***
Хосок злится, наконец-то доезжая до своего офиса. Не так он хотел провести этот вечер, совершенно не так. Пару дней назад ему все-таки привезли все больничные справки на Хенвона, в которых говорилось, что он здоров. Абсолютно. Шина перекосило от этого. Если здоров, то что это за реакция была, точнее ее отсутствие? Мозг и мысли не допускал о том, что он, Вонхо, кого-то не возбуждает, поэтому парень растерялся. На самом деле это чувство оказалось очень странным, и Шин просто несколько минут просматривал бумаги с пометками здоров и всматривался в каждую букву, начиная думать, что может быть он разучился читать и не так понимает все эти палочки? Он на самом деле уже начал читать по слогам, настолько сильным было его смятение. Ладно, Че здоров, но может быть это не тот Че? Парень переспросил своих людей и те уверили его, что это тот Че. Хорошо, может он тогда просто не заметил, как младший кончил? Парень задумался, наверное впервые настолько серьезно за последние несколько лет, может быть он не сосредотачивался так сильно, даже на работе, а тут завертелись самые крайние и маленькие шестеренки. Вонхо не допускал мыслей о том, что его не хотят, а других вариантов у него не было, он перебрал все остальное. Тогда он решил, что переспит с этим Хенвоном еще раз, пусть он почти порывался прикончить его, пусть в постели этот глист ничего из себя не представляет, пусть совершенно не способен удовлетворить все желания Шина, но сейчас не это главное. Главное для парня сейчас - убедиться в том, что его репутация человека, которого желают все, не пострадала. Хосок подходит к лифту и злится еще больше, потому что его не успели включить вовремя. На часах два часа ночи, он промотался по городу, ездил, чтобы пытать каких-то людей, его отвлекали, куча каких-то вопросов, а всего из-за этого идиота Кима. У парня скрипят зубы, он устал, ему уже не хочется ни с кем спать, он хочет просто уснуть и думает, что делать с Хенвоном, который находится у него. Его привезли несколько часов назад и мало ли, что он успел наделать наверху. Двери открываются и Шин заходит внутрь. Он не окликается, только быстро оглядывает помещение, надеясь быстро найти и втолкнуть парня в лифт, чтобы лечь отдыхать. Но здесь никого. Парень осматривает всю комнату, поднимается на крышу, заглядывает в ванную, гардероб, дверь в спальню он даже не дергает, потому что в его мыслях эта комната - почти священное место, порог которой не должен пересекать никто. В руках быстро оказывается телефон и Вонхо набирает своих людей. - Вы его точно привезли?! - Конечно, босс. - Тогда где он?! - У вас наверху, мы отключили лифт, а по-другому он уйти не мог. - Да?! Но почему его... - парень хочет открыть дверь спальни, потому что ему плевать уже на то, где этот Хенвон, пусть с этим разбираются его люди, он хочет спать. Только дверь закрыта. Хосок дергает еще раз, она абсолютно точно закрыта. Парень толкает дверь, смотрит, а после несколько раз с силой бьет в нее. - Ты там?! На виске взбухает вена, если на его кровать посмели лечь... Дверь открывается, и перед старшим стоит перепуганный, сонный Че с распахнутыми глазами и перемятым волосом, который заломился в разные стороны, а за парнем кровать, пусть застеленная, со сложенным одеялом и практически не съехавшей со своего места подушкой, но помятая, со впадинами и складками на покрывале от того, что на нем лежало тело. У Вонхо мутнеет взгляд, его взгляд. Он дергает на себя младшего и с силой заряжает ему хлесткую пощечину, от чего того почти что ведет в сторону, а от удара и последующего жжения кожи начинает слезиться глаз. У Хенвона внутренности переворачиваются, он не смог подготовиться к такой встрече, вскочил с кровати, только услышав голос, открыл дверь, а его так сразу ни за что, ни про что ударили. Хосок смотрит на младшего, который растерянно, с ужасом смотрит на него. - Это только моя комната. Кровать для шалав там, - парень захлопывает за собой дверь. Шин раздевается и ложится на постель, которая