Черти тихого омута

Мину очень стыдно. Буквально за всё. Он сидит на качелях во дворе и слабо отталкивается от земли ногами, думая только об одном: «Вот бы отсюда улететь». Но даже против своей воли он возвращается к Джи Ху. Парень как из воздуха появляется перед ним и, как ни в чём не бывало, говорит: «Привет». Мину не нужно с ним здороваться, вернее, может, и нужно, но не хочется. На вопрос «А мы точно расстались?», — так с улыбкой озвученный Джи Ху вчера, тот ответил «да». Действительно, плохо быть мечтателем. — Видел тебя в окно, — Джи Ху пинает мелкие камушки под ногами и убирает руки в карманы бежевых брюк. — На учёбу не собираешься? Меня пугает твоя безответственность, — произносит с лёгкой улыбкой. «Кто бы говорил». «Мы в ответе за тех, кого погубили», — уходит в себя Мин и не выныривает, до той поры, пока Джи Ху не толкает его слегка в плечо, призывая поторопиться. Парень встаёт и волочится за ним; даже в его походке прежнего Мина нет. На месте Джи Ху у Мина пусто. За партой. Да и совместных лекций не предполагалось, так что напрасно он ждёт. Зато Роу пристала как пиявка и всё о какой-то тусе говорит. Говорит противно и на весь класс. Не конкретно к Мину она пристала, но голос её словно под череп проникает и в себя окончательно уйти ему не даёт. — А что, если и я пойду? Почему не зовёшь? — Ты весь в себе, я тормошила тебя минут пять назад, но тщетно. — Вот и не ори на весь класс. Я сегодня буду, — договаривает Мин и, закинув портфель на плечо, удаляется из класса. «Ага, в парадном», — язвит себе в мыслях, но отдохнуть планирует хорошо. Одному ему оставаться не по себе. До вечера время тянется медленно, Мин грустит от того, что заняться ему нечем. Серая толстовка висит на стуле мёртвым грузом, соответствующим настроению, и рядом с ней штаны. А ещё Мин удивляется, почему мёрзнет. Никого он не провоцирует, однако полуголым ходить начинает всё чаще. «Расслабься, мы друг другу кто? М-м-м… Соседи». Сам себя подбадривает, что это не совсем правда. В кругу новых друзей непривычно и немного блевать тянет с довольных собравшихся лиц. А, может, и много. В самый разгар вечеринки, после того, как все прилично напились, наступила череда нелепых разговоров и заигрываний. Мда. Клуб бы подошёл лучше. Если Мин в доме Роу сегодня останется, слышать чужие стоны уж точно не хочет. Но кто его спрашивает. Да и плевать, честно говоря. Хоть они и уселись в круг, спровадив самых нетрезвых, это ещё не конец печальной драмы одного недоактёра. Тут и Баи под боком, хуже уж точно есть куда. Например, когда пустая бутылка вина оказывается в центре стола и покер на деньги сменяется игрой для не самой тухлой компании, Мин надеется, что до пошлостей не дойдёт. Но доходит. Девушкам же так интересно… Как это так, Мин не традиционной ориентации… — Слабо зубами развязать узел на спортивках Баи? — Слабо. Я не буду этого делать. — А как же действие? — пищит уже довольно пьяная девушка, что впервые Мина в глаза видит и лезет явно в личное. — Я не… — Не стесняйся, — хлопает рукой по своей ноге Баи, и в компании смеются. Мин либо отмоется, либо пропал. Но этого делать точно не станет. У него где-то там честь ещё была. Обозвав про себя Баи потаскухой, Мин сваливает, по случайности громко хлопнув дверью. Роу, однажды услышавшая подобную реплику от Джи Ху, закрепляет за ним прозвище «истеричка». «Истеричка» истерит про себя и дома. Иногда немного в холку собаке. Собаки не предают. И в Корею без тебя не летят. Хорошие существа. Преданные, не предающие. Ещё словами на ветер не бросаются. В общем, дома хорошо. А в общаге Джи Ху. И всегда лучше там, где Мина нет. Мин на сегодня свой лимит нервов себе