Черти тихого омута

В целом всё было хорошо. Конфликт сгладился, Мин принял, что они больше не пара, и продолжал всё так же наблюдать со стороны. Превратившись для Джи Ху из никого в ничто. Он не просил к себе внимания, не показывал эмоций, пожирающих изнутри, и даже натягивал на лицо улыбку. Оставалось лишь показать Джи Ху где дверь, и программа «минимум» считалась бы успешно выполненной. Дверей было много. У вагона метро две штуки, в аэропорту одна большая по центру, в сам самолёт тоже — одна, но меньше. Они обнимались. Кажется, минуту назад. Мин это тепло на себе ощущает. Запахом одеколона Джи Ху всё ещё пропитан воздух. Мин стоит и смотрит, как самолёт отдаляется от него. Будто забыв своего пассажира. Будто закончилась посадка, а он на неё не успел. Для него не нашлось места даже у аварийного выхода. Мин хочет, чтобы его лица сейчас никто не видел. Оно так сильно горит, почти пылает от гнева и досады. И он ничего не может с этим поделать. Прикрывает ладонями красные щёки и оседает на корточки возле своей сумки в зале ожидания. Нейтрально-серый цвет помещения сейчас очень гармонирует с его настроением. Несмотря на то, что людей в будний день здесь немало, кто-то всё-таки замечает его растерянность и неоднозначную позу. — Вам плохо? — мужчина протягивает руку. — Я в порядке, — отвечает Мин и слегка, но всё равно будто небрежно отталкивает руку и встаёт. Плетётся к выходу, перекинув сумку через плечо, задевает и едва не сшибает кого-то, ничего не видя перед собой. Линзы не потребуются, у него в глазах просто стоят слёзы. Как же наивно было взять с собой вещи первой необходимости. Его никуда не приглашали… «Пока, спасибо, что проводил». «Не за что». Этот короткий диалог Мин в своей голове прокручивает снова и снова. Даже когда едет в автобусе от аэропорта и после тоже. Когда открывает своим ключом пустую квартиру, не дожидаясь приветствий от матери, и идёт в комнату. А там, вдруг осознав, что в доме он один, даёт волю эмоциям. Страдает подушка. Страдает собака, с сочувственным взглядом сидящая рядом с кроватью. А Мин не страдает, в нём не осталось сил на это. Ему плохо. Его скручивает. Он довольно долго не может прийти в себя. Трое суток совсем ничего не ест и не выходит не то что из комнаты, а, кажется, вообще из-под одеяла. Может, в туалет, не более. Взгляд его сереет, глаза впадают, мешки образуются под ними каждый размером с напёрсток. Он не хочет и не может ни видеть никого, ни слышать. Мин замыкается, хотя и убеждал себя, что это не повторится. Что Джи Ху для него никогда не был и никогда бы не стал тем, по кому можно так страдать. Мин осекает себя — его страданий не достоин никто. Спустя неделю ему легчает, или же Мин только старается так думать. Серость под глазами он маскирует, а разочарование во взгляде всё равно видно. На это легче забить. Но оказывается, что забивать на прошлое — не самый лёгкий и подходящий путь. Оно сидит в голове, стучится в двери курьером, находится в обыденных предметах — от него не скрыться. Мин и не прячется. Его трясёт под одеялом, так что он и толку в этом не видит. Его трясёт и на улице. Может, на самом деле просто от холода и ему стоит лишь надеть более тёплую куртку. Он старается не думать, что так тяжело выпутываться из отношений только ему одному. Мин всегда был склонен к драматизации. Люди уходят, и это нормально. Значит, они друг друга не стоили. Джи Ху улетел, не сказав ничего лишнего, будто для Мина исчерпался весь его лимит слов, едва не забыл хоть помахать на прощание. И спустя неделю Мин сидит с неживым лицом и смотрит в упор в монитор своего домашнего компьютера. Джи Ху написал «привет» в личке на Weibo. Прекрасно. Только ответить нечего. Мосты жгут не так. Они подрались, переспали вновь как ни в чём не бывало, а на следующий день Джи Ху объявил о своём возвращении в Корею. Такие вещи ведь планируют, нет? У него там друзья… У него здесь… «надоедливая муха», так и не прихлопнутая. Никакой у Джи Ху ответственности за тех, кого приручил… Мин, как, надо признать, и Джи Ху, предпринял последнюю попытку сохранить. Вот только сохраняли они разное. Джи Ху сохранял свою гордость, а Мин — свои отношения. Однобоко вышло, что сдались они только ему. Но раз Мин всё начал, он же всё и прекратит. Рука чуть дрожит, когда Мин печатает… 15:21 «Я тут трахаюсь уже несколько дней как без угрызений. Ты там не скучай. Мне больно-то не хотелось бы знать о таком. Тоже расслабься. Если что, мы парой перестали быть ещё задолго до того, как я проводил тебя в аэропорт. Всё ок». Ты улетел, я отпустил тебя.