Аси. Цуми. Ёси

      Поездка подходила к концу. Третий ее день перевалил за половину и группа из четверых всадников и экипажа двигалась в сторону Токио. Оставалось еще шесть часов пути и Кеншин увидит стены додзе, ставшие такими родными. Увидит Каору. Увидит ее улыбку. Он надеется на это.       Кеншин нервничал.       И виной всему был треклятый юморок Сайто. Или не юморок. Химура все никак не мог определиться...       Всю дорогу до Йокогамы и часть времени проведенного там Хаджиме развлекался тем, что доставал своего бывшего идеологического противника подколами на тему их отношений с Каору. На обратном пути Сайто видимо решил, что его шутки должны иметь накопительный эффект. Начав с безобидных - по мнению Кеншина - шуточек по поводу его роли повара-прачки при девице, у которой на месте руки-ноги и голова, он, увлекшись собственным острословием, в какой-то момент ступил на опасный путь саркастических размышлений о неспособности рыжеволосого постояльца додзе Камия заинтересовать своими бабскими "штучками" такую мужланку. Кеншин лишь сильнее сжал поводья, мысленно моля шутника умолкнуть немедля. Сайто и вправду примолк, но, как оказалось, всего на минутку. -А ведь она не такая уж и мужланка, а Баттосай? - скабрёзность его тона не ускользнула от внимания бывшего хитокири. - В самом деле! Я видел ее пару раз в приличествующей женщине одежде... Пожалуй, если застать ее после купания...       Сакабато взметнулось к горлу насмешника в считанные секунды. -Не заставляй меня переворачивать его обратной стороной к тебе, - на краткий миг Сайто был награжден восхитительнейшим и желаннейшим для себя зрелищем: на него из седла гнедого коня взирал сам Химура Баттосай. -Но, пожалуй, чего самому лезть на рожон?.. - продолжил Хаджиме, явно дразня судьбу. - И без меня найдется немало достойных мужчин, способных увлечь твою воинственную красотку и сделать из нее наконец покладистую женщину... Уверен, в числе ее учеников есть такой паренек, который если уж еще не щупает твою дражайшую Камию втихаря после тренировок, то наверное, оказывает ей знаки внимания определеннее, чем твои "Каору-доно".       Обрубок сигареты, постоянно перекидываемой Сайто из одного угла рта в другой, шлепнулся под копыта коня и протестующе шикнул перед тем как потухнуть. Заточенная сторона сакабато упиралась бывшему командиру третьего отделения Синсэнгуми в ноздри. Кеншин еле сдерживал себя от ярости, рожденной такими отвратительными для него словами и образами. -Заткнись. - тихо рыкнул Баттосай.       Меч вернулся в ножны. Но растревоженным сердцу и душе мужчины покоя не нашлось.       Воображение угодливо подкинуло образ Каору, полулежащей в объятьях неизвестного мужчины. Голова откинута на левое плечо, ворот юкаты ослаблен, и из складок ткани ослепительной белизной кокетливо хвастается точеное женское правое плечико, покрываемое долгими поцелуями своего любовника. Не его поцелуями. Не Кеншина.       И сразу же сцена меняется: вот Каору со своим мужем. Вот Кеншин покидает додзе Камия. Навсегда. НА-ВСЕ-ГДА.       Железная безжалостная рука схватила вдруг сердце мечника. Схватила, вырвала и бросила вниз, под копыта коня, к ошметку сигареты Сайто. Кеншин едва не согнулся пополам от охватившей его реальной боли, рожденной всего лишь маленькой фантазией. Ему всегда казалось, что он не сможет задержаться долго ни на одном месте. И даже в додзе у Каору. Но в своих мыслях он уходил оттуда по доброй воле. По своей воле. Улучив момент, когда чувство вины одержит над ним бесповоротную победу. Но он никогда не думал, что ему придется уйти оттуда потому, что ее губы будут улыбаться не ему.       Кеншин-Бродяга проиграл Кеншину-мужчине. Из-за ревности.       