***
- Знаешь, мне было не особо приятно стоять и пытаться разговаривать с их боссом самому. Стоял, как вкопанный, мог бы тоже хоть слово вставить. Заклинило его. И кто еще из нас мистер-мне-на-все-плевать-в-любой-ситуации-чувствую-себя-спокойно? - Я и чувствовал себя спокойно, как опоссум. - Ага, чуть что, сразу мертвым притворился? - Зато ты у нас распетушился, как воробей. - Ладно, проехали. Оба парня горько усмехаются и замолкают. Девять часов утра, в кафе еще практически нет людей и можно спокойно поговорить. Кихен наконец-то выпускает свою небольшую обиду на Че, а тот стоит, принимая и извиняясь за нее. Хенвон так и не рассказывает из-за чего он так повел себя, не рассказывает, что он возможно оказался меж двух огней. Он не хочет обременять Ю еще и этим, на старшего и так навалилась куча проблем, фактов, которые нужно осознать. Че же большую часть уже знал и ему не так сложно принять эти новости, поэтому с его дополнительной проблемой в виде Вонхо он решает разбираться в одиночку. - Хен, я даже подходить к нему не буду, надоело уже туда-сюда бегать, иди. Кихен уже понимает, кто к нему пришел, и, вздохнув в ответ на вздох бармена, направляется к седьмому столику. - Мы согласны, - парень говорит сходу, только успев оказаться рядом. - А, оу, хорошо, - Чангюн кажется немного растерянным, - я рад. Ю всматривается в него: те же веселые глаза, дружелюбное выражение лица, с улыбкой обращенное к старшему. Что это еще за игры? - Да, я..хорошо. Примешь заказ? Официант молчит, поднимая ручку к блокноту. - Ты не выспался или...почему такой? Кихен сдвигает брови, пытаясь понять: Им это серьезно? В глазах младшего беспокойство и непонимание. Походу серьезно. - Тебе не зачем больше притворяться, вы уже добились своего - мы сказали да. Чангюн делает непонимающее выражение лица, смотря на меню, затем опять на Ю. - Ээ, мм, ладно..? Лапшу и говяжьи ребрышки тогда. Официант отходит с гадкой пленкой, обтянувшей внутренности. - Чего он хочет? - Поесть. Мудак, еще так невинно спрашивает, все ли у меня хорошо. Им хмурится, поджимает губы и посматривает на Кихена. Пока готовится заказ, он звонит Шону и передает ответ, после ставит локти на стол, сцепив ладони в замок и упершись в них губами. Он продолжает оглядываться на Ю и оживляется, когда к нему наконец-то несут его блюда. Старший ставит тарелки и начинает отходить, не сказав ни слова. - Эй, погоди. Официант останавливается и оборачивается. - Что-то еще? - Не пожелаешь даже приятного аппетита? - Прекрати. - Что прекратить? - тон такой непорочный, чистый, что в него на самом деле хочется верить. - Ломать комедию прекрати, это уже не смешно, - парень хмыкает от своего же каламбура и оставляет Чангюна. У того на лице выражается очередной вопрос, и парень принимается за еду. Он быстро расправляется с ней и уходит, не сказав больше ни слова. Настроение Кихена тоже меняется, вид парня становится задумчивым и отстраненным, он пропускает половину слов мимо ушей из-за чего приходится просить посетителей повторять заказы. Когда у парня выдаются свободные минуты, он проводит, как обычно, их с Че, но и фразы того не цепляются за сознание. - Ки, Им тебе точно ничего не говорил? - Нет, только делал вид, что все прекрасно. Хенвон не знает можно ли этому верить, потому что старший никогда не пожалуется и не скажет, что произошло. Но парень видит, что Ю переживает, что, хоть он и говорит, что все в порядке, но он беспокоится из-за Чангюна, потому что они достаточно сблизились и теперь не так просто принять правду о нем. Пусть Кихен и старается из себя строить бездушного и безэмоционального человека, но это совсем не так, и Че это прекрасно знает, поэтому и не лезет больше к нему с расспросами.***
