В войне вообще не выигрывают, Чарли. Все только и делают, что проигрывают, и кто проиграет последним, просит мира.
Рэй Брэдбери. Вино из одуванчиков
Часто вспоминая эту декабрьскую ночь с субботы на воскресенье, окрещенную жителями долины как «Столкновение миров», я думаю о том, что бы я изменила, если бы мне вдруг довелось вернуться в тот день. И, внутренне содрогаясь от ужаса, отвечаю сама себе — почти ничего. Я до сих пор уверена, что можно было бы обойтись и совсем без крови, но поступки мои, пускай и оправданные в своей жестокости, менять бы не стала. Того, что сделано, все равно не вернуть. В этой жизни всегда за все приходится платить — этот закон, пожалуй, единственный, что действует безотказно. Особенно за мир и покой. И цена если не всегда, то очень часто измеряется кровью. Они пришли после заката, когда мы, ни о чём не подозревая, всей общиной были в школе. Не исключено, что их привлекла музыка, или это был тактический ход, распланированный и просчитанный — трудно сказать. Мы не услышали рева моторов. Мы проявили беспечность и не выставили охрану, хотя и следовало бы. И когда распахнулись двери столовой, где проходил наш так и несостоявшийся праздник, впуская вооруженных чужаков, нашей первой реакцией был ступор. Мы не были готовы к подобному. А они — были. Чужаки сразу открыли стрельбу, и первым сняли Грейди, который среагировал почти мгновенно — он с оружием не расставался, но выстрелить он не успел; за ним подстрелили Санни. — Никому не двигаться! — рявкнул один из захватчиков. Все послушно застыли на своих местах, как в старой игре про море. Нужно отдать должное ребятам — никто из наших не впал в истерику. Никакого визга, никаких слез. Страх? Да. Но молча. Я никогда не была верующей, причисляя себя даже скорее к агностикам, чем к атеистам, но сейчас я благодарила всех возможных богов, которых могла вспомнить за то, что оставила Шерлока дома. Теперь нужно было понять, как нам из этого выбраться. Я быстро оглянулась, прикидывая расклад. Возле Грейди сидела Марго, которая в тот момент была с ним рядом. Она никогда не отличалась ни выдержкой, ни силой, ни вообще чем-либо, кроме вздорного характера. Сейчас она зажимала рану на груди Клейтона руками, пытаясь остановить кровь. Санни пуля, кажется, попала в плечо. Крови было меньше, и стоял он на ногах, поддерживаемый Лиамом и Кэти. Я переключилась на гостей. Мародеров было шестеро, но это вряд ли все, что приехали. Хорошо вооружены, и заметно, что оружие не первый раз в руках держат. — Вот так сюрприз! — издевательским тоном тянет один из них, наверное, главный, если судить по особо наглой морде. Меня бросает в дрожь от алчного блеска в его глазах. — Надо же. Целая деревня, — продолжает он тем временем. — Вот так подфартило. Мы-то уж настроились по одному из домишек выковыривать, а тут всей толпой накрыли! — он смеется, мерзко, скрипуче, как какой-нибудь мультяшный злодей. Он тренировался так отвратительно ржать, что ли? — А цыпочки какие чистенькие. Не то, что наши потаскушки, — он одобрительно цокает языком, окидывая близняшек сальным взглядом. Чужаки гогочут. Я замечаю, как передергивает Бекку, и отворачиваюсь, чтоб найти Бестию, но неожиданно натыкаюсь на Пита. Наши взгляды встречаются. Наверное, в моих глазах паника, которая тут же сменяется растерянностью, когда Питер мне подмигивает, но именно это заставляет собраться, потому что Хиден вдруг улыбается мне, шально и совершенно безумно, и переводит взгляд в сторону. Пит стоит ближе всех к стене и всего в какой-то паре ярдов от выключателя. Всего… Я даже не успеваю моргнуть, как Хиден бросается к выключателю, пока мародеры пялятся на девочек, как на витрину со сладким. Из-за играющей музыки не слышно щелчка, и поэтому комната погружается во тьму внезапно. Первые пару секунд