еще достаточно теплая. Что за отвратительный день, а тут и еще эта наглая шпала. Парень сжимает челюсть и выключает свет, ему так хочется спать. Если бы у него было достаточно сил, то Че простой пощечиной не отделался бы, потому что эта комната Вонхо. Лично его, и никакая шлюха не имеет права заходить сюда. Младший в это время широко раскрытыми глазами смотрит на закрывшуюся дверь и держит ладонью щеку. Больно и унизительно, что действия, что фраза. Он осматривает кровать и морщится. Для шалав. И сколько людей здесь было? Сознание быстро отвечает: нисколько. Тех, кто ложится под Хосока, людьми назвать нельзя, никого в его окружении нельзя называть людьми. Но, что насчет самого Хенвона, он ведь тоже был под Хосоком? Нет, это было не добровольно, Че не хотел, только это не меняет того, что он лежал на этих простынях мокрый и скользкий. Отвратительно. Парень отворачивается и отходит к маленькому диванчику, умащиваясь на нем, потому что где-то нужно провести остаток ночи, а к той кровати ему противно прикасаться. Он несколько раз оглядывается на двери спальни, но думает, что они этой ночью больше не откроются. Парень поджимает под себя колени и старается заснуть, только мозг начинает подбрасывать картинки следующего пробуждения. Что с ним сделают утром? Изобьют? Или может совсем прикончат? Мысль накладывается на мысль и Хенвон еще около часа лежит, ощущая, как по нему бегают стада мурашек, но в итоге усталость снова одолевает и пусть беспокойно, не здоровым сном, но парень засыпает, не задумываясь о том, что лифт включили.***
Кихен и не думает, что Чангюн вернется этим же вечером, и не понимает его фразы: не высовываться на улицу. Почти ночь, куда он может выйти? Парень ложится спать, но сон никак не идет, внутри, по мере того, сколько пробегает времени, закручивается все более большой узел из странного ощущения беспокойства, не конкретно за что-то, а за все в принципе. У Ю всегда в жизни происходит что-то такое, что приятным не назовешь, и на эти ситуации уже выработался рефлекс. Парень переворачивается со спины на бок, с бока на другой, опять на спину, только все как-то не так, все что-то мешает или недостает, к тому же это чувство, тихо постукивающее изнутри грудной клетки. Кихену кажется, что вот-вот должно опять что-то произойти, что вот-вот с ним случится опять какой-то обвал. Ю усмехается, горько так, ему ведь не привыкать к ним. Только это совсем не смешно. Улыбались бы вы, если бы с детства видели, как ваша мать буквально пашет, чтобы прокормить семью и оплатить квартиру; улыбались, если бы вы, стараясь помочь, подрабатывали везде, где только можно, лишь бы хоть как-то облегчить жизнь; улыбались, если бы видели, как мать заливает слезами подушку, потому что ее ребенку приходиться работать, потому что ее ребенок после школы надрывает спину, добывая копейки; улыбались, если бы зубами вырвали себе место в университете, но там на вас всем плевать, а чтобы получить зачеты, снова нужны деньги; улыбались, если бы ваша мать так и не увидела заветный диплом, полученный ее сыном, потому что умерла от болезни, на лечение которой не было денег; улыбались бы, если среди всех окружающих вас людей, вашими хорошими, настоящими друзьями являлись только двое человек, при этом одного из них в один момент не стало; улыбались бы, если достойной профессии так и не смогли найти, потому что везде по-знакомству, везде за деньги, улыбались бы? Улыбались? Улыбались бы, я спрашиваю? А Кихен улыбался. Насмехался над судьбой, как она насмехалась над ним. Ю переворачивается со спины на бок, с бока на другой, опять на спину. Что теперь? Что случится на этот раз? Парню так хочется, чтобы абстрактное представление жизни материализовалось, потому что, если она была бы вещественной, ей можно было бы плюнуть в лицо. Кихен плюнул бы, пожал ей руку и плюнул, и к черту все. Надоело терпеть, надоело принимать все то, что происходит. Парень думает все больше об этом, только в какой-то момент пресекает себя. Он просто