12:18 Tomorrow Morning

Новый год — любимое время Донхёка; его родители всегда уезжали к одной из его тёток, оставляя его дома с старшим братом Тэёном, разрешая приглашать друзей на празднование. В предыдущие годы это празднование было более невинным, учитывая их возраст. Но теперь они выбирали одежду, с нетерпением ожидая напиться у костра и не спать до рассвета. Первым прибыл Ренджун, его средний брат Сычен вызвался подвести его, чтобы провести время с Тэёном. Они привезли алкоголь и легкие закуски, а также целый пакет из супермаркета, полный чизкейков. Тэён был ответственным за костёр, поэтому он проверял хорошо ли подготовлена огромная куча брёвен и не бросил ли в неё кто-нибудь бутылок. Сычен также принёс приличное количество травки, отделяя треть его для Ренджуна, чтобы он поделился со своими друзьями («Это почти справедливо, — сказал Ренджун, глядя на пакетик, — вас трое и нас всего пятеро»). Донхёк, как всегда, отвечал за музыку, выбирая самые свежие плейлисты, подключаясь к машине брата. Джемин приехал с Марком и Джено на стареньком Вольво, снабженным одеялами, большим количеством еды и алкоголя. Марк поприветствовал Донхёка объятьями, удерживая его чуточку дольше, чем тот ожидал. Доён прибыл последним, но на дорогой машине, которой всегда завидовал старший брат Ренджуна — Кун. Для Донхёка Доён всегда был одним из любимых друзей его брата. Он был добр к нему, даже когда он был маленьким и раздражающим и пытался сунуть нос во всё, что они делали, Доён поглаживал его по голове и пытался объяснить ему всё. Тэён на это просто закатывал глаза. Он также давал лучшие советы, чем Тэён, который пожимал плечами и говорил: «Я не знаю, разве у вас нет психолога в школе для этого дерьма?». Поступив в медицинский, друг брата уехал в другой город и приезжал только по праздникам. Когда все приехали, Тэён собрал всех на диване в гостиной, пятеро младших сжались вместе с Ренджуном, сидящим на наполовину на коленях Марка и наполовину на джеминовых. Тэён стоял в окружении Доёна и Сычена, сложив руки на груди. «Это первый раз, когда мы все действительно пьем вместе, — начал Тэён, и Донхёк убрал улыбку с лица. — И сегодня я не хочу быть трезвой мамой. Если вы начинаете чувствовать себя плохо, у нас есть вода, которая будет находиться у костра, поэтому перед тем, как брать ещё алкоголь, выпейте три стакана воды. У всех есть справки?» Каждый из них, кроме Марка, получил разрешение на выпивку от своих родителей. В законах об употреблении алкоголя в Новой Зеландии говорится, что если у вас есть записка от ваших родителей, вас отпустят из участка, но Донхёк думает, что это бессмысленно, учитывая, что они живут далеко от города. Тэён кивнул. «Хорошо. Так, следующее. Я не хочу, чтобы ни у кого из вас были судороги после принятия алкоголя и наркотиков вместе, поэтому выберите что-то одно на сегодняшнюю ночь, — подчеркнул он, вскидывая своими руками. — Будет намного хуже, если вы будете курить и пить, так что не делайте этого. Кто будет пить?» Джено и Доён подняли руки, Джемин небрежно пожал плечами, на что Джено тихонько толкнул его, и он поднял руку, закатывая глаза. Тэён хлопнул в ладоши: «Хорошо, это означает, что вы, ребята, под юрисдикцией Доёна; он будет следить за вами сегодня вечером». Донхёк поднял руку: «У меня вопрос» «Да?» «Когда ты собираешься собрать реестр? Я думаю, что будет меньше проблем, если у нас будет законно составленный список, на который мы можем ссылаться». Тэён схватил подушку с кресла и бросил её в брата, но закончилось это тем, что она отскочила в лицо Марка.   