Небо в твоих глазах

Сиэль сидел за столом задумчиво вертел в руках найденный перстень. Он больше не наводил былого ужаса, но держать его все равно было противно. Зачем кому-то было нужно его подкидывать? Привлечь внимание? Что ж… Граф Фантомхайв был весь во внимание. В том, что преступник проявит себя снова, никаких сомнений быть не могло. И стоило только об этом подумать, как в кабинете раздался негромкий стук. Сиэль сразу взглянул на дверь, удивляясь тому, как кто-то беспрепятственно вошел в дом. Но повторный стук заставил его посмотреть в другую сторону. За окном сидел внушительного размера коршун и совершенно бессовестно барабанил своим загнутым клювом по стеклу. Его сложно было не узнать. — Видимо случилось что-то серьезное, милорд, — сказал Себастьян, подливая ему чай и совершенно не спеша открывать окно. — Комиссар Рендалл редко навещает вас лично. — Открой, — махнул рукой Сиэль. Себастьян послушно подошел к окну и распахнул створки, впуская в кабинет птицу. Явно недовольный подобной задержкой коршун сделал круг под потолком, а потом ринулся вниз, чтобы прямо на лету превратиться в главного следователя Скотленд-Ярда. — Чем обязан, комиссар? — спросил Сиэль, даже не потрудившись встать со стула. Рендалл открыл было рот, но так ничего и не сказал. Дыхание после полета еще не восстановилось. Своим эффектным появлением он хотел произвести впечатление и лишний раз уязвить графа Фантомхайва, но в итоге лишь показал, насколько ему стало тяжело перевоплощаться. — Обнаружено тело Джеральда Олсена, — наконец, сказал он. — Застрелен с особой жестокостью. Место преступления — Ливерпуль стрит. Думаю, вам понадобится минут сорок, чтобы добраться туда. Сиэль прищурился. С одной стороны — последняя фраза явно была призвана задеть его, но с другой — кто такой Рендалл, чтобы граф Фантомхайв обращал на него внимание? — О, не стоит беспокоиться по этому поводу, — ответил он, делая вид, что оскорблен до глубины души. Краем глаза заметив, что Себастьян остался стоять у окна, Сиэль мысленно улыбнулся. — Даже не начинал, — сказал Рендалл, — А теперь извините меня, граф, мне нужно возвращаться. Постарайтесь побыстрей. Вскинув подбородок, комиссар гордой походкой шагнул обратно к окну и столкнулся нос к носу с Себастьяном. Дворецкий улыбался ему своей приторно вежливой улыбкой, совершенно точно преграждая дорогу. Возмущенный, комиссар повернулся обратно к Сиэлю и наткнулся на широкую улыбку. Юный граф показывал пальцем в противоположную от окна сторону. — В моем доме все еще есть дверь, комиссар, — протянул он. — Себастьян вас проводит. — Нет необходимости, — отрезал Рендалл, и, громко стуча каблуками, вышел. Как оказалось, покойный камердинер лорда Солсбери лишился внушительной части своего лица. Сиэль во все глаза смотрел на разнесенный в щепки череп, от которого осталась лишь часть носа и нижняя челюсть. Что за оружие было способно сотворить подобный кошмар, оставалось только гадать. Но оно совершенно точно было огнестрельным — фрагменты плоти были обуглены. — Довольно, — велел он, и полицейские снова накрыли тело. — Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Аберлайн. — Беднягу подстрелили во время перевоплощения. Вы заметили перья на его шее? Сиэль, конечно, заметил, но гораздо сильнее его волновало другое — отсутствие глаз. Намеренно преступники сделали это или нет? Судя по выражению лица Себастьяна, он в ответе не сомневался. Кто-то играл с ними, водил за нос. Этот кто-то точно знал, что в обличии ворона демон был способен узнать, что жертва видела перед смертью. Себастьяну нужно было всего лишь на всего выклевать глаза — сначала левый, потом правый. Условие было всего одно — свежее тело. Когда Сиэль впервые увидел этот ритуал два года назад, его стошнило. Но с того момента безглазых тел в городском морге значительно прибавилось. — Они знают, кто я, они знают, кто ты, — сказал Сиэль, когда они отошли в сторону. — Самый важный вопрос — чего они добиваются? — Сложно сказать, милорд, — ответил Себастьян. — Но скорее всего погибшего Олсена использовали, чтобы подсунуть кольцо в кабинет лорда Солсбери. — Да, его могли шантажировать, — откликнулся Сиэль. В этот момент