Половина смены, в которой находится Кихен, уходит на обед, другая половина остается присматривать за залом. Хенвон расставляет бутылки на полке, когда внутри щелкает какое-то особое чувство, будто что-то не так, чутье, которое срабатывает в пятидесяти процентах случаев и утверждать, что оно ложно или верно невозможно, поэтому парень прочищает горло, продолжая расставлять бутылки. Че быстро отвлекается, мысли закручиваются и уже через пару секунд он забывает о том, что его передернуло. Зря. Когда парень поворачивается обратно к стойке, то замечает прямо напротив себя светлую голову, прожигающий взгляд и пару сильных рук, сцепленных в замок. Внутри екает, и лицо Хенвона мимолетно меняет свое выражение, быстро выравниваясь, но все же это уже промах, это уже осечка, которую допускать было нельзя. Че понимает это по ухмылке, по поднятому уголку тонких губ. - Здравствуйте, что будете пить? Младший старается держаться спокойно, но ошибка в начале уже все испортила. Дальше - старайся, не старайся, все пойдет по заданному не им сценарию. Ответа не следует, только этот сногсшибательный, но не в хорошем смысле взгляд. - Скажите, когда определитесь, - Че разворачивается обратно к полкам, не пойми зачем. Хотя нет, он знает зачем, чтобы глаза не впивались так яростно, только это не помогает. По спине бегут мурашки, парень чувствует, как его изучают, оценивают, обгладывают, только смотря. Плюс ко всему он не понимает, что ему делать, то есть, буквально. Хенвон пялится на бутылки и переставляет их с места на место, после чего нервы не выдерживают. Ему страшно настолько, что дрожит все тело вплоть до кончиков волосков, поэтому парень хочет выйти из-за стойки. - Я готов сделать заказ. Фраза останавливает Че, заставляя вернуться на свое место. - Да? Парень смотрит на Вонхо, только тот опять молчит. Не говорит ни слова и смотрит. - Виски, - голос тягучий, насмешливый, превосходительный. - Какое? Смешок. - Лучшее, что может предложить ваше заведение. Хенвон наливает стакан и ставит его на стойку. Старший сразу тянет ладонь, втягивая воздух сквозь зубы, не лишая лица своей вечной ухмылки. Он не отрывает глаз от бармена, пока отпивает алкоголь, кривит губы, причмокивает и ставит стакан обратно. - Какое-то дешевое дерьмо...а продает его такой драгоценный экземпляр. Сердце младшего рвет грудь, но он ничем не отвечает, не обращает внимания, продолжая натирать бокалы, а в голове только и повторяется мысль: лишь бы быстрее ушел, лишь бы ушел. Че часто слышит в свою сторону кучу комплиментов и ощущает практически непрекращающиеся внимание, но эти слова совсем не то, это может пугать, потому что конкретно этот человек, Вонхо, он страшен, у него есть власть, он делает то, что хочет. - Знаешь, я могу предложить тебе напитки, которые будут настолько же дорогими, как и ты. Не хочешь проехаться со мной и попробовать? Как тонко и без намеков. Как отвратительно и тошнотворно. Хенвона обливает холодный пот с головы до ног, но он беспристрастно отвечает. - Я на работе. - Малыш, ты забыл, что теперь мы решаем на работе ты или нет? Я могу дать тебе выходной. - В любом случае я не пью. Ухмылка все еще на лице, но во взгляде мелькают искры, обжигающие своим ледяным мерцанием и не означающие ничего хорошего. - Не хочешь поехать со мной? - Прошу прощения, но нет. - Интересно, - Вонхо медленно поднимается со стула, оставляет деньги и хмыкает, переводя взгляд на рот младшего, - губы у тебя все-таки блядские. Еще один плевок, будто Че вещь, которую можно просто так оценить, дать ей стоимость и обратить внимание на все ее прелести и недостатки. На душе гадко от слов, но в голове наконец-то пустеет, потому что копна обесцвеченных волос скрывается за дверьми кафе. У бармена трясутся руки, он