***
Кихен с Хенвоном разом поворачивают головы от телевизора, когда в дверь звонят. - Кто это? Старший встает, не отвечая, и уходит в коридор. Че слышит сначала уходящие шаги, после дверь открывается и закрывается, за чем слышится голос Ю: почему сам не вошел? Младший привстает на диване, пытаясь заглянуть в проем, будто от этого голос, звучащий после, может изменить своего хозяина. - Подумал мало ли, что вы тут...добрый вечер. Чангюн не говорит привет, будто не знает можно ли теперь так обращаться к парню, но и здравствуйте сказать тоже кажется не к месту, поэтому голос вибрирует под неуверенными нотами доброго вечера. - Добрый, - Хенвону же, не то чтобы неловко, он немного заминается и раздражается. Им проходит дальше, направляясь в кухню, а Кихен следует за ним, кидая другу, будто вызов: мы чаю выпьем, ты с нами? Младший вздыхает, обреченно сжимая губы, и проходит на кухню, усаживаясь на свое место и стараясь не поднимать глаз, будто бы он сильно сосредоточен на чем-то. Ю разговаривает о чем-то с Чангюном, а Че не реагирует на их беседу, делая вид, что кружка горячего чая, который только обжигает губы, не позволяя хлебнуть даже немного, его интересует больше, чем сам разговор. Парень безучастно смотрит в пол, уже начиная думать о чем-то своем, когда слышит, что Им мягко обращается к старшему, прося оставить их наедине. Глаза мигом, словно прыгая по невидимым ступенькам, поднимаются наверх, будто бы с трудом находя говорящего. Чангюн выглядит уверенно, а Кихен только тихо выдыхает, смотрит на Има, ища в нем что-то, что может его убедить, и, наверное, обнаруживает. В этот момент Хенвон видит между этими двумя такую связь, понимание, которое основано на тишине, на безмолвии, о существовании которой парни возможно и сами не подозревают. Че слишком отвлекается на это и не замечает, как быстро Ю выходит в гостиную, а из нее, может быть, даже дальше в коридор, Че не видно, Че сидит боком к проему, Че смотрит только на парня перед собой. - Я знаю, что ты ко мне относишься...не очень. - Я тоже это знаю. Хенвон не видит смысла юлить или утешительно отрицать. Младший рад этому. - Но все же. Мы ведь хорошо общались, Вон-а, думаешь, что я лицемерен настолько же, как и Вонхо? Думаешь, я общаюсь с вами только ради какой-то выгоды? Че сглатывает. - Я не знаю, - проведенная параллель с Хосоком как-то убавляет уверенности, - и не могу знать наверняка. Ты ведь сам должен понимать, какого я могу быть мнения о тебе, судя по тому, где и кем ты работаешь. - Моя работа - то, что может сказать обо мне все? - Если не все, то многое. - Тогда почему тебе было не в тягость проводить со мной время раньше, до того, как я вам все рассказал? - Чангюн, прекрати. Не трать свои силы на попытки переубедить меня. Я никак тебя не трогаю, не лезу ни к тебе, ни к вашей дружбе с Ки. Так что тебя совершенно не должно волновать то, какого я о тебе мнения, - к концу монолога парень снова уже во всю изучает поверхность чая, которая успела схватиться тонкой пленкой. Чангюн не отвечает перебирая сцепленными пальцами, тихо стуча ними по столу. - Ладно, твое дело. В любом случае я не желаю чего-то плохого ни тебе, ни Ки. Но это не все, о чем я хотел с тобой поговорить. - Тишина заставляет Че поднять глаза, - ты ведь спишь с Вонхо? Парень резко сжимает ручку кружки так сильно, что его костяшки белеют, после прочищает горло и подсаживается на стуле. - Я с ним не сплю...это он..я не сплю с ним. Чангюн сдвигает брови, не совсем понимая этого замешательства. - В любом случае..вы иногда проводите время вместе. Старший дышит тяжелее, его грудная клетка заметно высоко поднимается и опускается. - Это имеет какое-то значение? - Хенвон выглядит раздраженным и начинающим злиться. - Я не собирался обсуждать то, что между вами происходит. Это не мое дело. У меня есть к тебе дело, которое касается не только дел моей семьи, но и вашей с Кихеном безопасности. Че только вопросительно и недоверчиво смотрит. - Среди наших людей появилась крыса, которую ни я, ни люди Чжухона вычислить не могут. - И что? - Я думаю, что это Вонхо. - ... - Я не могу быть в этом уверен..