перенервничал, просто сегодня не совсем удачный день, просто нужно отдохнуть, а с утра, как это бывает обычно, настроение снова станет нормальным, и жизни уже не захочется плевать в лицо, на нее уже будет все равно, потому что она идет своей дорогой так, что только и успевай замечать ее силуэт за очередным поворотом. Ю переворачивается со спины на бок, с бока на другой, опять на спину. Зябко как-то. Парень достает из шкафа еще одно одеяло и укутывается, зарываясь в пуховые горы, приятно пахнущие свежестью. Дремота медленно закрывает веки, проводит своей нежной ладонью по лицу, расслабляя его, и касается пальцами волос, погружая в тихую бездну, такую притягивающую и приятную, что от нее совсем не хочется уходить. Да и способности уйти от нее нет, потому что сам идешь и растворяешься в ней, и нет уже сознания или тебя, есть только ворох мыслей, по-смешному сплетающихся между собой и не имеющий абсолютно никакого смысла.***
Кихена удивляет то, что на следующий день Хенвона нет на рабочем месте вовремя. Удивляет на секунду, а затем внутри прорастает волнение, которое ветвится все быстрее. Парень звонит другу, только тот никак не берет трубку. Ю не может дозвониться ни ему, ни Чангюну, а вместе с волнением уже растет и страх. Что если с Че что-то случилось, что если к нему тоже приходили? Официант не может нормально работать, живот скручивается от самых страшных мыслей, а тело иногда пробирает резкая дрожь. К одиннадцати часам утра парень уходит в раздевалку, чтобы заменить испачканный передник, и сталкивается с долговязой фигурой, которая только собралась переодеваться. - Ты где шляешься, чего так поздно? Кихен подходит к шкафчикам и осматривает друга, вид которого с первого взгляда можно назвать не таким. Лицо немного припухшее, с небольшими мешками под глазами, волосы слегка растрепанны и не сказать, что только что вымытые, а состояние одежды оставляет желать лучшего. Старший смотрит на отвернутый воротник водолазки, под которым красуется багровое пятно. - Хенвон-и, это что еще такое? Подружкой обзавелся? - фраза звучит с долей веселья, которое в момент речи не кажется уместным. Че резко закрывает ладонью кожу и поправляет ворот. Он нервно поглядывает на друга, не спеша отвечать и заметно сжимая челюсть, будто тело само не позволяет расцепить ее и произнести хотя бы звук. Парень кажется прикладывает все возможные усилия, чтобы открыть рот, только это не получается, и он просто машет головой, начиная сосредоточено перебирать вещи в шкафчике. - Эй, ты чего? Я же не смеюсь с тебя. - У меня никого нет. - А засос тогда откуда? - Это не засос. - А что? - Ничего, тебе показалось. Иди работай. Младший старается говорить спокойно, обыденно, только Кихен все равно замечает, что с ним что-то не так. - Хенвон, что-то случилось? - Нет, все в порядке. - Тогда почему ты нервничаешь? - Я не нервничаю. - Хенвон, что не так? - Я же сказал - все в порядке, - парень молится, чтобы Ю замолчал и ушел, потому что его сила воли сейчас держится на последних ниточках. - Хенвон, откуда это? Кихен тянет за ворот водолазки и на пару мгновений открывает вид на шею, но этого хватает, чтобы заметить то, в каком ужасном она состоянии. Младший дергается, снова прикрывая кожу одеждой. - Что...это? Хенвон? Парень мнется, у его друга, стоящего напротив, глаза раскрыты очень широко, и в них ясно виден неподдельный ужас. - Тебя что душили? Откуда такие пятна? Ю делает шаг вперед, а Че реагирует на это, двигаясь назад. - Хенвон, не пугай меня, что это? - Ничего. Ничего, тебе показалось, иди работай. - Мне не показалось, у тебя вся шея фиолетовая. Откуда это? На тебя что, напали? - Нет. - Тогда откуда эти пятна? - у Кихена повышается голос, что пугает младшего, он делает еще один шаг назад и присаживается на скамью, роняя свою голову на ладони. Ю чувствует себя неловко, с его другом что-то случилось, а он из-за того, что сам переживает, почти накричал на него. Старший подходит к парню и садится рядом, по возможности развернувшись к нему и кладя ладонь тому на спину. - Прости. Хенвон-а, что произошло? Че так не может больше. Он не настолько силен духом, как Кихен, чтобы не делиться своими проблемами с другими и проживать их в одиночку, он думал так, но сейчас поведение, сознание, его не оправдывают. Парень смахивает пальцами несколько накатившихся капель слез, так, что становится совершенно не видно, что они только что были на глазах, и поднимает лицо, боясь взглянуть на друга, потому что...