слышно только музыку, а потом ее на мгновение перекрывает звонкий крик Пита: «Прятки!», и сразу, следом за ним, музыка становится в несколько раз громче и уже грохочет на всю катушку, так что стекла звенят в окнах, а я вспоминаю, что у стереосистемы крутился Арчи. Умничка! За этим шумом практически не слышно топота бегущих ног и хлопанья дверей, зато слышны выстрелы и разъяренные вопли дезориентированных чужаков и крепкая ругань. «Темнота нам не враг», — проносится в моей голове озвученная голосом Пита мысль, — «темнота — это преимущество». Я не убегаю. Бегаю я плохо, и наука пряток мне не дается. Но и стоять столбом тоже незачем. Мне удается добраться до Грейди, никому не попавшись. Марго всхлипывает и дергается, когда мои руки ложатся поверх ее. Я быстро бормочу ей на ухо что-то успокаивающее, и мы обе знаем, что это обычная ложь, но это срабатывает. Мы оттаскиваем Клейтона за кухонную стойку, и я сворачиваю комом платок, который служил мне поясом, чтобы прижать его к ране. Перевязать парня у нас пока нет возможности, я могу только чувствовать, как толчками вытекает из него жизнь. Неужели артерию задели? Это плохо. Очень-очень плохо. — Держи крепче, — шепчу я Марго. — Он еще дышит. Если удастся остановить кровотечение, то не все потеряно. Не смей хоронить его раньше времени, слышишь? Она кивает. Я вижу, как вздрагивает ее силуэт в беззвучных рыданиях. Не время для слез. Еще не сейчас. Свет вспыхивает так же неожиданно, как погас. Закрываю глаза мокрой от крови ладонью, прислушиваясь к творящемуся вокруг. — Вы подстрелили своего, дебилы! — орет тот, которого я обозначила главным. — Чего застыли? Найти их! Всех до одного! Найти и перестрелять, как собак! Подключайте Харли, Бэнкса и Малика — и обыщите эту чертову школу. Пленных не брать! — Но Арес… — кто-то пытается возразить, но его обрывают. — Пленных не брать! — срывается на визг мародер. — Я сказал — не брать! Меня охватывает смутное чувство дежавю, словно все это я уже видела. Или слышала? Но я отмахиваюсь от этого ощущения. Не до анализа сейчас. Грейди мертвенно-бледный, но кровь вроде перестала хлестать. Мы кое-как успеваем его перевязать шарфом Марго, когда я слышу над ухом: «Ку-ку». — Я нашел еще двух, — сообщает чужак, вытаскивая меня из-за стойки за волосы. Я начинаю испуганно причитать, умоляя не убивать нас. Мне на самом деле страшно, но выгляжу я куда более напуганной, чем есть, и успеваю заметить, что гостей в столовой осталось всего трое. Того, что кучей тряпья лежит у дверей, уже не считаю. С него сняли оружие. Скорее всего, парень мертв. Значит, пятеро — двое отсюда и трое снаружи, из тех, что мы не видели — ищут сейчас прячущихся по школе ребят. Стива в столовой нет, значит, есть шанс, что освещение тут не надолго. Чужак швыряет меня в угол, где уже сидит Бекка, и подталкивает Марго к нам стволом автомата. Белка подхватывает меня и обнимает, но взгляд ее прикован к центру комнаты. Я поднимаю глаза и замираю. Они взяли Рика. Арес* – да, этот урод умрет явно не от скромности — методично избивает уже связанного Рика, пока второй чужак держит того, заломив ему руки за спиной. Раскин бешено сверкает глазами и жутко ухмыляется разбитым ртом. Третий мародер держит на прицеле нас с девочками. Белка злобно шипит каждый раз, когда Рик получает новый удар. — Хватит! — не выдерживаю я. — Хватит! Арес оборачивается и смотрит на меня, усмехаясь. — А ты можешь что-то предложить взамен, киска? — Он идет к нам неторопливо, чувствуя себя хозяином положения, точь-в-точь, как тот ротвейлер, вожак своры. Свора и есть. Они даже двигаются так же, как те псы. Где-то раздается выстрел и гулким эхом проносится по пустой школе. Я вздрагиваю и на миг прикрываю глаза, борясь с рвущимся наружу отчаянием. Только бы не наших. Ведь есть же шанс, что не