пока, но поверь мне, около него крутится слишком много всего, просто, я еще не смог раскопать достаточных доказательств. - Мне до этого какое дело? - Подумай, может, ты слышал его разговор с кем-то? Или, мало ли, видел какие-нибудь бумаги? Старший прокручивает в голове все, что он слышал от охранников, все их беседы, вспоминает бумаги, которые он видел на столе, и те, которые Шин разбросал по всему кабинету. - Нет. Ничего. Им вздыхает, опустив голову. Хосок безответственный, несерьезный обычно. Сколько раз из его кабинета пропадали какие-то драгоценные вещи, потому что парень оставлял потаскушек, приведенных им же, одних. А тут - ничего. - Хорошо, но, вдруг услышишь, увидишь что, или заметишь, скажешь мне, ладно? - ...да. Вечер продолжился, а Че не переставал обдумывать слова Чангюна. Вонхо - крыса, предатель. Вонхо? Все те документы...для чего тогда они? Эти бумаги ведь лежали у него на столе, их никто кроме него не видел. Даже Мин часто жаловался, что Вонхо не показывает того, как он ведет свои дела, как проверяет людей....или это как раз и есть причины.. Мысли запутывались, парень выпадал из реальности, сопоставлял то, что знал, прокручивал в голове, отвлекался, сбивался и все по новой. Зачем те бумаги? Чтобы я увидел? Но он ведь не мог быть уверен, да и кто я? Странно это. Да и почему я решил, что Чангюн может быть прав? А почему я решил, что не может быть прав? Зачем я вообще об этом думаю? Хенвон морщится и решает не забивать себе голову тем, что его не касается. Это их разборки, он не собирается в этом участвовать, даже если может на что-либо повлиять.***
- Кихена-а! У тебя там гель почти закончился, ты купишь или я возь...му, - Им прерывается, останавливаясь у стола и наконец убирая от головы полотенце, которым он все это время просушивал волосы. - Кихен в гостиной, - в спальне лежит Хенвон, немного растерянно смотрящий на младшего. В это время в комнату заходит Ю, спокойно проходя к кровати и обращаясь к Чангюну. - Диван уже готов, так что можешь идти ложиться, а гель я сам куплю. Младший смотрит на Че, затем на Кихена, долго выдыхает воздух через нос, и разворачивается, уходя. Он думает, что Ю гаденыш и еще получит свое, когда Хенвон уберется в свою квартиру.***
В это же время
Воздух колышется и вздрагивает ежесекундно, встревоженный стонами, от которых закладывает уши. Шлепки тел друг о друга настолько громкие, что может показаться, будто здесь кого-то избивают. Вонхо втрахивает в кровать какого-то парня, которого зовут то ли Юно, то ли Юто, он не запомнил. Имя кажется каким-то женским, да и кричит он также высоко, как и девушка. Слишком много кричит, много и противно, поэтому Шин периодически зажимает его рот ладонью, только парень умудряется и сквозь нее мычать своим тонким голосом. Его тело абсолютно послушно, делает все, что только старшему вздумается: изгибается, складывается, скручивается. Он вроде гимнаст или танцор, скорее танцор. Вероятно, один из тех, кто крутился перед Хосоком на сцене клуба, в который тот заглянул накануне. Его способности, конечно, поражают, да и заглатывал он хорошо, только визг, который вырывается из его горла с каждым толчком, раздражает. Поэтому Вонхо резко переворачивает парня на спину и снова разом входит. Опять этот звук, от которого хочется скривиться, как от куска лимона во рту. - Заткнись, - Шин перехватывает горло парня ладонью и сжимает его, закрывая доступ к воздуху. Тот не сразу хватается за руку, не в силах адекватно контролировать свое тело. В глазах смешивается испуг с возбуждением, а голова начинает кружиться. Хосок, не сбавляя темпа, берется за член парня и начинает водить по нему так быстро, как только может. Последний кряхтит, задыхается, тело извивается, словно змеиное, оргазм подступает, и за секунду до того, как он накрывает с головой, ладонь отпускает горло. Парню хочется вдохнуть, но тело обхватывает спазм, по