Быть его учеником

− У тебя будет всего лишь несколько секунд, чтобы принять решение. − Вдруг услышал он голос шалафи.   Примерно в тот же момент он понял, что Китиара промахнулась. Она и сама заметила это и выругалась, но тут же, не давая ему время прийти в себя, принялась швырять в него различными предметами. Она прекрасно знала, как надо сражаться с магами.   Очень быстро до Даламара дошло, что разговорами дело не решить. Как ни странно, но ему было даже немного жаль.   − Ну конечно… − прошипела она, уклоняясь от молнии, сорвавшейся с пальцев Даламара. − Я знаю, как все будет… Мой братец выползет из Врат, шипя от ран, а тут ты, верный его ученик! Ты окажешь ему помощь, ведь только на это ты и годишься, ты, никчемный слуга!   Ему приходилось уворачиваться, одновременно собирая силы для следующего удара, и он уже понемногу начинал слабеть. Эта рана не была опасной, но Китиара уже готовилась сделать новый выпад. И Даламар нисколько не сомневался, что в следующий раз воительница не промахнется.   Он потянулся к жезлу, висевшему у него на поясе. Рейстлин презирал все волшебные кольца, жезлы и прочее, довольствуясь одним только посохом Магиуса. Но коллекция магических вещей у него была обширная, и он спокойно разрешал ученику пользоваться большей её частью. Не переставая, правда, отпускать ехидные замечания касательно магов, что обвешивались с ног до головы амулетами, точно палантасские блудницы украшениями. Даламар и сам старался в этом походить на учителя, не расставаясь лишь с заживляющим кольцом − его ношение одобрил сам Рейстлин после того неудачного эксперимента. Но теперь, готовясь к битве, он, отбросив всякий стыд, запасся магическими вещами. Пусть палантасская шлюха, зато шлюха защищенная…   Китиара отбросила кинжал и выдернула меч из ножен. Они сделали выпад одновременно. Меч вошел глубоко, задев кость, и чуть было не лишил его руки. Воительница же рухнула на пол с почти сквозной дырой в животе. Воздух наполнил тошнотворный запах паленого мяса.   Кровь, что шла из его раны, почти мгновенно залила мантию. Он поднес руку к глазам и увидел, что цвет у его крови неестественно яркий. Сознание начало стремительно тускнеть.   «Ты истечешь кровью и умрешь. У тебя есть всего несколько секунд, чтобы принять решение».   Даламар услышал эту фразу столь отчетливо, будто учитель стоял рядом с ним в этой комнате. И это мигом привело его в чувство. Из последних сил он стянул с пальца кольцо и сжал его в руке, активируя его волшебную силу. А затем упал на пол, обхватив больное плечо ладонью и прижимая кольцо к ране, и потерял сознание. Молодой организм изо всех сил боролся за жизнь, но гаснущий разум понимал, что все это напрасно.     Что он может теперь сделать Рейстлину?   Очевидно, только дождаться его и умереть от рук своего учителя. О, пусть это будет быстро…   *** − Даламар! − окликнул его одновременно и знакомый и незнакомый голос. − Даламар, это я, Карамон!   Эльф попытался сесть. В сердце шевельнулась надежда. С большим трудом ему удалось добраться до дивана и привалиться к нему спиной. Ожидание тянулось бесконечно. Он опасался, что снова может отключиться.   «Стражи!» − догадался он.   Он призвал их и велел не мешать брату шалафи. Да хоть весь Палантас бы захотел подняться в башню, какая теперь разница… Сил оставалось только на то, чтобы сидеть, прижимая к ране кольцо и с силой втягивать в себя воздух.   Карамон больше не был разжиревшим и обрюзгшим пьяницей, которого Даламар застал всего какой-то месяц назад. Глаза его горели непоколебимой решимостью. Даламару даже не пришлось ничего объяснять, достаточно было взглянуть на лицо гиганта, и становилось ясно: он знает. Может быть, знает даже больше, чем сам Даламар.   Полуэльф, опустившийся на пол рядом с ним, чтобы задать несколько вопросов, вдруг дернулся и схватился за бок. Невероятно, но эта женщина была еще жива! И она бы убила его своим последним броском, не склонись над ним Танис, который был одет в соламнийскую кольчугу.   