наших. — Я покажу вам основное хранилище, — судорожно сглатываю, вздрагивая от нового выстрела. — Мы сами найдем, дорогуша. У нас будет много времени на обыск, когда мы разберемся с вами. — Он не шутит. Не знаю, какие у него до этого были планы, но теперь нас точно всех убьют. Бекка сжимает мою ладонь. Она тоже поняла, но поймет ли она мой план? — О, разумеется! — Меня пробивает на смех — мерзкое истерическое хихиканье, режущее по нервам. – Ты, в самом деле, думаешь, что мы настолько идиоты, что храним все в одном месте? Знаешь поговорку про яйца в корзине? Да в Долине лишь жалкие крохи того, что мы имеем! — я с силой сжимаю пальцы Белки, прося ее подыграть мне. — Это правда, — шепчет она хрипло. Поняла, моя девочка. Марго не в счет. Она не будет мешать. Арес прищуривается, изучая нас, но мы слишком напуганы, чтобы можно было легко просечь блеф. — Нет, Чарли! Не говори им! — Рик вскидывается и пытается подняться, но его охранник быстро успокаивает его прикладом по голове. Теперь меня трясет уже от ярости. Проклятые ублюдки! Однако приходится признать, что сработали хорошо. Вывели двух главных стрелков за первые полчаса. У меня снова случается раздвоение восприятия. С одной стороны — я трясущимися окровавленными руками размазываю по лицу слезы, а с другой стороны — думаю о логичности действий противника. — Ладно. Мерфи, — зовет Арес, видимо, протест Рика сыграл решающую роль. — Возьмешь троих и поедешь с ней. А ты, — он наклоняется ко мне почти вплотную, у него изо рта сильно пахнет ацетоном, и я с трудом давлю в себе злобную усмешку, рвущуюся на лицо — если эта тварь переживет нападение на нас, то долго все равно не протянет — он чем-то болен. — Ты помни, что твои друзья у меня. Я не собираюсь отменять приказ, но вот этих ты еще можешь спасти. Время до рассвета. Потом начну убивать по одному. Так-то, детка. Он дергает меня вверх за плечо, и я не стесняюсь стонать от боли, поднимаясь. Совершенно не представляю, что мне делать, и могу только испуганно оглядываться, пока Мерфи подгоняет меня к двери. Бекка провожает меня долгим взглядом и что-то беззвучно шепчет мне вслед, но мне не удается разобрать что именно. Мерфи выводит меня на улицу. Мороз хоть и несильный, но мгновенно остужает разгоряченное тело, и голова все-таки включается, отодвинув эмоции на второй план. Я не знаю ни что с остальными, ни где они сейчас, ни кого уже успели найти, но мне хочется верить в своих друзей, в то, что они не сдадутся без боя. Мы играем на своем поле, а это уже преимущество. И снова в голове голосом Пита звучит подслушанная однажды фраза: «Преимущества существуют для того, чтобы их использовать». Я зябко повожу плечами, радуясь, что надела не платье, как хотела, а свитер и джинсы. Для начала нужно понять сколько их. Пока мой конвоир отдает распоряжения небольшой группе чужаков у крыльца, у меня есть немного времени. Оттирая снегом кровь с ладоней, оглядываюсь. Наш транспорт аккуратно припаркован на стоянке чуть дальше, поэтому вычислить чужую технику несложно. Насчитав семь мотоциклов, делаю вывод, что ездоков чуть больше дюжины — возить на байке больше одного пассажира глупо и опасно. И маневренность ухудшается. Минус тот чужак, что в столовой. Не знаю, насколько он мертв — за все время пока мы были наверху, он признаков жизни не подал, но из строя явно выведен. Лампа, освещающая крыльцо, гаснет. Я вскидываю голову и смотрю на черные провалы застекленной части дверей, еще недавно мягко светившиеся золотистым. Кто-то добрался до рубильников или Стив добрался до своей лаборатории. Новые хлопки выстрелов где-то внутри здания заставляют в очередной раз вздрогнуть, но внезапная идея вызывает какую-то неадекватно-хищную улыбку на губах. Приваливаюсь к перилам спиной, глядя на ездоков с ненавистью. — Чарли, — раздается