***
Бред. Все звонки действительно были. Переадресации, вызовы, секунды или минуты разговоров - все это связано с номером Шина. Вернее они совершались абсолютно точно через его номер, Чангюн проверил это всеми возможными способами. Им включает очередной вызов, только это уже надоедает, всегда высвечивается одно и тоже. Парень решает зайти с другой стороны, он сопоставляет местонахождение Вонхо и то, откуда был принят вызов. Снова все совпадает, и ничего, никакой помарки. Чангюн злится, считая, что тратит время впустую, и, гневаясь, открывает двадцать второе января. Хосок в офисе, его телефон тоже, звонок входящий через его номер. Двадцать шестое января: звонок входящий через номер Шина, он в офисе, его телефон...его телефон нет. Вызов идет на его номер, и отвечает вроде бы он со своего номера, только парень в своем кабинете, а ответ переадресовывается через нейтральную зону. Чангюн открывает камеры наблюдения, на которых Вонхо заходит в свой офис еще ночью и не выходит из него, а утром он же отвечает на звонок из Nebulous. Звонок совсем короткий на пятнадцать секунд и не особо содержательный, слышен голос лишь второго собеседника, а самого Хосока - нет. - Мы выбрали высотку, он всегда ходит по одному маршруту, если что, можем напасть раньше, если предоставится возможность, господин... Звонок резко обрывается со стороны Шина, после слова господин слышится совсем короткий нечленораздельный звук, разобрать который совсем не предоставляется возможным. Парень потом говорит то ли М, то ли Л, то ли Н, то ли и вовсе какую-то гласную Е или И, а может и какой другой звук, потому что запись совсем не четкая, и слышно лишь короткое отрывистое мычание перед тем, как звонок завершается. Чангюн перепроверяет этот вызов, сеть, но все относительно правильно, не сходится только местоположение. Одна помарка среди всех доказательств и то, не за счет парня, а возможно из-за ошибки сети. Им включает следующий звонок буквально через две минуты с того же номера, но теперь с адресами все сходится, звонок идет через офис, где и находился Вонхо. Парень включает его. - Прошу прощения. Мы его уберем, босс. - Такие ошибки дорого стоят, я такого не потерплю. Чангюн вслушивается. Голос Хосока слышен хорошо, а голос парня, что разговаривает с ним, какой-то другой. Им открывает предыдущую запись и сравнивает звучания. Теперь уже точно слышится различие между ними. Это привлекает внимание Чангюна, вместе с тем, что при первом звонке в обращении было не просто босс, как при всех остальных контактах, а господин, к тому же после этого связь оборвали. И как тот парень хотел обратиться? Господин Шин? Но настоящее имя Шина Хосока знает лишь круг приближенных к нему, а в обиходе он всегда представляется, как Вонхо, и не особо любит, когда его называют настоящими именем или фамилией. С другой стороны, он ведь мог сказать...Эх, узнать бы, что там не договорил тот парень. Да и почему через пару минут отвечает другой, обращаясь уже: босс и извиняясь? Им заостряет на этом внимание. Если Вонхо так маскировался, не желая быть узнанным, то какая разница, как к нему обратятся? Его-то голос слышно четко. Парень проверяет остальные звонки, где одно только босс и никаких господин. Это кажется странным, и Чангюн возвращается к звонку двадцать шестого числа. Он прослеживает расположение второго парня, надеясь, что он звонил не с территории Кима, и удача ему улыбается. Адрес определяется, быстро находится на карте, и Им включает камеры наблюдения, ближайшие к этому месту. На экране высвечиваются только несколько окон с записями, на которых видна улица. Из переулка, находящегося на этой улице, и был совершен звонок. За пару минут до него туда зашло три человека, то, что происходило там неизвестно, но спустя минут пять из него снова вышли эти же люди, только их было уже двое. Переулок заканчивается тупиком, никаких выходов из зданий, дверей, заборов в нем нет, поэтому куда-либо деться третий не мог. Чангюн проматывает записи, но из переулка так и не выходят. Им открывает криминальную сводку за тот день и обнаруживает следующее в разделе убийства. Двадцать шестое января. Обнаружен труп молодого парня с ножевыми ранениями. Убит между восемью-десятью утра. Бумажник пуст, при себе не обнаружено драгоценных вещей, гаджетов, иных ценностей. При обнаружении на трупе была куртка с вывернутыми карманами, на джинсах карманы также вывернуты, рядом с телом находилась выпотрошенная барсетка из коричневой кожи, драгоценных вещей не найдено. По документам, лежащим рядом, установлена