Большая часть вечера прошла за подготовкой костра, возле которого полукругом разложили тюки сена. Немного поодаль стояла машина с едой и алкоголем, а Сычен и Тэён вдобавок к этому, забыв о рациональности, скручивали косяки для ребят. Донхёк был одет в джинсовые шорты, которые доходили до середины бедра и худи, что была на два размера больше. Он надевал её каждый раз, когда выходил в темное время суток. Сено неприятно кололо его кожу, когда он сидел на тюке, но боль отошла на второй план, когда Марк передал ему приготовленную старшими скрутку, и их пальцы столкнулись. Донхёк не был уверен, почему его лицо вспыхнуло. После того, как они сделали несколько затяжек, его голова поплыла. Он расслабился, заваливаясь на Марка, который тихо хихикая, обнял его за плечи. Их группа пережила тот этап, когда при таких посиделках играешь в бутылочку при каждом удобном случае. Благодаря этой игре Донхёк впервые поцеловал Джено, щёки тогда горели, а ладони вспотели, когда он безнадежно пытался сделать поцелуй достаточно хорошим, чтобы у Джено появились к нему чувства. Прикосновения Джено были мягкими, он целовался нежно, щекоча своими ресницами щеки Донхёка. Ренджун был более напорист, сжимая пальцами бедра парня, как будто он боялся что тот уйдёт или испугается. Джемин был более агрессивным, притягивая Донхёка к себе на колени и обнимая его за талию, чтобы удержать его на месте в момент, когда их языки столкнуться. Донхёк хотел предложить эту игру, но подумал, что это будет странно делать со своим братом. И даже если они вернутся в дом и сыграют только впятером…что-то в идее о поцелуе с Марком заставляло сердце сжаться. Он устроился удобнее, поворачивая голову и облокотился лицом о шею Марка, ощущая запах травки и сигаретного дыма на его коже. Марк снова хихикнул, поцеловав его в висок. Это заставило его почувствовать тепло, которое, казалось, просочилось даже в кости. Донхёк думал, что главное изменение в их дружбе было не расстояние, или то, что они чувствовали себя отдалившимися друг от друга. Главное, что изменилось — то, как они взаимодействовали; все эти жесты и прикосновения. То, как кожа Донхёка покрывалась мурашками, когда кончики пальцев Марка гуляли по ней. То, как комфортно Донхёк чувствовал себя, сонно обнимая Марка в крошечной односпальной кровати у Джено дома. То, как он иногда не мог прочитать эмоции Марка, и вместо того, чтобы беспокоить его, пытался их расшифровать. Обратный отсчет до наступления нового года прошёл намного быстрее, чем ожидал Донхёк. Проблемы восприятия времени после травки. Джено и Джемин забылись в страстном поцелуе, настолько страстном, что Сычен даже отвернулся. В своём опьянении Донхёк не заметил, что Марк подвинулся, садясь к нему лицом. Он повернулся к нему в последнее мгновение, из-за чего губы Марка приземлиться на его щеке, Донхёк запаниковал, прижимая губы к гладкой коже марковой щеки, пытаясь игнорировать Ренджуна, падающего с сенового тюка рядом с ними. Марку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло, скорость обработки информации была замедлена. Он отстранился и засмеялся, а Донхёк почувствовал, как на его лице расцветала глупая улыбка. Ренджун подполз вперед, садясь у них в ногах. «Ты что, только что попытался поцеловать Донхёка и попал мимо его рта?» — спросил он, обнимая колени Донхёка. Марк вытер слезу большим пальцем: «Я уверен, блин, так и было». Ренджун надулся на него: «Ну, теперь я чувствую себя брошенным». Марк снова хихикнул, наклоняясь вперед и мягко целуя Ренджуна в его надувшиеся губы. Они оба смеялись над этим, но внезапно щеки Донхёка загорелись, что он списал на чувство стыда. Он встал без предупреждения, отнимая опору Ренджуна, из-за чего тот повалился на траву. Колени дрожали от продолжительного сидения в одном положении, но Хёк поплёлся к машине, чтобы налить себе стакан воды. Когда он пил, Тэён появился из