Черти тихого омута

Мин ни с того ни с сего с вечера собирает сумки. Прошло две недели, а он так и не смог привыкнуть к присутствую Лэя рядом каждый вечер. Его нужно меньше. Воздуха больше. И… Джи Ху ближе. Хоть всё ещё и горит непроспиртованная обида, так продолжаться не может. Неспокойно, просто не по себе. Лэй заходит, улыбается, скидывает портфель на тумбочку в прихожей и подзывает к себе, чтобы обняться. Его «соскучился» раздражает слух, но Мин подходит, обнимает Лэя, опуская голову на его плечо, и смотрит на дверь позади него. Сбежать. И выдохнуть. Там, за ней, свобода. Там, не прямо за ней, немного дальше — Джи Ху. И это самое испытательное. Молчать легко, день, два, три — переводить счёт на месяца (упасите!), когда нет повода для встреч. Повода нет, зато есть необходимость. С Джи Ху даже тишина проникновенна, а его улыбка вызывает ответную при любом раскладе, всё-всё в Джи Ху стало до боли родным. Усилия над собой тщетны — Лэй всё-таки замена. Причём дешевого формата. Мин оставил того, кто был ему дороже. И никак не получается ценить Лэя должным образом. Скорее всего, и не получается потому, что должен. Мин только зад Лэя мацает с удовольствием (может, так всё же подаренные джинсы воздействуют), а тот, в такие моменты переполненный самодовольством, ластится активнее. Сегодня хочется сказать ему «брысь» и оставить повозиться кому-то другому, но взволнованный Лэй, чующий неладное и смотрящий словно побито — вообще нечто непередаваемое. С одной стороны у Мина к нему пустота звенящая, с другой «ути, божечки, как тут устоять». Мин отставляет одну сумку в сторону и вынужденно объясняется. Набор мыльных слов не тянет даже на троечку. «Я среди ночи в магазин и очень-очень надолго, окей?» — и то прозвучало бы правдивее. — Я всё ещё плачу за общагу. — И? — Лэй изгибает бровь, ожидая чего-то более убедительного, но Мин, решительно настроенный уйти, не остановится. И типичное «общеуспокоительное»: «дело не в тебе, дело во мне», — тут не проканает. Дело только в Джи Ху, в Джи Ху, в Джи Ху и ещё раз в Джи Ху. И это как минус на плюс — перетягивает одно на сторону другого. Элементарный подсчет. Вероятность вернуться к Джи Ху больше вероятности остаться с тем, кого в своём будущем Мин не видит. И пока Лэй по-прежнему хлопает глазами в растерянности, Мин присаживается к нему на кровать, тянет парнишку на себя и целует в лоб. — Не грусти ты так. Терпеть не могу, когда твоё личико такое печальное. — Добавил бы «улыбнись» и точно бы «сделал» его день. — Ты собрался в общагу? — нахмуривается Лэй и до смешного ребячески складывает руки под грудью. — Да. Скоро сдадут меня с потрохами, что не появляюсь там, и выселят. «Тоже мне, нашёл проблему», — так и читается в глазах Лэя. — А здесь тогда, что всё это было? — скидывая все свои додумки в одну кучу, спрашивает он. — Тебя отпускали раз в неделю с недовольством и ворчанием, остальное же время ты сбегал ко мне со скандалами. Твоя бабушка пожилой человек, стоит ли её так беспокоить? — Мин тараторит как трещотка, пока хватает запала, не позволяя себя перебить. Накопилось. — Легче снимать посуточно, если нам захочется побыть вдвоём. Одевайся, я тебя отвезу. Лэй издает странный гортанный звук, смахивающий на скулёж, и, уже готовый унести ноги, подрывается с места. — Ты номер коменды, случаем, не знаешь? — Знаю, — замедленно реагирует Лэй, потеряв всякую связующую нить их диалога из виду. — Скажи. — Зачем? Лэя напрягает упоминание его бабушки и вообще любые возможные расспросы о его семье. Они живут скромно, потому Лэю не хочется поднимать эту тему. Разве что… Откуда Мину знать, кем она работает? Мин тут же набирает номер, продиктованный Лэем наизусть, даже не успевая этому удивиться, и просит коменданта для него сделать исключение ввиду семейных обстоятельств и впустить его персону несколько позднее установленного времени закрытия дверей. Лэй всё ещё смотрит на него непонимающим взглядом и даже не моргает. — Спроси уже: «зачем позже впускать тебя?» — Зачем позже впускать тебя? — послушно повторяет Лэй. — А затем, что вернуться в общагу я вернусь, но прежде кое-кто должен перестать дуться. Поэтому сейчас я его немного покатаю, тачку арендуем. Знаешь же, как прекрасен ночной Макао? — Не очень знаю. — Лэй уже не то что нить потерял, вообще потерял всё, что только можно потерять. Стоит ни живой ни мёртвый и еле дышит, теперь уже приходя в шок от наглости заявления Мина — «ты вали, а я на покатушки с другим». Может, и на потрахушки тоже. — Так и думал, — улыбается Мин и щипает его за щечку. — Что ты думал? — Что