ему стыдно рассказывать. - Это Вонхо. - Вонхо? Он тебя избил? - Нет..он меня не бил, ну не только бил... - В каком смысле? Младший, все еще не смотря, откатывает ворот водолазки. - Это, - он указывает на шею, на которой буквально нет живого места, - и это, - он оголяет свой торс, сразу обратно прикрывая его одеждой, - все Вонхо. - Он...так избил тебя? - Ю в ужасе. - Это не от ударов, Ки... - парень не может договорить, он не может произнести вслух то, что с ним делали. Старший хмурится, на осознание нужно несколько секунд, за которые к Хенвону успевает вернуться чувство омерзения к себе. До Кихена доходит, кожа на голове оттягивается назад, а глаза раскрываются еще шире. - Он что...с тобой...? Младшему хочется сжаться и раствориться в пространстве, чтобы его друг не смотрел на него так, не смотрел с таким отвращением и страхом в глазах. Только Ю с отвращением смотрит не на парня, а на то, что с ним сделали. - Ну и мудак! - Кихен не мешкает, он быстро выходит из ступора и хватает из шкафчика свою куртку. - Ки...Ки, ты куда?! - у Че в глазах мелькает паника. - К Шону. Мы конечно договаривались, что мы будем делать то, что он скажет, но не думаю, что под этим можно иметь ввиду то, что мы будем предоставлять его псам эскорт услуги! - Стой, стой, Ки, ты что! С ума сошел?! Ты себе представляешь вообще, кто такой Шону, а кто такой ты?! Тебя не пустят к нему, а если и пустят то прикончат, а если не прикончит он, то нас после прикончит Вонхо! Ки, остановись! - Плевать мне, кто этот Шону! Договор есть договор, он обещал нас охранять, мы обещали слушаться его. А что получается?! - Кихен, стой! Успокойся, что ты ему скажешь? - Что тебя изнасиловали. Я потребую, чтобы он утихомирил этого мудака! - Ты с катушек слетел?! Он и слушать тебя не станет, это ведь не первый раз, Ки, остынь, пожалуйста. - Что значит не первый раз? - лицо парня бледнеет, а скулы сжимаются, играя под кожей, - а когда был первый? Сколько это уже продолжается? - Нисколько, Ки, нисколько, успокойся, пожалуйста, - младший уже жалеет о том, что сказал, теперь из-за импульсивности Ю у них может появиться только больше проблем, а если об этом узнает Вонхо, то и от него может достаться вдвойне. - Хенвон. Сколько раз? - Два, только два. Меня похищали только два раза, - язык Хенвона словно и не слушается. - Похищали?!..И ты ничего не говорил?! - старший сейчас мрачнее ночного неба, - скажешь, что я ушел. Парень вылетает из раздевалки так быстро, что Че успевает только крикнуть вслед: - Стой! Младший усаживается на скамью и прочесывает лоснящиеся волосы пальцами. Он мог бы сейчас выбежать за другом, мог бы попытаться остановить его, что впрочем было бы бесполезно, но тогда он мог бы поехать вместе с ним, только парень не может двинуть ничем. Из-за страха. Знаете, такие же ситуации возникают, когда, к примеру, кто-то начинает драться, и некоторые бегут разнимать дерущихся, а некоторые продолжают стоять и наблюдать. И может быть они тоже могли помочь, только мозг не разрешает двигаться, подбрасывая сознанию все больше отговаривающих фраз, либо совсем опустошая разум. Ступор. Что-то вызывает стресс и чувство страха, и некоторые отвечают нападением, а некоторые бегством, и этого нельзя стыдиться. Чувство самосохранения не уберешь, просто у каждого оно разное. Только Хенвону все равно противно, он сидит на лавке и корит себя за то, что не поехал вместе с Ю, за то, что ноги не слушаются за то, что не удержался и вообще ляпнул другу о том, что произошло. Лучше бы он молчал.***
