Жихарь возвращается

Вечный Город стоял-стоял на семи холмах - и не устоял. В Метрополе было лишь два холма, но ни новому стольному граду, ни империи Эбистос в целом хуже от того не стало. Холм Астрополитен, что повыше, заняли храмы чтимых эбистянами богов и героев. В сверкающих хороминах с премногими колоннадами и анфиладами поклонялись разгульному Бухусу, безрукой Венере, свирепому Анике-Воину, мудрой Википедии, коварному Герпесу и многим, многим другим. На Астрополитен снизу вверх, но строго поглядывал холм Стократия, занятый целиком и полностью одноименным императорским дворцом со службами, садами и казармами гвардии. Повидал он немало владык: и мудрого Марта Апрелия, и вздорного Трандафила, и кровопролитного Геноцида. В этот предзакатный час по раззолоченному лабиринту коридоров Стократии ступал в пурпурной тоге и парадных сандалиях нынешний властелин Эбистоса - Кавторанг Багрянорожий. Провожал он на казённую виллу в загородных садах посланника королей дальней Бонжурии - графа Эда Подметанского. - Я полагаю, царственный брат мой меньший Бурбон Четырнадцатый будет глубоко удовлетворён, когда наши боевые теоремы с греческим огнём преградят корсарам Транжира путь к его берегам, - рассуждал кесарь. - Вы же можете с чистой душой приступать к отдохновению на вилле, где вас уже ждут полные амфоры доброго кайнозойского и неутомимые танцовщицы с берегов солнечных Колоннад! - Сударь, - расшаркался граф Эд, - превыше всех чудес Метрополя для меня навсегда останется гостеприимство вашего величества! - Вскочил граф на коня - и только его и видели. "Отлично, - подумал император, провожая бонжурца взглядом. - Этот сморкающийся в занавеску варвар совершенно ослеплён и околдован. И не заметит, что взамен на эту пустяковую услугу я навязал Бурбону множество уступок в торговле и право экстерриториальности для моих подданных... Скоро мир вспомнит те времена, когда и Наглия, и Неспания, и Бонжурия были лишь глухими западными провинциями несокрушимого Эбистоса!". Дворцовые арфистки взыграли древний гимн "Ночь тяжёлого дня", что для всех обитателей Стократии значило - рабочий день императора окончен. Современники Кавторанга Багрянорожего были твёрдо уверены, что лучшего кесаря империя уже давно не видела и не увидит ещё долго. То был высокий, широкоплечий, породистый муж, которому необычайно повезло с наставником. Юного Кавторанга, скрывавшегося в горах провинции Левада от убийц, воспитывал сам Китоврас - получеловек-полуконь, хранитель древних тайн и собеседник царя Соломона, что в представлении не нуждается. К моменту своего восхождения на престол кесарь, который тогда ещё был не Багрянорожим, а Белолицым, получил, согласно утопиям древних, как отменное духовное развитие, так и сообразное физическое воспитание. В последнем многажды убедились на полях битв враги империи: лохматые наркоманны из лесов Немчурии, дерзостные подляне, прорвавшие линию обороны по реке Данунай, жестоковыйный Нахир-шах, чьи боевые слоны в сражении при Мордах не выдержали железного натиска эбистянских легионов. Итак, император проследовал через пустеющий триклиний и темнеющий под предзакатным небом атрий в святая святых вечного Эбистоса - Пурпурный кабинет. Здесь владыки Островитого моря в меру своей испорченности то работали с документами, то выставляли коллекцию амфор из морской пучины, то забавлялись с юными наядами из предместий, которые потом от гордости даже не стирали запачканные высочайшим семенем хитоны. Кавторанг устало тряхнул багряной рожей, взъерошил завитую по последней моде чёрную бороду и развернул пергаментный свиток, в котором помечал важнейшие дела дня. Кесарь завёл эту привычку с младых ногтей по совету Китовраса и по вечер всегда проходился по свитку стилусом, ставя подле совершённого галочки. - Так, так, что тут у нас... Почётный заложник, царевич тигран Рамсес Мовсесович - отпущен в свою горную отчизну с должными почестями. Делегаты городов Суспензия и Морды со своей тяжбой за спорные угодья - решено в пользу Морд. Доклад архишпиона Феликса - заслушан, немчурийский кёниг Вольфрам успешно отравлен. Эдикт о прибавке к жалованию педагогов - подписан. Переговоры с Бонжурией начаты... - подвёл итоги император. - Осталось только приятное дело: сегодня расположение звёзд дозволяет нам с прелестной Валерианой зачать наследника. Но отдохнуть в тот томный вечер Кавторангу