слова, которые рано или поздно сорвутся с материнских губ: убей его. Майкл туго затягивает бинт и ждёт ответ с поразительной выдержкой. — Ты знаешь, где дверь, — говорит Блэквуд вместо ответа. И не добавляет ни слова. Не колет его острой шпилькой напоследок. Лишь сидит горбатая, будто небо рухнуло ей на плечи. Майкл хмыкает и уходит, не сказав ни слова. Даже не обернувшись. Изида дёргается, когда он хлопает дверью. Она сидит неподвижно сорок ударов сердца подряд. А после Блэквуд срывается со стола, решительно направляется в спальню, с остервенением копаясь в сумке. — Майлз, — она прижимает трубку к уху плечом, застёгивает пуговицы. — Майлз, ты спишь? — Нет, Из. Только что посмотрели очередное дурацкое шоу. На землю скоро придёт Иисус! Изида приваливается спиной к стене. — Майлз, скажи мне, только не ври, — просит она, — если бы завтра наступил конец света и у тебя был шанс спастись вместе со мной — ты бы воспользовался им? — Ты что, напилась? Блэквуд, ты же на обезболивающих! — заводится напарник. — Отвечай, — давит Изида, пуская в ход магию. — Умереть вместе с семьёй и Джейн или спастись со мной? Изида боится услышать правду. У неё внутри все крутит морским узлом. Майлз колеблется. Язык выдаёт ответ сам собой. — Я бы остался с семьёй, Из, — отвечает он глухо. — Я люблю тебя, правда. Ты мне как сестра, но… — Майлз заикается, а потом и вовсе замолкает. — Прости. Изида сползает по стене и глухо плачет себе в ладонь. — Хочешь, чтобы я приехал? — тихо спрашивает он, будто в чём-то виноват. — Хочу, — отвечает Изида, всхлипнув. — Майлз? — Привезти выпить? — догадывается он, пытаясь надеть джинсы. — Забудь о чём я тебя спрашивала. И привези водки, у меня кончилась. Изида отключается и швыряет телефон куда-то в сторону. Она зажимает рот ладонью и кричит, что есть силы. Блэквуд проклинает все, что только может. Мать и её богов, свою беспомощность и глупость, чёртов апокалипсис и такого же Антихриста. От мыслей о последнем все ползёт трещинами. Изида рывком поднимается на ноги. Она быстро расставляет свечи, жжёт полынь и садится в круг. Её кровь уже внутри Майкла. Блэквуд видела в окне красные кончики его пальцев. Она прикрывает глаза и лезет к нему под кожу. Пора, наконец, узнать, с кем она собирается строить новый мир. Изида проваливается в туманную толщу, не слыша собственный голос, похожий на скрежет гвоздя по стеклу. Блэквуд оказывается в полумраке. Слышит женский крик в сопровождении детского. Вокруг полно людей. Она видит, как новорожденного уносит в темноту какая-то женщина. Видения сменяются калейдоскопом. Мальчик с красными ладошками улыбается ей, а рядом истекает кровью мёртвая женщина. Майкл. Он освежевывает кошек, крыс и мышей. Дарит этой женщине, говорит, что любит. За одну ночь он становится юношей. Потом убивает священника, потому что ему больно. Он жжёт Майкла словом божьим и не понимает, что творит. Майкл теряет людей. Одного за одним. Они бросают его как мяч из угла в угол. Бегут, как от прокажённого. Потому что он — сын своего отца. И в нём нет ничего человеческого. Люди толкают его в бездну, а он летит туда без страховочного троса. Мид даёт Майклу дом и веру. А потом Мид забирают. Просто потому, что он — Антихрист. Чистое зло, которое никогда не победит. Какая-то женщина тянет к нему руку. Говорит, что видит в нём человечность. А Майкл загибается от боли — его мисс Мид только что сожгли заживо. Он находит пристанище у сатанистов. Из всей этой своры ему помогает лишь одна верующая — она возвращает ему Мид. Остальные все время твердят — он особенный, он построит новый мир, он даст им все, что они захотят. Потому что он — Антихрист. Изида возвращается в тело и падает на пол с глухим всхлипом. У неё внутри все переворачивается, крутится в разные стороны. Она плачет тихо, размазывает слёзы по щекам. Потому что оказывается, что Майкл — немногим старше неё. Потому что Майкл — дитя грехов человеческих. Потому что Майкл — такой же, как и она.