Вонхо просыпается утром под звонок будильника, ровно три минуты лежит, отходя ото сна, после чего встает и сразу идет в ванную. Через десять минут он выходит в одних боксерах и просушивает волосы полотенцем, идя к своему столу, однако останавливается посреди комнаты. На небольшом диванчике у столика лежит спящий Хенвон с его лицом, губами и обтягивающей одеждой, которая так некстати виднеется из-под плаща, укрывающего парня. Старший ухмыляется и подходит к нему, скидывая верхнюю одежду и смотря на то, как хорошо парень закрыл все следы, оставленные Хосоком. Другие хвастаются ними, а этот прячет, странный. Шин отворачивает ворот водолазки и любуется кожей, на которой еще остались мутные следы от засосов. Затем берет лицо за подбородок и отворачивает его то в одну, то в другую сторону, рассматривая, после поднимает его вверх, полностью открывая шею. Парень припадает к ней губами, слюнявит, заново оставляя темные пятна, а рукой забирается под водолазку, проходясь от низа плоского живота к соскам и задевает их пальцами, сжимает. Младший просыпается и дергается, как будто его током ударили, только двигаться ему некуда, поэтому он практически не меняет своего положения. Хенвону приходится в считанные секунды понять, что с ним происходит, а после, также быстро постараться оттолкнуть от себя Хосока, что очень смело с его стороны. У последнего лицо принимает такое выражение, по которому нельзя сказать ничего. - Доброго утра, - парень на секунду вглядывается в только что проснувшиеся глаза напротив, сразу возвращаясь к своему занятию. Однако Че снова упирается ладонями в плечи и пытается отодвинуть от себя массивное тело. - Что? - парень опять замечает, насколько быстро Шин раздражается, как мгновенно его голос и лицо меняются. Младший ничего не отвечает, только смотрит, так напрягая руки, что он уже почти не чувствует их. Из-за них Хосок не может приблизиться обратно к шее, но он находит выход и спускается ниже, собираясь снять штаны. Последний, понимая намерения парня, пользуется моментом и выскальзывает из чужих рук, как льдинка из пальцев. Хенвон становится в полный рост за спинкой дивана, неотрывно смотря на старшего. Сознание, работающее теперь будто бы в другую сторону, заставило и тело откликаться по-другому: оно теперь слушается и реагирует так, как этого хочет его хозяин. Только сознание все равно не может изменить того, что парню все равно страшно, все равно он не хочет видеть этого человека, а тем более делать с ним то, что тот хочет. Че ловит свое сердце и старается быстро сообразить, что ему сказать или сделать дальше. - Ты освежиться сначала хочешь? Вон та дверь, - младший молчит и это лишь еще сильнее раздражает Шина, - ты разговаривать умеешь или как? - он злится, - слушай, ты вообще адекватный, м? - Я могу уйти? - парень глотает слова в себя, но все-таки произносит их, а это уже кажется сильным. - Что? - Уйти. Можно я уйду? - Хенвон делает ударение на слове уйти не специально, но выглядит это так, будто он обращается к маленькому ребенку или глупому человеку. - Чего? - Хосок также встает в полный рост и от него сразу чувствуется та угнетающая энергия, которая ему присуща, - я тебе предлагаю себя, а ты хочешь уйти? Во что ты играешь? Знаешь, сколько людей хотели бы оказаться на твоем месте? А что делаешь ты в то время, как уже находишься на нем, просишься уйти? Думаешь, сможешь так удержаться дольше возле меня? Я конечно иногда люблю позабавиться с такими наивными глупцами, но ты начинаешь меня бесить. - Я не хочу никак никого стеснять, не хочу никому мешать, поэтому можно ли мне идти? Старший снова приобретает выражение лица, в котором нет никакого выражения, а затем губы растягиваются в насмешливую ухмылку. - Ты меня не понял? - ухмылка перетекает во что-то более устрашающее. Шин начинает идти в сторону парня, а тот шагает назад, оглядываясь и думая за что ему можно спрятаться. - Я не хочу делать это с тобой снова. Я хочу уйти, - у Че перехватывает дыхание, потому что его