так и не удалось. - Солнцеликий кесарь! - раздался в атрии писк архиевнуха Писка. - Префект Метрополя Акрид коленопреклонённо ожидает в триклинии и умоляет об аудиенции! - В этот неурочный час? - гневно вопросил Багрянорожий владыка земного пупа. - Префект настаивает! Он говорит, что речь идёт о твоей безопасности! - не унимался Писк. - Пусть войдёт! Архиевнух вскоре провёл следом Акрида, подмоченного и перепачканного в душистом мыле. - О великий кесарь! - снова рухнул на колени наместник Метрополя. - Я получил первое подтверждение доносу анонима на коллегию Герпеса трижды хитрейшего! - О боги, боги мои. Опять это пакостное дело... - ответствовал Кавторанг. - Что же свершилось у тебя? - Фтизиатр, служитель Герпеса, вместе с наёмными душегубами арены Бумазея ворвался в термы Антидота и пытался учинить насилие над варварскими воинами, что победили чудовище из Цилиндра! Мы застигли их, когда те силой пытались изъять у чужеземцев найденные ими в канализации ценности! - доложил Акрид. - Уж не те ли сказочные камни, красные лучи и тайные руны, которые выживший из ума Псевдоним ищет по свету много лет? - спросил император. - Один из наёмников после особо тяжкого допроса подтвердил, что те, - ответствовал префект. - А почему не следили за самим Псевдонимом? Я же строго приказал - поставить под негласный надзор всех подданных империи, кто проходил выучку в колдовском Драбадане! - Мы пытались пятикратно, мой повелитель. Шпионов находили либо мёртвыми, либо обезумевшими. Зато допрошенный наёмник оказался настоящим кладом! Покойному было ведомо, что заговорщики - дружки Псевдонима - вознамерились усадить на твой престол сенатора Архилоха! - Нашли для кого стараться, - брезгливо сказал кесарь. - Когда боги создавали Архилоха, у них кончились запасы мозгов. А от выходок его сыновей Алкида и Фемистоклюса весь Метрополь стонет... Не иначе, старая лиса Псевдоним хочет сам царствовать за их спинами! Вытряхни дурня-сенатора из постели и доставь в допросную. А Псевдонима я лишаю сана первосвященника и выдаю головой светской власти. Соответствующий эдикт мои бюрократы оформят завтра задним числом - и тогда твоя стража и палачи Феликса им займутся. - Служу Эбистосу, мой повелитель! - Акрид ударил себя в грудь ошую и незаметно подул на палец, который отбил о панцырь. - Но вот беда: варвары отказались отдать добычу, а после стычки с Фтизиатром пропали, и я разыскиваю их по всей столице! - Что с них возьмёшь... Если ты, префект, помнишь труд Рубероида "Возражение Некроному о цивилизации", то вынес оттуда, что варварство суть естественное состояние рода людского, культура же подобна плодовому дереву, требующему долгого и утомительного взращивания. Акрид покраснел не хуже своего императора. Карьеру он начал простым легионером и Рубероида отродясь в руки не брал. Из всей богатой эбистянской словесности префект Метрополя признавал только эротическую сатиру "Сатурн, останавливающий свой бег в объятиях Венеры". - Воистину нужные книги ты в детстве читал, великий кесарь! - Опытный царедворец и льстец знал, что Кавторанг почитает подобные комплименты лучшими. - Согласен, - прервал славословия Багрянорожий. - Всё же найди их и изыми артефакты, чтобы максимально надёжно запечатать их в подземельях Стократии! Есть ещё один вопрос к тебе, Акрид: ходят слухи, что маг, эпопт и мистагог Мегатерий, которого я выслал за дерзость в провинцию Керамика, незаконно вернулся в столицу... Когда закончишь с заговором Псевдонима, проверь это! Ты свободен, префект. - Служу Эбистосу, великий кесарь! - повторил Акрид и окончательно отбил руку о панцырь. - О боги, боги мои, яду мне, яду... - тяжело выдохнул утомлённый плодотворным днём император, когда спина Акрида скрылась в выходе из атрия. Только теперь он мог уделить подобающее внимание её величеству Валериане - а это тоже была задача не из простых! Тем временем - ну, чуть позже - в полутёмных служебных помещениях храма Герпеса на Астрополитене также стояли на коленях и мелко тряслись два немолодых уже человека. Это были жрец Фтизиатр и банщик Антидот. В кресле, чьи ножки завершались неприятного вида птичьими лапами, перед ними восседал первосвященник культа, Псевдоним. И был он велик и грозен. Так-то с виду его можно было и перепутать с обычным человеком, но в минуту напряжения глаза верховного жреца загорались рубиновыми огоньками. Вкупе с