Додзе встретило его приветливо и шумно: Сано крепко стиснул его в медвежьих объятьях, Яхико с воплями носился вокруг них, Мегуми сидела на энгаве и, элегантно улыбаясь, обмахивала веером суп мисо. Судя по количеству блюд, стоявших тут же, друзья ждали его, чтобы закатить знатную пирушку.       Каору стояла рядом с Мегуми и взгляд ее вмещал столько эмоций, что трудно было понять, где заканчивается облегчение и начинается нежность. Она улыбалась ему. -Я вернулся, Каору-доно! - она не поморщилась от этого набившего оскомину уважительного "довеска". Всхлипнув, она раскрыла объятья и кинулась своему ненаглядному бродяге на шею. -О, Кеншин! Спасибо тебе! Спасибо, что ты вернулся! Ками-сама! Кто бы знал, как я волновалась! - мужчина обнял ее в ответ и девушка ощутила, что его объятия стали невероятно крепкими. Никогда раньше он не обнимал ее так искренне. -Пойдем же скорее праздновать! - она перехватила его за руку и потянула в сторону энгавы. Кеншин краешком сознания отметил, что он ощущает некое самодовольство от того, что эта прекрасная девушка так ждала именно его, а не кого-то другого. Его. Эта мысль бальзамом растеклась по его истерзанному в поездке сердцу.       Было уже глубоко за полночь. Мегуми давным-давно ушла к себе в больницу, Яхико, набив пузо, видел десятый сон, Каору до последнего держалась, хоть и клевала носом. Наконец, уверовав, что Кеншин никуда не собирается кроме как к себе на футон, она сдалась, и, пожелав Сано и Кеншину доброй ночи, удалилась в свою комнату.       Было восхитительно сидеть вот так вот с верным другом, тихонечко прихлебывать сакэ, любоваться нарождающейся луной и слушать трескучую трель камышовки* за воротами додзе. -Сано, пока меня не было, тут были мужчины?- Кеншин сам не понял, как эдакий вопрос успел сорваться с его губ. Но удержать слова он был уже не властен. -Э? Мужчины? - Сагара непонимающе взглянул на друга уже изрядно замутненным от сакэ взором. -Да. Мужчины. С Каору. -С Каору? Друг, да ты доведешь меня до удара! Каору! Вот уж не думал, что доживу до такого счастья! - хохотнул Сагара. - Каору! Ты наконец-то собрался действовать!       Кеншин решил, что пока еще рано лупить друга по башке рукояткой сакабато. Пусть сначала ответит, зубоскалина чертова! -Ну, друг, не хотел тебе говорить, но ты несколько опоздал со своим напором. - отсмеявшись выговорил Сано. - Рассказал бы ей сразу о своих чувствах, Каору не пришлось бы тратить свое внимание на этого дурачка.       Кеншин вскочил в мгновение ока, схватившись за рукоять сакабато. -Да погоди ты, - Сано миролюбиво взял его за руку и потянул обратно на энгаву. Плеснул сакэ себе и другу. - Ну, да, ты прав. Ходит к ней тут один. Пока тебя не было все ошивался в додзе. Я и раньше их вместе видел несколько раз. В городе. Ходят рядом, улыбаются друг другу. Он ее все у ворот одной школы, где она уроки дает, встречал.       Кеншин молча опрокинул в себя сакэ. Взгляд потяжелел и на лбу залегла морщинка. Значит, Он существует. Тот, другой, который в скором времени - если еще не успел, - заберет его Каору себе. Его. Каору. Себе. Его женщину. Его свет, и истину, и любовь, и жизнь. Все, что еще могло удержать его на этом свете. О, нет! Едва ли Химура Кеншин позволит ему такую роскошь!       Кеншин тяжело поднялся с энгавы, развернулся спиной к Саноске и раздвинул седзи. -Эй, Кеншин! Постой! - Сано лениво окликнул друга в спину, - но за тем уже закрылись бумажные створки дверей. -Отлично, - едва слышно пробубнил себе под нос Сагара, - Малышка теперь будет мне должна за такую удачную выдумку.       Сагара плеснул себе напоследок еще сакэ, залпом выпил, закинул в рот рыбий хребет и, довольно ухмыляясь, покинул додзе Камия. Ведь где двое отношения выясняют - третьему лучше не показываться.