Игры для взрослых-2: Бег с препятствиями

Ты ещё увидишь, обо мне напишут множество книг, я уверен, снимут не одну киноленту, а иногда, иногда мне кажется, что моим именем назовут какое-нибудь психиатрическое заболевание, а может быть, даже пирожное! «Ржевский против Наполеона»

-20-

…скольжение ледяных пальцев по лицу — по прикрытым векам, вдоль скул, вдоль линии щеки к подбородку — аккуратно касаясь губ робкой лаской… Кто?.. Растерянно моргнув, я уставился на чересчур серьёзное лицо, слишком бледное в рассеянном слабом освещении. …Ромка. И успокоившись, снова устало прикрыл глаза. А пальцы приятеля опять прогулялись лёгкой щекоткой… — Кот… не отключайся, а? — обеспокоенным тихим голосом. Странная просьба… и так тепло и уютно на Ромкиных коленях, прижавшись щекой к его животу… ещё бы башка не раскалывалась столь мучительно. Да… и где мы вообще? Если судить по прочим ощущениям — едем в машине. Я вольно развалился на заднем сиденье, а Королёв преданно обнимает мою, какую-то, словно чугунную, голову. Приятно, ага, но… уснул я, что ли?.. И куда мы направляемся? И откуда?.. …Клуб, подворотня, пустая улица, толпа пьяной гопоты — яркой вспышкой. Провал. И я вскинулся в панике, плюнув на прострел боли в затылке, требовательно уставившись на Королёва. — Где?! — Шшш… — он жёстко придавил меня ладонью, укладывая обратно и сумрачно нахмурившись. — Всё в порядке. Неужели?! Но послушаться всё же пришлось, ибо, как оказалось, сил в моём изможденном теле не осталось ни капли. — Рома… блин! — нервно. — Что произошло?! — Говорю же, всё в порядке, — терпеливым голосом, успокаивая. — Ну… в относительном, — поправился он в ответ на мой недоверчивый взгляд. — Твоя голова познакомилась с пивной бутылкой, и ты вырубился, — пояснил с лёгкой насмешкой, — поэтому пришлось справляться самому… ну, там… удар вправо, удар влево — в общем, раскидал их всех легко и непринуждённо, словно слепых щенков. — Мде?.. — я уставился на него, изучая бесконечно скептически. А тот, тяжело вздохнув, смиренно закатил глаза. — Окееей… за нами следом подкралась парочка из той же компании. Вырубили тебя, пересрались и все слиняли, — мрачно. Вот это уже больше похоже на правду, ибо Короля в роли непобедимого Чака Норриса я представлял себе слишком уж слабо. И, успокоившись, снова смежил веки, рассчитывая спокойно отдохнуть. Рано рассчитывал, как оказалось… — Первый вариант меня гораздо более впечатлил, — донесся вкрадчивый ангельский голосок со стороны водителя, и я рефлекторно подскочил, подрываясь из Ромкиных уютных объятий. — Тихо ты! — возмущенно прошипел приятель. — Не дёргайся! Да — за рулём твой дорогой Тонечка собственной персоной, а теперь ляг обратно и успокойся! И требовательно потянул меня за плечо. Угу. Щаз. — И куда мы едем? — я подозрительно уставился сквозь боковое стекло, с придирчивостью изучая пустую утреннюю улицу. — В больничку, — охотно пояснил Антон и захихикал, ненадолго обернувшись и окинув нас быстрым взглядом. — Нахрена?! — Кот, может, ты утихомиришься уже? — раздражённо огрызнулся Королёв. — Раненых героических котов положено лечить в больничках, — блондинчик хихикал всё яростнее, и я даже искренне забеспокоился — видит ли тот вообще дорогу? Аккуратно потрогал липкий от крови затылок. Вроде бы ничего смертельного — банальная ссадина, даже кровотечение уже остановилось. — У меня что там? Дырка, через которую вытекают мозги? — с любопытством осведомился у пасмурного, словно поздне-осенний день, приятеля. — Поехали домой, — непреклонно. — Было бы чему вытекать, — хмуро огрызнулся тот и демонстративно отстранённо откинулся на сиденье. Прибавив уныло: — Андронов, ты — полный и неисправимый идиот. — Угу, я тебя тоже люблю, — и покивал согласно, объясняя нашему неожиданному водителю как добраться до моего дома. …Антон философски пожал плечами, будто ему совершенно параллельно — куда двигаться дальше. И стремительно, под протестующий взвизг шин, развернулся на пустынной дороге, нарушив махом все мыслимые и немыслимые правила. А я по инерции, согласно непоколебимым законам физики, мешком свалился на хранящего гордое молчание Королёва. Вырвав из него сдавленный стон вперемешку с ругательствами. — Совсем ебанулся?! — прошипел тот, словно целый выводок ядовитых змей. И твёрдой рукой придавил мою ослабевшую тушку к коленям. Вообще-то я ни при чём абсолютно… но силы куда-то испарились, не оставив ни крохи даже для робкого возмущения. — Угу… — буркнул, уткнувшись носом в Ромкину толстовку и зажмурившись. …Толстовка пахла дорожной пылью, прелой осенней зеленью и знакомым вкусным ароматом Ромкиного тела… — Я не тебе, — ну надо же, — А тому больному Шумахеру за рулём. — Неужели мне, Ромочка?! — изумленный возглас. — И чем же тебя не устроил мой хитрый манёвр по возвращению Коти в твои трепетные объятия? А? — и прибавил пренебрежительно: — Я за рулём с тринадцати лет, не сцы. — Заметно… мастерство явно на уровне тринадцатилетнего, — таким