его более бледной, чем у загорелых эбистян, кожей, это выдавало в нём ученика колдунов Драбадана - а Драбадан, как известно, без следа для рассудка не проходит. - Вы разочаровали меня, дети мои, - молвил Псевдоним голосом, не предвещающим ничего доброго. - В-в-в-владыка П-п-п-псевдоним... Я не виноват! Акрид сам пришёл! Я делал то и только то, что ты приказал мне!!! - первыми сдали нервы Антидота. - С этим я спорить не буду. Главную ошибку совершил ты, сын мой Фтизиатр. Ты не просто недооценил варваров, не просто ввязался в стычку с людьми императора раньше, чем следовало - ты утратил свой кадуцей и разоблачил нас. Теперь ты несёшь за это ответственность, - первосвященник встал, распрямился, блеснули нехорошие рубиновые огоньки на мертвецки бледном лице. Фтизиатр был не в силах даже орать, плакать и биться в припадке на полу. Он просто стоял навытяжку с видом обречённого. Псевдоним вытянул руку, скрючив пальцы, как когти, и прокаркал заклинание на Мёртвом Языке: - Цикадида аухенорринха абрикта ферругиноса!!! Антидот увидел, как младший жрец с тихим шипением сжимается и уменьшается в размерах, становится ниже, ниже, ниже, тоньше, тоньше, тоньше. Он был уже вдесятеро меньше своей туники и своих сандалий. Наконец, на том месте, где только что стоял карликовый, но человек, очутилась и затрещала крохотная цикада. По губам Псевдонима проскользнула какая-то режущая улыбка, он резко выбросил вперёд ногу и смачно наступил на бывшее недавно Фтизиатром насекомое, трижды покрутив ступнёй вперёд-назад. "Кажется, меня сейчас стошнит", - подумал банщик. Через миг выяснилось, что не кажется. Верховный жрец щёлкнул пальцами, и перед Антидотом появился медный таз, куда он всё и испустил. - Благодарю тебя, владыка, - прохрипел хозяин разорённых терм, когда таз с содержимым исчез обратно в ничто. - Но могу ли я рассчитывать на возмещение ущерба, причинённого утерянным кадуцеем? - Бесспорно, - ответил Псевдоним. - Где же ещё подслушивать этих жалких профанов, как не в банях? А теперь ступай, мне надо подготовить план-схему оргии к празднику Кантарид. В этот миг по тёмному коридору вбежал человек с клеймом на лбу - инициалами хозяина. Он бухнул лбом об пол и возопил: - Владыка Псевдоним, ты знаешь меня! Я Тестикл, домоправитель достойного сенатора Архилоха! Мой господин просит тебя прибыть! Император что-то знает, надо действовать немедленно! На пару минут верховный жрец Герпеса трижды хитрейшего задумался. И наконец вынес вердикт: - Уважим сенатора, Тестикл. Возвращайся домой, пусть Архилох будет осведомлён, что я иду. - Владыка, вы уверены, что это не ловушка Кавторанга? Что сенатор не предал? Ведь по закону стража может задержать жреца за пределами священного Астрополитена, они хотят вас выманить! - убоялся Антидот. - Пусть так. Во-первых, не тебе, смертному, беспокоиться о судьбе того, кто постиг страшнейшие тайны Драбадана. Во-вторых, даже если они сумеют меня скрутить, я припрятал в складках тоги кости для нечистой игры. Ты знаешь, что Мегатерий снова здесь?! - К-кто это, владыка?! - Тот гениальный безумец, что вместе со мной вышел из Эбистоса в Драбадан, взыскуя тайного знания. В тот год живыми из выучки драбаданских колдунов вышли только двое - я и он, - пояснил Псевдоним. - Именно Мегатерий слал на меня префекту доносы, рассчитывая, что стража забудет о нём. Насколько я его знаю, он жаждет устроить катастрофу, которая превратит Метрополь в груду костей и камня. И как думаешь, банщик - кто же защитит город от неё, если не равный по магической силе? - Первосвященник скривил губы в усмешке. - Вы снова всё рассчитали, владыка, - восхитился Антидот и попытался облобызать край тоги Псевдонима, но служитель Герпеса отпихнул его ногою. - Выражай свою преданность делом, а не слюною. Ступай же на свой участок работы, мне ничего не угрожает - а значит, и ты не повиснешь на Доске Позора. Банщик хотел было исполнить волю Псевдонима, но крикнул вслед уходящему жрецу: - А как же Джихар и его соратники, что путают весь наш расклад? - Они как песчинки в сандалии - причиняют неудобство, но не убивают, - надменно ответил заговорщик. - Кто-то из нас двоих обязательно их сметёт - либо Мегатерий, либо я... Псевдоним словно растворился в тёмном коридоре. Храмовый раб с аккуратно отрезанным языком проводил Антидота к выходу, и над храмом Герпеса трижды хитрейшего повисла тишина.