не может себя успокоить, поэтому присаживается на корточки, будто прячась за стойку. Лицо упирается в ладони. Вдох, выдох, вдох. Напряжение медленно уходит, парень встряхивает головой и поднимается, открывая глаза, после чего дергается. - Ты чего? Перед младшим - непонимающий Кихен. - Линзу потерял. - Да нет, - официант заглядывает в глаза Хенвона, - обе на месте. - Да? - Угу. - Ну хорошо. Ю морщит лицо и хмыкает. - Иди ешь. - Хорошо, - Че берет в руки бокал и начинает его протирать. - Хенвон? Парень поворачивает лицо на друга, замирает, отставляя бокал. - Да, иду, - младший выходит из-за стойки. - Сделай себе двойной кофе, а то сегодня что-то вообще никак не проснешься.***
Кихен идет домой совершенно вымотанный: ноги еле передвигаются, икры так болят, что выть хочется, а глаза закрываются на ходу. Парень открывает двери и заходит внутрь, защелкивая замок. Он лениво стягивает с себя пальто, шарф, обувь. Ю плетется по коридору в свою комнату. - Привет. Старший подскакивает на месте, шарахаясь так, что сердце подлетает к горлу и падает в пятки. Он осматривает Чангюна, стоящего в проеме гостиной, и слушает стук в груди. - Что ты тут делаешь? - Чего так испугался? - Я спрашиваю, что ты тут делаешь? - Кихена начинает заливать злостью. - К тебе пришел, что я здесь делаю. - Зачем? - парень поджимает губы и раздувает ноздри. - Что значит зачем? Я часто к тебе прихожу, Ки, ты чего? Им словно не понимает. Словно издевается, думает Ю. Его накрывает волна гнева, скулы играют сами с собой, сжимая зубы, лицо темнеет, становится хмурым. Во что Чангюн играет? Для чего эта напускная невинность? - Ты совсем тупой или как? - В смысле? Младший хмурится, а Кихен делает шаг вперед, толкая его. Он не понимает, зачем делает это, но кроме этого он не понимает еще много чего. К примеру, зачем Иму продолжать изображать из себя черт знает что? Зачем? Чего он пытается этим добиться? Ю хочет, чтобы Чангюн стал таким, каким парень запомнил его в последний раз, потому что он уже привык, уже перестроился и заставил себя понимать его жестоким и равнодушным. А эти скачки и перепады поведения сбивают с толку. Старший не может так, ему нужно, чтобы все оставалось постоянным, даже перемены, а сложившаяся ситуация для него, словно зыбкие пески. - Ты серьезно не понимаешь? - парень задает вопрос с издевкой, заглядывая снизу в лицо Чангюна, а тот только поднимает брови и машет головой. Кихену становится противно, его окончательно выводит из себя, продолжающий, по его мнению, играть, Им. Это чистое, непричастное выражение лица словно уксусом на соду. Оно лопает все сосуды со свирепостью, яростью, которые были закупорены, доводя старшего до исступления. - Какая же ты тварь! - Ю делает еще один шаг вперед, снова толкая парня в плечи, - прекрати! Ты уже показал, кто ты на самом деле, так зачем продолжать этот цирк?! Или тебе просто нравится издеваться надо мной, а?! Ластишься, показывая, какой ты хороший друг, пытаешься контролировать меня, рассказываешь всю ту чернь, в которую ты ввязан, оказываясь к тому же причастен к смерти Минхека! Черт, моего Мина! Знаешь, как я ненавидел второго водителя?! А это..ты, - старший скрипит зубами и продолжает толкать Чангюна, заходя с ним глубже в гостиную. - Ки.. - Закрой рот! Мне противно слышать, видеть тебя в моей квартире. Вообще противно видеть тебя! Насколько ты двуличная мразь! У тебя еще и хватило наглости после всего явиться ко мне, будто у нас, блядь, ничего не произошло! На что ты надеешься, что тебе еще от меня нужно?! - парень задыхается, захлебывается своими же словами. Сознание горит, внутри все клокочет, плещется, оголяя Кихена снаружи. Он только сейчас понимает, что выпустил наружу, показал, что его беспокоит, что ему