ниоткуда, открывая себе пиво. «У тебя все хорошо?» Донхёк выпил воду и посмотрел через плечо туда, где Ренджун всё ещё сидел на земле и разговаривал с Марком. «Марк попытался меня поцеловать». «Попытался?» — спросил Тэён, нахмурив лоб. «Он промазал». Тэён засмеялся, поперхнувшись пивом, которое пошло не в то горло. Донхёк слегка похлопал его по спине. «И что ты волнуешься?» Донхёк пожал плечами: «Он сразу же поцеловал Ренджуна». Лицо старшего брата смягчилось, и он приобнял Донхёка одной рукой. «Вы все сейчас пьяны, так что постарайтесь не думать об этом слишком много». «Хорошо, — сказал Донхёк, опуская взгляд на пиво в руках Тэёна. — Подожди, ты сказал, что нам нельзя принимать алкоголь и наркотики вместе». «Эти правила не относятся ко мне», — он злорадно усмехнулся через плечо, возвращаясь к Доёну и Сычену. Донхёк опустошил ещё три стакана воды, прежде чем Марк подошел, чтобы налить себе колы. «Ты в порядке? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя странно из-за того, что произошло». Донхёк слегка мотнул головой. «Мне все равно на самом деле, — он указал на других ребят. — Мы все друг с другом перецеловались». «Точно, я припоминаю, как Джено упоминал об этом в групповом чате один раз». Донхёк был ошеломлен, задаваясь вопросом, не было ли у них группового чата без него, когда Марк всунул стакан колы ему в руку. «Спасибо», — быстро поблагодарил Донхёк, избегая зрительного контакта, и направился к тому месту, где Сычен готовил очередную скрутку. Сычен вручил её ему в обмен на колу и зажёг зажигалку, чтобы Донхёк прикурил. Сильно вдохнув, он держал дым немного дольше, чем нужно, прежде чем выдохнуть. Тэён похлопал его по руке. «Не кури слишком быстро, Хёк. Я не хочу потом объяснять маме, почему ты был в отключке пару дней». Донхёк махнул рукой через дым, который выпустил. «Не беспокойся обо мне». Он отдал косяк обратно и направился к месту, где сидел Ренджун, уткнувшись в свой телефон, несмотря на отсутствие сигнала в этой части фермы. Донхёк сел ему на колени и обхватил его лицо ладонями, прижимаясь губами к открытому рту Ренджуна. Ренджун издал мягкий писк, но сразу же расслабился, опуская руки на бедра друга и вяло целуя. На заднем плане Донхёк слышал протесты старшего брата, чтобы они постыдились делать это хотя бы перед ним и Сыченом, а Доён на это только посмеивался. Где-то между сбитым дыханием и скользнувшими под рубашку руками Ренджуна, Марк сел рядом с Джено и Джемином на соседнем тюке сена.   Через некоторое время Донхёку стало скучно целоваться с Ренджуном, поэтому он решил просто пообниматься, уткнувшись головой ему в грудь, несмотря на то, что она была не особо большого размера. Ренджун, казалось, с удовольствием сомкнул руки за его спиной. Огонь уже догорал до самых углей. Марк, в конце концов, вернулся к ним, располагаясь на сеновом тюке и играя с волосами Донхёка. Тот изо всех сил старался не заснуть, но жар от огня, тепло от тела друга и пальцы, массировавшие голову, умарили его в сон. Он был разбужен Ренджуном, который столкнул его с коленей и, маниакально смеясь, убежал. Донхёк застонал, чувствуя, что он протрезвел. Марк помог ему подняться, протянув руку. Встав на ноги, он снова застонал. Они все направились на холм к дому, и Донхёк еле держал глаза открытыми. Он ужасно хотел лечь спать. Семья Донхёка жила в большом старом фермерском доме, который был построен где-то в 50-е годы, и этот район был действительно древним. Это был двухэтажный дом с терракотовой черепицей, заросшей мхом. На верхнем этаже было четыре спальни; одна принадлежала их родителям, одна была детской комнатой Тэёна с декором из 2000-х годов, и ещё две запасные. Одна из них была игровой комнатой в одно время, а другая комната