Черти тихого омута

Мин изо дня в день, как ни в чём не бывало, остаётся в общаге и по-прежнему не разговаривает с Джи Ху. Ему осталось продержаться всего неделю. Он обязательно выдержит. Как бы ни давили различные ситуации, он абсолютно спокоен. Мин замечает гитару, повешенную за дверью комнаты, и лениво ступает к ней, задумывается, стоит ли ему научиться на ней играть? Сколько себя помнит, кроме виолончели, никаких музыкальных инструментов в руках не держал. И как ему эта мысль не пришла в голову раньше? Кажется, Джи Ху придёт только через час… Рука сама тянется и снимает её с крючка. — Сегодня ты моя, — нежно произносит Мин, оглаживая вдоль замка верхушку кофра. Мин вынимает гитару и тюнер для её настройки, осторожно откладывает кофр в сторону, смотрит на неё придирчиво и присаживается с ней на край стула, сложив ногу на ногу. Извлекает из первой струны ноту E. Неплохо, но можно лучше. Мин опирает свой смартфон на кружку, так как всё ещё не приобрёл чехол-подставку, о котором давно задумывался, и включает видеоурок, чтобы настроить остальные струны на минорные и мажорные лады. Большее доверие оказывает своему слуху, всё должно звучать гармонично. Не так это легко, как казалось на первый взгляд, гриф в левой руке лежит очень непривычно. Но и невозможного ничего нет, тем более для Мина, раз уж он взялся. Чёлка неуёмно лезет ему на глаза, мешая увидеть что-либо, и парень убирает её в маленький хвостик на затылке. Остаётся немного повозиться, и инструмент готов к эксплуатации. Мин зажимает каждую струну поочередно, стараясь получить ровный и чистый звук. Когда пальцы постепенно осваиваются, появляется уверенность в том, что всё обязательно получится. Спрашивается, а когда Мин вообще в себе сомневался? Окрылённый первыми успехами парень пытается сыграть лёгкую мелодию, ведь именно идея троллить Джи Ху похабными песенками окончательно убедила его в том, что затея будет того стоить. С виолончелью вышло бы муторно, да и нелепо. Ещё бы знать, что у Джи Ху за тетради нотные в тумбе лежат, и какие табулатуры он туда понавписывал, или, вдруг там есть конспекты, что облегчили бы задачу. Все эти сайты — либо сразу и в дело, либо «чтобы научится играть на гитаре, у вас должна быть гитара…» тут уж не поспоришь. Нет, Мин не будет брать его вещи без спроса, ему не нужны лишние поводы для бесед, сам разберётся — чай не впервой. Мин вновь вводит очередной запрос в поисковик, удивляясь, как жил всё это время, видимо, настолько непонятно формулируя свои мысли. Наконец, найдя неплохой канал на Youku Tudou, он погружается в мир музыки. Повторяет за блогером расположение рук, копирует наклон головы и даже аналогично ставит под свою ступню стопку книг, чтобы наверняка не уронить гитару. Джи Ху царапине не обрадуется, да и кто создаёт шедевры на коленке? Естественно, самоназванные гении вроде Мина. Парень улыбается, представив озадаченное лицо Джи Ху, и начинает распеваться. — Что делаешь? — раздается неожиданно над самым его ухом. Мин вздрагивает и чуть было не отвечает: «Играю, не видно?» Но, вспомнив, что он вроде как пообещал это пресловутое молчание в обмен на засос, а после и вовсе решил, что подобных Джи Ху лучше игнорировать и избегать, только прикусывает свою нижнюю губу и прижимает гитару к груди — словно отнимут. Джи Ху стоит позади Мина, склонившись над его шеей, и все слова извинений, что репетировал до четырёх утра, забывает. — Я-то думал, чей плач слышен в коридоре. Мин не оборачивается, только осторожно отпускает зажатые струны и смотрит в пол. Ничего без Джи Ху ему не удаётся спокойно сделать, Джи Ху ведь обязательно надо нарисоваться в самый неподходящий момент. — А это гитары моей. После этой реплики Джи Ху уже представил свою