личность. Чон Сонхва, двадцать шесть лет. Далее - личная информация. Предполагается: убийство с целью ограбления. У Кима не такие хорошие отношения с полицией, поэтому ему приходится хитрить и подставлять факты, чтобы не быть впутанным в какие-то серьезные разборки с правоохранительными органами. Чангюн пробивает по базам личные данные и находит в них убитого. Это его не особо удивляет, больше волнует другое: этот ли парень звонил первым, если да, то за что его убили? Им пыхтит, ища другие телефонные звонки Чона, находит, сопоставляет номер, и он сходится, на всякий случай парень сверяет голос - он одинаков на обоих звонках, дрожащий, с характерным четким проговариванием звука р. За что его убили? Причем свои же люди. За то, что он чуть ли не проговорил имя Вонхо? И что? Может он провинился, и Ким планировал его прикончить? Но если так, то его вряд ли рискнули бы убивать вот так вот утром, в переулке, у Джухвана есть для этого свои места. Тогда зачем так резко убили, сразу после звонка, сразу после этого несостоявшегося господин..? С одной стороны Чангюну кажется, что он забивает себе голову совсем ненужной информацией, с другой...с другой ему не нравится этот звонок, не нравится, что он переадресовался на Nebulous, не нравится, что он так оборвался, не нравится, что через пару минут звонок повторился, но от другого человека и звонили уже Хосоку в офис, не нравится, что предыдущий парень был убит. Им думает, думает, в итоге решая поехать в офис Шина, проверить его камеры наблюдения, что находятся в кабинете, и убедиться, что парень разговаривал по телефону, убедиться, что он не ошибается, что в сети была помеха или еще что-то, что заставило вызов быть отмеченным в Nebulous. Парень захлопывает ноутбук и спешит на улицу к своему мотоциклу.***
Шону скрипит дверью в подвал и застывает в проходе, выдыхая пар и не делая ни шагу несколько минут, после сжимает ладони в карманах несколько раз и проходит вперед, к последней камере. Там за решеткой, на деревянной широкой доске, привинченной к стене, подобрав под себя ноги, сидит Вонхо в той же одежде, в которой он пришел сюда. Рваные джинсы и хлипкая курточка не особо спасают от холода, а парень, кажется, и не реагирует на него, лишь изредка вздрагивая и делая попытки просунуть руки дальше в карманы. Сидит он сутулясь и смотря перед собой вниз, будто бы разглядывая блеклый холодный бетонный пол. - И чем тебе еда здешняя не нравится? Почему отказываешься? Шин никак не реагирует, ни одна жила на его теле не шелохнулась, а взгляд так и остался вперенным в серую грязную гладь. - Ну смотри, я тебя потом выхаживать не буду. Ты мне может и нужен, но не настолько, чтобы волноваться о том, как ты себя здесь чувствуешь. - А зачем тогда пришел? Хену дергает головой от неожиданного ответа и сжимает губы, растягивая на них напряженную улыбку, а младший сидит, не сменив позы, и создается впечатление, будто он статуя, а слова, разнесшиеся по помещению, прозвучали из спрятанного проигрывателя. Сон не отвечает на вопрос и замирает на несколько секунд, раздумывая над чем-то. - Не постараешься как-то оправдаться передо мной? Все-таки ты важная фигура и потерять такого человека было бы не очень хорошо. - А ты бы мне поверил? Старшему не нравятся эти встречные вопросы, которые, впрочем, дают ответ, но в то же время сбивают с толку. Парень понимает, что не поверил бы, но его раздражает эта безучастность и спокойствие, раздражает и оскорбляет. Восемнадцать лет вместе. Восемнадцать... Шону разворачивается и начинает уходить, а ему вдогонку звучит слегка хрипловатый от холода голос. - Малому дашь меня прикончить? А? Этому щеголю? - Есть возражения? - Есть. Понимаю, что он и так тешится тем, что умыкнул меня сюда, но пусть меня хоть этот захудалый охранник стрельнет, только выскочку не подпускай ко мне, а? - Стрельнет... - у Хену нет желания отвечать, поэтому он продолжает идти. - Ну? По старой дружбе! - По старой дружбе я и сам тебя... Сон скрежещет зубами и хлопает дверью. К нему буквально сразу вскакивает охранник и говорит, что наверх передали письмо от Кима. Мужчина передергивает плечами и поднимается. У входа в кабинет ему передают письмо, и Шону закрывает за собой дверь. Хен думал, что мы не узнаем, что Вонхо у него? Хен думал мы глупые? Хен тратит свои силы на содержание предателя? Глаза Хену темнеют, а сам он начинает играть желваками.***
