Черти тихого омута

Джи Ху садится на свою кровать и достаёт ноутбук. — Если хочешь приняться за своё, то хотя бы не при мне! — наигранно ужасается Мин. — Да сдался ты. Джи Ху устанавливает на рабочий стол любимую фотографию Мин Со Хён, а ведь врал ей: «мне не нравится этот постер», ради того, чтобы она не позволяла фотографу снимать её ноги снизу, визуально вытягивая и без того красивую фигуру. Хочется спрятать, скрыть её от толп этих поклонников, от каждого, кого она может выбрать вместо него. А пока не выбрала — теплится надежда. Он ищет сайт, с которого можно заказать качественную скрипку. После перехода на ту «жёсткую» ссылку, реклама возникает всё чаще и чаще. Стоит скачать хорошую антивирусную программу. Подходящий инструмент найти не так-то просто. Разочаровавшись, Джи Ху отодвигает ноутбук и вытягивается на кровати. Ему же не кажется, что Мин любуется им? Бр-р! Хватит пялиться. Он чувствует себя горячей девчонкой в центре выпускного под таким взглядом. Даже раздеться немного как-то неловко. Но всё-таки нужно. С дороги стоит принять душ, и плотно запереть дверцы. Ну, так, на всякий случай. Джи Ху достаёт из сумки запасную одежду и берёт её с собой вместе с ванными принадлежностями. Душевая оказалась меньше, чем он думал. Раздевшись, и, наконец, расслабившись, Джи Ху открывает воду. — А-а! — раздаётся крик Джи Ху. — Какая же холодная! Он пробует покрутить другой кран, но горячая вода по-прежнему не идёт. Джи Ху решает перетерпеть, стискивает зубы, в то время как его кожа покрывается мурашками и ледяными каплями. На это он не рассчитывал, ну уж точно. Спокойнее не становится, разве что из головы на короткий промежуток времени выметаются лишние мысли. А чего там так ржёт этот мелкий засранец? Уж и покричать-то нельзя? Холодно же! Это он выключил. Однозначно, Джи Ху это так не оставит, вот только избавление от бездыханного тела не входило в его планы. Да и сейчас не входит, руки пачкать не хочется. С трудом вымывшись в непривычных условиях, Джи Ху поспешно одевается, тщательно продумывая, как бы так избить этого приколиста, чтобы ему не понравилось. Закинув мокрое полотенце на плечо, Джи Ху выходит из душа. — Твоих лапок дело? — А если и да? То что? Накажешь, что ли? — Отлуплю! Получай, паршивец! Быстро скрутив полотенце и шлепнув Мина под рёбра, Джи Ху выдохнул. Вымещение — всё-таки это приятно. «Смотри, не увлекайся», — заносчиво щекочет угнетённое подсознание. Джи Ху резко наносит звонкий удар по ноге парня, и у того читается в глазах мелкая вспышка боли. О, прекрасно! То, что нужно! Ещё! Джи Ху сам не понимает, как его удары становятся смелее, обжигая разные участки тела парня. Мин кричит громче, Джи Ху бьёт сильнее — это словно выводится в какую-то слепую формулу. Одним коленом Джи Ху упирается в кровать, чтобы легче доставать до объекта своей ненависти или же желания. «Желания? Какого ещё нафиг желания?» — спрашивает себя Джи Ху. — Ни хрена подобного, — шепчет одними губами. — Ладно! Ладно, хватит! — пищит это детское тельце и прячет голову под подушку. Его верещания лишь подливают масла в огонь, заставляя Джи Ху сожалеть о том, что под рукой не оказалось предмета похлеще. — Не прекращу, пока не усвоишь. Не думал, что воспитывать кого-либо придётся в этой школе, даже для Джун Пё он жалел и одной-то оплеухи. А стоило бы, ой как стоило, возможно, тот не стал бы таким заносчивым снобом. Богатая семья — ещё не повод вести себя как мразь (благо лишь с другими). Вот только страшно всё это — испытывать удовольствие, наказывая кого-то телесно. Куда ещё его занесёт, а чёрт знает. Разве важно? Кто здесь осудит лишь за лёгкое избиение «хорошего соседа» куском тряпки? Не рукоприкладство же, в самом деле. Порка, просто порка. Мера наказания. Ну да, звучит как оправдание для каких-то небесных сил. А много ли ему надо, чтобы чертей-то порадовать? Поплясать с ними, как говорится, в одной лодке. Щенячьи глазки, смотрящие уже с мольбой — вот он, край, снова возвращающий к мыслям о бездне, в которую он чуть не сорвался. Этот Мин не просто заноза в заднице, он самое настоящее неотёсанное полено, что влилось на своей волне в его размеренную, хоть и ненормальную жизнь! Связать бы его где-нибудь в углу, да глаза закрыть чем-то, чтобы зенки свои не выпучивал и сидел там тихо. В тишине думается легче. — Ты прекратишь или как? — вновь уворачиваясь от удара, спрашивает Мин. — У тебя проблемы с гневом? — О-о-о, нет. Ты — моя проблема. И сладкую жизнь я тебе устрою, если ещё хоть раз выкинешь что-то подобное. Джи Ху всё же приходится признать своё очевидное и уже совсем нескрываемое состояние. Мысли о его бисексуальности без предупреждения, непрошено занимают голову. Если я бисексуален, за поцелуем дело не станет. Я же смогу? Словно устраивая проверку, Джи Ху откидывает полотенце на пол и убирает с лица Мина подушку, хватает парня за подбородок, разворачивая к себе, едва заметно поглаживает пальцем линию скул, наклоняется ближе, внимательно рассматривая его губы. Нет. Всё-таки мерзко. Джи Ху всего передёргивает и кривит, а возбуждение почти сходит на нет. Вот и славно. Доказано. Он не гей, не би. И этот сосед не объект желания. Мин слышит вызов в его словах, но вслух этого не говорит. Просит перестать, знает, что на бедре завтра будет красоваться небольшой синяк, который послужит поводом для сомнений и доказательством пригреховности. Мин старается отдаться сладким ощущениям томительной боли, представить, что всё это и для рыжего приятно. Быть над ним, смотреть в его лицо. Что? Мин в ужасе поднимает глаза на Джи Ху, рука которого сжимает его подбородок, а взгляд словно с грязными мыслями скользит по солёным губам. Пальцы больно впиваются в скулы по обе стороны, и Джи Ху рывком откидывает Мина к стене, как что-то грязное. Словно бы даже фыркает. И как долго полотенце лежит на полу? Джи Ху пулей вылетает за дверь, ему нужно успокоиться, пройтись. И плевать, что его таким могут увидеть: тяжело дышащего, с однодневной щетиной, которую было лень сбривать перед сном, с растрёпанными, наполовину мокрыми и слегка завившимися волосами, в полной мере ненавидящего себя и ощущающего стыд за действия, совершенные несколькими секундами ранее, с пылающими щеками, а главное с наполовину всё ещё топорщащим штаны членом. Вот это, конечно, картина. Однако Джи Ху ещё не догадывается, насколько Мин просвещён в порочных делах. Этот блеск карих глаз говорит ему о многом, но точно не о яркости освещения. Далеко не об этой яркости. Где-то там, в глубине его зрачков есть то, что так тянет и зовёт к себе. По кому-то скучает? По кому-то болеет? Что у него там, за душой? Что-то мрачное и такое же горячее, как его руки. Джи Ху точно не паинька, и Мин выведет его на чистую воду. Но не так…