совсем тихо где-то сзади из-за сугроба у крыльца. Мне дико хочется обернуться, но я только стискиваю озябшие руки и с трудом сдерживаю облегченный вздох. Бестия. Жива. — Слышишь меня? — шепчу ей, не отводя взгляда от одного из чужаков, который косится на меня. — Слышу, — так же тихо отвечают сзади. — Их примерно дюжина плюс-минус пара. Рик, Бекка, Марго в столовой у главаря. Грейди сильно ранен. Постарайся не попасться. Если получится — найди Пита. Попробуйте вывести из школы хоть кого-нибудь. Я сейчас уеду, Жен. Но я вернусь. Обязательно вернусь, слышишь? Встретимся в доме Саммерсов. — Чарли… — Все. Исчезни. Ко мне идут. Я не слышу ни шороха, ни скрипа снега за спиной. Может, и не было ничего. Может, мне вообще померещилось. — А я думал, что ты сбежать попытаешься, — усмехается Мерфи, грубо хватает меня за локоть и тянет за собой. — Пошли. По дороге к стоянке мне удается убедить его, что будет лучше, если за рулем буду я — дорога не из простых. Он соглашается, и мне на какой-то момент кажется, что с ним можно договориться, но едва забравшись в кабину грузовичка, он больно тычет дулом пистолета мне в бок и говорит: «Даже не думай». Мы покидаем Ежиный луг через пару минут. В зеркале заднего вида отражается свет фар следующих за нами байков. У меня все еще нет плана, только слабая надежда, слишком призрачная, чтобы быть реальной. Я гоню, выжимая из родного пикапа все возможное, но это не так просто на засыпанной снегом дороге, которая и без него почти условна. Грузовик нещадно трясет, он урчит навзрыд, срываясь, визжит тормозами, но скорее яростно, чем жалобно. А, может, это просто отражение моих эмоций. Влетая в Асно, мы едва не сносим указательный знак. Мой план снова какой-то непродуманный. Это, видимо, вообще моя личная фишка. Четверо вооруженных парней против меня одной. Без оружия. Без прикрытия. В мертвом городе. Что мне делать? Что?.. Пока я решаю, куда бы лучше завернуть, глохнет мотор. Грузовичок прокатывается по инерции еще несколько метров, прежде чем я соображаю затормозить и понимаю, что еще чуть-чуть и мой пикап поцеловался бы с пожарной машиной. — Приехали, — сообщаю я, хмуро глядя на здание, о существовании которого до этого момента и не знала. То есть по умолчанию подразумевалось, что в Асно может быть пожарная станция, но мне в ней до сих пор бывать не приходилось. — Депо? Вы храните запасы в депо? — недоверчиво переспрашивает Мерфи. — А что? Ты бы стал искать на пожарной станции? — спрашиваю с вызовом. — Я бы не додумался, — хмыкает он и кивает на дверцу. — Давай, шевелись. Мы выходим из кабины; мое сопровождение уже припарковало свои байки и ждет во всеоружии. Я успеваю заметить тяжелый взгляд самого высокого из них, и меня передергивает от отвращения. Быстро отвернувшись, решительно шагаю к ангару и шепчу едва слышно: «Мне нужна помощь. Помоги». Отчаянно кусая губы, пытаюсь не разреветься и продолжаю звать кого-то, кого даже не существует. Я прошу помощи у Асно. Мертвый город молчит, и тишина эта кажется зловещей. «Забери меня, если хочешь. Только помоги. Мне очень нужна помощь. Пожалуйста,» — повторяю я, как мантру, считая шаги до своей смерти. В том, что меня убьют, сомнений нет. Пожарная станция смотрит на нас равнодушными проемами окон. Ты был добр ко мне, Асно. Я пришла к тебе. Я верю в тебя. — Куда? — хватает меня за руку один из парней. — Наверх, — отвечаю я уверенно и указываю в темноту ангара рукой. — Там лестница. Вполне вероятно, что никакой лестницы там и нет вовсе, но мне все равно кажется, что есть. Они достают фонари. Аккумуляторные. Наверное, у банды есть переносной генератор. Луч света режет густую темноту, скользит по стенам, выхватывая куски обстановку — стеллажи с инструментами, покрышки, сложенные аккуратными рядами, разные непонятные