ледяным тоном, что я даже поёжился машинально. — И чем конкретно в итоге ты расплатился за права, стесняюсь спросить? — Какие права?! Ты о чём?! — изумлённо. — Не, не слышал… А меня в первый раз охватило смутное беспокойство. Вроде бы обычная словесная пикировка, да и веры особой не было в ехидные слова Антона… но вот напряженно застывший Король у меня под боком мне не нравился совершенно. И предчувствие меня не обмануло. — Останови, — похоронным набатом прозвучал мягкий бархатный голос. …Ух… Я вцепился в Ромку мёртвой хваткой, судорожно прикидывая, что, слава богам, сиденье всё же заднее, но как-то сильно сомневаясь, что Королёв не решит эту проблему в своей привычной, непосредственной манере. — К сожалению, высадка пассажиров между остановками общественного транспорта категорически запрещена, — скучным голосом оповестил Антон. И прибавил скорости, сволочь такая… а я окончательно загрустил. Откуда-то материализовалась твёрдая уверенность, что улетим мы сейчас птичками… куда-нибудь. В качестве замечательного завершения замечательного дня. Только вот конечная цель полёта меня как-то совсем не вдохновляла. — Андронов, ты меня сейчас раздавишь! — вымученно простонал приятель, но я и не подумал ослабить хватку. Кто знает, что у него на уме, и каких выбрыков можно ожидать в любой момент от этого непредсказуемого типа? — Я подстраховываюсь, — оповестил его кислым голосом. — Изображая собой ремень безопасности? — огрызнулся тот. — Я не планирую ничего ужасного, успокойся. И тут же, опровергая собственные слова, напрягся, как натянутая струна, а машина ощутимо вильнула из стороны в сторону. — Совсем больной?! — холодно поинтересовался Ромка, пока я с сомнением размышлял, что вероятно сейчас держу совсем не того, кого следовало бы. — Не дрейфь, сладенький, — Антон удовлетворённо рассмеялся. — Я на тот свет перемещаться не планирую, тем более, таким способом. Видишь шрамы? Была страшная авария. Кошмарная. С тех пор я ну очень аккуратный водитель, можешь не трястись за свою драгоценную жизнь. — Авария? — насмешливо. — А Вадик рассказывал про пожар, — холодно. — Угу… сначала авария, потом пожар. Страшная авария, говорю же… …Как же я устал, пиздец просто… Глубоко вздохнув, одним движением поднялся, пока Ромка не успел снова поприжать мою полумёртвую тушку, и, склонившись к водительскому сиденью, мирно поинтересовался: — Может, ты просто притормозишь, и мы выйдем, а? Расслабленная поза и абсолютная невозмутимость в быстро брошенном взгляде. Руки — свободным жестом на руле. Что-то парень уже не выглядел до хера весёлым. Пожал плечами флегматично и без вопросов прижался к бордюру, останавливаясь. — Да ради бога… — скучным голосом. — И так почти приехали. …А я даже застыл, растерянно охреневая. И медитировал ещё, наверное, долго бы, если бы не требовательные Ромкины лапы, спешно вытянувшие меня на улицу, с ходу оттаскивая метров на двадцать от машины. Подобная покладистость Антона дезориентировала гораздо мощнее, чем предыдущая бравада и глупое лихачество. — Странно, что ты согласился на то, чтобы он нас подвёз… Свежий утренний воздух приятно освежал, и даже головная боль чуток отпустила. Я машинально попытался отряхнуть брюки, а Королёв как-то беспомощно покрутил головой и бросил быстрый взгляд назад вдоль дороги, где тихо урчал мотор неприметной десятки блондинчика. Последний явно не торопился уезжать. — Извини, но у меня не было особого выбора, пока ты валялся бесчувственным трупиком на асфальте. Логично… да и не имеет особого значения, в принципе. Особенно, когда там, впереди, виднеется до боли родной фасад многоэтажки. — Мальчики… — авто Антона подкралось так незаметно, что я даже шороха шин не расслышал, несмотря на тишь да гладь вокруг. — Ну, чего тебе? — огрызнулся Ромка, а я снова обречённо вздохнул. — Хотел попрощаться, — безмятежно. — Прощай, — хором. Чёртов псих довольно хихикнул и покивал кому-то — видимо, самому себе. — И ещё поблагодарить за приятный вечер, — уточнил он дружелюбно. — Правда, пришлось чуток подсуетиться и подсказать тем дуболомам из клуба — где же скрываются беглецы… но я честно подождал, пока вы… кхм… закончите. …Издевательский взмах рукой, и десятка рванула по пустой дороге. Подмигнув ослепительными бликами неяркого солнца — отражением в стеклах. Ускоряясь стремительно и неумолимо исчезая вдали, пока мы старательно изображали парочку столбиков. Я отмер первым. — Пойдём, — вдохнул пыльный воздух и настойчиво потянул Королёва за рукав, но тот продолжал упорно пялиться вслед машине больного придурка. Номер он там запоминал что ли? — Плевать, Ром… забей. Мало ли на свете сумасшедших? На всех нервов не хватит. Да и обошлось всё практически… — Голова уже не болит? — скептически поинтересовался Королёв, изучая опустевшую проезжую часть. — Почти нет, — покладисто. — Но вот устал чертовски, сейчас сдохну, блин. Пошли уже, а?.. Ром… И, не дожидаясь ответа, без колебаний двинулся в сторону дома.