всем мышцам прокатывается волна наслаждения, заставляя закатить глаза, вцепиться пальцами во что-то и стукнуться головой о постель. Вонхо не перестает двигаться, шипит сам от пульсирующих мышц, обхватывающих его член, и кончает. Он отходит быстро, выскальзывает из тела и садится на край кровати, поставив ноги на пол и облокотившись на руки, заведенные за спину. Шин разминает шею, выдыхает последний вздох, выбившийся из обычного ритма, и тянется за вещами. Парень открывает глаза и вновь обретает способность нормально дышать, только когда старший уже застегивает последнюю пуговицу на джинсах. Он подползает к нему, вешаясь на плечи и целуя изгиб шеи. - Вонхо-а...это было крышесносно, - ладонь скользит вниз по горячей груди. Хосок перехватывает ее, встает, скидывая с себя лишний вес, и, подхватив лицо парня за подбородок, говорит ему почти в губы. - А может быть по-другому? Две улыбки друг напротив друга: пошлых, фальшивых, скользких. Шин отпускает парня и отходит к своему столу, слыша где-то на задворках сознания режущее: может. Он усаживается на стул и кладет перед собой несколько листов, перечитывая содержимое, что-то отмечает и быстро стучит пальцами по клавиатуре. Парень встает с постели, недолго думая, и подходит к Хосоку, заглядывая в его документы, только тот решительно подрывается с места, тем самым отталкивая и упираясь бедрами в край стола. - Что-то еще, Юно? - парень недовольно фыркает. Он надеялся, что перед ним не станут устраивать таких сцен. - Юта. Нет, ничего, - выражение лица сразу меняется, и парень спокойно отходит, скрываясь в ванной. Вонхо выдыхает и возвращается на свое место, радуясь, что сцена не нашла своего продолжения. Через несколько минут в комнате раздается хлопок двери. - До встречи, Вонхо-а, - парень игриво улыбается и заходит в лифт. - Прощай, - парень не отрывает лица от документов. Шин концентрируется на бумагах, отчетах, только в голове продолжает проскакивать язвящее может. В какой-то момент парень отрывается от стопок листов и откидывается назад на спинку. Он смотрит в сторону и отталкивается ногами, подъезжая на стуле к окнам. Что он о себе возомнил? Хочет унизить меня? Решил потешить свое самолюбие? Такая мелкая тварь и такая дерзкая. И запустить ему бы пулю в лоб, но ведь..гадость мелкая, а что за внешность, да и дать ему так просто отделаться? Решил давить на мою гордость через постель, тогда и я буду действовать через постель, он ведь не думал, что я буду вымаливать его стоны или реакцию каждый раз? Я не играюсь и, если все так складывается, то он будет очень сильно жалеть, что решился так вести себя со мной. Я накажу его. И уж в этом мне точно нет равных.***
На следующий день Чангюн уходит рано утром, ни с кем не попрощавшись, с одной стороны, потому что Чжухон позвонил ему и сказал, что у него есть для него пара интересных бумаг, а с другой, потому что Ю спал в одной кровати с Хенвоном, а не с ним. Все же, чтобы не показаться совсем бестактным он оставил записку:Убежал по делам. Не знаю, будет ли возможность заехать в кафе или вечером, так что развлекайся с Вон~и... P.S. ...если тебе так нравится с ним спать.^︵^
Им знает, что Кихен по-любому проснется раньше, да и бодрее он по утрам, так что записку Че вряд ли сможет заметить, а уж тем более прочитать ее. Впрочем, так и получается. Старший хмурится, смотря на дурацкий клочок бумажки с не совсем приятным содержимым, и комкает его. Он игнорирует то, что написано между строк, совсем не обращая на это никакого внимания, и собирается вместе с Хенвоном на работу. В середине дня в кафе залетает Чангюн, сходу хватая Ю за руку и утаскивая того в кабинет менеджера. У старшего проносится в голове только: ну, конечно, раз друзья, так можно делать, что вздумается и хорошо, что подносы не нес. Парни буквально залетают в комнату, и Им с размаху захлопывает дверь, чем на секунду вводит Кихена в замешательство, так как жест кажется обозленным, хотя лицо младшего вроде бы было обычным. Но эта секунда проходит, и парень