Черти тихого омута

— Сегодня я встретил твою матушку. — Джи Ху взирает на Мина так, что у того догадки — одна хуже другой. Что он натворил на этот раз? На что именно Джи Ху сердится? Откуда он вообще знает, как выглядит его матушка? — М-матушку? О чём вы говорили? Тут уж вариантов не счесть. Его мать человек — довольно прямолинейный, значит ли это… — Позвала в гости. — Понятно, — отворачивается Мин и стучит пальцами по губам, придумывая себе оправдание. Выходит, Джи Ху уже знает, кем Мин в своих рассказах его представил, вот только зачем эти посиделки сдались матери? Хочет высказать, что «такими», мол, быть непотребно, и направить голубков на путь истинный? Что ж, это в её духе. Но Мину это только на руку: совместный быт даже так не сближает, как знакомство с родственничками. — А ты что? — Согласился сдуру. — И хорошо, — кивает Мин, как можно дольше стараясь оставаться беспристрастным. — Только с чего это она решила, что я встречаюсь с тобой? Мин понимает, что чая отхлебнул он знатно, и зря, надувает щёки и держит из последних сил во рту горячий напиток, после чего тянется к фильтру с холодной водой и остужается. Он не удивлён такому вопросу, но вот тон, с которым Джи Ху это произносит… редчайше брезгливый. — Так вышло. Мину лень даже оправдываться — Джи Ху, должно быть, давно знает о его ориентации, хотя и секретом это не было. Секретом было другое — «ты мне нравишься». И Мина не волновало, были ли предположения у Джи Ху на этот счёт. Были, несомненно, но пока не признал — не считается. — Как так вышло? — Я тогда в секс-шопе… Ляпнул ей, не подумав. — Ты никогда не думаешь, — злится Джи Ху и ищет повод, чтобы аннулировать своё согласие, его как-никак врасплох застали, окликнув в спину, пригласив на ужин и заявив, что они с Мином пара. Но сложно отказать было не поэтому. «Я так давно не видела сына». Мама Джи Ху так бы не сказала, потому что её у него нет. Эти слова тряхнули за больное, и он безвольно кивнул, а для пущей убедительности почти промямлил: «Мы придём». Он в другое время отказался бы незамедлительно, но чувство вины и теперь ещё безучастности, ревут в нём бурей. — У тебя вроде парень появился? — цепляется Джи Ху за последнюю спасительную соломинку. — Да. Уже две недели встречаемся, — с гордостью произносит Мин, будто две недели — это такой большой срок. Хотя и неизвестно, как парень воспринимает эти отношения. Возможно, за него стоит порадоваться. — Вот уж не думал, что ты заметишь. «От взгляда Джи Ху, пожалуй, ничего ускользнуть не может», — думает Мин. Но вот то, что Джи Ху заботит этот факт и, тем более, что он рискнёт упомянуть об этом, как-то не ожидалось. Джи Ху же думает, что не то что «не заметить», а даже проигнорировать такое событие сложно, когда Мин каждый день улыбку тянет до ушей и в телефон тычет с довольной рожей. — И как звать его? — безучастно интересуется Джи Ху. — Лэй. — Почему же ты не пойдёшь к ней с Лэем? — Он слишком милый для всего этого. Он не понравится ей. Если Джи Ху сейчас спросит, чем выморозительны слишком милые люди, Мин точно выпадет. Мать никаким боком не поймёт, если её почти двадцатилетний сын приведёт в дом парнишку, у которого ещё «женилка не выросла». Зачем он только повёлся на «ты мне в душу запал»? Впрочем, это уже не важно. Для матери важно, чтобы он вообще парней не водил. Вот девушку — это пожалуйста. Хоть двух, чтобы с запасом. — Человека выбираешь ты, а не твоя мать. Я же не собираюсь ни быть твоим парнем, ни притворяться им. О том, что это будет спектакль, Мин, ни на минуту не позволит себе забыть. Джи Ху от своих слов не отказывается, а значит, он загнал себя в ловушку. Должно быть, когда мама познакомится с Джи Ху поближе, у неё возникнет некое удовлетворение: «вот, мамуль, в этот раз не дебил. У нас навечно, отцепись, пожалуйста». «Навечно», наверное, придётся заменить на «серьёзно» (вечного ничего не бывает), а «у нас» на «у меня к нему». — Зря. Я, между прочим, в отношениях не требователен. Мне важно, чтобы человек меня уважал и считался с моими интересами. У Джи Ху в голове не укладывается, зачем они всё это обсуждают. А если «не требователен», выходит, их соседство от отношений отличается только сексуальной составляющей, вернее, её отсутствием. Это начинает бесить. Мин всегда так смотрит, так шутит, так что-то делает для него, будто скажи Джи Ху ему: «между нами ничего и никогда не будет», он расшифрует как: «не дам, не дам, сейчас не дам. Ну, ладно, хорошо, на». Джи Ху не может выразить культурно (только некультурно), сколько раз уже пожалел, что не снял дом и не ездит каждый день на учёбу. К ужимкам Мина он привык, а вот к заботе о нём самом, когда надо и когда нет — ни капли. «Кто ты мне?» — постоянно хочется сказать Мину и оттолкнуть его от себя. И было бы оно легче, будь Мин действительно такой дурак, каким кажется. — Сказал