***
Откинувшись спиной на дерево, Ватанабэ опустошала бутылку воды в надежде напиться. Солнце сияло прямо над головой, пекло́. — А ты в курсе, что изголодавшийся разум может выдавать жуткие вещи? — он, как и всегда, появился внезапно и прямо из её сердца. — Пытаешься меня запугать? — Рин не подняла на него взгляда. — Я не знаю, что у тебя на уме, но ничего из этого не выйдет, — прошипела нечисть и растворилась в воздухе. Девушка сжала в руке пустую бутылочку, метая взгляд по сторонам. «Такое ощущение, что я застряла на маленьком островке со своим злейшим врагом… Хотя, вероятно, так и есть», — Рин поднялась, вслушиваясь в звуки ручья. — «Он должен быть где-то неподалёку…»***
За весь день, что Рин провела в незнакомом лесу, она не встретила ни одного человека — это и было ей нужно. Время тянулось убийственно долго, но в конце концов на улицу опустилась ночь: засветился полумесяц, замерцали звёзды… Но окружающая природа стала пугать. «Теперь я в ловушке, да? Он достанет меня и здесь, и, уж тем более, во сне», — девушка накинула капюшон, легла головой на рюкзак, свернувшись в клубочек, и закрыла глаза. Трава постепенно переставала быть такой холодной, земля уже не казалась слишком жёсткой, а кусты позади дарили чувство безопасности. «Я должна расслабиться и попробовать заснуть — это будет всё же лучше, чем трястись от страха в ожидании». Пока Рин вслушивалась в то, как сова где-то рядом размеренно и многократно выражает согласие, у самого уха внезапно и отчётливо хрустнула сухая ветка. Девушка дёрнулась. — Что ещё за детские шуточки? — процедила она вполголоса. — Ты крупно просчиталась, связавшись со мной! — дух обозлился и, схватив за шею, приковал Рин к дереву. — Т-ты ничтожен, — сипло протянула девушка. — Ты ц-цепляешься за каждую мелочь, к-которая меня расстраивает, — Рин едва могла дышать, — и, нагнетая, з-заставляешь раздувать их до немыслимых масштабов. Больше… я не стану так делать. Тень отпустила девушку — она упала, откашливаясь. — Ты убил огонь мечты в моих глазах, ты осквернил доброго человека внутри меня, ты вырвал у меня из рук моё счастье, а теперь хочешь отнять и любовь? — перекошенная злобой гримаса кричала во всё горло. — Я заставлю тебя ответить за всё! Здесь тебе никто не поможет свести меня с ума. — Ах, вот, в чём всё дело… Тебе страшно потерять Мацуоку, — излишне эмоционально, с наигранной жалостью сказал дух. — Это так мило и доблестно с твоей стороны. Только вот тебе тоже здесь никто не поможет! — нечистая сила оттолкнула Рин — та болезненно покатилась со склона, ударяясь о камни. — Мне не нужна помощь — с колен я и сама могу подняться, — громко и весело выдала девушка, медленно вставая. — И я не понимаю: какого чёрта ты не захватишь мой разум и не приведёшь меня домой? — Глупый человек… Это отнимает слишком много сил! — Оу. А зачем ты мне всё это объясняешь? — Я лишь хотел, чтобы ты научилась жить со мной… Я делал всё бережно, постепенно, пока ты не встретила всех этих людей тут. Мне не хочется умирать… Так же, как и тебе. — Бедняжка… — тонким голосом пролепетала Рин, кладя руку на сердце. — Пошёл ты. Дух возвысился над ней и громко зашипел, бросая в лицо девушки камешек. Рядом прозвучали похлопывания крыльями — это сова полетела прочь. Вскоре звонкий смех вытиснил только наступившую тишину. — И что дальше? Сдаться? — девушка коснулась щеки — на ладони осталась кровь. — Ты спятила? — Да, от любви. Я сделаю всё, чтобы вернуться к Рину. — Но он не сделал ничего! Нет причин его любить! — Он спас меня. — Ха, если ты про случай в ванной, то я бы и сам тебя вытащил. — Он спас меня от тебя. Это он пробудил во мне желание покончить с тобой. — Будто ты знаешь как! — голос звучал надменно. «Пока тень держала меня в постоянном страхе, ему было дозволено всё. Проверим, что будет, если в моих чувствах не останется для него места». — Ты ошибся ещё на том моменте, когда буквально сдал самого себя. Если ты был в таком отчаянии, то, получается, моя любовь и впрямь тебе мешала, — губы Рин растянулись в ехидной улыбке. — Поэтому, чтобы уберечь её, я готова здесь жрать траву целыми днями, лишь бы тебя не было! Дух растворился во тьме, не сказав ни слова.***
«Похоже, уснуть мне сегодня не улыбнётся», — Ватанабэ сидела возле ручья, хотя уже достаточно давно умылась и напилась. — «Прошло уже несколько часов, а он всё не объявляется», — девушка с трудом разглядывала в лунном свете стрелки на старых часах. — «Рин наверняка там на взводе мечется по всей округе». — Я вернусь. Обязательно… На этот раз в нужный момент с глухим протяжным рыком и с большими усилиями показался чёрный дым — не такой густой, как ранее. — Эй, ты как-то приуныл… — Замолкни! — отрезал дух и потащил девушку за шиворот. — Когда ты брал людей под свой контроль, заставляя совершать чудовищные вещи, всё происходило довольно быстро. Осмелюсь предположить, что это твой максимум, — на повышенных тонах говорила Рин, пока её ноги волочились