не так уж и все равно. От этого становится еще хуже, он чувствует себя обнаженным, ничем не прикрытым. Ю смотрит на младшего, а у того на лице практически нет эмоций, он спокоен, никак не реагирует на оскорбления и слова, сказанные в его сторону. - Ки, успокойся, - Им протягивает руки к парню, пытаясь обнять его, но тот дергается, с силой отпихивая младшего от себя. - Не трогай меня! - Угомонись наконец! - Чангюн дергает парня, роняя того на диван. Старший падает, откидываясь слету на спинку, и ему становится так обидно от этого жеста, ситуацией совершенно ясно овладевает Им, а воздух вырывается рваными клочьями из легких так, будто ударили в центр грудной клетки. Все же Кихен не собирается подчиняться, он никогда слепо не соглашается с тем, что происходит, он привык всегда гнуть свою линию и этого никому не изменить. Его характер - настырность и гордость, упертость и абсолютный контроль над тем, что он делает. Поэтому Ю и хочет подняться, но ему не позволяют. Младший прижимает его за плечи к спинке дивана, надавливая вниз и назад. - Отпус.. - Остынь! - Чангюн сохраняет свое прежнее состояние, лишь только становясь более серьезным. Он нависает над старшим и продолжает, - даже, если ты злишься, думаешь мне приятно, когда ты меня так называешь? Тебе противно меня видеть? Я тебе не верю. Потому что я вижу, как ты волнуешься, думаешь это незаметно? Да я работаю на, грубо говоря, мафию, но что теперь? Каждый зарабатывает, как может. В свое время они стали для меня единственным выходом, поэтому у тебя нет права осуждать меня или их. Прекрати винить меня в смерти Мина, прекрати думать о том, что можно что-то изменить или кого-то наказать. Мин погиб, его нет и с этим ничего не сделаешь, он сам решил, что так должно быть, поэтому тебе стоит наконец принять это, а то ты мучаешь разговорами о нем не только Хенвона или меня, но и самого себя. Ты говоришь, что я притворяюсь. В чем же? Когда я с тобой притворялся? - вопросы не риторичны и Им ждет на них ответа. Старший порывается что-то сказать, но будто забывает все слова и беспомощно хлопает ртом, как рыба. - Ну? С какой стати я должен был выслушивать обвинения в свою сторону? - парень упирается взглядом в лицо напротив, заглядывая то в один, то в другой глаз, - уверен, что не хочешь меня видеть, что тебе плевать, что я тебе противен и, что мне на самом деле стоит сейчас уйти? - Чангюн наклоняется ниже, переходя на шепот и разглядывая уже не глаза, но и скользя несколько раз взглядом по губам. - Да.., - Ю выдавливает из себя еле-слышное согласие, слабое утверждение, немощную уверенность. Младший отвечает еще тише, еще менее слышимо, будто так, чтобы лишь Кихен смог воспринять эти звуки. - Только поэтому я никуда не уйду, - слова превращаются в стада мурашек, бегущих по спине Ю, - ты лжец, когда должен говорить мне правду. Врешь, не пойми зачем, когда думаешь на самом деле по-другому. Я тот, кто я есть и все, что я делаю, все, что я говорю - я. Я могу злиться, быть добрым, счастливым и жестоким, как и все люди. Это нельзя называть двуличностью, это манеры и понимание того, как нужно вести себя в разных ситуациях с разными людьми. Ты ведь не будешь плеваться надменностями в лицо своему менеджеру или чрезмерно уважительно относится к младшим? Вот и я, Ки. А с тобой я всегда настоящий, и обвинять меня в чем-либо у тебя нет права. Это я должен тебя винить, за то, что ты..такой, - последнее слово Чангюн буквально выдыхает, и тепло от этого обдает лицо старшего. У парня пустеет внутри, будто он сам пустота, находящаяся в вакууме. У него ощущение, словно он долго спорил сам с собой в пещере, принимая эхо за чужой голос, а теперь..