Жихарь возвращается

Это верно, у Соньки на скоробогачество давно нюх прорезался. Оттого и звали эту грозную, но симпатичную девицу-богатырку не только Королевой Воинов, но ещё и Золотой Ручкой. Хоть родились Сонька и Жихарь в один год, жисть-жистянка, или, как в Эбистосе говорят, биография у них была с виду вовсе непохожая. Росла будущая Королева Воинов не в Многоборье, а в земле сандвичей, не у Кота с Дроздом каких-то левых, а у родных батьки с мамкой... Но недолго. Налетели на их городище подляне, всё разорили, а Соньку продали в рабство на ближайшем торгу. Варяг-перекупщик Эрик Свинссон, когда строптивая девчонка бросилась на него с кулаками, хотел было швырнуть её в реку. Но после того, как всем его воинам это не удалось, появились у Свинссона на невольницу новые виды. Сперва велел он своим людям обучить её всей варяжской воинской науке. А когда виднелись уже впереди родные фьорды, позвал Эрик Соньку к себе и сказал: - Девка, я уже стар и тяжёл на подъём, а сыны мои пируют в Вальгалле, и некому сразиться за наш дом в судебном поединке за наследство. Я велю тебя расковать и всем скажу, что ты Соня Эрикссон, моя дочь, которую много лет назад утащил тролль. Если нет живых воинов в доме, на хольмганг может выйти их старшая сестра - коли она способна держать оружие. Я получу овец, коров и сундук с золотом... - А я что? Шиш с маслом? - спросила дерзкая, но сметливая Сонька. - Не перебивай новоявленного отца! - топнул ногой Свинссон и едва не пробил своим весом палубу. - А ты получишь свободу. Так оно и вышло. На хольмганге, или судебном ристалище, Сонька всех соперников порвала. Спорное наследство присудили Эрику, который на радостях ужрался медов сорокалетних, да и дух из него вышел вон. А мнимая Соня Эрикссон старика погребла по варяжскому обычаю, взяла в дорогу меч да секиру - и поминай как звали. Только вот возвращаться ей стало некуда - городище пепелищем стало и травой порасти успело, а косточки родительские уж и чёрный ворон в поле унёс. Покручинилась Сонька, пращурам белого петуха в жертву принесла, чтобы в Прави за отца-матерь словечко замолвили, и пошла мстить. Ехал как-то на рыбалку подлянский князь Изжога и повстречал вдруг на лесной тропочке пригожую рыжую девицу. Изжога, по своему обыкновению, одной рукой клинок из ножон выхватил, чтобы новая услада не рыпалась, а другой начал портки сымать. Так его и нашёл верный воевода Козлодуй со дружиною - в портках запутавшегося да на свой же меч насаженного. Кинулись подляне в погоню по горячим следам, и из погони той один Козлодуй живым воротился. Всю жизнь остатнюю воевода заикался да кошмары мнил. После того побоища и пошла за Сонькой слава богатырская да прозванье новое, почётное, на заморский лад - Королева Воинов. Должок ворогам она вернула и пустилась со всего маху в страшные опасности и ужасные приключения. И в дружинах шести разных князей да королей переслужила, и у племени остряков Золотую Бабу выкрала, и в одиночку истребила последнее чмо болотное, и наглийского морехода Лингвистона вызволила из дебрей Чёрной Мамбы... Если всё описывать, то столько устарелл получится, что всем придорожным Проппам на пять лет хватит! В одном из тех походов Жихарь Соньку впервые и повстречал. Попробовал он, по своему обыкновению, знакомство на сеновале углубить, но не знал многоборец, что Золотая Ручка дала зарок - только тому мужику себя предоставить, кто её в честном бою на лопатки положит. Жихарь не сумел. И зазору в том нету - самые сильномогучие витязи не сумели, хотя последнее время, сказывают, стала рыжая богатырка нарочно поддаваться. Так и остались они друзьями-приятелями. На лубках да парсунах Соньку обыкновенно малюют голую или в броне такой, чтоб только срам да титьки прикрывала. Но лубки те мужики рисуют, у них известно что на уме. А Королева Воинов не дура, понимает, что в такой стыдобище на битву идти - только вражьих лучников смешить. Потому в Цилиндр Золотая Ручка собралась, как любой воин в Эбистосе собирался бы в поход. Надела короткий, до колен, имперский панцырь - сверху цельный, а снизу пластинчатый - наручи да поножи, а огненные кудри прибрала под надёжный шлем. Вот только вместо легионерского меча, больше на ножик похожего, взяла степняцкую сабельку. - Ей одной рукой махать сподручней, а уж на куски рубит будь