по земле. — А со мной такое делать тебе просто невыгодно — под гипнозом я не смогу испытывать страх. Верно? В тот раз Соске не проявлял ко мне и крупицы сострадания. Это был пустовзглядый человек… В конечном итоге девушка оказалась у края обрыва, где сидела ранним утром. — Решила поиграть в детектива? Раскрыть все карты? Тогда попробуй догадаться: сколько времени пройдёт, прежде чем ты сдохнешь? — Я видела столько дерьма, что один твой облик меня ничуть не цепляет. Ты можешь бить меня, делать вообще всё, что хочешь, — Рин сидела спиной к краю и не отрывала взгляда от духа. — Я знаю, что ты не убьёшь меня. — Мне нет смысла оставлять тебя в живых, если я сам умираю. — Что ж… Как бы там ни было, разумнее бояться жизни, чем смерти. Далеко на горизонте виднеется солнце, будто неспеша восстающее из пепла, а вместе с тем появляется ощущение лёгкости, свободы, ведь без зла и страданий не бывает добра и счастья.***
— Быть такого не может, — в ужасе, пробирающем до мурашек, отрицает Мацуока. — Рин… — грустно выдавливает из себя Макото. — Я не верю в это! Это неправда! — парень с вишнёвыми глазами кидается прочь. — Постой! — хватает его за руку Рей. — Чего ты от меня хочешь?! Отцепись! — Мацуока вырывается и отталкивает знакомого. — Я найду её, где бы она ни была! Новость о гибели Ватанабэ невыразимо печалит всех и каждого: Макото слёзно не может подобрать слов для утешения, Рей застыл в шоке, Нагиса и вовсе рыдает не переставая, а Харука не в состоянии выдавить ни звука. Рин бежит от них, не сдерживая плача: из-за пелены слёз ничего не видно, а по вине безумия, бушующего в его голове, ничего не слышно — только звенящая пустота.***
«Я никогда бы не подумал, что увижу тебя такой красивой, такой чистой и прекрасной, но вместе с тем неживой… На твоём бледном лице застыла маска безразличия: тяжёлые веки больше не поднимутся, глаза не засверкают от счастья, улыбка — не растянется на губах… Я так обрадовался, когда впервые услышал твой смех… И теперь осознаю, что жить без него не могу. Я не понимаю, как вся эта боль умещается в моём сердце…» — на похоронах Мацуока не отходил от гроба довольно долго. — Рин, я глубоко соболезную… Ты знал её лучше всех нас. — Она не умерла, ублюдок! Не умерла! — противоречивый рёв вырвался из груди парня, раздирая горло. Мацуока замахнулся и со всей силой и яростью, коими была переполнена душа, нанёс сокрушительный удар. Однако, его кулак врезался во что-то очень жёсткое — вместо друга напротив него оказалось громоздкое старое дерево с толстой, как броня, корой. Парень в абсолютном непонимании осмотрел свою руку: на костяшках содрана кожа, течёт кровь… Тут из леса тени прошептали ему, что Рин выжила, и тогда он в секунду отыскал путь во тьме. «Всего одно касание, одно слово — мне большего не надо, чтобы тебя найти», — он увидел, как мелькнула её улыбка. Он сорвался с места, ринувшись к ней. Но там никого не оказалось… Тогда Рин захотел бежать быстрее света, чтобы избавиться от чувства внезапно зажёгшейся и тут же померкнувшей надежды.***
Дни проходили всё медленнее и мучительнее: парню никак не случалось прийти в себя. «Мне с тех пор, как ты ушла, спасения нет…» — Рин сидел на той самой скамье один, совсем один… Ничей смех не раздавался в этих голых стенах, ничья рука не сжимала его ладонь, ничья вера не ставила его на ноги. — «Ты была причиной, по которой моя жизнь стала лучше, а сейчас всё наоборот. Жизнь становится мрачнее с каждой ночью, а я не перестаю ощущать холод с того момента, как тебя не стало… Ты являешься мне во снах — это делает тебя реальной. Я слышу твоё дыхание совсем рядом с собой, вижу тебя везде и всюду, куда бы я не шёл, а твой голос раздаётся из-за каждого угла…» Звёзды на небе принялись выгорать одна за другой, пока все они не исчезли вовсе… И, когда даже луна перестала источать свет, наступила кромешная тьма: вокруг не осталось ни единого лучика, проблеска света. «Я схожу с ума! Я ненавижу это чувство внутри! Это слишком тяжело для меня… Я не так силён, как ты думала. Мне бесконечно жаль, что я не уберёг тебя… И теперь я не могу остаться здесь, но и не должен уходить», — Мацуока обессиленно упал на колени, но внезапно услышал от милейшего сердцу голоса своё имя. Парень очнулся в холодном поту, задыхаясь. В дверном проёме своего же дома стояла его девушка: вся перепачканная, исцарапанная, избитая… но живая. Мацуока не смог больше ничего, кроме как зарыдать. — Я дома, — Ватанабэ тепло улыбнулась, но глаза её были полны сострадания к Рину. — Это чудовище сдохло от голода. Собственный голод сожрал его изнутри, можешь себе представить? Я до сих пор поверить не могу, что всё оказалось настолько просто... Наверное, он был не так силён, как о себе заявил, — девушка говорила так непринуждённо, словно речь шла о совершенно обыденных вещах. Её душа не могла нарадоваться долгожданному триумфу. И когда, наконец, умерла ночь, солнце победно воссияло над их головами.