штуковины, и замирает в дальнем углу. — Нашел, — зовет один из них. — Рядом будь, — одергивает Мерфи, вставая между мной и тем высоким. Длинный, Хромой и Покерфейс — надо же мне их как-то различать. Последний легко подталкивает меня в плечо, отрезая от первого, и отчего-то мне в этом чудится какая-то неслучайность. Мы поднимаемся на этаж выше. Впереди идет Мерфи, освещая дорогу. Мы оказываемся в помещении, отдаленно напоминающем гостиную. Не знаю, как это называется правильно, могу лишь предположить, что использовалось помещение для отдыха. Обыкновенная мебель — пара диванов, кресла, наверняка где-то здесь есть телевизор или еще что-нибудь такое. — Где? — обрывает мои мысли Мерфи. — Дальше, — пожимаю плечами. В окна пробивается лунный свет, создавая атмосферу какой-то… нет, не магии, скорее жути. Еще музыки пугающей фоном не хватает до полного сходства с ужастиком. Я нервно оглядываюсь. Мурашки на спине беснуются. Мы движемся к лестнице на третий этаж, и я замечаю рядом с ней дверь. Мерфи как раз обходит пожарный шест, когда этажом выше раздается какой-то грохот. Все вздрагивают и оборачиваются одновременно, замирают, прислушиваясь. — Кто здесь? — хватает меня за свитер Мерфи и шипит мне в лицо. — Я не знаю! Здесь никого не должно быть! — я напугана не меньше его. — Смотри мне, — он меня отпускает и заглядывает вверх через дыру для шеста в потолке, но там только темнота. Грохот повторяется. Краем глаза я замечаю какое-то движение и, повернувшись, зачарованно наблюдаю, как плавно и бесшумно распахивается дверь, обнаруженная мой чуть ранее. — Вы, двое, проверьте там, — командует Мерфи. Пока он препирается с остальными, я смотрю на открывшуюся дверь. До нее всего два шага, и за ней никого. Ощутив на себе чей-то взгляд, поднимаю голову и вижу Покерфейса. Он смотрит прямо на меня, потом переводит взгляд на дверной проем, и я понимаю, что он тоже видит эту дверь. Его лицо совершенно ничего не выражает, словно с него ластиком стерли все эмоции. Он снова смотрит на меня, а затем просто поворачивается ко мне спиной. Иногда помощь приходит, откуда ее и не ждешь. Я ныряю в другую комнату. Времени хватает, чтобы осторожно прикрыть за собой дверь и немного осмотреться. Кажется, это кухня. Слышен топот ног по лестнице, а следом отборная ругань — мое исчезновение обнаружилось. — Где эта долбаная сука?! Где она, я тебя спрашиваю? — орет Мерфи на кого-то из парней. Я прижимаюсь спиной к стене и дышу через раз. — Ты задрал визжать! Она не могла уйти далеко. Найдем. Никуда не денется, — огрызается кто-то. — Может, спустилась вниз, пока мы спорили? — Так, — я даже отсюда слышу, как скрипят шестеренки в голове Мерфи. — Я — вниз, а ты обшарь тут каждый угол. Убью сучку, — обещает Мерфи. И снова шаги на лестнице. Прислушиваюсь к беготне и шуму в зоне отдыха, наблюдая сквозь стекла в двери, как хаотично мечется луч фонаря. Отвлекает меня какой-то треск, но мне не удается понять, что это лампы под потолком, пока они не начинают мерцать. Несколько раз вспыхивает и тухнет длинная лампа, чтобы снова загореться, теперь уже ровно, хотя и тускло. В Асно есть электричество? Хотя почему бы ему и не быть? Окидываю помещение взглядом и убеждаюсь, что мне не показалось — это кухня. В противоположном конце комнаты еще одна дверь. Делаю глубокий вдох, прежде чем найти в себе силы и отлепиться от стены, в которую вжимаюсь. Мне нужно преодолеть пару метров, но это была бы не я, если бы все прошло гладко. Я поскальзываюсь на хрустящих под ногами осколках стекла — а стекла ли? - и, пытаясь удержать равновесие, задеваю сковороду на плите, которая, само собой, с грохотом падает. Почти сразу же распахивается от сильного удара дверь, и на пороге возникает Хромой. — Вот ты где, — тянет он. — А мы-то уже забеспокоились. Я пячусь к