истрепал. Ничего, через пару дней его совсем растопчут. Немного осталось подождать. Совсем чуть-чуть до рейса. Ну как чуть-чуть. Завтра у Джи Ху посадка. И Мин уже часы считает. Нормально всё было. Всю неделю сносно. Почти как раньше. Даже целовались пару раз. По привычке. Бывает. Мин немного сам не свой. Хотя, наверное, не свой он уже два года. Скоро его сердце улетит за тысячу километров и вряд ли навестит на рождество. На подземной парковке машина красивая, кресла Мин в неё тоже сам покупал, да и последнее время много ещё чего по мелочи. Для Лэя почему-то никогда не было жалко. И впредь не будет. Крутя в руке ключи, Мин мысленно безумствует. Лэю бы стоило немного ему отплатить. И чем-то большим, чем «возьми, покатайся». Мин бы хотел, чтобы катали его. А безумствует Мин мысленно потому, что владелец его разума в паре шагов от него. — Привет, задира, ты сегодня поздно. — Подвезёшь? — облокотившись и неумышленно задрав пиджак, спрашивает Джи Ху. — Да, садись. Джи Ху открывает заднюю дверь и ныряет внутрь. Мин смотрит на затонированные стёкла автомобиля и решается. Подсаживается к нему, заблокировав двери. «Пусть просто сейчас не отталкивает». Мин касается его губ. И не раздумывая о лишнем, стягивает пиджак с себя. Воздуха мало и в машине жарко. — Подожди, подожди, — упирается руками в его грудь Джи Ху. — Мы, кажется, всё обсудили. — Расслабься, я на память, — прикусывает язык Мин. — Хочу, чтобы машины вызывали у тебя приятные воспоминания. — Мин, не стоит здесь этого делать. — Почему? Окна затонированы. Кто может что увидеть? — Мин, и всё же. — Ой, оставь эти свои предрассудки. Расслабляет галстук на шее Джи Ху, кидает его на ручник. Расстёгивает пару верхних пуговиц, целует шею, взбирается Джи Ху на колени, ёрзает на них. — Ми-ин, — выстанывает Джи Ху, стоит парню начать выцеловывать дорожку на его шее, но Мин не различает. — Перестань, пожалуйста. Замерев и вслушавшись, Мин услышал мольбу в его голосе, а отлипнув от шеи — разочарованный выдох. — Ширинка больно давит. — Расстегни. — Слезь! — Расстегни. — Нет. — Не слезу, если не расстегнёшь. — Ладно. Ничего ведь страшного? Если Джи Ху будет ехать на заднем сидении пока в возбуждённом состоянии. Он не пожалеет, что отказался. Его стояк пропадет сам, через пару минут — так думал Джи Ху до того, как Мин принялся раздеваться. — Я же просил не здесь! — голос Джи Ху говорит об обратном. Парень совсем нетерпеливый. Мину это на руку. Он слишком хорошо его знает, чтобы в этих словах расслышать «возьми вину на себя». — Слышал бы ты то, как ты просил. Повторю, я хочу, чтобы машины вызывали у тебя приятные воспоминания… Отымей меня в этой тачке. Лучше двигаться вперёд, чем нерешительно стоять у преддверия чего-то нового. Но Мин двигается назад, развёрнутый лицом к заднему сидению. Рука его покоится на тёмно-зелёном чехле, а в спине он прогнут так, что кажется, при следующем толчке Джи Ху в него кости на позвоночнике хрустнут. Но с ним слишком хорошо, чтобы просить его медлить. Поэтому Мин просит: «Ещё». Сейчас Мин не кричит. Не старается оповестить весь мир о своём приближающемся оргазме. Даже когда руки Джи Ху так отвычно прижигают его бока. Когда шлепки о его зад болезненны, а ногтями Джи Ху почти впивается в его бёдра. Это слишком последнее, чтобы делиться. И он не делится ни с кем. Даже от себя его ласку словно бы прячет. Дышит тяжело в грубую ткань и поту по груди катиться запрещает. Крестик рукой на шее останавливает от колебаний и не может проконтролировать то, как семенем забрызгивает подушки под своими коленками. Джи Ху следует за ним. «Фигово, что не во всём». — Придётся их выбросить… — Да-а, мы всё испортили.