видит, как сам Чангюн жмурится игриво от слишком громкого хлопка и оттягивает уголки губ вниз, показывая зубы, в однозначном жесте "упс". Ю не успевает спросить, почему его оторвали от работы, Им сам начинает лепетать. - Юки, Юки, Юки! Ты бы понимал, что у меня сейчас оказалось на руках! - парень мельтешит перед глазами слишком счастливо тараторя, - Шону передал мне архивы! Не все, только часть, касающуюся Вонхо, но мне это как раз и нужно! Кихен не понимает ничего, много слов, проговариваемых слишком быстро, кажутся сплошной, не прерываемой мантрой, но одно он успевает уловить: младший очень рад. Последний даже хватает Ю за руку и слегка пританцовывает закусывая свои губы. - Ох, я бы тебя сейчас расцеловал! Чангюн делает еще пару шагов, затем, как помешанный, смотрит на губы старшего и делает рывок, притягивая того и цепляясь за него поверхностным поцелуем. Парень сразу морщится, теряя ту веселость, которую перенял от Има, и напрягается, ощущая на себе, как атмосфера вокруг тяжелеет. Правда она тяжелеет лишь для него, младший все с тем же задором напористо наступает сразу после толчка Кихена, пока тот старается состроить максимально суровое лицо и отвращенное, предельно брезгливое выражение лица. - Что ты опять творишь?! - Что я творю? Целую тебя. Что не так? Ю опять чувствует позади себя упор. Чертовы стены, кто их вообще придумал? Он хочет повернуться, поменяться местами, только Им успевает перекрыть все пути отхода и наклониться. - Гюн, хватит дурить! - голос старшего такой жалостный, разочарованный, молящий, слегка истеричный и разозленный. - А кто здесь дурит, Ки? Я тебе уже все сказал и даже..показал, - младший за секунду обводит все тело парня взглядом, вгоняя того в краску этим жестом. - Чангюн! - жалкая попытка топнуть ногой, показать свою грозность. Кихен отводит взгляд в сторону, а после смотрит вновь на парня, наклонив голову слегка набок, - ты ведь это несерьезно. Скажи, что несерьезно, Гюн. Парень хмыкает, улыбаясь и отвечая на взгляд напротив. - Я не понимаю чего ты боишься. Что не так, Ки? Что? Мы оба парни? Это такая большая проблема? - ..., - парень не знает, на самом деле не знает смущает ли его то, что они оба парни, то, что Им в принципе говорит и делает относительно него или ему страшно признаваться самому себе, что он может что-то чувствовать. - Ну? Или что не так? Ки, я тебе открылся, ты видишь, что со мной, что происходит вот здесь, - младший прикладывает ладонь парня к своей груди, буравя его взглядом, а тот лишь вздыхает, стараясь не смотреть. В том-то и дело, что видит, но не верит. Он так привык закрываться от людей и видеть в них такую же полнейшую отрешенность, что сейчас он не может так просто и быстро принять то, что на него так свалилось. Может свалилось и не неожиданно, постепенно, но все же. Одно дело видеть и не придавать этому значения, иметь возможность просто-напросто игнорировать, а другое - отвечать и принимать, потому что другого тебе не дано. - Гюн...я..я не понимаю. Зачем это? Мы общались, мы так сдружились, зачем сейчас это? Да и...кто такой ты. Что ты можешь чувствовать? Ко всему, твоя работа...думаешь, что ты имеешь право совмещать? Что, если понадобится, ты сможешь выбрать? Ю бьет по болевым точкам, подсекает опорные балки Чангюна, задевает за самые тонкие струны, от чего парню хочется схватить побольше воздуха, будто он начинает тонуть. Вопросы старшего крепко врезаются в сознание так, что останутся там надолго, не разрешатся только одним днем. - Я не дружил с тобой, может быть, совсем небольшой период, Ки, но все остальное время я не думал о тебе, как о друге. Мне не хватает этого друг, понимаешь, - голос совсем интимный, тихий, сбивающий нормальное дыхание, превращая его в отрывистые вдохи и выдохи, втягивающие горячий воздух, - о моей работе тебе беспокоиться не стоит, это мои проблемы, и если они возникнут, я смогу их решить. Главное, чем ты мне ответишь. А твоя не вера в меня...