своей цели, пока гневный окрик не заставляет меня замереть. — Стой, где стоишь! — Щелкает затвор карабина. — Тут ведь ничего нет, верно? Я киваю. Какой смысл отпираться сейчас? Хромой опускает оружие и смотрит на меня зло. — И на что ты рассчитывала? Мне нечего ответить, поэтому неопределенно пожимаю плечами. — Я убью тебя. Медленно. Голыми руками, — обещает он и откладывает карабин на стол, а после шагает ко мне. И все повторяется. Хрустят под ногами те же осколки. Хромой поскальзывается на том же месте, что и я чуть раньше, взмахивает руками, пытаясь удержать равновесие, хватается за ручку ящика у противоположной плите кухонной стойки и выдергивает тот из пазов. В воздух со звоном взлетают столовые приборы, и я почти уверена, что мне не померещилось, как ножи-вилки-ложки застывают на миг на лету. Я закрываю глаза и вслушиваюсь в глухой удар упавшего тела и звон металла. Когда затихает последняя ложка, становится ясно, чего не хватает в этой ситуации — криков, ругани или чего-то вроде. Вокруг жуткая тишина. Я открываю глаза и закрываю их снова, отказываясь верить в увиденное. Вывод напрашивается один — это невозможно. Так просто не бывает. Но в голове упрямым мотыльком бьется ответ — бывает. Это Асно. Отмираю и теперь уже смотрю на мародера без страха. Хромой лежит на спине, раскинув руки в стороны и занимая весь проход, а из-под него медленно расползается лужа крови, кажущаяся черной в тусклом освещении кухни. Мозг фиксирует детали обрывочными кусками, лишенными всякой логики, даже если выстроить в цепочку все произошедшее. Перевернутый ящик. Разбросанные ложки. И вилки. Ножи. Хромого пришпилило к полу, как бабочку. Или как помощницу метателя ножей в плохой день. Четыре одинаковых оранжевых рукояти отчетливо выделяются на фоне невнятно-бурой зимней куртки. У большой вилки для салатов белая ручка из пластика. Вилка похожа на трезубец. У них тупые зубья. Должны быть тупыми. Салатный трезубец не должен торчать из человеческого горла. Это неправильно. Это невозможно. Это помощь? Я стряхиваю наваждение и осторожно обхожу мертвое тело, стараясь не наступать в лужу. Приклад чужого карабина ложится в руку, как родной. Аккуратно закрываю за собой двери, но пересечь комнату отдыха не успеваю, услышав на лестнице голоса. — Ну и где они все? Эта сука нас за тупых держит. Тут же нет ни хрена! — разоряется Длинный. — Хрена ли ты молчишь, как рыба об лед? Куда ты поперся? Нет там ничего! Ладно, давай в ангар. Покерфейс, с которым говорит Длинный, не произносит ни слова. Шаги на лестнице удаляются. Чтобы сэкономить время, вниз скатываюсь по шесту, закинув оружие за спину. Ремень на прикладе очень кстати. Ладони горят от быстрого спуска. Оглядываюсь. Слева — ангар. Справа — коридор. Свет, похоже, горит по всему зданию, и от этого становится еще страшнее, и снова просыпаются мои неадекватные мурашки. На ходу вытаскивая из-за спины карабин, я сворачиваю в коридор, едва заслышав голос Длинного со стороны ангара. Сперва найдем Мерфи, а там уж как-нибудь. По правой стороне коридора большие двойные двери. Открываются легко и не скрипят. Помещение, оборудованное под спортзал. Несколько тренажеров, баскетбольное кольцо, беговая дорожка. Никаких дополнительных дверей. Пусто. На левой стороне коридора три одинарных двери. Какая-то подсобка с разным хламом. Пусто. Туалет. Три кабинки, раковины. Пусто. Следующая дверь заперта. Я выдыхаю, рассматривая двери в конце коридора. Я ищу Мерфи, он ищет меня. Что бы ни было за той дверью, мы встретимся. Петли скрипят. Моргают горящие лампы. Одинаковые шкафчики. Раздевалка. Слева шум. Льется вода. Душевая. Проверяю затвор и тихо иду на шум, чтобы увидеть, как Мерфи выключает душ. Зачем вообще было его включать? Мерфи оборачивается. Мы вскидываем оружие одновременно и сверлим