«Древо не есть самостоятельный элемент, об этом можно судить потому только, что при всяком собрании оно на мне говорит, а когда я один подхожу к нему, чтобы спросить, оно молчит. Над Древом есть Бог, и Бог этот власть имеет боле власти Совета Старейшин. Коли он эту власть во вред использует, то погубит нас всех».
В общем-то этого было вполне достаточно, тем более иной информации эта брошюрка не содержала. Очевидно, всю информацию о Древе уничтожали, а эта единственная тоненькая книжонка неизвестно как уцелела от лап власть имеющих. Я не хотел разбираться сам, кто может быть гордым властителем источника жизни, потому что все самостоятельные детективные расследования оканчиваются чем-то из ряда вон, что потом нехило проезжается по мне. Я отправился к Рутен. — Что ж, это очень интересно, — заявила девушка, откладывая книгу, — я изучу получше этот источник. — Теперь я могу вернуться в свой мир? — Нет-Нет, не все так просто. Ты должен узнать, кто именно за этим стоит. — Что? Ты сказала только, что я должен понять систему, по которой работает это Древо! — возмутился я. — Кто тут главный, ты забыл? — неприятным голосом спросила Рутен, — давай, иначе не перемещу. Чертова девица, вот заноза! И как я должен узнать, какая анафема стоит за всем этим? Я сел на узкую скамеечку под надменным Древом-механизмом и принялся думать. Надо вспомнить во всех мельчайших подробностях суд, обернувшийся для меня трагедией. Плюгавый Кизу почти потерпел поражение от Райшена в споре за мою жизнь. Тут, точно deus ex mashina, появился Эидзи и своей божественной справедливостью свершил суд, передав права Древу. При этом местный змий подмигнул Кизу после слов о вмешательстве высших сил, точно хотел передать эстафету. Значит, если подумать, то властитель судеб — хрупкий старейшина?! Что ж, это объясняет озлобленность Древа против меня. Вдруг целый ворох сухих листьев свалился мне прямо на голову. — Доброй ночи, Рома, — раздался до боли неприятный голос. Кизу! Я нервно оглянулся и посмотрел на моего противника. Он стоял и нагло ухмылялся, не было больше порядочного педанта-старейшины, зло сбросило свою маску. Я лихорадочно, попятился назад, пока не уперся головой в толстый скрипучий ствол Древа. — Как хорошо ты тут оказался! Все уже да-авно заснули, — продолжал экзекутор с придыханием. Я во всю прыть рванул прочь от Древа, но неожиданно для себя налетел на Эидзи, который, впрочем, ни капли не изменился в отличие от Кизу — все те же рыжие вихры и дурацкий черный респиратор, закрывавший всю нижнюю часть бледного лица. Однако выглядел он устрашающе, хотя, даже индюк Райшен при таких обстоятельствах показался бы монстром. Эидзи схватил меня за плечи и с силой швырнул обратно к Древу. Я больно ударился головой, перед глазами поплыли темные круги, черезвычайными усилиями мне удалось остаться в сознании. «Только не сейчас, только не сейчас, не сейчас, не сейчас… я должен… я выживу! Выживу-выживу-выживу!» — Что вы делаете? Вас… вас о… осудят! Нельзя уб… ивать! — невнятно захрипел я. Мои слова, похоже, оказались понятными для злодеев. — Да что ты говоришь! — запел Кизу, — мы гостя дорогого и пальцем не тронем. Наверное, у этого стада баранов не возникнет претензий, если тебя убьет всемогущее Древо? А? Я собрал волю в кулак и рванул вперед на дребезжащих ногах, передвигающихся как заевший механизм у куклы. Но далеко я не отбежал. Длинная гибкая лоза от Древа арканом ухватила меня за ногу и, повалив на землю, потащила назад. Я пытался цепляться руками за мох, встать, но растение оказалось сильнее моих предобморочных потуг, поэтому я остался лежать. Эидзи медленно подошел ко мне и наступил на голову, вдавив мое лицо в мох, так что и без того ушибленный