так глупо. Он глупый, Чангюн глупый, все, что происходит - глупое. Кихен злится на Има и не злится, обижен и нет. Черт знает что. Ю ищет какой-то ответ, что-то, что он мог бы сказать, но находит только вопросы. - Что с тобой такое? - последнее отчаянное. - А что? Вопросы на грани, на острие ножа, сорвешься и все. Предложения, которые говорить еще слишком рано, фразы, которые еще не созрели. Слова, которые еле-различимы в тумане, которые ни один еще толком не видит, но оба чувствуют, знают, что они рядом, но не хотят понимать этого. Младший отталкивается от дивана и выпрямляется, отворачиваясь. - Я ведь не хотел тебя обижать, а ты не хотел злиться. Это вместо прости, я не хотел, вместо ничего страшного, но не делай так больше, вместо не буду, только извини меня. Чангюн становится лицом к парню. - Хочешь я сделаю тебе имбирного чая, как ты любишь? Знаю хочешь, - Им мягко улыбается и уходит на кухню, оставив старшего одного. Последний смотрит в одну точку, размеренно дыша и думая, что в первый раз в жизни его открытость не проигнорировали, не плюнули в нее, не захотели воспользоваться ей, а ответили, кажется, такой же открытостью, кажется, правдой. Жестокой, но от этого ей только больше хочется верить. Странное чувство. Еще более странное от того, что младший всегда кажется честным. И сейчас, и раньше, и вчера, а раз так, то он на самом деле может быть жестоким настолько же, насколько быть добрым. То есть ему настолько же плевать на Ю, насколько и не плевать. Как это должно работать? Или это не должно работать, потому что Чангюн сам еще не определился с принципами действия всего этого? Это кажется самым логичным, но от этого нисколько не легче, потому что, если именно это реальность, то Кихен может надеяться на нормальное отношение к себе с такой же уверенностью, как и на то, что Им может ожесточиться на него в любой момент. Младший возвращается в комнату с двумя кружками дымящегося напитка и присаживается на диван, включая телевизор и отставляя чай на столик. - Чангюн.. - М? - Ты говорил, что тебе все равно на меня, а теперь говоришь, что я лгу тебе о том, что все равно мне. - Ты на самом деле лжешь, и я лгал, потому что злился. - Мне казалось, что ты говорил это на полном серьезе. - Да, но тогда я думал, что из-за тебя у меня могут быть проблемы на работе. - А теперь так не думаешь? - Нет. - А что, если ты опять решишь, что я мешаю твоей работе? - Ты сомневаешься в том, можно ли мне верить? - Я не понимаю того, зачем тебе вообще стараться сделать так, чтобы я верил тебе? Взгляды на взгляд, оба ищут ответов для себя, только у каждого разные вопросы. - Чай наверное уже достаточно остыл? Им тянется рукой к кружкам и передает одну старшему. Разговор заминается и никто больше не пытается его продолжить, потому что Кихен сказал все, что хотел и услышал достаточно, чтобы относительно успокоится. Он больше не чувствовал чего-то плохого в сторону парня, он просто осознал, на что тот горазд, понял, что тот может сделать, чего нет, а этого было достаточно, потому что Ю нужно лишь знать ситуацию и быть способным подготовится к ней. Чангюн же в свою очередь не хотел ничего говорить, потому что ему нечего было сказать. Он думал над тем, что ранее решил брать то, что ему хочется, но сейчас так мягко относился к Кихену. Он осознавал, что злился на слова старшего, только срываться на него опять не хотелось, потому что парень может испугаться, закрыться, а Им этого не хочет, а еще потому, что последний увидел то, что доставляет наслаждение его эго - Ю не все равно. Чангюну нравилось осознание того, что Кихен больше не злится, сидит рядом и позволяет оставаться с ним. Счастье от этого пропитывало каждую клеточку тела и парень наконец-то чувствовал себя хорошо за несколько дней. В голове очень медленно, но прояснялась