друг друга взглядами. Сейчас нет ничего — ни миров, ни мародеров. Просто два человека — я и он. Душ, который он только что выключил, снова включается. Сам. Я вздрагиваю. Следом включается соседний. И еще один. И еще. Душевую заволакивает паром, как туманом, окутывая нас со всех сторон. — Что это за херня?! — орет Мерфи. — Это Асно, — отвечаю я. Словно это и так не очевидно. — Кто, твою мать, такой Асно?! — Ему страшно. Теперь ему страшнее, чем было мне в столовой, где они угрожали моим друзьям. — Асно — это город. Пар становится гуще, и теперь я вижу только силуэт Мерфи — размытое темное пятно в белесом облаке. Он кричит. Темное пятно мечется, словно отбивается от чего-то невидимого мне, а потом и вовсе исчезает. Я вглядываюсь в клубы пара, пытаясь разобрать хоть что-то, но ничего не вижу, только слышу какую-то возню и ругань, сменяющуюся хрипом. Тишина обрушивается лавиной. Больше не льется вода. Я слышу только собственное сердце. Отступив к стене и прислонившись к ней спиной, закрываю глаза и считаю бухающие удары, отдающиеся в висках. На самом деле, мне совершенно не хочется знать, что случилось с Мерфи, но я должна быть уверена, что он не выскочит из-за угла в самый неподходящий момент. На двадцати восьми терпение заканчивается. Открываю глаза и ищу взглядом мародера. Воздух в душевой сырой, но никакого пара уже нет, словно и не было его вовсе. Мерфи лежит в дальнем углу, его ноги торчат из-за какой-то перегородки. По очереди вытираю мокрые ладони о джинсы, перекладывая карабин из одной руки в другую, намеренно оттягивая момент истины. Наконец, решившись, быстрым шагом пересекаю душевую и замираю у небольшого закутка, назначения которого понять не могу. Просто отгороженный угол, слив на полу, только вместо душа длинный садовый шланг, свернутый в углу. Похожий на экзотическую змею. Обвившийся кольцами вокруг шеи мародера. Одного взгляда на посиневшее лицо чужака достаточно, чтобы убедиться, что он больше не помеха. Я снова закрываю глаза и всхлипываю. Не думала я о таком, когда просила помощи у города, но мне нужно выжить. Чтобы помочь друзьям. Не время раскисать, Чарли. Анализом займемся позже. Я выскакиваю из душевой, пролетаю коридор, не заметив никакой опасности, и выбираюсь через ангар на улицу. — Далеко собралась? Сначала я вижу направленное на меня дуло автомата и лишь потом гадкую ухмылку Длинного. — Карабинчик-то опусти, деточка, — почему-то именно из его рта эти уменьшительно-ласкательные словечки звучат особенно мерзко. Я медленно отвожу карабин, и он перехватывает оружие из моих рук, просто оставляя его на капоте. А где четвертый парень, хотелось бы мне знать? — Тут нет ни хрена. Мы бы уже нашли, верно? — он почти слово в слово повторяет вопрос Хромого. – Ну, это не страшно, милочка. Мне-то кое-что по-любому перепадет. Двигай, давай. Мне снова хочется взвыть от отчаяния, но я разворачиваюсь и, скрипнув зубами, иду обратно в ангар. Длинный конвоирует меня в комнату отдыха и небрежно указывает автоматом на ближайший диван. — Сама разденешься? Тебе-то все равно умирать, а мне возня лишняя, — от его спокойного ласкового голоса меня колотит крупная дрожь. — Лучше сразу пристрели. — Что ж… Раз ты настаиваешь, то можно и так, — он наступает, а я пячусь, огибая по кругу пожарный шест, пока он продолжает говорить. — Я бы, конечно, лучше на живой попыхтел, но и с таким раскладом не обломаюсь. Успею присунуть, пока тепленькая. Он вскидывает оружие, целясь мне в лицо, но потом хмыкает, что такую мордашку грех портить, и опускает ствол чуть ниже. Ощущение такое, что все это происходит не со мной. Я закрываю глаза. Выстрел эхом проносится по пустой станции, отражаясь от стен. =============== *Арес — в древнегреческой мифологии — бог войны. Входит в состав двенадцати олимпийских богов.