здоров, - сказала Сонька, когда вступили все трое в Цилиндр. Снаружи он был красивше - с колоннами, а поверху присобачен гипсовый болван Гигиены, повергающей двенадцать лихорадок. Внутри же облупился до кирпичей и вонял кисло. И лестница вниз была препоганая - винтовая, узкая и уходящая в тьмущую темень. - Блин поминальный, я ж разве там пролезу? - забеспокоился Жихарь. - Не без труда, но пролезете, сэр Джихар. Насколько я вас знаю, хотя бы для того, чтобы не ударить лицом в грязь перед леди Софией, - поддел Яр-Тур. И ведь накаркал, принц хренов: едва добрался многоборец до самой нижней ступеньки, как поскользнулся и с шумом в ту самую грязь и ударил. Теперь Жихарь весь был в серо-бурой вонючей водичке. Факел богатыря в ней же потоп и зашипел, дымясь. От великого всплеска разбежались в разные стороны откормленные крысы и, кажется, кое-кто похуже. - Бывает, - философски заметила Сонька и... сама стала обмазываться паскудством. - А ты что же, королевич, уставился? Чай, сам знаешь, что многие чуда-юда человечину по запаху чуют. Особенно здесь, в темноте. - Я высоко ценю ваш природный здравый смысл и жизненную опытность, миледи, - ответил Яр-Тур. - Но думаю, что достаточно пропитаюсь миазмами по дороге. - Таак, нам направо, - молвил Жихарь. - Акрид сказывал, что страхоил там в последний раз погремуху устроил. Братка, факел отдай, я вперёд пойду... - Только б не заблудиться нам, - забеспокоилась Сонька. - Тут к каждым палатам отдельная труба отведена, а то и две и три. То ли дело у нас на городище - надо тебе до ветру, на огород сбегала и всё... - Интересно, леди и джентльмены, а каков из себя наш противник? - задумался вслух принц. - Всё, что известно о нём науке, это его способность разгрызть человека с костями. - Тогда не паук это, - ответил побратиму богатырь. - Пауки только яд впрыскивают. Крокодила должна быть иль змей водяной. И размеру немалого, а то бы он по трубам в дома пролазил. - Короче, смотрим под ноги, господа дружина, - распорядилась Золотая Ручка и сама едва не поскользнулась. Пакостный поток был уже чуть не по колено, и изредка побочные трубы ещё добавляли. Можно было, конечно, забраться на парапет для чистильщиков, но он уже наполовину искрошился и кое-где с концами провалился - один хрен в дряни искупаешься. Дух стоял тяжёлый, и дышать приходилось чуть не через раз. Яр-Тур тыкал в воду копьём, выискивая там чудо-юдо, но только один раз поддел костяк какого-то бедолажного раба. И тут впереди что-то зашлёпало, а к ногам маленькой дружины докатилась волна. - А вот и оно, - шепнул Жихарь. - В стороны, ребята! В ответ спереди раздалось урчание - навроде лягушачьего, только громче и утробней. Зажглись два болотно-зелёных глаза. Факелы высветили впереди исполу погружённую в воду, длинную, приземистую тушу. "Крокодила, - решили побратимы. - Сейчас как бросится..." Но страхоил бросаться не спешил. Видно, сработал Жихарев с Сонькой обман, и потому чудище просто мирно проплывало в дерьмище. В свете факелов мелькнула громадная плоская башка, мощная спина, длинный хвост, обтянутые зелёной с разводами, словно жабьей кожей. "Не крокодила, - понял Жихарь. - У ней чешуя должна быть. А тут кто? Беломор, помнится, про гидроцефалов сказывал, но они ж тут не водятся!". Тут тварь поравнялась со всем отрядом разом, и богатырь сделал рукой с факелом еле заметный знак. Яр-Тур, присев на корточки, кольнул гадину копьём, а Жихарь и Сонька прыгнули на громадную спину. "Брекекекекекс!!!" - заревел гидроцефал, замотал всем телом из стороны в сторону, стряхивая охотников. И стряхнул ведь! Теперь богатыри и богатырка сами оказались в грязище, уворачиваясь от голодного жабьего рыла с острыми зубами. Но гидроцефалу самому приходилось несладко: попал Сонькин факел на сухой кусочек спины, и занялся огонь. - Не любишь! - торжествующе воскликнул богатырь, нанёс удар мечом, другой... Сонька и Яр-Тур лупили страхоила с боков. На куски лягушатина рубилась подозрительно легко. Но куски продолжали шевелиться, голова плавала и ныряла отдельно от тела и норовила куснуть обидчиков за ноги. - Держитесь, леди и джентльмены! - крикнул принц, хватая голову за щёки. Королева Воинов ухватилась за нижнюю челюсть, Жихарь за верхнюю, потянули и разорвали надвое. По отдельности челюсти ещё шевелились, но навредить не могли. - Да