- Господин Им, - парня приветствуют на входе несколько человек, а он не обращает на них внимания, отвечает только одному, которого просит пройти вместе с ним, - что-то произошло? - Мне нужны записи с камер видео-наблюдения из кабинета Вонхо. - Не думаю, что он бы.. - Распоряжение Шону. Мужчина замолкает и послушно следует за младшим. - Дата или промежуток? - Двадцать шестое января этого года. Время с восьми до десяти...ты открой и можешь уходить, дальше я сам разберусь. - Как прикажете. Чангюн в общем-то мог и сам разобраться с этим всем, но что-то внутри щелкало и клацало, не желая видеть этих записей, поэтому парень попросил открыть их другого человека. - Вот, файлы программы и остальные записи.. - Я смогу разобраться. - Прошу прощения, - мужчина кланяется и уходит. Им сразу проматывает на 9:47 за минуту до звонка, сверяет время и включает запись. Из динамиков доносятся звуки, не совсем привычные для такого рода видео, и парень убавляет звук, вместе с этим на экран особо смотреть также не хочется. В голове мелькает только то, зачем Хосок вообще делал себе специальный простенок с кроватью, если до нее дело не доходит. Проходит минута, а Шин не отрывается от Хенвона, вместе с тем звонок на записи уже произошел, и на него ответили, Вонхо ответил, только на видео парень и не притронулся к своему телефону. Чангюн не понимает. Обмануть сеть со временем очень сложно, если вообще возможно. Это тебе не локальная система, которую можно подстроить под себя, поэтому время точное. Но звонка на видео нет, а в записях Има он есть. Парень закрывает это видео и открывает двадцать второе января, на экране творится что-то похожее и снова: звонок есть, а на видео телефона и близко рядом с Шином нет. Чангюна встряхивает. Он ошибся? Что со звонками? На них точно голос Вонхо и номер его...или... Самые простые уловки с телефонной связью - смена голоса и смена сети, когда адрес вместо прямого перехода по месту вызова, перескакивает на другую сеть района, города или провинции. Так можно скрыть свое местоположение, и чтобы разобраться, кто, куда, кому звонил, нужно было бы повозиться пару часов. Им всегда копает слишком глубоко и никогда не может посмотреть на какой-либо вопрос, не усложняя его. Везде видится какой-то подвох или простота кажется обманчивой, поэтому лучше сразу рыть дальше, сразу под корни. Чангюн рыл, кромсая все большими кусками и не рассматривая ничего более детально, а поэтому ошибся. Он - ошибся. Сознание будто раскалывается пополам, и внутри громкий голос маниакально кричит: нет никакой ошибки! Нет! Из-за него парень резко открывает ноутбук, что он взял с собой, и начинает проверять звонки Шина на наличие этих самых перескоков по сети, желая доказать в первую очередь самому себе, что он не ошибся, что он, Им Чангюн, никогда не ошибался, а потому и сейчас, это не его оплошность, это с записями, с видео что-то не так, а не с ним, потому что, если с ним... Если это он на самом деле виноват, то насколько он провинился перед хеном? Как он подвел семью? А все из-за своих амбиций, из-за своей неприязни к человеку, горделивой ослепленности и мнении о том, что он лучше знает, что было бы лучше для компании. Кошмар становится реальностью, парень продолжает корить себя, еще до того, как начинает проверку. Внутри уже все разъедается, крошится. Разборка всей паутины телефонной сети занимает время, а после внутренности Чангюна холодеют, сгорают, леденеют и жарятся. Им смотрит на то, что он нашел сейчас и что не смог увидеть с самого начала. Смотрит, и его самооценка, уверенность в своей способности работать и приносить пользу семье рушится, губы вздрагивают, пальцы трясутся. Звонок двадцать шестого января. 9:51 Вызов пошел с телефона Чона, перескочил через сеть Сеула на сеть Инчхона, вернулся проходя через номер Вонхо, словно человек позвонил сразу нескольким людям, создавая общий звонок, но вместо этого номер Хосока остается основным, а вызов вновь возвращается через сеть Сеула на Инчхон, а далее...далее следует переход на другую сеть и задействование третьего номера. Звонок, который был за две минуты до этого, тот, который совершал сам Сонхва, проходил тот же путь, только в сетях произошел какой-то сбой, что-то в этой системе переходов не сработало и вызов зацепился за номер Шина, а положение выдал того третьего номера, с которого отвечали. Чангюн проверяет остальные подобные предательские вызовы Вонхо, и все они проходили то же самое. А то, что на записях голос Хосока, объяснить совсем легко любой программой, которых сейчас куча, которые сделают из твоего голоса, хоть мяуканье кошки, и оно будет правдоподобнее реального. Им ошибся. Понимание этого, убирает все точки опоры и легонько толкает, заставляя сознание падать с высоты на плотный твердый асфальт правды. Шина подставили, а парень не смог понять этого сразу, подставив этим Шону, Чжухона, самого Вонхо, семью...