затылок заныл еще сильнее, а перед глазами появились неясные темные разводы. Стало нечем дышать — мох препятствовал поступлению воздуха к моим легким. Кизу надавил еще сильнее, я почуствовал что теряю сознание и задыхаюсь. Нет, не падать в обморок! Пнув напоследок как следует по ребрам, Эидзи наконец отшел. Меня тошнило и кружило, я изо всех сил хватался за ниточку сознания. Кизу и Эидзи расплывались. Вдруг лоза резко подняла меня вверх за лодыжку, похоже, вывернув ее, судя по острой боли, и начала меня раскручивать, как лассо. Внутри что-то захрипело. Я собрал остаток сил и закричал не своим голосом. Я слышал издевательский смех. Похоже, останавливаться мучители не собирались.Глава VII. Казнь
23 февраля 2019 г. в 17:21
Изгнание? Что, черт возьми?! Я боялся, что Влада не успеет найти меня. А, может быть, просто не захочет спасать: я ей, похоже, не шибко импонирую. «Изгнание»… Это слово звучало так, будто преступник здесь — я, и судьба моя — уйти от всех и вести отшельническую жизнь. Только в бескрайней серой пустыне, кишащей неизведанными кровожадными монстрами существование невозможно. Меня хотят обречь на смерть в когтях чудовищ или от изнеможения под неродным черным небом. За что? Что я сделал?! Меня прожгла лютая ненависть. Невинного виновные бьют — я был уверен, что преступник здесь кто-то другой, кто-то из толпы. Я никогда не сталкивался с несправедливостью. И теперь она топтала меня своими длинными худыми ножищами, топтала, топтала, а я не мог ничего сделать — только положиться на волю случая.
— Изгнание?! Это же верная смерть! — вскричал я.
— Вы совершенно правы, — сказал Кизу, ядовито улыбаясь, — изгнание — это вид казни.
Я почувствовал, что воздух разом вылетел из легких, грудь будто сдавило стальным обручем. Меня?! Убить?! Мучительной смертью?! Влада не придет, она не знает, в какой я крепости… Я уже мертв. После слов Кизу ко мне ясно и четко, а оттого так жестоко и бессердечно пришло осознание неминуемости гибели. Теперь моя смерть предстала предо мной во всей своей сухой прозаичности. От этого не стало менее страшно лицезреть собственный исход — стало еще обиднее за то, что самое прекрасное так глупо и скоропалительно кончилось. На мою голову свалились тысячи «а если бы». А если бы я не пошел на встречу на площади Суворова?.. А если бы я не стал заниматься ерундой и искать истоки этого видео?.. А если бы я не принял заявку в друзья от Авеля?.. А если бы… ?
— Однако, мы не изверги, Роман, — важно пробубнил индюк, — если вы действительно попали в измерение Омега-13 по ошибке, то вскоре ключники обнаружат дисбаланс и вызволят вас. Мы даем вам две недели — этого должно хватить с лихвой.
Какой дисбаланс, что Райшен этот несет?! Тот парень — ключник-отступник, и если он не совсем идиот, то соблаговолит замести следы преступления так, что меня будут искать еще полгода, если вообще хватятся. Хотя я могу не понимать целиком всей этой сложной системы перемещения между мирами, но одно знаю точно — тот тип сделал свое дело как можно тише и точней. «Однако не стоит отчаиваться — Владе и всем-всем-всем дана подсказка, причем намного прозрачней большинства загадок Сфинкса», — пытался утешить себя, но тщетно: я видел смерть прямо перед собой.
Тут влез Кизу:
— Райшен, это решение неразумно. За эти две недели Древо может погибнуть.
Собака! Неужели он на стороне того злодейчика? Точно! Как я сразу не догадался, все это не просто попытка смести меня, точно мусор с дороги, а подготовленное и целенаправленное убийство! Да и эти ключники, вероятно, не подозревают о существовании предателя, может даже, он орудует в их рядах. А вот зачем я им всем сдался — другой вопрос. Но сейчас не время на него искать ответы.