тело становится менее послушным по мере того, как к нему приближается парень. - Не хочешь? - он слегка наклоняет голову и сдвигает брови, - малыш, меня все хотят. - Я не хочу. - А зачем тогда остался? Живот младшего сводит, он смотрит на лифт с горящей красной кнопкой и только сейчас понимает, что кабинка заработала еще вчера вечером, когда вернулся его мучитель, который сейчас думает, что парень с ним заигрывает и остался специально, а не потому, что испуг отключил мозг, не позволив осмыслить то, что появились пути отхода. - Послушай, - совсем близко, - я не знаю, чего ты хочешь этим добиться, но со мной это не прокатит. Этот голос, этот взгляд и вся сущность Хосока невероятны по тому, как они могут действовать на людей, как подавляют всю волю и достоинство, как способны сломать человека, практически не утруждаясь. Глаза старшего впиваются в глаза Хенвона, подчиняют его и будто бы говорят: все, что происходит вокруг подвластно мне, все мне подчиняется и все хочет мне подчиняться. Нагло, без вариантов. А дальше..а дальше происходит все то же, что и в прошлый раз, только младшего на диване, жестче, больнее, беспардоннее, не жалея засосов, но жалея поцелуев. Губы вообще не трогают, его только шлепают, сжимают сильно кожу, втрахиваются в него. У Че мутнеет в глазах от происходящего, не видеть бы, не слышать, не ощущать, запереть бы все это здесь, в этой комнате и забыть, но это вряд ли. Еще хуже становится тогда, когда самого парня стараются довести до оргазма, когда по его члену елозит чужая ладонь с взбухшими венами и не доставляет ничего кроме отвратительного трения. Младший не понимает зачем это, зачем Шин пытается заставить его кончить? Зачем ему это? Он ведь трахает его ради своего удовольствия, зачем ему беспокоиться о том, чтобы удовольствие получил и Хенвон? Чтобы получить полный контроль над ним, чтобы сломать его окончательно? Будто бы недостаточно того, что он уже сделал и делает. Парень держится и думает только о том, что все это когда-нибудь наконец-то кончится, но его член продолжают мучить, вместе с тем, как Хосок вбивается в тело, кажется, еще яростнее. Он последний раз натягивает задницу младшего на себя, входя так глубоко, как только может и, задерживая дыхание на несколько секунд, выдыхает большую порцию воздуха. Очередной презерватив летит в сторону, а Че переворачивают на спину. Все болит, а сознание с ужасом вопрошает: неужели еще раз? Старший нависает сверху, беря челюсть парня в ладонь и заставляя смотреть на него. - Ты здоров, но..что с твоим членом? Почему не кончаешь? Хенвон только устало смотрит наверх, в эти глаза, к которым он не чувствует ничего, которые кажутся абсолютно пустыми, ослепленными своими прихотями и желаниями. - Ты меня раздражаешь, - парень отталкивается и отходит к столу, походу натягивая боксеры, - можешь проваливать. Младший, как можно быстрее поднимается, оправляя на себе так и не снятые вещи, испачканные в некоторых местах, и заходит в лифт, напоследок слыша горящее холодным огнем: - Еще увидимся. Че летит в кафе, чувствуя только боль и свое сознание, которое вторит: сдался, сдался слишком просто, снова. Он не сдавался, он просто не может прекословить этому человеку, может другой смог бы, но не Хенвон. Он слаб, не только физически, но и морально. Парень думает и понимает насколько неприятно осознавать свою слабость. Че чувствует, что внутри все переворачивается, как в стиральной машинке, а после все затихает и чувство оголяется, становится совершенно ясно-видимым. Парень проглатывает небольшой ком в горле и думает, что Кихен не должен ничего заметить, что нужно что-то придумать и пересилить себя. Но нет, человек не может всегда держать себя под контролем. Поэтому Ю сейчас нет на работе. Поэтому Хенвон сейчас сидит и думает о том, что жизнь не успела его подготовить к таким ситуациям, из-за чего он сейчас чувствует себя жалким. Но на самом ли деле можно считать слабым человека, который, волнуясь не только за свою жизнь, но и за жизнь друга, молча, никому не рассказывая, терпит несколько актов изнасилования; который не только сам восстанавливает свое состояние, но и делает это за короткий срок, потому что, если он не появится вовремя его друг будет переживать; который пытается убедить своего друга в том, что все в порядке, пусть неудачно, но он всеми силами старается избавить близкого ему человека от волнения? Действительно ли он слабый?***
