***
Ватанабэ, приложив к груди расправленную форму, смотрела в зеркало. Невольно вспоминались: старенькая деревянная лавочка, скользкий холодный пол, частые сигнальные свистки, привычный запах сырости и волнение, которое так и закрадывалось в душу всё сильнее с каждой секундой… Резкий хлопок, однако, отвлёк от размышлений и заставил дёрнуться: позади с крайне недовольным видом вылетела из кабинки девушка. Её до фанатизма разукрашенная физиономия скорчилась, а тщательно подведённые глаза наспех оглядели Рин. После, она сразу же метнулась к раковине, громко стуча каблуками по плитке, и стала поспешно намыливать руки. Как только Ватанабэ отвернулась, эхом разнёсся телефонный звонок: незнакомка, рассердившись ещё больше, стала отряхиваться, а вскоре торопливо и неосторожно вытащила мобильник из сумки, которую она так наивно оставила у раковины. Всё также спеша и раздражённо девушка зашагала к выходу, попутно рявкая что-то в трубку. Когда же в маленькой светлой комнате стихло, Рин подняла с пола мельком замеченный тюбик с тушью. После недолгого верчения его меж пальцев, стало ясно, что это косметика от весьма солидной фирмы, о которой Ватанабэ только слышала, но не видела плоды её труда вживую. Девушка насмешливо прыснула, глядя на уже захлопнувшуюся дверь, а после без капли жалости выбросила тюбик в мусорную корзину.***
Пока ещё спокойная толща воды выглядит кристальной и живой — так кажется то ли от хорошего настроения, то ли она действительно такова. С высоты трибунов бассейн виднеется всё таким же большим и протяжным, но то, насколько он глубок, никак нельзя прочувствовать. Дыхание Рин перехватывает так, будто ей тоже сегодня предстоит окунуться и вырвать зубами победу у соперников, отчего сердце колотится быстрее, а руки взволнованно сжимают перила. Кругом какая-то возня, шум, непрерывная трепотня и, бывает, свист, раздражающий ярче всего. Ватанабэ сейчас спасает только присутствие всех прибывших, за исключением Тачибаны, который уже готовится к заплыву где-то внизу. «Если им всем удастся пройти дальше — это будет невероятно», — только успела подумать девушка, как несколькими минутами позже пловец на спине разорвал в клочья её ожидания: цифры на табло были слишком велики для такого удовольствия. Завидев это, все из Иватоби как-то внезапно замолчали, и лишь чужие отрадные вопли слышались позади. У Ватанабэ создавалось впечатление дежавю: снова внутри что-то внезапно рухнуло — девушка насторожилась, поджав губы. Парни возвращались с поражением один за другим: сначала Макото, а затем и Нагиса. «Как же так?» — Рин раздирало непонимание, а вместе с тем и нежелание видеть одно и то же снова и снова. — «Что же тогда ждёт Рея?» — теряясь в догадках и постоянном шуме, Ватанабэ смотрела на то, как становится в позу Рюгазаки, готовясь к прыжку. Он был далеко, на самой последней дорожке, но его почти сразу стало видно, ведь он чётко выделялся своей стремительно спадающей скоростью. Пловец баттерфляем позорно барахтался где-то в конце, а плавание его выглядело в разы хуже, чем у остальных. Всё происходило так, словно Рей здесь — лишняя и, к тому же, сломанная деталь. Он здесь просто так. Казалось, что все старания ребят абсолютно ничего не значили, а обещание осталось покоиться глубоко на дне, не в силах подняться ввысь, к лучам света, пробивающимся сквозь водную гладь. Каждый из них пытался протянуть руки вверх, в надежде ухватить победу, однако все ожидания рухнули в одночасье. В груди ощущалась боль: душу терзали воспоминания о том, как тягостно смотреть в спину расцветающему таланту и сознавать, что кровопролитный груз труда лишь тянет вниз — в бездонную пучину отчаяния. «Неужели и ты подведёшь?» — Рин посмотрела в сторону, где непоколебимо стоял Харука. Тот сжал очки для плавания и уже стал спускаться по лестнице: настал его черёд. Вдруг у самого уха послышался смех, который был так некстати, нагнетая тем самым всё более мрачные мысли. Девушка отшатнулась назад в лёгком испуге, но