— Я согласен, Кизу, — начал степенно молвить индюк, — но Роман, по его словам и внешнему виду прибыл сюда случайно, и уж точно не преступник, чтобы так строго осуждать его.
— Райшен, он не мог попасть сюда просто так. Его изгнали.
— Если бы ключники изгнали Романа, они бы известили нас об этом.
— Не знаю, есть ли такие, но меня изгнал ключник-отступник за то, что я общаюсь с Авелем и поддерживаю его, — задыхаясь, сказал я. Обычно упоминание Авеля действует чудотворно на моих оппонентов. Но не в этот раз.
— Мы не можем вам верить, — холодно ответил Кизу, — а тот факт, что вы знаете кого-то из Ключников наталкивает на еще большие сомнения в вашей невинности.
— Но не забывайте также, что мы не можем и обвинить Романа, — заявил индюк.
— Согласен, — затараторил Кизу, очевидно, волнуясь, что его кампания обломится, — но мы также не можем оставлять народ на произвол судьбы. Подумайте обо всех! Да, смерть — это печально, но мы не можем пожертвовать всеми во имя одного, тем более, подозрительного чужеземца, человека!
— Почему вы так уверены, что Древо погибнет, Кизу?
Кизу замолчал. Ему больше нечего было сказать против глуповатого (или притворяющегося глуповатым) и доброго Райшена. Воцарилось напряженное молчание, пронизанное враждебностью и недоверием.
— А почему бы нам самим не спросить у Древа, хочет ли оно смерти нашего гостя? — раздался звонкий и пафосный голос. Эге, да это мой друг с респиратором! Демонстративность изо всех щелей. Я принялся разглядывать его, может он мой свет в конце туннеля? Эидзи едва заметно подмигнул Кизу. Хм-м…
— Конечно, вам запрещено появляться на советах, но вы выразили мудрую мысль, так что, будьте добры, останьтесь, Эидзи, — сказал Райшен и повернулся ко мне, — Роман, просим вас, встаньте снова под Древо.
Ничего хорошего мне это не сулит.
Я подошел к дереву, величаво раскинувшемуся над моей головой. Оно вдруг мне показалось неживым. То, что раньше я уважал и почитал, как уважал и почитал бы седобородого старца, теперь казалось мне не большим чудом, чем красивая колонна Парфенона. Да, торжественна и грациозна, да, носит отпечаток древности, но сказать ничего не может. Гордая и невероятно красивая неразумная махина. Никто же не подойдет к колонне и не спросит: «Место ли мне в этом мире Бета-7?» Также и это дерево — растение, немое и бездушное. Может, оно работает как механизм или программа, выкидывающая случайный фокус вроде листопада, когда ее используют?
Я подошел к Древу и встал под его густую салатовую крону. Легкий морозец пробежал по моей коже — с вероятностью пятьдесят на пятьдесят мне ого-го как не повезет.
— Следует ли Роману остаться на две недели или уйти через двое суток? — учтиво и как-то неестественно спросил Райшен, выйдя вперед и поклонившись.
Несколько листьев пожелтели и, медленно кружась в последнем хороводе, упали мне под ноги, как обрывки сожженной книги, догорающей в камине. Я уже мертв. Меня не спасти. Говорят, мы боимся неизвестности. Я сам так говорил. Но на самом деле страшна не столько неизвестность, сколько неизменность, невозможность сойти с предначертанного пути. Я, конечно, не фаталист, наоборот, реалист, и прекрасно понимаю, что у меня нет шансов выбраться из этих сетей. Кто бы ты ни был, злодей на площади Суворова, но ты победил, как бы ни обидно это звучало для меня. Я чувствовал себя загнанным в угол: за мной бегали, бегали, по чистой случайности меня нашла Рутен, по чистой случайности Эидзи отговорил Кизу убить человека. Но мои противники напористы, не сдавались, в итоге им удалось победить меня, покорно плывшего по течению и во всем полагаясь на других и удачу. Глупо, конечно, но что я мог сделать? Не пойти за Рутен, а остаться и искать другую крепость? Стоп, Рутен… Что она делалат тогда вне крепости? Где она сейчас?