ты поймешь. Я докажу тебе, что все это - по-настоящему. Что во мне все настоящее. Старший смотрит в эти черные глаза, которые только сейчас кажутся такими темными. Они не страшные, совсем не пугающие, только затягивают в себя, не дают от себя оторваться, и парень разглядывает их, пока его кадык скользит раз по горлу. Кихен дышит почему-то рвано, в такт дыхания Има, дыхания, которое уже совсем близко, которое совсем незаметно подобралось к губам и сушит их сейчас своим жаром. А после он чувствует чужие губы: влажные, мягкие, опаляющие. Они успевают поцеловать невесомо, оставить нежность на коже, правду, которая теперь пощипывает еле-еле и шепчет, заставляя обращать на себя внимание. Ю снова отворачивается и делает рывок в попытке вырваться, только его захватывают в объятия, которые кажутся огромными, сохраняющими и оберегающими. В них словно пропадает все тело, они словно прикрывают от всего мира, создавая свой собственный: теплый и безопасный. - Я не вру. Никогда не вру. Тем более тебе. Когда-то ты сможешь это понять, потому что я не отступлю, - голос переходит с шепота на чуть более слышимый и не такой личный тон, - скоро я разгребу все, что творится у нас и смогу убрать Кима. - Я надеюсь, - Кихен отталкивается и выскальзывает из кольца рук, выходя в коридор, все еще ощущая, как покалывают губы. Чангюн же делает глубокий вдох, упиваясь тем, как широко раскрываются его легкие, и игнорируя те осколки от вопросов, которые совсем чуть-чуть пока впиваются где-то внутри. Он чувствует себя полным сил, твердо стоящим на ногах, готовым ворочать горы и высушивать моря.***
- Что значит, он не приезжал домой?! - Босс, вы ведь не спрашивали про него, поэтому мы и не гов.. - Что я про него говорил? - Босс.. - Что я говорил?! - Чтобы мы знали о каждом его передвижении и в случае опасности любыми способами защищали его. - Ну?! - Мы знаем где он. - Ван, ты издеваешься надо мной или решил пошутить?! - Босс, вы не давали мне сказать. - ..? - Простите, это я виноват, что не смог вам сразу четко все объяснить. - Где он? - У второго. Кихена. - Как долго? - От вас уехал сразу к нему, переночевал, ушел на работу, сейчас снова у него.***
Хенвон во всю уплетает лапшу, приготовленную Кихеном, когда его телефон звонит. - Алло. - Доброго вечера, Хенвон. - Доброго, госпожа Лиен, - парень коротко наклоняет голову, пусть и разговаривает по телефону, - что-то случилось? Вы так поздно звоните мне. - Не хочу тебя огорчать, но да. В твоей квартире видимо кран прорвало, у соседей с потолка течет, тебе бы приехать посмотреть. - Конечно, - Че встает со стула, оставляя палочки, - я сейчас буду. Черт. Парни выходят в коридор. - Что случилось? - У меня в квартире потоп. - Что? - Сам толком не понял. Я, наверное, если что там останусь, чтобы тебя не дергать, пока. - Да..давай. Кихен не успевает проследить, как быстро Хенвон выскакивает в подъезд и как быстро на его месте возникает Чангюн. Картинка перед глазами слишком быстро меняется, и парень, как истукан, смотрит на Има. - Куда это он? - А ты откуда? Не говорил же что придешь. - А ты мне не рад? Вопрос на вопрос, и уже непонятно кому и на что отвечать. Младший снимает куртку и ожидает того, что скажет Ю. - Просто думал, что ты слишком занят, чтобы приходить. Сам говорил, тебе какие-то бумаги спихнули. - Да, и причем очень занимательные бумаги. Только настроение у меня чересчур хорошее, поэтому позволю себе еще один выходной, а после конкретно займусь делами. Так куда Вон-а убежал? - Домой, - Кихен смотрит вниз на разувающегося парня и замечает, как он замирает на секунду. Но это слишком заметно и красноречиво. Старший сразу напрягается, затылком ощущая, что это не предвещает ничего хорошего. Им выравнивается и прочищает горло. - Домой? Ю смотрит на парня, не отвечает ему и в следующую секунду со всех ног бросается бежать в свою комнату. Чангюн, как волк, гонится за ним, только все равно не успевает: дверь спальни захлопывается перед самым его носом. Сердце Кихена успевает за этот короткий промежуток времени ускорить ритм в несколько