к ним подошел комиссар Рендалл, вынуждая прервать разговор. — У вас есть какие-то соображения, граф? — спросил он. — Не в этот раз, комиссар, — покачал головой Сиэль. Рендалл хмыкнул: «Так я и знал». — Если будут — дайте знать. — Непременно. Нет, ставить полицию в известность Сиэль не собирался. Они должны разобраться со всем этим сами. Если оставалась хотя бы небольшая вероятность того, что он сможет уничтожить еще кого-то из причастных к тем далеким событиям, нужно было ей воспользоваться. Видимо, какой-то нездоровый огонек снова отразился в его глазах, потому что Себастьян нахмурился. — Нечего на меня так смотреть, — буркнул граф. — Я понимаю, что это может быть изощренная западня. Но… Кто-то знает о том дне, Себастьян! Как такое возможно? — Боюсь, милорд, вариант всего один, — ответил дворецкий, и Сиэль почувствовал, как на его голове начинают шевелиться волосы. — Но… Ты убил их всех! — воскликнул он. Себастьян посмотрел в сторону. — Так я думал. *** Пока дворецкого не было, Сиэль не находил себе места от беспокойства. Какое-то нехорошее предчувствие свербело в его душе, заставляя мерить шагами кабинет. Светившее в окно кроваво-красное солнце было невероятно зловещим. Он будто сам сейчас вместе с Себастьяном ходил по обгоревшим развалинам того ужасного дома, слушая голоса призраков из прошлого. Сиэль чувствовал себя бесконечно уставшим и разбитым стариком. Сколько раз его пытались убить за эти четыре с половиной года? И сколько раз еще будут пытаться? Служба королеве предполагала постоянный риск, он свыкся с ним, но все же иногда ему хотелось, чтобы гигантское слово «мишень», написанное на его спине, исчезло. Хотя бы не надолго. Как же ему не хватало крыльев! Улететь высоко-высоко, забыть обо всем…. Знакомый черный силуэт блеснул в отсветах заката, и сердце Сиэля забилось быстрее. Наконец-то! Он принципиально настаивал, чтобы все, прибывающие в его поместье пользовались исключительно дверью. И Себастьян следовал этому неукоснительно. Хотя влети он сейчас в раскрытое настежь окно, Сиэль бы и слова не сказал. Минуту спустя дворецкий уже стоял перед ним. — Мой господин, здание разрушено, но скорее всего под одной из лестниц был потайной ход, — сказал он. — Не исключено, что кто-то успел им воспользоваться. Я нашел там несколько обгоревших перьев, но, к сожалению, какой птице они принадлежали, установить невозможно. Сиэль кивнул. Такой тип преступников был ему знаком. Его не пугали, не заманивали в ловушку, подбрасывая хлебные крошки. Нет. Кто бы это ни был, он просто кидался в его лицо фактами. Я знаю! Я все о вас знаю! — вот что он хотел сказать. И если этот кто-то действительно был выжившим и решил закончить начатое, значит, финал мог быть только один. — Меня похитят, — сказал он. — Скорее всего, — согласился Себастьян. — Позволить им это сделать? Сиэль усмехнулся. Его действительно часто похищали. И, в основном, по его же желанию. Так было больше шансов проникнуть в самое логово злоумышленников, чтобы уничтожить их одним разом. — Пожалуй, да, — ответил он, и тут же покраснел, вспомнив одну прошлогоднюю историю. Тогда Себастьян признался, что ему невероятно нравится видеть своего господина связанным. — Когда ты понадобишься, я позову. — Да, милорд, — поклонился Себастьян, и если бы Сиэль обернулся сейчас, а не двумя секундами позже, он бы увидел вытянувшиеся клыки демона. — Разрешите начать приготовления к ужину? Сиэль обернулся. Он совершенно не хотел есть и еще сильнее не хотел, чтобы Себастьян снова уходил. — Иди, — сказал он. Но Себастьян замер в дверях, с нежностью глядя на своего молодого господина. Неужели как-то услышал?! — в ужасе подумал Сиэль. — Мой господин, вы мне доверяете? — неожиданно спросил дворецкий. — Да, — не думая ни секунды ответил тот. Себастьян улыбнулся. — Тогда через пятнадцать минут я жду вас в саду, — сказал он и тут же вышел, не дав Сиэлю ни малейшего шанса отказаться. Даже несмотря на легкое раздражение, страх неизвестного и даже некоторый стыд, эти пятнадцать минут казались самыми волнительными в его жизни. Прохаживаясь по дорожке и присушиваясь к звуку собственных шагов, Сиэль чувствовал себя нетерпеливым Ромео, ждущим свою