Многое произошло за следующий час. Время будто загустело и застыло, а одно событие сменяло другое: явление мертвого рыцаря Сота за своей госпожой, Китиара, что перед смертью умоляла Таниса не отдавать ее Соту… Тут Даламару пришлось даже подключиться, чтобы помочь рыжебородому полуэльфу наконец-то сделать выбор между Китиарой, даром что уже покойной, и Лоранталассой Канан. Затем было крайне затянувшееся прощание Таниса с Карамоном.   − Если ты умрешь, я буду последней надеждой мира, − сказал брату Рейстлина Даламар. Ободрение вышло не самое лучшее.   − Помоги ему, Паладайн! − прошептал полуэльф вслед другу, вошедшему во Врата.   − Такхизис, моя королева, помоги ему! − эхом повторил Даламар.   − Ты издеваешься? − уточнил Танис.   «Ты издеваешься?» − взревел в его голове голос Темной госпожи. − «Я буду целую вечность терзать тебя, верный ученик, вместе с твоим шалафи…»   Даламар тяжело вздохнул и закрыл глаза, экономя силы.   Даже сейчас никто не верил ему.   *** Он был готов, на самом деле готов нанести удар. Готов был сразиться со своим учителем, с тем, кого боготворил сильнее всех в этом мире. Он был готов этим освободиться от власти Рейстлина над ним. Был готов совершить то, что разорвет ему сердце, но то, что навеки окутает его спасительной темнотой, где нет места ни чувствам, ни эмоциям. «Ибо в тот день, когда ты откроешь для себя что-то, что важнее магии, ты перестанешь быть магом».   Именно так говорил шалафи. И поэтому Даламар сделал свой выбор.   «Держать голову холодной… На кону слишком многое… Обрести свободу…» − повторял он про себя, словно заклинание.   Он попытался прокрутить в голове все возможные сценарии. Удивится ли шалафи, увидев его помогающим Карамону и Танису, удивится ли, поняв, что ученик во второй раз предал его? Вероятно, нет. Ведь Рейстлин так хорошо знал его, пожалуй, лучше, чем Даламар знал себя. Будет ли он разгневан? Или нет, скорее, будет взирать на них, точно на докучливые преграды на пути к его цели. Карамон, наверное, не сможет поднять руку на своего близнеца, даже будучи многократно преданным им. Он отступит, обязательно отступит. И именно тогда он, Даламар, и разорвет их связь навеки. Он убьет своего учителя. Последняя надежда мира… Выбирая черную мантию, он вовсе не ожидал, что когда-нибудь ему достанется такая роль.   − Они идут! − встревоженный голос полуэльфа вывел его из транса.   Даламар поднялся на ноги, качаясь. Его сердце было готово выскочить из груди.   Он был готов увидеть Рейстлина разгневанного или же Рейстлина торжествующего…   − Уходи! Уноси ноги, глупец! − вдруг услышал он.   Рейстлин кричал, почти визжал − он, в жизни не повышавший голоса. − Кретин, идиот, какая тебе разница, что будет со мной?! Ты мне не нужен, не нужен!   Даламару показалось, что Китиара воскресла из мертвых, чтобы все-таки проткнуть его мечом.   − Закрой врата, глупец! Убирайся!   Меч, пронзивший его, повернулся в сердце.   Даламар, шатаясь, бросился к Вратам, уже не соображая, что делает.   И в этот момент он увидел своего учителя. И именно тогда Рейстлин повернулся и посмотрел на них. На своего брата, на жрицу, которую тот осторожно опустил на пол, на Таниса, что кинулся им помогать. На своего ученика.    Плечи великого мага дрогнули. Огромная тень с когтистыми лапами надвигалась на него. Он медленно отвернулся от находившихся в лаборатории.   − Закрой врата, Карамон, − вновь сказал он уже спокойнее, но голос его дрожал и под конец все-таки сорвался. − Да закрой же их, идиот!   А затем Владычица Тьмы настигла его. Она вцепилась в него когтями и зубами, пронзая плоть насквозь. От вопля богини их всех придавило к земле и оглушило.   − Рейстлин! Нет! − Почему-то крик брата-близнеца шалафи, что уже был готов рвануться назад, в Бездну, прозвучал для Даламара еще страшнее, чем крик разгневанной богини.   Больше всего ему хотелось оттолкнуть Карамона от Врат и броситься туда самому. Но вместо этого он тоже прокричал:   − Закрой их!   Столь желанная им ранее темнота накрыла его. Но она не принесла облегчения, она душила, наваливалась на него, извергая из самых глубин души отчаянный вой, который с  трудом удавалось сдержать.   А потом вдруг стало очень тихо.   Врата закрылись.