все, что имело для него значение, все, на чем он был помешан и чему отдавал всего себя. Он словно подставил самого себя, только это еще хуже. Чангюн практически не совладает с собой, но вспоминает про звонок в Nebulous и дрожащими пальцами, глотая, выводит на экран видео-наблюдение, надеясь увидеть звонящего. Но в помещении куча людей, суббота, народ остался здесь еще с вечера пятницы, поэтому увидеть здесь какое-либо знакомое лицо - сложно. Им старается, но ни Кима, ни приближенных к нему людей не видно. Разочарование ситуацией и собой сковывает разум, частицы которого хаотично летают внутри, впиваясь в сознание и пульсирующей, жгучей болью, раздаваясь по всему естеству. Чангюну нужно срочно ехать к Шону, срочно рассказать ему правду, срочно вытаскивать Вонхо. Только он не может. Страх и ощущение собственной беспомощности парализуют, неуверенно шепчут, что так не может быть, Им ведь никогда не ошибается, никого не подводит, он..он просто не мог так оплошать! Только на экране прямо перед глазами доказательства собственных промахов и их ничем не оправдать. Им и нет оправдания, нет и прощения парню, Сон не спустит ему просто так такое, его уволят, если не прикончат. Мысли нарастают, примагничиваются, создавая все больший ком, скопление, в котором не то что хорошего, а самое минимальное живого исхода для Чангюна. И он не столько боится этого, сколько впадают в панику от того, что ему предстоит показать Шону вот такого себя: несобранного, опрометчивого, не способного думать рационально, а действующим на сплошных эмоциях и подчиняющегося своему высокомерному эго.***
Set me free from all this pain Cause I can’t stand it Кихен все еще лежит без сознания, и никому не узнать, о чем он думал в момент выстрела, в момент, когда в него попала пуля, когда боль сковала сознание пульсирующими раскаленными цепями. Единственное, о чем он успел сказать: боль. С болью он же замолчал. Боль окутала один момент, боль окутывала его, как он думал, отношения с Чангюном, боль в конце концов была единственной вещью, которая не бросала его ни в одной жизненной ситуации. Если бы кто-то знал, как сильно Ю страдал из-за этого, сколько сил тратил на то, чтобы приглушить ее, сделать не такой явной и отвлекающей от всего остального, то наверное смог бы предположить, что, возможно, парню хотелось бы лишь избавиться от этой боли. И его же слова: пусть хоть пристрелят, я устал тому в подтверждение. Но его подстрелили, и что? Он получил лишь еще больше боли. Больше, не только потому, что в его руку словно всадили раскаленный докрасна железный клин, но и потому, что никому не узнать, о чем он думал в тот момент. Кихен все еще лежит без сознания один в палате, потому что Чангюн ушел, а медсестра только закончила обход, отметив все жизненные показатели своих пациентов. В палате не темно, но и не так светло, как на улице. Монотонно пищат приборы, слышен совсем тихий гул улиц, кровать заправлена слишком ровно и гладко, словно на ней и не лежит человек, а в воздухе застыли пылинки. Вдруг они вспархивают, кружась в потоке воздуха, который ворвался сюда вместе с открывшейся дверью. В палату входит человек, аккуратно щелкая за собой ручкой, словно боясь разбудить спящего. Одет он довольно непримечательно: черные спортивные штаны, толстовка, поверх которой накинута такая же спортивная мастерка, черная маска и черная кепка с надписью. Человек осматривает палату так, будто она интересует его целиком, будто каждая ее часть достойна внимания. Взгляд скользит по помещению очень медленно, останавливаясь буквально на всем, а после также ровно, не меняя темпа, проходится по Ю, словно он тоже предмет интерьера. Человек подходит ближе, ступая, слегка наклонив корпус вперед, и на ходу слегка стягивая маску с носа вниз. - И почему никто не сделает хорошо то, что попросишь...какой-то ты совсем бледный. Человек мнет в руках небольшую бутылочку с наклейкой.COCl2 !Концентрация: 5 мг/л!
Пальцы обтирают стекло, но в итоге суют бутылочку обратно в карман. Человек снова отрешенно проходится взглядом по всей палате, осматривая ее, как галерею, и выходит, отчего пылинки в воздухе вздрагивают, тянутся за потоком, снова вздрагивают и медленно останавливаются. Кихен все еще лежит без сознания и ему никогда не узнать, кто приходил к нему сегодня.*시간들이 tac-tic 거꾸로 뒤집힐 때 완성되는 ending
New Era