***
Как всегда, проигнорировав служебную машину, Эмма и Киллиан гнали по Нью-Йорку в верном жёлтом «жуке». Постоянно переговариваясь по рации с коллегами, подбирающимися к парку другими путями, они получили не так много сведений, как хотелось бы. Новое дело оказалось чем-то совершенно неожиданным и нестандартным среди всех, что у них когда-либо были. И нельзя сказать, что это радовало спасительницу и капитана. Свон с такой силой сжимала руль, что костяшки пальцев побелели. Впрочем, она этого не замечала, думая только о преступнике и его несчастных жертвах. Насколько, чёрт возьми, насколько нужно тронуться умом, чтобы тратить жизнь на атаки на женщин ради их волос и, как бы отвратительно это ни звучало, кожи? Наконец, подъехав к одному из входов в парк со стороны Пятой Авеню, Эмма и Киллиан быстро выскочили из машины и переглянулись. Стоит ли говорить, в парке площадью 341 гектар, который, к тому же, посещает 25 миллионов человек в год, не так-то легко поймать человека, пусть и очень странного. — С чего начнем? — нерешительно спросил Крюк. Но буквально в следующий миг до них донесся истошный вопль, который, судя по звуку, могла издавать молодая девушка. Не медля ни секунды, полицейские бросились на источник крика. Они уже вбежали на одну из дорожек парка, когда вдалеке показалась фигура стремительно убегающего мужчины в темной куртке. — Я за ним, а ты — к жертве, живо! — приказала Эмма — Но, Свон! — хотел, было, запротестовать Джонс, однако та уже уносилась вперед. Чертыхнувшись, Киллиан всё же продолжил путь по их первоначальному маршруту, стараясь убедить самого себя, что всё будет нормально и что ему следует доверять своей «напарнице». Эмма неслась за предполагаемым преступником, перепрыгивая через клумбы и огибая случайных прохожих. Незаметно для себя она вновь оказалась за территорией парка в тот самый момент, когда справа на неё налетела какая-то женщина. От неожиданности Свон потеряла равновесие и едва не упала. Удержавшись на ногах, она быстро выпрямилась и посмотрела в ту сторону, куда бежал преследуемый. Уже приготовившись бежать, Эмма сделала один шаг и тут же была подхвачена огромной толпой, появившейся словно из-под земли. Поток людей стремительно двигался в противоположную сторону, всё больше оттесняя Эмму. Когда же она, в конце концов, выбралась из него, то поняла, что след преступника простыл. — Проклятье! — досадливо воскликнула Эмма. У неё в куртке раздалось шипение рации. — Свон, прием! Ты меня слышишь? Что у тебя происходит? — Упустила, — буркнула она в ответ, медленно разворачиваясь в сторону парка. — Чёрт! Ладно, мы с этим разберемся. А сейчас, я думаю, ты не против послушать, что скажет пострадавшая. Спустя некоторое время Эмма нашла его на одной из скамеек у Озера вместе с хрупкой молодой девушкой. На вид ей вряд ли было больше восемнадцати. Судя по всему, она уже успокоилась, хотя и не прекращала тихо плакать. — Детектив Свон, — показывая удостоверение, кивнула ей Эмма, — могу я задать вам пару вопросов? Она подняла взгляд на Киллиана, который сразу понял, что она хотела узнать и покачал головой: — Я успел только удостовериться, что с ней всё в порядке, большего не узнал. Иногда его способность понимать её с полуслова немного пугала её. Пострадавшая чуть заметно кивнула, и Эмма перешла к допросу: — Ваше имя. — Мириам Смит. — Что произошло? И связано ли это с человеком по имени… — она попыталась припомнить, как же звали «фетешиста». — Эдвард Уайт, — подсказал Джонс. — Именно! Эдвард Уайт. Девушка снова залилась слезами. Эмма и Киллиан встревоженно переглянулись, но ничего не сказали, дав ей возможность прийти в себя. — Мы…мы… познакомились с ним сегодня утром, — запинаясь, начала рассказывать она, — он… он был таким милым. И… и добрым. Мне казалось, он понимает… понимает меня. А потом мы пришли сюда. И он спросил меня, можно ли взять п-прядь моих волос. С-сказал, что так делали раньше, веке так в девятнадцатом. Мужчины делали это, чтобы и-их любимые были всегда с ними. Мне это показалось таким романтичным, и я согласилась. — И что произошло потом? — спросил Киллиан — Он вдруг достал маленький нож и сказал, что моя кожа тоже кажется ему симпатичной настолько, что он бы в-взял к-кусочек и себе. Я-я