раз и сейчас из-за скорости, словно по инерции подступает к горлу и стучит где-то под скулами. - Ки, открой. - Ага. - Ки. - Лапша на столе, диван в зале, спокойной ночи, Чангюн-а. - Ки, если не откроешь, я уйду. - ... - Я правда уйду. - ... - Я не шучу. - ... За дверьми по коридору слышатся шаги, шуршание, после чего входная дверь хлопает. Неужели ушел? Кихен прислушивается, ищет хоть один посторонний звук, но слышит лишь, как одна половица клацает в коридоре, и больше ничего. Проходит несколько минут, а в квартире все еще стоит сплошная тишина. Старший аккуратно открывает дверь и выглядывает. В коридоре пусто, нет ни чужой обуви ни куртки. Ю проходит дальше и заглядывает в проем гостиной: никого. По телу начинает разливаться спокойствие. Ушел. - Попался! - парня подхватывают под ноги и закидывают на плечо. - Чангюн! Отпусти! - Конечно отпущу, котенок, подожди только дойдем до кровати. - Чангюн! Кихена опрокидывают на постель, из-за чего воздух резко выходит из легких. Сверху на тело залезает младший, прижимая собой и стараясь обездвижить парня. Они борются, один из последних сил, другой играясь. - Слезь с меня! Чего ты хочешь?! - Тебя, - Им тянет слово, проводя пальцем по линии скул парня. - Слезь говорю! - Да брось...тебе ведь понравилось в прошлый раз.., - улыбка растягивается по всему лицу, веселится, не понимая, как эти слова действуют на Ю. - Отстань! - парень каким-то образом умудряется извернуться и стукнуть Чангюна в бок. - Уф, - парень замирает, а за ним замирает и старший, - я отстану от тебя сейчас, если позволишь обнимать себя, пока спишь. - Лучше бы на самом деле ушел. Им вздергивает брови. - Вот как? Тогда может продолжим? - его рука пробегается по животу, только ее сразу отталкивают. - Отстань! - Я сочту это за согласие, - парень оставляет легкий поцелуй на ключице и уходит в ванную. Кихен восстанавливает дыхание. Ему сложно бороться с младшим. Он сильнее физически, но не только тело устало. Фразы парня. Он не понимает, что они делают, как рассекают собой сознание Ю, он не понимает, что это заигрывания только для него, только Чангюну кажется это забавным. Старшему же...для него это словно огнем на сухую солому. Вспыхивает все разом, обжигает, саднит, обнажает все, что только можно, заставляет срывать корки с ран, которые еще не то, чтобы не затянулись, а которые только должны начать подсыхать. Кихен кукожится, обхватывает одеяло руками, отворачивается, закрывает глаза, часто глотая. Им возвращается быстро, пахнущий паром и гелем для душа. Ю старается отвлечься на этот запах, только он обволакивает его полностью, вместе с тем, как руки обхватывают талию парня, позволяя не то, что отвлечься, а полностью зарыться в аромат. Старший ворочается, стараясь скинуть с себя чужие руки, только все тщетно. Внутри снова что-то щелкает и парень сдается. Трещина становится глубже.***
Хенвон ловит такси и приезжает к дому, мигом поднимаясь в свою квартиру, проворачивает замок и тут же бежит в ванную. Только вместо шума воды, он слышит какой-то странный запах. Так не пахнет в его квартире, его квартира, по идее, должна пахнуть только им самим и не ощущаться на рецепторах никаким запахом в принципе. В голову ударяют мысли, и парню становится не по себе. Он включает свет в коридоре и в ванной. Никакой воды, никаких порывов. Живот скручивает, и теперь уже мозг ясно пульсирует фразой что-то не так. Че выходит из ванной, заглядывает на кухню и проходит в спальню, включая свет. Его комната относительно большая и служит и спальней, и гостиной. Здесь стоит раскладной диван, практически новый, огромный шкаф с одеждой, стол с ноутбуком и небольшой столик с какими-то мелочами, телевизор и непонятно откуда доставшийся парню диджейский пульт, которому отделен целый угол. На одной из стен висит полка с коллекцией виниловых пластинок. Хенвон застывает на пороге, потому что видит на диване человеческий силуэт. Сознание готово выпорхнуть из тела и улететь, помахав ручкой, только этот силуэт оказывается