тираду о том, что, мол, «дай мартышке очки, как она их тут же пропустит через…». Но ничего не выдал, только бесконтрольно таки протянул руку к макушке Мина и сделал «пуньк» указательным пальцем по его хвостику. Улыбнулся, когда волосы смешно подпрыгнули, но Мин не среагировал даже на это. Вот же заноза мелкая, и пофиг, что старше, всё равно мелкая. Вытаскиваешь её, вытаскиваешь — ни в какую. Сидит, не реагирует. А внимания его хочется, вот хоть ты на край планеты исчезни, только пусть его упакуют и подвезут. Зачем оно надо? Надо и всё. Джи Ху берёт второй стул и садится позади Мина, склоняясь ближе к его лицу, конечно, для того, чтобы отслеживать качество игры. Взяв его кисть в свою, устанавливает каждый палец параллельно ладу. Мин подбородком лениво пытается убрать руку Джи Ху со своего плеча и старается не воображать, что это объятие. Пусть это и оно. — Я лишь помогу тебе взять пару аккордов. Мин едва сдерживает возмущение по тому поводу, что ни бой, ни перебор не станут для него слабостью и со временем он завернёт те ещё флажолеты. Но думает, что лучше будет, если он молча примет помощь. Мин исправно следует указаниям, признавая, что учитель из Джи Ху вышел бы отменный. — Зажми Cm. Мин зажимает. — Теперь E, только чуть протяженнее. Сделано. — Возьми Em7. У Мина в голове сыграли сразу две фразы, и, хотя подходить под эту мелодию могут абсолютно любые комбинации слов, кажется, что Джи Ху имеет ввиду именно эти. — Теперь соедини. Раздающаяся мелодия, казалось бы, вторит плавному голосу Джи Ху: — Прости меня, Ми-ин, я был не прав. — Это ты меня прости. Я всё начал. Джи Ху забирает у Мина гитару и облокачивает её о стол. Им нужно поговорить. Им определённо что-то нужно друг от друга. «Да-да, именно ты», — не дразнит его Джи Ху. Мин мог бы Лэя к своей матери вести, мог бы там целовать его куда угодно. Мог бы, но не повёл. Джи Ху радует, что Мин наконец-то говорит с ним. Между ними явно что-то большее, чем возможность дружбы. У Джи Ху есть друзья, парня среди них нет. И в эту секунду он как-то не волнуется, что Мина представляет своим парнем. Он волнуется лишь о том, чтобы Мин от него не ушёл, не замкнулся вновь. Джи Ху озвучивает свои мысли, поражаясь, что они звучат так спокойно: — Между нами… что-то большее? — вряд ли это вопрос. — Да. Мин смотрит в глаза Джи Ху, видит в них некое помутнение и слегка подталкивает его к своей кровати, не забыв перед этим утянуть в поцелуй. Джи Ху пятится, пока не упирается в неё, пока ладонь Мина лёгким нажимом в плечо не опрокидывает его на подушку. Джи Ху закрывает глаза, представляя, что всё это происходит не с ним. Он нормальный. Просто ничего не говорит, не противится, когда Мин, задрав футболку на нём, жадно вдыхает его запах и запечатляет поцелуи внизу его живота. Просто, так хорошо. Мин забывает про Лэя и делает только то, что велит ему сердце. Он больше не встретит другого человека, кого сможет так же понимать с полутона, как Джи Ху. Мин увлекается им, не заметив воцарившейся тишины. А когда просыпается в его ногах, замечает, что использовал его пресс в качестве подушки, а за талию Джи Ху до сих пор держится как за край одеяла, ему становится не по себе. Предатель. Предатель, который, собираясь на смену, укрывает Джи Ху, чтобы без него не замёрз, прячет от холодного сентябрьского ветра, пробирающегося в комнату через окно, даже его бледные руки, кончики пальцев которых, кажется, испачканы грифелем карандаша. И улыбается, ощущая себя самым счастливым во всём Макао. Но на следующий день, когда Джи Ху приходит с учёбы и, быстро закрыв за собой дверь, будто собираясь посвятить Мина в какое-то таинство, произносит полушепотом: — То, что было вчера… … оказывается прерван коротким: — Забудь.