Кихен кидается к первому попавшемуся такси и впрыгивает в него. Он спрашивает, могут ли его довезти не по адресу, а если парень укажет маршрут, и ему кивают: пожалуйста, как скажете. Ю быстро ориентируется, вспоминая дорогу, и просит водителя прибавить скорость. Они доезжают до той самой многоэтажки, и парень выскакивает на улицу, уверенно направляясь ко входу. На него сразу устремляются несколько пар глаз, но в это же время на парковке останавливается его охрана, догоняющая Кихена только у дверей. Там последнего уже удерживают другие люди, возле здания создается небольшое столпотворение, что немного привлекает внимание окружающих. - Он с вами? - люди на входе обращаются к тем, кто подбежал к Ю. - Мне нужно к Шону. - Да, мы его сейчас уведем. - Мне нужно к Шону. Парня игнорируют и пытаются отвести в сторону, но он дергается и продолжает повторять одно и тоже. - Никто не имеет права врываться к боссу тогда, когда он того захочет. - Мне нужно к Шону, и я не уйду пока не встречусь с ним, - Кихен настойчив. - Тебя к нему не пропустят. - Тогда я сам пройду, - парень пытается проскочить, но ничего не получается, его почти скручивают и, чтобы не разводить шумихи, вталкивают в здание. - Если не успокоишься, нам придется более ясно объяснить, что встречу с боссом нужно назначать заранее и по согласованию с ним. - Тогда свяжитесь с ним. Я не уйду отсюда, говорю еще раз. - Сколько в тебе смелости? Он тебя четвертует за такую наглость. - Мне все равно, свяжитесь. Один из мужчин включает совсем крохотную рацию, прикрепленную к уху и говорит с кем-то, называет имя Ю, ждет какое-то время, а после поворачивается к парню. - Тебя пропустили. Парень уже соскакивает с места, собираясь идти к лифту, но его буквально хватают за шиворот и останавливают. - Куда собрался, сначала осмотр. Кихена ощупывают с головы до ног, как он понимает на наличие оружия, но при нем только ручка, и он нервничает только от того, что до сих пор стоит тут. Проверка завершается, но парню все равно не разрешают пойти так быстро, как ему хотелось бы. Он идет, придерживаемый охранниками, и, кажется, что они специально тянут время. Тянут свои шаги, растягивают расстояние от холла до лифта, подтягивают тросы кабинки вниз, чтобы она ехала медленнее, оттягивают коридор, ведущий к кабинету, дальше. В конце концов дверь наконец-то открывается. Ю стремительно двигается вперед, стараясь не быть снова схваченный охраной, что впрочем получается, и она рыпается вперед, но Шону одним жестом останавливает мужчин. Они замирают, а после выходят из кабинета. Младший же в это время совсем не стесняясь и не страшась смело шагает к Сону. - Почему Вонхо похищает моего друга и позволяет себе насильно заниматься с ним непотребством?! Хену сразу хмурит брови. - Мальчик, тебе не мешало сначала бы поздороваться со мной, а не с порога предъявлять мне претензии. Парень поджимает губы и мешкает. - Здравствуйте, - он делает небольшой поклон, не совсем уважительный, не такой, как положено, а выражающий только раздражение, - ваш Вонхо... - Ты собрался говорить о моем друге? Он для тебя хен. - Вонхо-хен, осмелился похитить... - Вонхо взрослый человек и я не отвечаю за его поступки. Кихен снова поджимает губы, его будто игнорируют, специально обрывая на полуфразах. - Но вы сами сказали, что обеспечите нам безопасность.. - А что произошло с твоим другом? Его избили, поранили, убили? - Но изнасилование... - Изнасилование? Вонхо просто захотел переспать с ним, что в этом такого? У парня вскипает кровь. - Что такого?! Он.. - Повышаешь на меня голос? Сколько в тебе храбрости, мальчик? - Я требую, чтобы Вонхо запретили трогать моего друга. -...