знакомым Че. Сознание возвращается, умываясь новой накатившей волной испуга. Вонхо. В квартире Хенвона, в его комнате, на его диване сидит Вонхо. Он не реагирует на включенный свет и продолжает играть наручными часами. Время идет, и Хосок специально ничего не делает, давая время на осознание того, что от него не укрыться, не спрятаться, что ничего для него не преграда, что он вездесущ. А после улыбается и останавливает свои пальцы. Он встает и подходит к младшему, который все еще находится в ступоре и не может ничего сделать. - Думал, переночуешь у друга, и я тебя потеряю, не найду? - Тон надменен настолько, что в его превосходстве никто не посмел бы сомневаться, - и чего ты добился? - к лицу поднимается ладонь и ведет пальцем по его контуру, - моей злости? Недовольства? Ты этого хотел? Зачем, малыш? Ты ведь так красив, знаешь, как я не хотел бы портить твою красоту? А может ты мазохист, а? - пальцы смыкаются на подбородке и дергают вверх, - Если так, то тебе должно понравиться то, что я собираюсь делать. Шин дергает парня на себя, и тот пятится, потому что ноги совсем не гнутся, и он буквально падает на диван. Старший быстро подходит к нему и срывает с него пальто, свитер, который тот напялил на себя, грубо прихватывает за руку, чтобы не дергался, грубо и больно, так, что после скорее всего останутся синяки. Он весь агрессивный, резкий, даже вид его такой: вся одежда красная. Сознание Хенвона только сейчас влетает со стуком обратно, и парень дергается, старается вырваться из хватки. - Стой..стой, - голос слабый, но достаточно слышимый. - Я не остановлюсь, малыш, раньше надо было думать. - Нет, погоди. Не здесь. - Закройся, - на лицо парня падает пощечина. Че жмурится, начинает дышать шумно через нос, но вырываться не перестает. - Прекрати извиваться, иначе будет больнее. - Поехали к тебе, и я вообще не буду вырываться. Фраза действует, Вонхо замирает, всматриваясь в лицо с покрасневшей щекой. Младший смотрит на него, как загнанный в угол зверь, где угодно только не в квартире, не в его спальне. Он не позволит творить с собой непотребства здесь, в его пространстве, не позволит разрушить последнее, в чем сохранилась чистота и нетронутость никем. Хосок ухмыляется и становится в полный рост. - Тогда идем. Он не оборачивается, а у Хенвона и мысли не появляется о том, чтобы его ослушаться. Парень плетется следом, на ходу натягивая на себя обратно свитер и кутаясь в пальто. Тело прошибает дрожь, но она быстро пропадает. Оба выходят на улицу и отходят от дома на приличное расстояние. Че думает, что его обманули и никуда его не повезут, а попользуются где-то здесь, в темноте, но нет. Через пару метров показывается машина, и старший щелкает сигнализацией. Он проходит к водительскому сиденью и открывает дверь, садясь внутрь. На парня почему-то снова нападает ступор, и он не двигается. Окно двери с его стороны опускается и раздраженный голос возвращает в реальность. - Особое приглашение нужно? Хенвону кажется, что он оказывается в машине слишком быстро. Тут же мотор издает рев, и машина отъезжает. В салоне стоит молчание, Шин не говорит ни слова, только натягивает попеременно странную улыбку или хмурится не пойми от чего. Че снова кажется, что этот парень психопат. Всплески эмоций, резкие перемены настроения и отношения к нему. Только сейчас от этого еще больше становится не по себе. В этот раз Вонхо намного грубее, в этот раз все будет намного хуже, младший это чувствует. Поэтому парень сидит ровно, не двигаясь и стараясь не смотреть в бок на водителя, поэтому его пальцы так лихорадочно сжимаются, комкая складки на пальто, поэтому во рту совсем сухо, а воздух, проходящий по легким, ощущается чем-то плотным и вязким. Хосок наконец останавливает машину и выходит, а Хенвон старается как можно быстрее последовать за ним, чтобы не злить его еще больше. В кабинет они поднимаются будто бы незнакомые друг другу люди, и старший первым выходит из лифта, снимая верхнюю одежду. - Чего замялся? Прошу, - Шин