настолько была шокирована, чт-что не успела ничего сказать, а он уже сделал первый надрез. — И рядом никого не было? — спросила Эмма, преодолевая дрожь в теле и отвращение, которые вызвали у неё эти слова. Девушка покачала головой и продолжила: — Я закричала, н-но он быстро заткнул мне рот и схватил меня за руку, сказав, что это пройдет быстро, мне нужно только немножечко потерпеть, чтобы доставить ему радость. Я начала вырываться и-и… я… убежала от него. — Вырвавшись, вы вновь закричали, чтобы привлечь внимание? — уточнил Джонс. — Д-да. Он не стал больше принимать попыток и побежал в другую сторону. Так всё и-и закончилось. Она замолчала и уставилась себе под ноги, продолжая всхлипывать. — Мириам, мне очень жаль, что вам пришлось такое пережить, правда, — с тяжелым сердцем произнесла Эмма, — это совершенно чудовищно. Я обещаю вам, что мы сделаем всё, чтобы поймать этого человека. А сейчас, я вас попрошу оставить нам ваши контактные данные.***
Вернувшись в офис, Киллиан связался с одним из коллег по телефону, попросив доступ к базе данных, чтобы пробить информацию, которая могла быть связана с родственниками преступника. Эмма, взяв им каждому по самой большой порции кофе и сбросив, не глядя, очередной звонок Уолша, присела на край стола, и они вместе принялись изучать полученные сведения. — Я бы вообще передал это дело ФБР, — сухо сказал Джонс, крутя колёсико мыши. — В общем-то, ты прав, — вздохнула Эмма, — но я не могу выкинуть лицо этой девушки из головы. Её состояние… её слова. Мне кажется, я не смогу успокоится, пока сама лично не схвачу этого гада. Решимость, с которой она произнесла это, напомнила капитану, как в Неверленде, с не меньшей решимостью, спасительница была готова пойти на всё, чтобы спасти сына. Огонь в её взгляде и эта холодная ярость заставили его сердце сжаться. Он снова невольно подумал о зелье памяти. Как так чёрт возьми вышло, что он, желая упростить себе задачу, усложнил её настолько? Но тут его мысли прервала вещь, отразившаяся на экране. — Постой-ка, — пробормотал он, — гляди, здесь сказано, что это сестра его матери… — И живет она здесь, в Нью-Йорке, — подхватила Эмма, рассматривая данные. — Как по мне, так это неплохой способ укрыться. Тем более, что других близких у него здесь нет. А даже если он у неё не бывал, нам всё равно стоит его навестить, и задать пару вопросов. — Ты прав, — кивнула Эмма. Затем она бросила досадливый взгляд на часы. Составление протокола допроса Мириам, поиск доступа к базе данных и прочая чепуха заняли больше времени, чем хотелось бы. Их рабочий день заканчивался через десять минут. Конечно, им ничего не стоило задержаться на подольше, дело ведь серьёзное, но что-то подсказывало ей, что подобного рода опрос возможного соучастника не стоит проводить под покровом ночи. Свон поделилась своими мыслями с Киллианом, на что он согласно кивнул, и они условились завтра же встретиться у дома Берты Уайт около восьми утра. Согласно их данным, она осуществляла работу на дому, а потому, должна была находится в это время на месте. Уже уходя из кабинета, Эмма бросила быстрый взгляд на Джонса и заметила на его лице всё тоже беспокойство. Мысленно вернувшись к их утреннему разговору, она, повинуясь какому-то странному чувству, окликнула его: — Джонс? — В чем дело, Свон? Он внимательно посмотрел на неё. — То, что ты сказал утром. Ну, что вроде как беспокоишься обо мне. Что ж… мне было, кхм, мне было, пожалуй, даже приятно услышать такое. И она неловко улыбнулась, внутри, однако, коря себя за то, что вообще завела об этом разговор. Не дай бог, он опять заведет волынку, что она в страшной опасности. Да и вообще, какое ей должно быть дело до того, что думает, чувствует или говорит Джонс. Они ведь просто напарники. Ведь так? — В любом случае, повторюсь, что тревожиться нет причин. В конце концов, я ведь коп, — неловко подытожила она. Киллиан вскинул бровь. Это не было похоже на обычное поведение спасительницы. Она бы уж точно не стала бы возвращаться к подобному разговору и, тем более, убеждать его, что всё в порядке. Но сегодня у него и правда не было времени выяснять природу подобных «аномалий». Поэтому он лишь улыбнулся в ответ и ответил: — Как пожелаешь, в смысле, как скажешь.