— Мы сожалеем, Роман. Но Древо решило за нас, — прервал мои лихорадочные размышления индюк.
— Да-да, все ясно, я могу идти? — с досадой сказал я, с трудом сдерживая слезы обиды на этих надутых и важных идиотов и на жизнь. Почему они так просто распоряжаюся смертью других? Что они за люди тогда?
— Можете идти, мы вас не задерживаем. Не забудьте, через двое суток, в это же время мы ждем вас здесь же.
Я бежал по коридору, потому что идти уже попросту не мог из-за нервного возбуждения, которое словно ток встряхивало все мое тело. 312, 313, 314… Так, 315, кажется, комната Рутен, говорил Эидзи. Все же есть толк от этой бестолочи. На секунду я остановился в нерешительности, но затем, отбросив застенчивость перед лицом скорой смерти, вошел в комнату.
— Стучать не учили? — раздраженно спросила Рутен, отрываясь от книги. Ее комната являлась точной копией комнаты Эидзи, за исключением отсутствия бардака и непонятных мелких безделушек.
— Прости, Рутен, дело действительно важное, — ответил я.
— Что, к казни приговорили?
— Изгнание из крепости через двое суток.
— И без кого-то еще ты, как всегда, справиться не можешь? — со смешком уточнила Рутен. «Как всегда? — подумал я, — я с ней не общался с момента прибытия».
— Да, мне нужна твоя помощь, — простодушно ответил я, — ты почему выходишь из крепости?
— Малец, я ученый, и изучаю природу этих тварей.
— Можно ли прожить вне крепости?
— Нереально. Без «почти». Просто нереально. Шанс на выживание очень мал, особенно в твоем случае, — горько усмехнулась она, посмотрев на мои худощавые ноги.
— Значит, я обречен на верную смерть?
— В пустыне — да. Но есть один способ помочь тебе здесь и сейчас.
— Какой же? — с трудом сдерживая нарастающее волнение спросил я.
— Ах вот ты какой интересный… Нет, я не согласна помогать за «спасибо». Даже говорить тебе о том, каким именно способом я могу помочь.
— И что я должен сделать? Послезавтра меня вышвырнут отсюда! — воскликнул я, не в силах сдерживать досаду.
— Не говори со мной так, будто я тебе что-то должна! Слушай. Ты должен изучить природу Древа. Хотя бы поверхностно. Но ты должен понять, по какому принципу оно работает.
— Магия! Все говорят, что оно живое, тебе-то что не так?
— Этот мир не магический. В нем не существует магии как таковой вообще. Да и сам-то ты веришь в свою теорию?
Я послушно склонил голову. Ничего не поделаешь. Я не знаю, какое может быть исследование у меня, историка. Конечно, я могу порыться в архивах, запрятанных в библиотеке, только это ничего не даст, если учесть то, что на протяжении всего существования Древа духовные существа заблуждались относительно природы этого стержня жизни, если согласиться с утверждением Рутен о немагическом происхождении сего чуда.
Я вышел в парк. Тут уже никого не было из старейшин, а у простого люда все еще рабочий день. Я подошел к Древу.
— Собака, что ты такое? Чего ты добиваешься?! — злобно спросил я, — ну, давай, желтей! Демонстрируй свое недовольство!
Древо молчало, не проронив ни листа. Ни один лист не побурел, срываясь с ветки и бесшумно падая жертве под ноги. Оно не заметило меня? Я могу ему продемонстрировать себя! Я подошел вплотную и сорвал листок прямо с ветки, которая печально закачалась. Но Древо все еще молчало, не желтея и не сбрасывая листья. Я немного сдал назад и пнул толстый ствол со всей силы. Нога предательски заныла, но глупая деревяшка не шелохнулась. Тогда, совсем потеряв совесть, я вскарабкался по узловатому дереву почти на самый верх. Реакции все равно не последовало. Рутен была права: Древо не живое, что-то им управляет. Может, оно как-то чувствует, когда к нему обращаются?
— Мистер Древо, я должен остаться на две недели или уже уйти через двое суток? — притворно детским голосом спросил я, стараясь деланной комичностью сгладить катастрофически серьезный оборот дел.