требуешь? Требуешь? - лицо Хену выражает удивление, - ты понимаешь с кем разговариваешь и чего просишь? - мужчина упирается поясницей в спинку дивана. - Проваливай, пока ты забавляешь меня своим нахальством. Ю хлопает глазами. - Мой друг.. - Ты хамовитей, чем мне казалось. Я оказываю тебе одолжение, а ты позволяешь себе так разговаривать со мной, осторожнее, до тебя наверное совсем не доходит, с кем ты имеешь дело. Парни. Кихен не успевает ничего сказать, как его выводят из кабинета и спускают вниз. У него ощущение, будто проглотил кусок еды, не прожевав, и теперь непонятно, было ли что-то во рту вообще или нет. То, что его так приняли, не вызывает благодарности и уважения. Ю проигнорировали и оставили ни с чем, не выслушали и прогнали. Парень пытался вернуться обратно, но его не пустили и вытащили на улицу, сказав не соваться больше, потому что боссу совсем не понравился его тон. Парня везут в кафе, а у него внутри только возмущение, несправедливость, чувство омерзения к этим людям и свербящее чувство вины перед Че, потому что он был уверен в себе и в том, что его упорства хватит, чтобы что-то изменить. Но в итоге..ничего в итоге, его поведение представляется ему детским, несерьезным, но что он должен был сделать? Он не знает, он хотел помочь, он просто хотел что-то изменить. Кихен заходит в кафе, где его встречает совсем бледный Хенвон. - Кихен-а, ты...все в порядке? - Нет.. - Они что-то тебе сделали? - Че будто еще больше бледнеет. - Нет, ничего. Они вообще ничего не сделали, даже не выслушали. Я ничего не смог сделать, Хенвон, ничего, они такие мрази, Хенвон, такие мерзкие...Куда мы с тобой попали, - парню стыдно, что он не может помочь другу. Младшему стыдно за то, что у его друга прибавилось проблем из-за него. - Все нормально, Ки. - Все нормально? Как это может быть нормальным? - Тише, не кричи. - Как я могу не кричать?! До тебя самого доходит, что с тобой сделали? До тебя вообще доходит, что с нами сейчас происходит? - Думаешь не доходит, думаешь, что мне приятно осознавать, что со мной случилось? - Не знаю. Сначала отговариваешь меня ехать, теперь успокаиваешь, говоря, что ничего страшного.. - Ки.. - ..может мне и не стоило ездить?! - ..может и мне не стоит беспокоиться о тебе? Ю смотрит на друга и ему становится больно от своих слов, от слов парня. Они волнуются друг за друга, поэтому и срываются, но осознание этого не дает успокоения. - Боже...Хенвон, прости, - парень роняет голову на барную стойку, выдыхая. С этим выдохом кажется, что атмосфера вокруг расслабляется, и грудная клетка наконец-то может опуститься вниз. - Ничего...ничего, просто мы оба немного огорчены, - Че натягивает улыбку, за которой и обида, и страх, и стыд. - Я не собирался говорить этого, извини, - Кихен поднимается. - Все в порядке, давай просто не будем поднимать эту тему, раз от нас все равно ничего не зависит? Иди работай. Старший молча, нехотя соглашается и отходит, а на языке все равно остается недосказанная горечь, не озвученные проблемы, внутри все равно гадко от того, что он чувствует себя бесполезным. Словно он смотрит на кролика, которого ведут на забой. Гадко от их разговора, от того, что они сказали друг другу, и пусть они вроде бы извинились, но осадок все равно остался неприятный.***
Чангюн всю ночь рыщет по городу, в поисках нападавших, но ничего. Они словно растворились. Парень расспрашивает всех людей, которые дежурят на участках, но никто ничего не может сказать. Только на территории, охраняемой людьми Ли, ему говорят, что замечали людей Кима, но приказа никакого не было, так что больше - ничего. Как удачно. Напали и смылись, будто их и не было, и никто из людей Хосока мне ничего не говорит. И что это такое Шин, очередное совпадение? Им скрепит зубами. Он выведет этого парня на чистую воду, потому что он не тот, потому что Шону ему слишком доверяет, потому что от него может пострадать семья и не только.