реальность, непривычная для младшего, та, о какой он никогда не думал. Она может ужаснуть его, но он пока ее не видит, пока она помечена маркой интересно, пока на работе все наладилось, Хенвон и Ю дали согласие, и теперь он снова находится там, где ему хорошо, с тем человеком, с которым ему хорошо. Младший думает о том, что для полноты здесь не хватает еще и Че, но тут же решает, что нет, хватает всего. - Охрану приставят к вам с завтрашнего дня, так что не пугайтесь, если увидите дяденек в черных костюмах, - тон смешливый, Чангюну спокойно. Парни около получаса смотрят телевизор, пока мысли обоих укладываются по полкам, после чего старший вспоминает про то, насколько он устал. Это чувство сваливается в один момент, и он буквально еле встает с дивана. Кихен плетется в ванную, купается и сразу же уходит в спальню, падая на кровать и надеясь, что он успеет отоспаться. Ю быстро проваливается в дремоту, но крепко заснуть никак не получается. Время бежит или тянется - неизвестно, но в какой-то момент ручка двери щелкает, и в комнате слышатся шаги. Кровать прогибается под вторым телом, еще через секунду парня обхватывает чужая рука и подвигает к себе, прижимая спиной к груди. Старшему хочется отодвинуться, оттолкнуть от себя Чангюна, потому что это уже перебор. Но сил совсем нет и состояние полусна позволяет разве что думать, однако действовать, сделать что-либо не представляется возможным, поэтому Кихен лежит, не шевелясь, а его продолжает прижимать к груди крепкая рука, обдавая парня теплом, от чего тот проваливается в глубокий сон.***
Хенвон сдает свою смену на час позже, чем Кихен. Так получается почти всегда, потому что парень не отличается расторопностью. Че доходит до дома и продолжает думать о том, что он просто конкретно попал. В голове словно вилкой по тарелке продолжает повторяться фраза губы у тебя все-таки блядские. Внутри от нее так мерзко. Не трудно догадаться, что от него хотят. Парень подходит к своему подъезду и замечает черную машину у его дома. В голове проносится: наверное кто-то из охраны. Хенвон открывает дверь и проходит внутрь, направляясь к лифту. В подъезде темно, кажется, будто отключили свет, практически ничего не видно, поэтому Че врезается в стену. Или это не стена? Руки ощупывают ткань, и парень сразу извиняется. - Прошу прощения, очень темно, - Хенвон кланяется, думая, видит ли это вообще человек, кому этот поклон предназначен? - Ничего страшного, ты ведь Че Хенвон? - Да, извините еще раз, - парень пытается понять, кто это из соседей по голосу, только никак не разберет. Его знает весь дом, а вот он может запомнил только человека три. Вдруг голову укрывает ткань и становится совсем темно. Тело обхватывают чужие руки. -Эй! Эй, отпустите, - парень начинает брыкаться, только все тщетно. Хенвона за плечи прижимают спиной к телу человека, в которого он врезался, и зажимают ладонью его рот. Второй человек уже копошится у ног парня, перевязывая его ноги. Че практически ничем не мешает, потому что его худощавое тело оказывает минимум сопротивления. Ноги быстро оказываются спутанными, после чего и руки плотно сцепляют веревками. Хенвона поднимают и выносят, как он понимает, на улицу. Они проходят несколько шагов, и тело парня забрасывают в машину. У Че звенит в ушах, все дрожит. В голове всплывают картины, которые ему приходилось видеть в прошлом, поэтому его бросает в холодный пот. Парень пытается дернуть хоть чем-то, чтобы ослабить веревки, но он в зимнем пальто неповоротлив, словно гусеница. Радует только, что на голове не целлофан или что-то подобное, а пропускающая воздух ткань, даже слишком пропускающая, дышать совершенно легко. Хенвон слышит, как передние дверки хлопают, машину заводят и они трогаются.