указывает на простенок, за которым стоит кровать. Че делает один шаг вперед и останавливается. Он не может, не хочет. Вонхо дергает шеей. - Что такое? Проходи говорю. Парень продолжает стоять и еле заметно качает головой. Хосок вздыхает, подходит к нему и говорит спокойным голосом, почти успокаивающим. - Сказал ведь, что не будешь сопротивляться, - он заглядывает снизу, наклоняя лицо, - а теперь что? Хлесткий удар. Тыльная сторона ладони старшего проходится по лицу Хенвона и оставляет обжигающий след. Он всегда так бьет, так размашисто и от себя, а не полной ладонью, позволяет шлепнуть по щеке только пальцами. У Че с этим ударом подскакивает сердце и он отшатывается. Его дергают, хватают за руку и ведут к кровати, толкают на нее, снова срывают пальто, снова свитер летит куда-то в сторону, а за ним и джинсы. Младший не перестает сопротивляться, чем только больше гневит Шина. - Ты обещал не дергаться, - Вонхо всем своим весом наваливается на парня и жмет на его ключицы так, что они, кажется, могут треснуть. - И что с того? Хенвона опрокидывают на живот, позвонки хрустят от резкого поворота, сбоку сводит мышцу, от чего парень корчится, расслабляя ее, только его прихватывают за волосы и тянут назад, заставляя смотреть куда-то. - Малыш, не заставляй меня воспользоваться вот этим, - старший шепчет на ухо, прикусывая его и указывая на хлыст, висящий на стене. Че мигом вспоминает то, как он приехал сюда в первый раз и слышал, как парень избивал людей чем-то. Теперь этим же угрожают избить и его. Уши вспоминают тот звон рассекаемого воздуха, и волосы наконец-то отпускают, из-за чего лицо утыкается в постель и выдыхает в нее влажный воздух. Младший приоткрывает рот и дышит, пока с него стягивают белье, не двигается, потому что мышцы застыли. Хосок подтягивает его к себе за бедра и шлепает по ягодице теперь уже полной ладонью, с размаху, от чего парень зажмуривается сильнее. Вонхо копошится сзади, а затем входит. Без растяжки, без подготовки, не предупредив. Хенвон дергается, распахивает глаза сжимает простынь ладонями и выгибает спину, на что Шин только шипит. - А ты что, думал, так и будешь помыкать? Парень не слышит практически этих слов, он слышит лишь боль и толчки: хаотичные, непрекращающиеся, а вместе с ними и периодические шлепки по ягодицам. Болезненные, жесткие, от них краснеет кожа, воспаляется, становится багровой. На талии сцепляется железная хватка ладоней и сжимает ее так, что дышать физически становится сложно. Все продолжается недолго для старшего, но нескончаемо для Че. Его тело откидывают дальше на кровать, и Шин, оправив рубашку, хмыкает. - Можешь уходить, если есть силы. Парень отходит к своему столу, а младший морщится, пытается подняться, но поясницу простреливает острой болью, и он только напрягает пресс. Все его существо сейчас - боль, которую он терпеть не может, и единственное, что сейчас не болит - это его сознание, оно с упертостью сплевывает и вторит, что если его пытаются так сломать, то пусть подавятся. Хенвон не знает, что он такого сделал Хосоку, не знает за что тот так обращается с ним, но сдаваться и прятать глаза под его взглядом он не намерен. Парень думает о том, ненавидит ли он Вонхо, но..нет, ему его жалко. Жалость хуже ненависти. Жалко, потому что старший живет, утверждаясь за счет других, за счет их подчинения, за счет того, что они ломаются под ним, создавая собой зыбкую почву. Че жалко его, и он про себя улыбается, а может и не про себя, а по-настоящему уголки его губ слегка подтягиваются, сразу пропадая за гримасой боли. Снова кажется это ненормальным - улыбаться после такого, но парень ничего с собой не может поделать. Он пытается не двигаться и расслабиться, чтобы тело могло отдохнуть и восстановиться, пусть ему и не хочется засыпать здесь, пусть и страшно. Хотя нет. Ему не страшно. Потому что, кажется, ужаснее не придумаешь ничего, а если и возможно придумать, то Хенвон теперь сможет стерпеть все. Поэтому он засыпает, тихо желая самому себе спокойной ночи.