затем её волнение сгладилось: — Ну, не расстраивайтесь вы так. Для первого раза довольно неплохо! Ха-ха, — это громко выразился Горо. «Тренер Сасабэ? Это был он? Хотя, кто же ещё это мог быть?» — Ватанабэ замешкалась, размышляя, как тот собирался их приободрить таким жутковатым, даже слегка злобным смехом. В очередной раз донеслось звуковое оповещение, отчего Рин ещё раз сконцентрировалась на заплыве. И вновь стартовая позиция. Ожидание. «За Нанасэ я волнуюсь меньше всего, но этот парень меня настораживает…» — Рин даже издалека был виден довольный оскал Мацуоки, перекосивший пол-лица. Прыжок. Скоростная борьба. Пловец с алыми, загоревшимися от жажды реванша глазами, плыл с небольшим отрывом впереди. Харука, будто нарочно не стараясь обойти его, казалось, соскальзывал по воде назад, вплоть до разворота. «Нанасэ, какого чёрта?» Ватанабэ обратила внимание на соседнюю дорожку: Мацуока был единственным, кто плыл в обратную сторону. «Это невозможно», — девушка с нахлынувшим изумлением вглядывалась в то, как парень впивался сильными руками в воду, разрезая её на своём пути, словно… монстр. Но разве для того, чтобы одержать победу, не нужно на мгновение им стать? Она увидела в нём того, кем хотела всегда себя ощутить — лучшего. «Давай, ещё немного», — её ослепило ярое желание Рина оказаться на вершине. Харука тем временем уже был у него на хвосте, устремляясь всё быстрее вперёд. — «Отцепись», — Ватанабэ, будто ему в ответ, всё сильнее вжималась в перила, подаваясь вперёд и сверля взглядом пловцов. Последний толчок. Всплеск от удара. Из-за неясности Рин метнула взгляд на табло: «Первый — Мацуока Рин». В то время победитель уже содрал с себя шапочку и сверкал острыми хищными зубами, расплёскивая водную гладь в порыве радости. Затем он вышел из воды и стал смотреть на Харуку свысока, вызывая этим глубокое отвращение. К тому же, справа во всё горло ликовала, крича его имя, команда «Самедзука», отчего у Ватанабэ возникло непреодолимое желание прибить каждого из них. «Нанасэ, прости меня», — девушку изнутри разъедала какая-то пустота, ведь болеть стоит не за того, кто победит, а за того, в кого по истине веришь.***
Закат прожигал небо, пылая вдали, как и ожидания, возложенные всеми на плечи Нанасэ. Ватанабэ медленно шагала позади остальных — итоги соревнований уже были подведены и все начали расходиться: Сасабэ умчался на своём позорно-рабочем скутере, а Амаката — на маленькой машине, свойственной её выбору. Вялый взгляд девушки был опущен вниз и не наблюдал ничего, кроме ровного асфальта и мелких камешков, как вдруг в поле зрения попала чайка: её крылья были сложены, а под лежачим бездыханном телом была видна кровавая лужица. Ватанабэ на секунду остановилась: у неё возникло омерзительное впечатление. Девушка обхватила себя руками и, сощурившись, двинулась дальше. — Эй, Го, — Рин почему-то сочла нужным возвратить ярко-жёлтую футболку обратно Мацуоке, отчасти отвлекаясь от увиденного зрелища. Однако, от подобного решения та незамедлительно отмахнулась, смеясь: — Нет, теперь она твоя! Можешь считать это подарком. Ватанабэ изогнула брови, а затем прижала форму к груди. — Нас ещё ждёт фестиваль кальмаров! Поэтому, не вешайте нос — у меня и для вас есть сюрприз, — Го повернулась к парням. — Кстати, Рин, ты ведь пойдёшь с нами? — Да, пожалуй...***
Время прошло незаметно, и Рин уже изрядно надоело разъяснять Нагисе о том, что вредно так засорять желудок, а также осточертели яркие огни, слепящие глаза, от которых она решила скрыться, хотя душу именно в том месте согрели слова Го о завтрашнем дне. Там, в стороне от них, прохладный воздух всё ещё был пронизан свежестью и запахом пряностей с фестиваля. Он ощущался приятным до тех пор, пока Ватанабэ не разбавила его лёгким сигаретным дымом, таким малозаметным, но всё же убийственно вредным. Вздрогнув, девушка наполовину застегнула молнию спортивной ветровки, присев на низкое ограждение между дорогой и небольшим склоном: далеко впереди колыхалась