ты нерасторопный. Поторопись, если кататься всё-таки хочешь, а то ведь я не спросил, а машину скоро подвезут. — Нам? — медленно, словно весь растягиваясь в улыбке, спрашивает Лэй. — Конечно. Лэя хоть пряниками не корми, только скажи «свиданка», как он выбежит вперёд машины, чуть ли уши по ветру не развевая. Мину действительно так проводить с ним время нравится куда больше. Лэй, признаться, удивил, попросившись за руль и удачно проехав пару пустых двориков. Как-то незачем Мину ранее было интересоваться, имеет ли Лэй навыки вождения. — Да ты АС. — Я так давно этого не ощущал… — припарковав автомобиль и скрестив руки на руле, произносит Лэй, спустя секунду утыкается в них же. — Скорости, мощи движков. Помню, как пищал от радости, когда ещё живой отец впервые пустил за руль. Тогда я так старался доказать ему, что из меня может что-то получиться, стал самым известным таксистом в нашей деревне. Не то чтобы все так охотно катались с подростком, но я сумел возомнить, что парочка отчаявшихся стариков, подкидывающих мне на мороженку — лучшие постоянные клиенты. Спасибо тебе. Мин с этих откровений заходит в общагу как подкошенный, ему щемяще жалко Лэя. Парень он весёлый, целеустремлённый и до ужаса самоотверженный. Стыдно Мину быть с ним, пользоваться его чувствами, зная, что ответить попросту нечем, и отпустить его не получается. Точнее, Лэй не уйдёт, а если на него надавить, объясняя это… Да чем бы ни объясняя — стыдно вдвойне. Мин сейчас надеется только на то, что кроватка после тяжелого дня встретит его своими холодными объятиями, потому, не включая свет, дабы не будить спящего в первый-то час ночи Джи Ху, раздевается и просто падает на неё. Но его тут же обхватывают тёплые крепкие руки — точно не кроватки. — Бля! — уткнувшись в колючую щёку парня, произносит Мин. — Не «бля», а Джи Ху. Мин высвобождается из его удерживающих рук и, прежде чем лечь на кровать Джи Ху, ударяется о шкаф, стоящий рядом с ней. Матерится повторно, будто надеясь разбудить людей и в соседних блоках. Мин удивляется, как Джи Ху ударился об этот шкаф лишь раз, учитывая, что он занимает с его стороны большую часть прохода. Кто вообще занимался здесь планировкой?! Выкрутить бы ему руки и вместо ушей приделать. Мин накрывается и отворачивается к стене. — Тут удобнее, изначально хотел спать с северной стороны, — на ходу соображая, выдаёт Джи Ху. Не надо его неправильно понимать. Мин включает фонарик на телефоне, направляет свет на стену и в тени складывает для Джи Ху жест, указывающий куда отправиться. Как бы рано Джи Ху ни проснулся, Мина в комнате он не наблюдает. Нет его и, вероятно, больше не будет. Кто же знал, что он решит появиться именно ночью! Смотреть же надо, куда падаешь! И ничего это не наглость… всего лишь удобство. Однако, что бы Мина вчера ни притащило сюда, будь то ссора с парнем или какие другие проблемы, они не смогут длиться вечно. Или чуть меньше, чем вечно. Сколько на «обязательно его разлюблю», нет, нет, на «точно его не полюблю» потребуется. Джи Ху одевается, позабыв перекусить, выходит и быстро направляется к коменданту. Перед этим сворачивает через вахту в магазин за конфетами. Джи Ху силы в себе на извинения копил, пока не накопил — всё ещё в процессе. Гордыня сама по себе не унимается, вопрос так и мучает — «что я такого сделал?» Кто сам обиделся, сам и должен разобидеться. Только он Мина не отпустит, пока все мозги ему не вынесет. Ему, и Лэю заодно. Мин абсолютно уверен, что Джи Ху надо одуматься. Ноги ему лизать за то, что он «самый лучший», Мин не будет. Он конечно, самый лучший, но обойдётся. Мало того, что воспринимает не всерьёз, так ещё и в изменщики записал. Вот и береги после этого его нежную душу, скотины этой. А что Джи Ху делал в его постели… даже мыслей двояких не вызывает. Думается, что спал, уж не встречал же в самом деле? Мин переживает, что Джи Ху ему не обрадовался, но у него есть план. Не ахти какой, но попробовать стоит. Джи Ху вручает конфеты комендантше и при первом же появлении Мина просит сказать, что комнат свободных нет. С чувством выполненности должного направляется к себе, но успевает услышать вслед, что Мин подоспел раньше. Додумывается само — приходил просить об обратном. «— Комнат свободных и вправду нет!» — лучшее, что он слышал за сегодня. Комендантша улыбается, проводив Джи Ху взглядом. Вторая коробка конфет отправляется в ящик к первой. Даже начинка у них одинаковая, как и у дарителей поступки. Ещё бы минута такого повышенного внимания, и её глаза заработали бы диабет, а язык выдал бы всю тайну скрытой романтики.