MOONDUST

      Каникулы прошли стремительно, но Малфой не получил на них никакого удовольствия. Казалось, это был именно тот год, когда хотелось отметить праздники лишь в кругу семьи, без масок и деловых рукопожатий. А особенно без ликования вокруг возвращения могущественного темного волшебника. Все это напомнило Драко о дне, когда Он был повержен - отец рассказывал, как все волшебники ходили и поздравляли друг друга с днем Его свержения, а теперь все наоборот.       Он понимал людей, которые примыкали к Лорду из страха, но откровенно боялся тех, кто примыкает к нему по собственной воле. Садисты и убийцы, маньяки и безумцы, кровожадные твари и монстры из самых глухих уголков страны. Возможно, Лорд обладал даром убеждения, что наивные, слабые умы быстро поддавались его речам и разделяли все его интересы. Юноша старался отгородиться от мысли, что скоро сам станет под прицелом изощренных расспросов и испытаний на верность.       Поттер вернулся в школу посвежевшим и счастливым - было видно, что у Золотого мальчика все прошло, как надо. Это вызывало в груди Драко волны раздражения. Он чувствовал себя напряженным, как натянутая до предела струна, готовая вот-вот оборваться и стоит ей лопнуть, он тут же на духу выложит все свои чувства и погубит не только себя, но и свою семью.       Поттер поймал его после ужина, так внезапно, что Малфой не успел и слова проронить, как уже оказался один на один с гриффиндорцем в пустующем классе по Истории Магии. Судя по заваленным книжным стеллажам и перевернутым партам - тут неплохо поработал Пивз, а может и близнецы Уизли. Поттер взволнованно озирался в сторону двери от малейшего шороха, и хоть Драко не мог этого видеть, он чувствовал, как к щекам гриффиндорца приливает кровь. Гарри с отчаянием вцепился побелевшими пальцами в мантию слизеринца, который поморщился, с неудовольствием отмечая, что на ткани останутся складки, и задушено заговорил: — Я подумал. — Поздравляю, Поттер. Впервые за пятнадцать лет? — протянул Малфой, глядя на стенания сокурсника. — Не перебивай, мне надо еще на занятия к Снеггу успеть! — возмутился Гарри. — Зелья решил подтянуть? — Не зелья! — поморщился Поттер, потирая свою переносицу, явно вспоминая что-то не очень приятное. И тут Малфоя осенило. — Ты же занимаешься окклюменцией, не так ли? — непослушными губами залепетал он. Брови Гарри взметнулись вверх, скрываясь под лохматой челкой. — Откуда ты знаешь? — О, Боже, — задохнулся Драко. Его ноги тут же ослабли и юноша осел на пыльный пол под взволнованный взгляд гриффиндорца. Ладони тут же вспотели, а сердце стало сжиматься от паники. — Ты чего? — занервничал Поттер, не решаясь опуститься рядом с сокурсником. — Он же пытается залезть в твою голову, да? — Что? Нет! Ну, по крайней мере, пока нет, — выпалил Гарри. — Но я не пойму, как это тебя касается? — Касается? Касается?! — закричал Драко. — А если он увидит в твоей голове меня?! Увидит, что мы не только не выносим друг друга, но и целуемся в коридорах?! Ты об этом подумал, шрамоголовый ты кретин?! — Вот оно что, Малфой, — тон гриффиндорца различимо похолодел. — Ты все печешься о своей шкуре, хотя чего следовало ожидать от слизеринца. — Не нужно переходить на личности! Это опасно...избавься от них! — От кого? — стушевался Гарри. — От воспоминаний! От воспоминаний со мной! — выкрикнул Малфой, подскакивая и уже самостоятельно хватая отвороты гриффиндорской мантии. — Ты в своем уме?! Мне что с самого детства себе мозг почистить? — Нет же! Только те воспоминания, что касаются близости! — с жаром говорил слизеринец. — Тогда, что насчет тебя, Малфой? — сузил глаза Гарри. — Я тоже почищу память! — Значит, все размышления и разговоры о выборе были мнимыми. — Пожалуйста, Поттер, не говори ничего. Мне сложно... — А мне по-твоему легко?! — вспылил Гарри. — По-твоему легко жить с мыслью, что на тебя охотится чернокнижник, убивший всю твою семью?! Жить с мыслью, что тебе придется самостоятельно сразиться с ним, а все, кто рядом с тобой - находятся под ударом?! — Я тоже под ударом, Поттер, — прошептал юноша, ослабляя хватку. — Но ты не рядом со мной. — Рядом с тобой нет места для слизеринца, — покачал головой Малфой. — Скорее слизеринец не хочет его занимать. — У меня нет выбора, как ты не понимаешь?! Мы заведомо были по разные стороны, просто еще остались достаточно наивными, чтобы верить во что-то. — Ты, значит, ни во что не веришь? — нахмурился Поттер. — Я надеюсь, но не верю. Я не слишком храбрый и безмозглый, как вы, гриффиндорцы, чтобы во что-то верить. Я надеюсь, что ты меня поймешь, надеюсь, что переживу то, что грядет. Надеюсь, что ты придешь и спасешь нас. — Малфой...       Драко легонько примкнул к губам Гарри, задерживаясь на пару мгновений, впитывая в себя теплое прикосновение. — Пожалуйста, Поттер, — умолял юноша. — Мы не станем стирать воспоминания. Мы просто сольем их во флакончики и спрячем. До тех пор, пока...пока все не разрешится, — сказал Гарри. — Ты знаешь как? — Закрой глаза.       Драко послушно опустил веки, а Гарри достал палочку и отступил на шаг назад. Наколдовав кривоватые стеклянные флаконы, он приставил кончик палочки к виску и потянул из головы жемчужную субстанцию. Мысли тут же стали туманными и недосказанными, как паззл, у которого не хватает кусочков для четкой картины. Почему он вообще здесь, да еще и с Малфоем? Флакончик на автомате был спрятан в карман мантии, и теперь Поттер сконфуженно смотрел на Малфоя, стоящего перед ним с закрытыми глазами. — Что мы тут делаем, Малфой? Опять задумал какую-то пакость? — Ч-что? — распахнул глаза слизеринец, с паникой оглядывая гриффиндорца. — Поттер, ты чего? — Как я здесь оказался? Не припомню, чтобы мы были друзьями, Малфой! Живо признавайся, хорек, какую порчу ты на меня навлек?! — кинулся на него Поттер, прижимая юношу к стене. — Ты что, обезумел?! — взвизгнул Малфой, прокусив губу до крови. — Откуда я знаю, почему ты за мной поперся, придурок?! Вали уже в свою башню! — Я выясню, что ты задумал, Малфой, и тогда не думай, что легко отделаешься! — пригрозил ему Гарри, но из рук сокурсника все же выпустил, и недолго думая, покинул кабинет.       Драко остался стоять в разваленном классе, скрытый обволакивающим полумраком, роняя скупые слезы обиды. Никто ему не поможет, кроме него самого. Губы скривились в усмешке и он почувствовал вкус крови и слез на кончике языка. "Каким ты вырос жалким, Малфой, стыдно смотреть,"— подумал слизеринец, утирая ладонью мокрые дорожки. — Ты чертов эгоист, Поттер, — прошептал он, наставляя на себя палочку, прежде чем произнести "Обливиэйт".

The end of the Part 2