Джульетту, и никак не мог отделать от этой дурацкой мысли. Что задумал этот демон?! Может, лучше уйти сразу? Но он знал, что не уйдет. Любопытство было слишком сильным. Наконец, в саду показалась и фигура дворецкого. — Милорд, — обронил он с небольшим поклоном и указал на дорогу. — Прошу за мной. — Куда мы идем? — спросил Сиэль. — Зачем? — Слишком много вопросов, — сказал Себастьян, и его красивое лицо озарилось улыбкой. — Я всего лишь хочу немного поднять вам настроение. — Каким это образом? — Не все сразу. Конечно, Сиэль мог приказать ему, но не стал. Прогулка, пусть даже с дворецким, могла хоть немного остудить его воспаленную переживаниями голову. Они шли минут двадцать, в тишине, занятые каждый своими собственными мыслями, и Сиэль не сразу заметил, что идет давно забытым путем. Деревья расступились неожиданно. Сумрак сменился ярким светом, и юный граф был вынужден зажмуриться. Перед ними было озеро — его гигантское идеально ровное блюдце он помнил с самого детства. Как часто он гулял здесь с родителями! Он помнил мамин смех, помнил, как его отец смело кружил над самой водой, добывая для мамы красивую белую лилию, помнил, как он хлопал в ладоши от восторга. Он тоже хотел дарить маме цветы! Сиэль глубоко вздохнул. Счастливые воспоминания тускнели в его голове, сердце наполнялось болью. Будучи маленьким, он обещал, что озеро станет первым местом, над которым он пролетит, когда обратится — он мечтал увидеть себя в его отражении. Если Себастьян видел это место в его воспоминаниях, то неужели хотел так поднять ему настроение? — Вы можете это сделать, милорд, — неожиданно сказал дворецкий. — Сделать что? — Полететь. — Очень смешно, Себастьян, — покачал головой Сиэль. — Ты же знаешь, что я не могу. — Сможете, когда настанет час, — уверенно ответил тот. — Ну, а пока — у вас есть я. Сиэль никогда не видел, чтобы его демон улыбался так озорно. Себастьян подмигнул и тут же черным вороном бесшумно опустился на землю. А дальше… Молодой граф Фантомхайв просто не мог поверить своим глазам — на его глазах птица увеличивалась в размерах! Вытягивался клюв, росли перья, становились больше лапы и когти на них. Ворон рос и рос до тех пор, пока не стал размером с небольшого пони! А затем повернулся к своему хозяину спиной, опустился на землю, расправив гигантские крылья, и оглянулся через плечо. — Что?! — выдохнул Сиэль, бледнея. — Ты хочешь, чтобы я?.. Ворон каркнул, явно насмехаясь над его сомнениями. Не помня себя от волнения, Сиэль сначала шагнул вперед, потом назад, поднял перед собой руку, словно не веря, что все это происходит наяву. Небо над головой и страшило, и манило. И, видит дьявол, еще никогда оно не было так близко! — Ладно, — сказал он сам себе. Перекинув ногу через крупное пернатое тело, Сиэль робко обхватил руками мягкую шею, стараясь не думать о том, что обнимает Себастьяна. «Держитесь крепче!» — раздалось в его голове, а в следующий момент ворон оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Сиэль ожидал всего, чего угодно, но точно не того, что завопит во все горло, едва потеряв точку опоры. Ветер свистел в его ушах так громко, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут. «Я упаду! Точно упаду!» — в панике думал он. Сердце его готово было вот-вот выскочить из груди. Перестав кричать, он зажмурился изо всех сил, намертво вцепившись в Себастьяна. И тут все вдруг резко стихло. Нет, Сиэль по-прежнему всем своим телом чувствовал взмахи огромных крыльев ворона, но все стало по-другому — ощущение пустоты за спиной исчезло, ветер стих. «Милорд, — снова раздалось в его голове. — Пора открыть глаза». Сиэлю было очень страшно, но он все равно поднял голову и осторожно разомкнул веки. Шумный вздох сорвался с его губ. Перед ним расстилался бескрайний горизонт, залитый лучами заходящего солнца. Пятна леса походили на темные лужи, разлитые где ни попадя, широкая река была узкой ниточкой, извивающейся как серебристая змейка, а то самое озеро смотрело на него с земли, как блестящий разноцветный глаз — в нем как в зеркале отражалось розово-голубое небо. — Себастьян… — потрясенно выдохнул он, еле сглотнув образовавшийся в горле ком. Но слезы уже текли по его