Донхёка, но когда ему было пятнадцать он переехал на первый этаж, где наряду с его новой спальней была кухня и гостиная. Когда они вошли в дом, Джемин зигзагом направился к морозильнику, доставая несколько чизкейков и кладя их на кухонный стол. Донхёк взял для всех вилки. Восемь ребят сидели в тишине, когда ели, не утруждая себя включением света, а вместо этого использовали фонарик. Глаза Донхёка закрывались, поэтому он отказался от еды и облокотился на плечо Марка. Через несколько минут Марк поднес его к его губам вилку с чизкейком. Он счастливо откусил кусок, позволяя Марку прокормить его ещё немного. Закончив два чизкейка, Ренджун встал и потянулся: «Я буду спать в старой комнате Хёка один, — добавил он, подчеркнув последнее слово. — Меня тошнит от того, что на меня кто-то закидывает конечности. И я хочу, чтобы хоть раз этим летом не было так, чтобы кто-то избил меня, пока я сплю». Сычен фыркнул: «Слабак». Ренджун закатил глаза и отодвинул свой стул: «Если ты можешь сдерживаться при виде человека, который тебе нравится, это не значит, что все присутствующие здесь так могут, — он поднял руку, чтобы помахать, а затем ярко улыбнулся. — Всех с Новым годом». Все старшие пошли в старую комнату Тэёна, Джено с Джемином направились в старую игровую комнату. Когда остались только Донхёк и Марк, старший прочистил горло. «Полагаю, мы вдвоём в твоей комнате». Донхёк прогудел, садясь: «Ты можешь спать в комнате моих родителей, если хочешь». «Это как-то странно», — сморщился Марк, а Донхёк не мог избавиться от мысли, что это мило. Донхёк рассмеялся, вставая и начиная собирать пустые коробки от чизкейка. «Спальня чужих родителей выглядит как запретная зона?» «Ага», — согласился Марк, помогая очистить стол перед тем, как пойти за другом в его комнату. Донхёк гордился тем, что его комната была аккуратной, хорошо освещенной и хорошо проветренной. У него почти всегда было открытое окно или, по крайней мере, дверь, дающая волю воздушному потоку, стены были предельно белыми и голыми. Его постельное бельё было белым чтобы соответствовать. На пути от двери к кровати он снял шорты и худи, а затем забирался в кровать, отодвигаясь на сторону, что ближе к стене. Подготовив подушки, он поднял угол одеяла и похлопал по матрасу. Марк рассмеялся, стягивая рубашку руками через голову, и заполз в кровать, ложась рядом с ним. Донхёк перевернулся, ложась спиной к Марку, но двигаясь ближе. Марк задвигался позади него, скрипя матрасом, чтобы найти удобное положение. Через некоторое мгновение палец марка начал выводить фигуры на спине Донхёка, который резко вздохнул от неожиданного прикосновения, стада мурашек прошлась по его спине. Марк водил пальцем по его коже, вверх и вниз по позвоночнику, а затем рисуя спирали на лопатках. Когда Донхёк уже засыпал, Марк снова заговорил. «Я очень рад, что мы всё ещё дружим, Хёк». Донхёк поджал пальцы ног, полностью укрываясь одеялом. «Я тоже, Марк, — он снова повернулся, Марк положил раскрытую ладонь на его щеку. — Я забыл, насколько ты важен для меня, но сейчас это легко вспомнить». Марк рассмеялся, понизив голос до шепота. «Ты звучишь как инди-фильм». Донхёк тоже рассмеялся, позволяя своим глазам закрыться, когда Марк слегка почесал за ухом. «Ты видел мой музыкальный вкус? Вся моя жизнь — это инди-кино». «Это правда, — Марк приблизился к нему, и Донхёк почувствовал тепло, исходящее от него. — Извини, что я попал мимо твоего рта ранее». «Все в порядке, — он напел, придвигаясь настолько ближе, что их носы столкнулись. — Если я перестану отвечать, это потому, что я заснул». «Ох, — Донхёк не мог прочесть его тон из-за усталости. — Хорошо, я поговорю с тобой утром». «Мм, люблю тебя». Марк погладил Донхёка по щеке. «И я тебя, Хёк».