Оно опять промолчало. Может, Древо говорит только со старейшинами или же… Я возобновил в памяти суд надо мной. В первый раз я встал под Древо, как наказанное дитё в угол. Второй раз… а второй раз пришел Эидзи и подмигнул кому-то. Нет, не кому-то. Кизу. То есть, эти типы работают вместе и как-то управляют этой штуковиной, точно рычагами. Ха-ха, прям как в том рассказе, «Добро Пожаловать в Эдем», написанным Олегом из Питера… Или Авелем. Доротея, то бишь Влада, управляла измерениями при помощи «Рычагов Управления». Может, Авель самолично дергает за ниточки и подстраивает нападения и суды, потому что я лез во все щели? Тогда вернуться тихо-мирно может и получится, но остаться надолго в родном измерении — нет. Я не понимаю его действий: сначала он навязывается мне в друзья, потом оставляет на произвол судьбы с непонятным видео, и, под конец, решает прикончить. Что ж, если так, значит я был близок к истине. Вообще, зачем я только в это ввязался… Зачем было что-то распутывать, страх бы прошел и сам, я же все-таки не ребенок. Да и в самом начале этой истории надо было слать Авеля куда подальше вместе с его точками зрения, странностями и творчеством. С глаз долой — из сердца вон.
Я оказался в той же ситуации, что и тогда с видео, только теперь я был в чужом мире. Я не могу разгадать загадку, я даже толком не могу сказать, что именно я разгадываю и зачем я это делаю. Я сражаюсь со светом от фонарика, как игривый щенок и не пытаюсь даже узнать, где источник этого света.
Я зашел в библиотеку. Прежде я здесь не бывал. Все огромное помещение было серым от непонятного металла, которым были обиты стены и из которого сколочены шкафы для книг. Все это отдавало какой-то мультяшностью, я с трудом мог поверить, что нахожусь в реальном мире. В этом высоком, гулком зале не было ни души, даже библиотекаря, и того не обнаружилось. Шкафы просто огромные, под потолок, поэтому к ним были приставлены шаткие на вид лестницы, тоже металлические. Из всей этой чертовой кучи мне надо найти жалкие сведения о Древе.
На русском языке. Интересно, я понимаю людей, находящихся в другом мире? Они что, говорят на русском или у меня есть какой-то универсальный переводчик? Почему-то этим вопросом я задался только сейчас.
Ну, не в этом суть. На шкафах я не обнаружил никаких указателей, а книги стояли на полках вразнобой. Поиск усложняется. Что ж, придется действовать наугад. Так, в поисках одной книги я могу провести всю ночь, если не больше. Да и не факт, что какой-то автор будет выражать точку зрения, разительно отличающуюся от точки зрения большинства. Как же быть? Тут я вспомнил про свою обострившуюся интуицию, попытался сконцентрироваться, прислушаться к внутреннему голосу, который, однако, ничего не твердил кроме «Думай, дурак!» Значит, пора действовать методом тыка.
Я взобрался по шаткой лестнице на самый верх шкафа. Некоторые участки верхних полок были удлинены в ширину, образуя своебразные лавочки, на одной из которых я усроился, взяв первую попавшуюся книгу. Она оказалась увесистым сборником пьес Шекспира, изданным в 1912 году. Это явно не то, что мне нужно. Следующая книга была сборником рассказов Чехова, а третья — ботаническим справочником. Я с досады чуть не запустил обеими куда подальше, но психовать было не время. Четвертый фолиант переместился с полки в мои руки. «История Арастера, великой империи Бета-4». Я порядочно влип.
Я не знаю, как долго просидел в библиотеке, перемещаясь с полки на полку. Наконец, мне попалась тощая полуистлевшая брошюрка, повествующая о Древе как о «глобальном явлении». Что точно автор хотел этим сказать, я не знаю, но, возможно, это то, что мне нужно. Вот что было там написано:
Примечания:
P. S. Сделать тентакли идея была, да Кизу с Эидзи были против.