что же он такое? - возмутился многоборец. - Не водится таких повадок за гидроцефалами... Заговорённый гад был, не иначе! - Гляньте-ка, - пихнула его в бок Золотая Ручка, - Да он вовсе чучело! И точно: вместо мяса и крови были в гадовых обрубках одни опилки, отруби да ветошь. Богатырь с досады рубанул по одному, но попал по твёрдому телу. - Ну-тка, ну-тка, - пошарил Жихарь рукой, чтобы понять, что достал. - Тут навроде камня плоского или медальки легионерской... - Сэр брат, по-моему, вы пронзили сердце нечисти. Глядите: её останки недвижимы! - заметил Яр-Тур. Сонька тоже подошла рассмотреть неведомый трофей. - Уууу, братцы, я ж такую бедулину раньше видала, - нехорошо покачала головой девица. - Я ж такую же совсем молоденькой с мёртвого Изжоги сняла! Знак это колдовской! Видите - на нём три тайные руны! И точно, на медной лепёхе, исцарапанной какими-то неведомыми каракулями, виднелись три тайные руны, намалёванные вроде как давным-давно засохшей кровью. Жихарь и Яр-Тур почуяли, как у них волосья встают дыбом. - Эх, знать бы, как свинство это избыть да обезвредить, - задумался многоборец. - Для начала выбраться отсель надо, - сказала Сонька. - А то скоро весь завтрак наружу вылезет. - Леди и джентльмены, - кивнул Яр-тур за поворот трубы, - по-моему, оттуда пробивается свет! Площадь Круга - самое сердце Метрополя - издревле была украшена конным памятником великого императора Марта Апрелия, что собрал ошмётки державы воедино после падения Вечного Города и на руинах Илиона воздвиг для Эбистоса новую столицу. Принадлежал он руке самого Неолита, лучшего скульптора обитаемого мира всех времён. Говорят, Неолит ни денария из казны кесаревой за статую не взял, а сам же заплатил - за право ваять мужа, достигшего гармонии всех добродетелей духовных и телесных. Метропольчане про своего кумира вообще всякое сказывали. Например, что по ночам он гарцует по городу и мечом разит юных охальников, что на стенах домов всуе Приапа поминают. Поэтому, когда бронзовый Март Апрелий вдруг отъехал в сторону, удивился народ на площади далеко не сразу. Только тогда, когда щель на освободившемся месте треснула, расширилась, и вылезли из-под неё две перемазанные варварские головушки. - Блин поминальный, ну где этого Яр-Тура носит?! Так и осядет там над мокрицами княжить?! - осерчала одна. Вторая только громко и женским голосом вздохнула. Через минуту или две возникла третья - тоже при доспехе и тоже загаженная. - Благородные леди и джентльмены, меня задержало чувство прекрасного, - оправдался принц. - Я не мог оставить этот чудный диамант... - Тсссс! - шикнули на него сразу Жихарь и Сонька. - Потом про диамант расскажешь. А то небось Акрид нас уже обыскался. Небось за ним и посылал! Пока богатырь задвигал бронзового императора на место, вокруг уже начали собираться метропольские зеваки. Поначалу они всё больше ржали над грязными варварами, но вдруг кто-то один крикнул: - Да уймитесь же, насмешники и бездельники! Перед вами три смельчака, которых досточтимый префект отрядил истребить монстра, оскверняющего нашу клоаку! Вы ведь Джихар, Артур и... девица Соня? - Ну да... наверное, - на всякий случай вымолвил многоборец богато одетому степенному мужику с густой чёрной бородою и таких же размеров лысиной. - Будем знакомы, отважные варвары! Я Антидот, содержатель всемирно знаменитых бань Антидота прямо за углом! Вам непременно надо заглянуть ко мне, перед тем как вас несомненно примет в Пурпурном Кабинете наш трижды достойнейший император - да пошлют ему боги хлеба в пропорции и ночи в потенции! - Слава кесарю! Героям слава! - ревела толпа, воздев десницы в направленном ко дворцу Кавторанга Багрянорожего салюте. - Не чета, конечно, ваша баня многоборской. Но мыться надо! - убеждённо заявил Жихарь. - Грязь отмыть, да подвиги обмыть! - подхватила дружинную банную присказку Королева Воинов. Пока шумный народ столичный провожал героев в баню, Антидот споймал за руку уличного мальчонку и шепнул ему на ухо: - Беги что есть духу на Астрополитен, в храм Герпеса. Спроси там первосвященника Псевдонима, скажи, что от меня. Передашь трижды благочестивому, что чудовище мертво, а элементы ритуала в руках убивших его варваров. Пока они в моей баньке, преосвященный Псевдоним может не беспокоиться... Ситуация под контролем, хе-хе-хе!