же, не собираюсь. — А никто и не предлагает, — высовывает язык Мин. — Чего ты вообще согласился? — Да я… — Да, ты, — прерывает его Мин, — согласился, значит, пойдём. Она мне иначе весь мозг вынесет, прикроешь меня. Ей легче будет думать, что у меня кто-то постоянный. — А Лэй не постоянный? — Он постоянный, из тех, что на время. Да не ревнуй ты так, для тебя я всегда свободен. — Ещё одно слово — и придушу. — Тихо ты. Это же шутка. Мин часто шутит, но не в этом случае. Джи Ху прочно занял в его сердце все позиции. А что Лэй? Лэй бегает за ним, как мелкая собачонка, выскуливает любовь. Впервые не он, а кто-то за ним бегает… Мину неловко, настолько неловко, что вроде бы всё нравится в парне и устраивает, но не то. Лэй совсем мальчишка, его хочется оберегать, гладить, прятать ото всех и моё-моё называть. Но всё это сюсюканье иногда встаёт поперёк горла. Порой Мин так и хочет скинуть его со своих ног и больше никогда не видеть, а он и плохого ничего не делал. А хорошего… — Один. Единственный. Раз, — чеканит Джи Ху каждое слово, на что Мин улыбается, спасибкает и начинает свои сборы, причём, типично по-женски раскидывая все шмотки по кровати. — Стоп. А что на тебе было? — всматриваясь в свою водолазку, спрашивает Мин. — Одежда, — отвечает Джи Ху первое, что приходит в голову. — Это я понял. В футболке был? У Мина есть некая традиция, что ли, вероятно, не очень счастливая, но всё же… — И ветровка поверх. Мин наконец откладывает водолазку в стопку того, что он надевать не собирается, и продолжает свой странный допрос: — Та, что с закрытой горловиной? Джи Ху сидит на своей кровати, ожидая, когда «его принцесса» соберётся, в надежде, что чем раньше они придут, тем быстрее всё это недоразумение прекратится. — Да, а в чём, собственно, дело-то? — Да так. Пекусь о твоём здоровье. — Уж я заметил. Джи Ху не нравится, что Мин опять что-то недоговаривает, но и к выплеску всех его бзиков он сейчас не готов. Джи Ху не имеет и малейшего представления, как всё это будет. Они заказывают такси, отчего прочувствовать всю свою нервозность ему не хватает времени. И вот заветный порог и заветное «здравствуйте». Дом, надо признать, у Мина довольно большой, и странно выходит, как так он решился на переезд. Мать Мина Джи Ху осматривает осторожно, и, как подобает гостеприимной хозяйке, сразу зовёт к столу. Джи Ху вручает ей тортик, заблаговременно купленный по дороге, и спрашивает, нужна ли его помощь в том, чтобы накрыть стол. Но Мин опережает его коротким «присядь» и помогает матери разложить еду по тарелкам. А та в свою очередь наблюдает, как её сын заботливо ставит приборы, салфетки для Джи Ху, ничего не спрашивая, уже зная его привычки и пододвигая вкусности поближе. Так счастливо улыбается. Действительно по уши влюблён. Она впервые заподозрила у Мина тягу к своему полу, ещё когда тому было лет пять или семь. И не то чтобы она спешила с выводами, наоборот, оправдывала его «влюблённости», как называл их сам Мин, просто играми. В школе пошла подобная песня, но уже с попытками сближения. Гулять детям не запретишь, в этом нет ведь ничего страшного, раз обнимет мальчишку, другой — это ли почва для подозрений? Нет, конечно. Она тогда решила, что с возрастом пройдёт, не ругала, но и не принимала подобного, старалась не придавать значения. Мин отдалялся. Ему казалось, что матери безразлично всё, что касается его, что он стал не нужен ей после развода. Но сколько бы он ни копил всё в себе — всегда желал её понимания и, как только он перешёл в средние классы и опять заикнулся о своих симпатиях, нервы её не выдержали. Неправильно было обиду на его отца проецировать на своего сына, она понимала, что только ему предстоит делать выбор. И никому кроме. Первое время она даже думала, что всё это Мин ей назло (вот только чем заслужила, не прояснялось), после — что действительно ему парни нравятся. Главным стало то, чтобы он голову никому не морочил. Подло не поступал. Так, как его отец с ней. Выберет кого-то нормального, тогда и спокойнее станет. Она знает, что со временем смирится, любит ведь его и примет каким бы ни был. И с кем бы он ни был. Его счастье для неё важнее. Пригласив Джи Ху познакомиться поближе, она не только узнаёт половинку, выбранную Мином, но и вину перед ним искупает… Надеется, что простит. Для Джи Ху это жест доброй воли, а что они будут с этим решать после — вопрос второстепенный. Скорее всего, Мин урегулировать будет это уже без его присутствия, а пока ради матери, пусть и не своей ему не трудно подыграть. Рано или поздно Мин со своей матерью придут к взаимному пониманию, и если требуется «чудо», то оно уже перед ними. «Если спросит, любишь ли ты меня, скажи, что очень» — всю дорогу ёрничал Мин, и хотя то ли та была короткой, то ли время так бешено летело, набить оскомину эта фраза успела. Что ж, «очень», так «очень».