щекам. Сиэль не чувствовал их, улыбаясь до боли в щеках. А увидев свое поместье, засмеялся, — оно было таким крохотным, что могло уместиться на ладони! Он вертел головой из стороны в сторону, но пространство было слишком необъятным, чтобы охватить его одним лишь взглядом. Но теперь он видел и поместье Мидлфорд, и спешащего к нему маленького всадника, видел даже Биг-Бен в далеком и таком крохотном Лондоне. Он часто-часто дышал, потом что даже в небе ему не хватало воздуха. Боже…. Он действительно летит. Он дома!.. Сжав бока ворона ногами чуть крепче, он отпустил сначала правую руку… А секундой позже и левую. Они распахнулись в разные стороны как крылья. Пьянящее чувство восторга и абсолютного счастья росло внутри секунду за секундой, пока не вырвалось из груди новым громким криком — криком триумфа, победы, радости. — Я лечу, Себастьян!!! — выдохнул он. — Лечу… Сиэль Фантомхайв парил над миром. И, кажется, впервые в жизни понимал, что такое настоящее счастье. Не ради мести он жил, пусть она и была искрой, которая заставляла его быть тем, кто он есть. Больше всего на свете он надеялся, что прежде чем умереть, ему удастся взлететь, расправить собственные крылья! Он жил мечтой об этом самом моменте… Поэтому когда стало понятно, что мир адэринов для него закрыт, жизнь окончательно потеряла все свои краски. Сейчас Сиэль снова видел их! И это было похоже на чудо… Он уже почти свыкся со своим полетом, когда ворон, оглянувшись через плечо, вдруг резко наклонился в сторону. Шансов не было — все произошло слишком быстро. Он камнем полетел вниз, крича во всю силу своих легких. Сбросивший его со своей спины ворон становился все меньше. Сотни мыслей проносились в голове, пока он, безжалостно притягиваемый землей, стремительно падал спиной вниз. Сиэль кричал, пытался отдать приказ, но щеки раздувал ветер, страх парализовал, и ему оставалось только покорно ждать своей участи. Сколько осталось до земли? Семьсот метров? Пятьсот? От него ничего не останется! А потом — что-то происходит. Страх исчезает так резко, будто кто-то задул свечу. Сиэль расслабляется, принимая наиболее удобную позу — головой вперед, и летит, летит, свободный счастливый, позабыв про все на свете. Разве не прекрасный конец для его глупой никчемной жизни?! — с восторгом думает он. Больше ничего не имеет значение. Сиэль не замечает, как мгновение спустя черный ворон стремительно нагоняет его, присоединяясь к этому головокружительному падению, пикирует вниз наравне с ним, превратившись в гладкую блестящую черную пулю. Но в этот день умереть ему не было суждено. Почти возле самой земли вокруг него сомкнулись упругие крылья. Невероятная сила подхватила его как перышко, закружила. И падение прекратилось. Перед глазами замелькали цветные пятна. В наступившей тишине он отчетливо слышал сильные удары чужого сердца и слушал его, затаив дыхание. — Мой господин, вы в порядке? — спросил Себастьян. Сиэль открыл глаза и обнаружил себя в объятиях своего дворецкого, снова ставшего человеком. Они сидели посреди поляны, и юный граф прижимался к его широкой груди. Себастьян нежно провел пальцами по его лицу, стирая остатки слез. Его глаза были так близко, что Сиэль не мог оторвать взгляда. Какое-то светлое и невероятно сильное чувство заполняло собой всю его душу, будто он все еще летел высоко-высоко над самыми облаками. …Он ничуть не удивился, когда сам потянулся вперед, прижимаясь своими губами к губам Себастьяна. В голове лишь проскользнула глупая мысль о том, что ему никогда не хотелось целовать Лиззи. Дворецкий бережно надавил на его подбородок, заставив приоткрыть рот, чтобы секундой позже мягко коснуться своим языком его языка. Руки Сиэля переместились на его шею. Он целовал Себастьяна с неумелой горячностью, и тот не пытался охладить его пыл. Скорее наоборот — горячая рука дворецкого обожгла поясницу, привлекая его еще ближе, и Сиэль застонал в его губы. «Спасибо-спасибо-спасибо», — снова и снова повторял он про себя, но был уверен, что никакая это не благодарность. Просто случилось то, что давно должно было случиться. Пусть он и не мог сам обратиться в птицу, но за его спиной прямо здесь и сейчас все же раскрывались крылья.