бескрайняя водная гладь океана, тёмная и блестящая. Где-то рядом раздавался звонкий женский смех, детские громкие возгласы и еле слышимый шум позади. — Эй, — неожиданно прозвучал мужской голос, — поговорим? Девушка, обернувшись, столкнулась взглядом со знакомыми алыми глазами — они были совсем не такими, как у Го. Её брат сейчас пребывал, очевидно, в душевно потрёпанном состоянии: веки казались ещё более тяжёлыми в сравнении с их последней встречей, брови были уверенно сдавлены к переносице, а лицо казалось каким-то странно-серым в свете белого фонаря. Похоже, к вечеру пламенное знамя его победы полностью угасло, оставив скверный дым и серебряный пепел, осевший где-то на сердце. — А ты уже не такой чёрствый, — заметив угнетённое состояние парня, Рин решила откликнуться, но никак иначе. — Даже унылый. Разве ты не доволен тем, что победил? В очередной раз… — Ты сказала, что они часто говорят обо мне, — Мацуока не уделил и малейшего внимания её словам, пряча взгляд за растрёпанной чёлкой. — Что именно? — Что некий Мацуока Рин был улыбчивым и взвинченным парнем, всегда горел желанием соревноваться и был их лучшим другом, — девушка втаптывала окурок в скользкую траву, глядя на своего собеседника, который склонил голову. — И они никак не могут понять, что за монстры такие водятся в Австралии, раз настолько сильно меняют людей. От услышанного брови парня расслабленно развелись в стороны, а все слова встали комом в горле. Выдержав паузу, тот сглотнул и сдавленно выдал: — Я должен теперь плавать с ними… — Теперь? — Рин переступила через ограждение. — Я наблюдал за ними здесь, на фестивале, — парень сжал дрожащую руку в кулак — другая была спрятана в кармане. «Да и не только…» — И понял, что без них не смогу. Они нужны мне как друзья и товарищи, но я не в силах просто подойти и сказать им об этом! Мне… мне нужна твоя помощь, — Мацуока в отчаянии уткнулся лбом в плечо девушки. Ватанабэ от подобного действия и откровенной просьбы застыла в ступоре с удивлённо раскрытыми глазами. Постепенно осознавая всю горечь происходящего, она как-то тихо и подавленно произнесла: — Завтра они поплывут эстафету… После того, как Го сказала об этом, у всех появилось второе дыхание. Мацуока едва заметно дёрнулся, а ладонь его снова сжалась в кулак, но теперь уже на груди, стягивая футболку и оголяя скрытые от глаз мышцы. Рука девушки дрогнула, но не поднялась похлопать по плечу. — Значит, я всё же опоздал? Мне уже нет места? — Я вообще не понимаю тебя, — Рин помотала головой. — Ты ведь с самого начала их отталкивал, а теперь… — Знаю, — перебил Мацуока, — но тогда я считал, что мне нужна лишь победа. Только она мне ничего не дала. И теперь я остался без команды, без друзей, без всего… — Эй! — Ватанабэ схватила парня за плечи и тот приподнялся: его взъерошенные волосы липли к щекам, ставшим мокрыми от слёз. — Если не можешь плыть вместе с ними — плыви против них, — Рин старалась сохранить непоколебимое выражение лица, глядя на настолько несчастную физиономию Мацуоки. Взгляд парня бегал по сторонам, тщетно пытаясь остановиться. — Разве это не связь? И неужели в «Самедзуке» нет никого, кто бы мог заслужить твоё расположение? Создай команду! — Ватанабэ, сама того ещё не осознавая, направила Рина на верный путь. Между тем, парень, смотря на маленькую родинку под глазом девушки, в какой-то мере даже походившую на веснушку, вспомнил о пловце с такой же изюминкой в чертах лица, (а тот ведь не хотел даже отпускать его одного сегодня, упорно шагая следом). Мацуока посмотрел вдаль — на рябь безмерно огромного океана, один лишь взгляд на который успокаивал парня. Порыв ветра сдул с лица вишнёвые пряди волос, а вместе с ними и все сомнения. Рин протёр ладонью глаза, резко развернулся и побежал куда-то далеко, крича на прощание «спасибо», решительно и не оглядываясь. Губы Ватанабэ растянулись в улыбке и, когда Мацуока исчез за углом, она зашагала обратно к оранжевым огням, попутно ища взглядом своих товарищей в толпе.